Пока не погаснет последний фонарь. Том 3

Глава 17 冬来たりなば春遠からじ То, что пришла зима, еще не значит, что весна далеко

– Сэйери! – закричал Тора и кинулся к реке, в которую уже нырнул и сам призрак.

Я испуганно вздохнула, застыв от удивления.

Ближе всех к Каминари оказался Хасэгава. Быстро скинув плащ, он, опередив Тору, прыгнул в реку.

Кадзуо и Ивасаки резко развернулись.

– Стой! – Акагэ схватил Тору за плечи, но тот оттолкнул его и, подбежав к самому краю берега, кинулся в воду.

В этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль, и я сама удивилась ее внезапности. Тому, что она появилась у меня в голове в подобный момент. Возможно, идея была неуместной… Но это был шанс, который мог больше мне не представиться.

Как и некоторые другие участники я тоже подбежала к берегу реки… но затем сделала несколько шагов в сторону моста и быстро присела рядом с плащом Хасэгавы. Запустив руку во внутренний карман, я тут же нащупала маленький стеклянный пузырек, вздрогнув, сунула его в карман штанов и поспешно вернулась к остальным.

Тора был почти по пояс в воде и собирался нырнуть, но на поверхности вдруг показался Хасэгава. Он удерживал над водой потерявшую сознание Каминари.

– Сзади! – вскрикнула Аоки, заметив за спиной Хасэгавы оскалившегося сирё.

Ивасаки схватил юдзу и швырнул его в призрака. Плод угодил прямо в голову сирё, и тот раздраженно отшатнулся, потеряв пару секунд. Тора кинулся к Каминари, которую Хасэгава нес к берегу.

Через несколько секунд они оказались в безопасности.

– Сэйери, очнись!

Тора потряс Каминари за плечи и перевернул ее на бок. В следующую секунду она закашлялась и выплюнула воду. Приподнявшись на локтях, Каминари потерла ушибленную голову.

– Проклятье… – процедила она, зло покосившись на реку. – Мерзкие призраки. Не зря их, видимо, когда-то убили.

Тора на секунду прикрыл глаза. Встав, он подал Каминари руку и помог ей подняться, а затем обернулся к Хасэгаве.

– Спасибо, – сказал он, и Хасэгава лишь кивнул.

– Если мы направимся в зимний сезон в мокрой одежде, то наше спасение будет лишь несущественной отсрочкой от смерти… – пробормотала Каминари.

Она с раздражением оттянула высокое горло своей насквозь промокшей облегающей кофты.

– Будешь ждать, пока не высохнешь? – хмыкнул Акагэ.

Затем он обернулся к Ивасаки и с силой, даже чрезмерной, хлопнул того по плечу:

– Классный бросок!

Ивасаки пошатнулся и недовольно посмотрел на Акагэ.

– Ага, спасибо… Люблю бейсбол.

– Оно и видно. – Акагэ вновь хотел хлопнуть Ивасаки по плечу, но тот шагнул в сторону и в предупреждающем жесте выставил вперед палец.

– Еще раз прикоснешься, я тебе руку сломаю.

Акагэ фыркнул и, закатив глаза, отвернулся.

– Так, юдзу у нас есть! – заговорила Харуки. – Нужно скорее идти за горячей водой!

– Вот там и согреетесь, – отозвалась Ёсиока. – Быстро проскочите зиму и погреетесь у огня весной.

Каминари смерила ее таким мрачным взглядом, что Ёсиока побледнела.

– Да, но… – начала Йоко. – Вы можете подождать здесь… Вода хоть не холодная? – сочувственно спросила она, и Хасэгава покачал головой.

– Давайте быстрее пойдем дальше, мы можем не успеть… – нервно повторяла Мори.

– Замолчи! – велела ей Каминари, скривив губы. – Не ты пошла на тот проклятый мост с призраками!

Мори, недовольно прищурившись, скрестила руки на груди.

– Вы и правда можете остаться, а мы пойдем. На этом берегу безопасно… – протянула я.

– Я пойду с вами, – отмахнулся Хасэгава. – Если мы не собираемся задерживаться в сэнто, то все в порядке, до зеленой двери совсем близко.

– И я пойду, – заявила Каминари. – Не собираюсь ждать, пока вы что-нибудь испортите…

– Кому-то все-таки нужно остаться и ждать здесь с плодами юдзу, – предложил Араи. – Их лучше не оставлять просто так, но и нельзя таскать с собой, рискуя потерять.

– Я могу остаться! – поспешно вызвалась Ёсиока.

– Никто и не сомневался, – произнесла Эмири.

– Как будто кто-то против, от нее же толку никакого, – пожал плечами Акагэ. – Ты как вообще в кайданах раньше выживала?

Ёсиока зло глянула на Акагэ, но он на нее уже не смотрел.

– Так, еще желающие? – заговорил Кадзуо.

– Давайте я, – хором произнесли Хаяси и Аоки. Переглянувшись, они недовольно поджали губы, а Мори с легким осуждением глянула на своего союзника.

– Ладно, оставайтесь, – пожал плечами Хаяси, поймав взгляд Мори, и Аоки явно осталась довольна.

– Вперед. – Тора первым пошел к двери, и остальные направились за ним.

Когда Хасэгава подошел ближе, я обернулась к нему:

– Не простудитесь.

И даже улыбнулась, но мой взгляд явно противоречил смыслу слов.

– Не переживай, у меня еще слишком много… дел, – ответил Хасэгава и прошел мимо.

Я сцепила зубы: последнее слово вновь осталось за ним. Его совсем не трогали мои замечания, и я разозлилась на себя за такое детское поведение. Наверное, нужно было просто игнорировать Хасэгаву, и я решила впредь вести себя именно так.

Но правда в том, что я все еще его боялась. И мне все еще было больно из-за его обмана. Наверное, такими насмешками я пыталась показать Хасэгаве, что вовсе не напугана, что он не может мной манипулировать.

Но на самом деле такое мое поведение, как я поняла, лишь кричало Хасэгаве о том, что я чувствую на самом деле. О том, что злюсь. О том, что боюсь. О том, что его шантаж работает.

При этом я ощутила и злую радость оттого, что пузырек с ядом теперь у меня. Если Хасэгава вновь решит… взяться за свои дела, ему придется снова играть в азартные игры. Возможно, подобное промедление спасет кому-то жизнь… По крайней мере, я на это надеялась. Моя «кража» была импульсивной, но я о ней не жалела. Хасэгава вполне мог решить, что просто обронил пузырек во время кайдана.

Тора и Каминари первыми покинули осенний сезон, затем – Ивасаки, Йоко и Хасэгава, а я пошла следом.

– Просто беги к зеленой двери, хорошо? – успел сказать мне Кадзуо, и в следующую секунду я уже шагнула во тьму.

Меня мгновенно пронзило множество ледяных иголок, и пару секунд я не могла сделать вдох. Наконец я с трудом втянула носом морозный воздух и, вновь почувствовав, как легкие обожгло, поспешно огляделась.

Я стояла перед красной дверью. Впереди виднелся проход в банную зону, а справа – зеленая дверь. Хасэгава как раз распахнул ее и, оглянувшись, встретился со мной взглядом. В этот момент за мной в ледяной сэнто вышла Харуки.

Я побежала к нужной двери, подгоняемая страхом и холодом. Поскользнувшись, я ухватилась за ручку, проигнорировав протянутую руку Хасэгавы. Он отдернул ладонь и вошел в зеленую дверь, а я уже собиралась зайти следом…

Но в эту секунду поднялся резкий ветер, от которого в ушах раздался свист.

– Она идет! – закричала Харуки и, схватив меня за плечо, дернула назад, первой ринувшись в ведущую к весеннему периоду черноту.

Я упала на спину, не устояв на покрытом льдом полу. Охнув от острой боли в спине и шее, я попыталась встать и ощутила ладонями колючий холод промерзшего пола, крошка льда на котором поцарапала мне кожу. Мимо пробежал Хаяси и хотел было помочь мне встать, но, увидев что-то за моей спиной, отшатнулся и с перекошенным от страха лицом практически запрыгнул в проход за зеленой дверью.

– Хината-тян! – донесся до меня испуганный крик Кадзуо.

Я, еще не успев встать, обернулась… и увидела в дверях, ведущих из банной зоны, Юки-онну.

Я бросилась в сторону, уворачиваясь от огромной сосульки, которая сорвалась с потолка. Кадзуо мгновенно оказался рядом и, схватив меня за руку, помог подняться, а Араи кинулся к Юки-онне и изо всех сил оттолкнул ее.

– Араи-сенсей! – испуганно вскрикнула я.

Юки-онна, изящно проскользив по льду, как фигуристка на катке, холодным неживым взглядом уставилась прямо на Араи и, медленно склонив голову набок, зловеще улыбнулась.

– Уходи! – сердито велел мне Кадзуо. – Я помогу ему!

– Но… – Я хотела было поспорить, но не стала и без ненужного героизма бросилась за зеленую дверь, понимая, что Кадзуо способен помочь Араи, а вот я – нет. И, находясь в ледяном сэнто, лишь отвлекаю Кадзуо, чем могу навредить и ему, и Араи.

Когда чернота перед глазами рассеялась, а мороз сменился мягким теплом, я увидела небольшую горную реку, поверхность которой прорезали высокие острые булыжники. Молодую зелень деревьев разбавляли нежно- и ярко-розовые цветы сливы, персика и сакуры.

Мое успевшее вновь изрядно продрогнуть тело обхватил теплый влажный воздух, и я, все еще не распрощавшись с остатками страха оттого, что была близка к гибели, с трудом устояла на подогнувшихся ногах. Сердце бешено колотилось о ребра, и я развернулась к двери, из которой должны были появиться Араи и Кадзуо – должны были.

– Хината-тян, что случилось? – Рядом оказалась Йоко, которая явно поняла, что в зиме что-то произошло – по моему перепуганному, встревоженному лицу. Но я быстро взяла себя в руки и спрятала лишние эмоции. Я была покрыта снегом и ледяной крошкой и начала нервно стряхивать их с волос и плеч.

– Юки-онна… – начала было я и вновь обернулась к двери, пряча страх. – Араи-сенсей и Кадзуо еще там…

– Разве ты не шла сразу за мной? – напряженно спросил Хасэгава.

Обернувшись, я увидела, что черты его лица словно застыли, а затем его холодный взгляд обратился к Харуки. Она стояла в стороне, прислонившись к высокой сосне.

– Да, я… просто упала, – ответила я.

Харуки коротко взглянула на меня и отвернулась. На ее лице не показалось ни сожаления, ни вины – оно было мрачным и равнодушным. Стоявший неподалеку Хаяси моего взгляда избегал, но я не винила его за то, что он не помог мне. Каждый здесь спасает себя и не обязан рисковать жизнью ради незнакомцев.

Хасэгава перевел взгляд с Харуки на меня. Пожав плечами, он подошел ближе к двери, и тогда в его глазах я заметила отблеск скрываемой тревоги.

Наконец дверь открылась, из нее вышли Араи и Кадзуо, и я глубоко вздохнула, убедившись, что они оба выжили. С тех пор как я оказалась в весеннем сезоне, прошло не больше пары минут, но казалось, я прождала целую вечность.

– Вы целы! – воскликнул Ивасаки.

– Как приятно, что ты за меня переживал, – произнес Араи, который выглядел совершенно спокойным и, главное, невредимым, но получил от Ивасаки сердитый взгляд.

– Нет, я переживал, что, если ты погибнешь, мне не дадут повышение за твой арест.

– Тебе и так оно не светит, – пожал плечами Араи, и Ивасаки раздраженно фыркнул.

Хасэгава, как мне показалось, прислушался к разговору Ивасаки и Араи и словно хотел что-то сказать, но передумал. Его взгляд упал на Кадзуо, и Хасэгава судорожно выдохнул.

Я посмотрела на него с подозрением и… удивлением. Неужели его волновала жизнь Кадзуо? Хасэгава убил его отца, следил за ним и связывался с ним на местах преступлений… Хасэгава, пожалуй, должен хотеть, чтобы человек, который его ищет, который может его опознать, погиб и перестал быть угрозой.

Я ничего не понимала. Но в данный момент это все и неважно. Главное, что, по-видимому, Хасэгава не собирался убивать Кадзуо. Хотя бы пока.

– Кадзуо, как ты? – взволнованно спросила я, поспешно подойдя ближе.

Он лишь отмахнулся, но, поймав мой внимательный взгляд, успокаивающе улыбнулся.

– Опять переживаешь за меня, но лучше бы тебе волноваться о себе, – качнул головой Кадзуо и хмуро покосился на Араи. В глазах Кадзуо я увидела… подозрительность.

Я не поняла ее причины и призналась:

– За себя я еще как волнуюсь.

– Так, если все живы, пойдем дальше, – предложила Харуки, и я увидела, что Эмири посмотрела на нее с раздражением.

– Да, нужно идти, – согласился Араи, игнорируя пристальное внимание Кадзуо. – Йоко-тян, в какой стороне вы видели горячие источники?

– Там! – Она указала направление, и мы направились в нужную сторону.

Я заметила, что Эмири, приблизившись к Харуки, придержала ее за рукав и начала что-то говорить ей с холодным выражением лица. Харуки ответила сердитым взглядом и хотела что-то сказать, но Эмири просто отошла в сторону.

– Что-то я не вижу ни огня, ни горячей воды, – раздраженно произнесла Каминари. Она явно все не могла согреться в своей еще не высохшей одежде. Хасэгава хотя бы надел оставшийся сухим плащ. При этом я отметила, что он так и не снял перчатки, хоть они и промокли насквозь.

Вокруг цвела весна. Мы шли по укрытой нежно-зеленой травой и украшенной цветами поляне, которую обрамляли изящные деревья – их я заметила сразу, как очутилась здесь.

Несмотря на страх, который держал меня в тисках, я невольно восхитилась красотой этого места. Вид яркой поляны и цветущих деревьев оказался непривычно жизнерадостным, а потому завораживающим. Над головой раскинулось голубое небо с легкими пушистыми облаками, солнце ярко светило, окутывая нас мягким теплом, а прохладный ветер дарил свежесть и разносил вокруг сладкий цветочный аромат.

– Твое любимое время года – весна? – предположил Кадзуо, заметив, с каким восхищением я любуюсь видом, и я кивнула. – А у меня осень, – поделился он, взяв мою ладонь в свою.

– Хоть в чем-то мы согласны, – хмыкнула Каминари, услышав слова Кадзуо.

– Ты не похожа на человека, которому по душе что-то вроде о-цукими[68] или момидзигари[69]. Я бы и не подумал, что ты можешь любоваться природой, – усмехнулся Акагэ.

– Потому что ты не похож на человека, который умеет думать, – ответила Каминари, и Акагэ закатил глаза.

– Я в детстве любил о-цукими, потому что мама готовила данго[70], – сказал Араи с легкой улыбкой, но в его глазах отразилась глубокая печаль.

– А я не любил, потому что у нас по традиции готовили сладкий картофель, – весело отозвался Хасэгава, и Кадзуо нахмурился.

– Что такое? – тихо спросила я.

– Хм… – Кадзуо покачал головой. – Ничего. Просто… дежавю.

– Лучше быть начеку, а не болтать. – Эмири покосилась на нас.

– Согласен, – холодно произнес Тора, неприязненно оглянувшись на остальных. У него явно не было желания слушать наши разговоры.

Мы шли вперед вдоль реки, планируя найти горячие источники и набрать воду. Так мы сможем получить все необходимое для того, чтобы устроить Юки-онне смертельную ловушку. Но мне было, мягко говоря, не по себе, потому что в каждую секунду я ожидала появления чего-то, вернее, кого-то опасного.

– Вот где-то здесь мы увидели лис, – объявил Акагэ, указав рукой на крупный камень на берегу ручья.

– Да! – воскликнула Йоко. – Будьте осторожны! Тут может просто так вспыхнуть огонь!

– Великолепно, – пробормотал себе под нос Кадзуо.

– Не переживай, Йоко-тян. – Акагэ приблизился к Йоко. – Если что, я снова помогу.

– Очень мило с твоей стороны, – отозвалась Йоко, но в ее голосе мне послышалась ирония.

Ивасаки, шедший позади, ускорился и встал между Йоко и Акагэ. Он выглядел сосредоточенным и напряженным, явно ожидая появления опасности в любую секунду.

– Будь осторожна, – негромко сказал мне Кадзуо и уже громче произнес: – Эмири-тян, не иди так далеко ото всех.

Она на мгновение обернулась:

– Переживай лучше за себя.

– У него иммунитет, – хмыкнул Тора.

– Уже не смешно, – заметил Араи.

– Смотри, как бы ты не сгорел первым, Тора, – спокойно предупредил Хасэгава.

Тора обернулся к нему, пронзив ледяным взглядом, но на Хасэгаву тот не произвел никакого впечатления.

– Ты же тот, кого Сэнси обвинил в убийстве Атамы?.. – медленно протянул Тора, и Каминари тут же внимательно всмотрелась в Хасэгаву.

Хаяси испуганно вскинул брови, а Харуки, удивленно округлив глаза, шагнула в сторону. Мори нахмурилась, переводя сердитый взгляд с Торы на Хасэгаву и обратно, но молчала.

– Меня обвинили в смерти Атамы? Интересно… – удивился Хасэгава. – Ему ведь перерезали горло… Я бы выбрал другой способ убийства.

Я невольно поморщилась, понимая, что имел в виду Хасэгава.

Тора холодно усмехнулся.

– Акияма-сан так и сказала. Что это не ты, потому что боишься крови.

– Неужели? – Хасэгава посмотрел на меня с легкой насмешкой, и я ответила ему хмурым взглядом, жалея о тех своих словах.

– Знаете… – раздраженно начала Мори, но в следующую секунду прямо рядом с нами вспыхнул огонь.

Мацусита громко вскрикнул: огонь едва не задел его, окатив потоком раскаленного воздуха.

– Бежим! – звонко крикнула Мори.

Она кинулась вперед, но прямо у ее ног вспыхнул еще один столб огня. Ивасаки быстро среагировал и, схватив ее за руку, потянул на себя, и только это спасло Мори от хищного пламени.

Она тихо застонала: прикрыв лицо от огня, Мори обожгла руку.

– Смотрите под ноги! – воскликнула я.

В этот момент вверх взметнулись еще два столба яркого пламени. Один почти задел Хаяси, а другой вырвался из травы рядом с Харуки, и одежда на ней тут же загорелась.

Харуки громко закричала, и в ее голосе смешались, усиливая друг друга, страх и боль. Она заметалась, взмахивая руками в тщетных попытках сбить пламя.

– Остановите ее, она только распаляет огонь! – услышала я крик Араи.

Хасэгава был к Харуки ближе всех, но лишь кинул на нее холодный взгляд. Я бросилась к ней, чтобы сбить огонь с одежды, но не успела сделать и три шага, как Хасэгава резко схватил Харуки за руку и толкнул с берега. Потеряв равновесие, Харуки упала в реку, и вода сомкнулась над ее головой.

Ивасаки стремительно подбежал к берегу. Хасэгава помогать Харуки явно не торопился, и, когда она вынырнула из реки, я и Ивасаки протянули ей руки, чтобы помочь выбраться. Огонь на одежде Харуки погас, но ткань обуглилась, а кожа местами обгорела. Пиджак спас руки Харуки от серьезных травм, но на щеке остался сильный ожог.

– С нее нужно аккуратно, но быстро снять пиджак! – скомандовал Араи. – Только не прижимайте ткань к коже, аккуратно!

Йоко начала помогать Харуки, и Ивасаки отошел в сторону, глазами отыскав Эмири, а затем Кадзуо. Я же хмуро посмотрела на Хасэгаву, но он лишь пожал плечами.

– Проклятье, – негромко бросила Каминари.

Обернувшись, я поняла, что и ее задело появившееся из ниоткуда пламя, но, к счастью, Каминари не пострадала. Видимо, ее лишь обдало жаром.

– Зато хоть теплее стало.

– Не замечал в тебе раньше такого оптимизма, – коротко рассмеялся Акагэ.

Тора смерил его недовольным взглядом, и Акагэ вскинул ладони в примирительном жесте.

– Огонь появился с лисицами, – предупредил Кадзуо, подойдя ко мне. Он всматривался в деревья вокруг. – Но они ушли. Так что пока мы в безопасности.

– Надеюсь, мы не встретим девятихвостую кицунэ, – пробормотал Ивасаки.

– Ай, как же больно, – простонала Харуки.

– Потерпи, пожалуйста, – то и дело говорила Йоко, помогая ей.

Каждая черта лица Йоко была полна сочувствия, а в ее глазах сверкала боль, словно это ее обожгло. Мне стало даже жаль Йоко – она так близко к сердцу принимает чужие страдания. И в то же время я невольно восхитилась ею. Я не думала, что смогла бы вести себя так же. И хоть я не знала, чем заслужила симпатию настолько небезразличного и доброго человека, была очень рада, что мы стали подругами.

Наверное, я даже гордилась этим.

– Так… – Араи обвел всех взглядом и остановился на Хаяси. – Оторвите рукава рубашки.

– Что? – удивился Хаяси.

– Быстро! – жестким тоном велел Араи.

Тогда Хаяси зашевелился и снял пиджак, после чего Ивасаки помог ему оторвать рукава от рубашки. Араи взял ткань и мягко отстранил Йоко от плачущей Харуки.

– Тут ожоги первой и второй степени, и ткань, к счастью, не прилипла к коже. Тебе повезло, что рядом была река.

Говоря это, Араи намочил ткань рукавов и перевязал руки Харуки. Его движения были мягкими и осторожными, но в то же время ловкими.

– Тебе нужно чаще пить, так будет лучше для организма, – продолжил Араи. – И минут через пятнадцать надо будет охладить ожоги.

Харуки тяжело дышала, ее трясло, и она явно не особо вслушивалась в слова Араи.

– Я могу отвести ее в осенний период, – предложила Йоко. – Здесь Харуки-сан будет тяжело…

– А всем остальным легко, – раздраженно бросила Каминари.

– Это слишком опасно, – покачал головой Ивасаки, с тревогой смотря на Йоко. – А если лисицы появятся рядом, пока вы будете вдвоем?

– Я не пойду, – заговорила Харуки. – Вместе безопаснее.

Йоко с сомнением покосилась на нее, но промолчала.

– Только не задерживай нас, – предупредила Каминари, явно не испытывая к Харуки жалости.

– Пойдем скорее дальше, – попросила Мори, нервно осматриваясь, и мы вновь направились к цели.

Теперь все молчали и с тревогой вглядывались в пространство между деревьями, ожидая, что где-то вот-вот вновь появится лиса. Между нами искрилось напряжение, которым мы словно заряжали друг друга.

– Почти пришли, – негромко произнес Ивасаки.

Эмири шла рядом со мной, а Кадзуо держался с другой стороны. Мне показалось, что выражение его лица стало еще мрачнее, но Кадзуо явно пытался скрыть охватившие его чувства. И все же я уже научилась различать эмоции на его лице даже тогда, когда он казался холодным и спокойным.

– Что такое? – прошептала я.

Кадзуо кинул на меня быстрый взгляд и лишь покачал головой. Но я не отвернулась, продолжая пристально всматриваться в его лицо, и он, вновь ко мне повернувшись, вздохнул.

– Просто… на самом деле я очень не люблю огонь, – тихо ответил Кадзуо, и мое сердце болезненно сжалось.

– Из-за кагомэ? – с трудом спросила я, не в силах даже представить, что Кадзуо пережил в тот момент, когда его охватило пламя. Он ощущал боль слабее, чем в реальной жизни, но все же ощущал.

– Нет, – покачал головой Кадзуо. – Дело совсем не в том кайдане.

Я удивилась, но поняла, что сейчас не время для подобных расспросов. И все же волнение за Кадзуо стало лишь сильнее.

Перед нами наконец показались горячие источники, и сначала я обрадовалась, но затем тревога нахлынула с новой силой. В этом месте должно быть намного опаснее, чем на нашем пути сюда.

– Проклятье, опять лисы! – испуганно воскликнул Мацусита и отшатнулся в сторону.

Все тут же посмотрели под ноги, пытаясь понять, где и в какой момент снова вспыхнет пламя.

Но ничего не происходило.

Наверное, только до поры до времени. А потому все равно необходимо было оставаться начеку. Я чувствовала, как быстро бьется в груди сердце, и его темп, казалось, еще сильнее ускорялся каждый раз, когда я представляла, что под моими ногами в любую секунду может вспыхнуть огонь.

Камни и булыжники образовывали неподалеку от нас три природных бассейна, наполненных горячей водой. Над поверхностью онсэнов[71] поднимался белоснежный пар, почти полностью скрывая от нас то, что располагалось позади бассейнов.

Рядом с краем самого большого центрального онсэна стояло несколько ведер, и тогда я почти с облегчением поняла, что наша догадка оказалась верной – мы должны набрать горячую воду.

– Хм… И кто подойдет ближе? – спросила Каминари. – Акагэ, иди ты.

– Эй, это еще зачем? – возмутился он.

– Надо проверить, что будет, – поддержал Каминари Тора.

Акагэ сердито посмотрел на своих союзников, но сделал несколько шагов к онсэну, и никто его не остановил.

Но внезапно Акагэ замер и попятился.

– Смотрите! – удивленно воскликнул он.

Впереди, на камне, который лежал посреди онсэна, появилась женщина, и напряжение внутри меня возросло в разы, до дрожи в пальцах. Женщина наверняка была ёкаем, но разглядеть ее мешал поднимающийся от поверхности естественного бассейна пар.

Женщина ступила в воду и медленно вышла на каменистый берег перед онсэном. Акагэ поспешно вернулся к нам, встав рядом с Каминари и Торой. Кадзуо, напротив, шагнул вперед, как и Эмири, на лице которой я заметила легкий интерес. Ивасаки тем временем встал перед Йоко, но она вышла из-за его спины, вновь встав рядом.

Незнакомка оказалась высокой и стройной, с крупными, выразительными чертами лица, бледной кожей и алыми губами. Ее гладкие черные волосы были заплетены в традиционную прическу така-симада[72] и украшены цумами-кандзаси[73] – голова была увита цветами, с которых вниз спадала замысловатая аппликация из кусочков ткани в виде треугольных лепестков.

Одета женщина была в цукэсагэ[74] – простое однотонное кимоно персикового оттенка, по низу которого бежал традиционный узор урокомон[75].

Женщина плавно прошла вперед и остановилась в паре метров от нас. У меня по коже побежали мурашки, горло сжали холодные пальцы страха, затрудняя дыхание, но я постаралась удержать на лице невозмутимое выражение.

К незнакомке бесшумно подбежали две лисы и сели рядом с ней.

– Кто вы такие? – проговорила женщина, улыбнувшись, но улыбка ее была хитрой. Женщина изящно склонила голову набок, изучающе разглядывая нас.

– Нам нужно всего лишь набрать горячей воды из источника, – ответил Араи. Он шагнул вперед, оказавшись к ней ближе всех.

– Кто это? – испуганно прошептала Харуки.

– Думаю, кицунэ, – предположил Хасэгава.

– Так и знал, – сокрушенно вздохнул Ивасаки.

– Нет, – тем временем ухмыльнулась кицунэ и скрестила руки на груди, и я заметила мелькнувшие острые черные когти. – Я не пропущу вас.

Араи оглянулся, а затем невозмутимо уточнил:

– Почему?

– Не хочу, – пожала плечами кицунэ.

Она сделала несколько неторопливых шагов вдоль каменистого берега, а затем повернула обратно.

– Мы можем договориться, – произнесла я, вспомнив, как нам удалось убедить мстительного духа, что вызывал у героев кайдана одержимость, вернуть нам книгу. И хоть меня душил страх, я, к своей гордости, смогла справиться с дрожью в голосе.

– Есть в других сезонах что-то, что могло бы помочь? – прошептала Мори.

– Ничего не приходит в голову, – нахмурилась Йоко.

– В осеннем сезоне ничего из других времен года не требовалось, – напомнил Ивасаки. – Подождите, что она ответит…

Кицунэ внимательно посмотрела на меня.

– Мы могли бы договориться, – согласилась кицунэ и задумалась, хотя я видела, что она уже знает, чего хочет. – Но только если вы сделаете мне подарок.

Мы с Эмири переглянулись. Она свела брови, словно пыталась что-то придумать.

В стороне туда-обратно бегали лисицы, а некоторые неподвижно сидели между цветущими деревьями, хищно смотря на нас. Другие же подкрались совсем близко. Одна лиса прошла мимо, едва не задев хвостом мою ногу, и села рядом с Йоко. Я видела, что Йоко кидала в ее сторону настороженные взгляды. Ей явно было не по себе от подобного соседства.

– Какой подарок? – прямо спросил Тора, и кицунэ, ухмыльнувшись, сделала еще несколько шагов в нашу сторону.

Она прошла мимо Араи и остановилась перед Торой, и тогда Араи сделал шаг назад и в сторону, чтобы лучше видеть кицунэ. Выглядел он при этом сосредоточенным и на зависть спокойным.

– Хм… – протянула кицунэ. – А какие подарки мужчины обычно делают красивым девушкам?

Она мягко улыбнулась, смотря Торе прямо в глаза, и Каминари рядом зло скривила губы, но вот сам Тора остался невозмутимым.

– Что ж, – пожала плечами кицунэ, проходя чуть дальше. Теперь она остановилась перед Кадзуо. – Я облегчу вам задачу. Я люблю вкусные подарки. Например, сладости или тофу.

Я сердито поджала губы. И где нам взять сладости и соевый сыр? Ни у кого с собой не было припасов. Или были?..

– У кого-нибудь есть с собой еда? – негромко спросил Акагэ, оглядывая участников. Но ни у одного из нас не было даже сумки. – Проклятье…

– Можем подарить ей юдзу, – тихо фыркнула Каминари.

– Так что? У вас для меня ничего нет? – Кицунэ разочарованно скривилась и раздраженно повела плечом. Развернувшись к нам спиной, она вернулась к онсэну, но, остановившись на пару секунд, обернулась и небрежно бросила: – Тогда и вы от меня ничего не получите.

– Вот ведь… – процедил Хаяси.

К нему приблизилась одна из лисиц, и он раздраженно взмахнул рукой в ее сторону, пытаясь отогнать. Лисица оскалилась, и тогда Хаяси махнул еще и ногой, чтобы та отошла дальше.

И в ту же секунду его охватило пламя.

Хаяси пронзительно закричал. Я в ужасе отшатнулась. Переведя взгляд на кицунэ, я увидела, что она, резко обернувшись, с яростью смотрит на Хаяси, и глаза ее горят янтарным светом.

– Не смейте их трогать, – прошипела кицунэ, и ее голос уже не был похож на человеческий.

Мори в ужасе закричала:

– Хаяси-сенсей!

– Нет! – воскликнул Ивасаки и подбежал к Хаяси, чтобы сбить пламя.

Но в эту секунду перед ним вспыхнул столб огня, и Ивасаки успел отскочить в последнее мгновение, прикрывая лицо руками. Йоко, схватив Ивасаки за предплечье, дернула его в сторону.

Видимо, кицунэ не собиралась давать нам возможность спасти Хаяси. Я повернулась к Кадзуо, лицо которого пусть ничего и не выражало, но казалось бледнее обычного, и сжала его ладонь, и тогда он посмотрел мне прямо в глаза.

Мори упала на колени, с отчаянием наблюдая за горящим другом.

Наконец крик Хаяси стих, огонь погас, и среди камней остался тлеть обугленный труп.

Мори закрыла лицо руками и, так и не встав с колен, тихо заплакала. Харуки, зажмурившись, отвернулась. Ивасаки прижимал к себе Йоко, закрывая от нее обгоревшее тело. Хасэгава мрачно смотрел на Хаяси. Акагэ выглядел шокированным и напуганным. А вот Араи, Тора и Каминари умело скрывали свои чувства.

– У нас есть что ей предложить, – внезапно прервала тяжелое молчание Эмири.