Под созвездием змееносца

ГЛАВА 3

Моя вторая ночь. И последняя среди необычных, иногда несуразных, но очень добрых женщин, как я успела понять, пока мы общались в ожидании наступления ночи. Как-то я слишком быстро привязалась к великанше Доож и даже сестра Фрола, эта хитро… хитроглазая жрица, мне понравилась. Было в них что-то такое — искреннее, заставляющее верить в светлое и доброе, хотя я пока и плохого не видела, но всё же. Завтракали мы пусть и плотно, но на обед у нас было только общение со жрицами, поэтому перед воплощением своих планов по поводу отшельника, решила принять участие в вечернем мероприятии в полной мере. Кому нужна будет моя память, если я от голода умру?!

Со вздохом сняла выданное утром облачение, переодевшись в своё, честно украденное. При свете дня очищенная одежда выглядела вполне качественной и дорогой, что даже удивительно с учётом истории её появления у меня. Откуда у охотников такая хорошая женская одежда? Зачем им понадобилось тащить точно не нужные им самим вещи в лес? Ответа я, наверное, никогда не узнаю, но спасибо мужикам ещё раз. Только вот добротная одежда из плотного материала на дневной жаре обещала мне не самые приятные моменты.

— Доож, а можно мне оставить себе ваши рубаху и платье? Они более подходят к погоде, — обратилась к ловко лепящей пирожки женщине.

— Скажешь тоже, «можно-нельзя», здесь ничего моего или чьего-нибудь нет. Всё люди приносят или присылают с Фролом. Много ли надо тем, кто сюда приходит? Жрицы отправляют в город для больниц всякие целебные разности, так за это им из городской казны денежку платят. Вот на это и продукты закупаются, которые сами добыть не можем. Бери, чего надобно, для этого приют этот и создан, чтобы страждущим помогать. Завсегда и всем рады служительницы богов наших.

— А мне показалось, что жрицам не слишком понравилось бы, останься я здесь подольше, — только и хмыкнула я.

Доож поставила пирожки в печь, а потом обернулась ко мне, чтобы погрозить пальцем.

— Даже не вздумай обиду таить! Если они тебя отправляют куда-то, значит, на то важные причины у них имеются. На моей памяти это первый случай, — женщина подошла и наклонилась ко мне. — Пока ты в беспамятстве была, они между собой советовались и спорили. Сначала хотели тебя отправить в храм, где жриц обучают, а потом решили, что это не твой путь. Но если разговоры такие были, знамо, сила в тебе есть, которую боги даруют. А что с этим знанием делать, сама решай, то уже не моего ума дело.

Информация, достойная того, чтобы её обдумать в спокойной обстановке, однако. Сила? Во мне? И что бы это значило? Эх, у кого бы узнать, кто такие эти жрицы на самом деле и с чем их едят. Нет, я не с гастрономическими целями интересуюсь, да только кажется мне, что они не те, за кого себя выдают. Эта хитринка в глазах, загадочные танцы и пресловутая сила. Может, и правда в этот их храм наведаться да разузнать там, что да как? Смысл в этом был, тем более, что другой цели предстоящего путешествия всё равно у меня пока не имелось. Оставалась надежда, что визит к отшельнику даст сколько-нибудь значимые результаты, уходить-то всё равно придётся. А сила, это, наверное, хорошо…

С трудом дотащив до местного кострища корзину с пирожками и прочей снедью, я застыла в изумлении. На самой вершине холма, который мы сегодня с успехом обходили вокруг, было сложено несколько огромный деревьев. По мне, так они гореть пару дней будут точно. Я бы сомневалась, если не видела, какие дровишки кидают в печь и сколько они прогорают. А потом ещё и выяснилось, что это и есть местное святилище. Это идущие сзади решили обозначить, куда меня, собственно привели. Если так, то где алтарь? Я точно помню, мне о нём говорили! Со всеми этими мыслями о больших кострах и алтарях, у меня закрались сомнения в доброте местного населения. А если тут жертвы приносят?! Не знаю, откуда, но я уверена, что именно так обычно всё и происходит. Ничего не подозревающего человека приводят и потом… Конечно, силой наверх тащить — умаешься, а так жертва своими ножками дотопала. Удобно.

— Чего мнёшься? — поднявшись, легонько подтолкнула застрявшую на одном месте меня Доож. — Нравится? Только по большим праздникам мы сюда приходим. Видать, непростая ты, если жрицы опять силу свою чудесную тратили на то, чтобы брёвна из лесу сюда сами прилетели.

— Сами?! А я и удивляюсь, кто способен такую тяжесть таскать. Чего-то алтаря вашего не видно.

На месте действия появились жрицы, конечно, со своей стороны холма. И одна мне ответила, не переставая улыбаться.

— Он появится, когда надобно будет. Не беспокойся.

В ответ на эту радостную реплику и свои мысли, я поёжилась, не смотря на ещё сохранившееся дневное тепло. Ага, этот алтарь как и отшельник у них, всё-то появляется, когда надо… И вовсе не об этом я беспокоюсь, а о себе. Похоже, эти мои мысли отражались на лице, так как захихикали все жрицы, не перестающие подниматься одна за другой.

— Ой, сколько же их? — случайно спросила вслух и сразу же получила ответ от Доож, решившей забрать у меня из рук корзину.

— Две дюжины. Такая честь, что тебя славить все пришли. Кто же ты такая?

— Сама хотела бы знать, — ошарашенно ответила, наблюдая за тем, как нескончаемая вереница из женщин в одинаковых белых сарафанах опоясывает кострище.

— У тебе даже имени нет, — кивнула великанша. — Но никто тебе его не даст, само должно прийти, коли уж сбежало.

— И как это? — переключилась на Доож, оторвав взгляд от хоровода.

— Поймёшь сама. Когда имечко своё услышишь, сразу и опознаешь. Иди, потанцуй с ними, то не просто веселье, а со смыслом.

Меня и впрямь как будто потянуло к огню, но я не могла поддаться искушению, дел на сегодня намечено много. Во-первых, уже почти все продукты были извлечены из корзин и распространяли аппетитные ароматы, маня разнообразием. Во-вторых, так пока и не появившийся отшельник, попасть к которому я могу только сегодня — уже завтра утром меня, благословя, отправят в даль неизведанную. Вдруг, он просто шумных компаний не любит? Или, может, дневного света не выносит и ждёт глубокой ночи, чтобы явить народу свой лик и исцелить страждущую меня? В общем, мужественно отказалась от возможности влиться в круг танцующих, чтобы отдать должное пирожкам Доож, закусывая их сыром и запивая по-настоящему божественным квасом. В смысле, готовили его сами жрицы и, надо сказать, они точно знают в этом толк — забористый получился напиток.

В момент, когда пламя костра одарило небо искрами звёзд, я уже чувствовала приятную лёгкость во всём теле и недвусмысленное желание куда-нибудь удалиться. Мои устремления никого не удивили ввиду просто огромного количестве поглощённого и выпитого. А я, воспользовалась ситуацией, чтобы навестить скрытного отшельник, так и не пожелавшего выйти и мне помочь. Найти пещеру удалось не с первой попытки, да ещё и спуск с холма оказался весьма весёлым. Прокатившись на пятой точке до подножия холма, потёрла пострадавшее место и поняла, что обратно мне в таком состоянии уже точно не забраться.

Сначала я пыталась влезть в нору какого-то животного, возмущённым писком повергнувшего меня в бегство. Удивительно, но днём мне не показалось, что весь холм изрыт, а теперь я постоянно натыкалась на какие-то норы. Или это была одна и та же? Неважно, потому как до искомой пещеры я-таки добралась, уже почти возненавидев отшельника, решившего поселиться в таком неудобном месте.

Расставив руки в стороны, я медленно продвигалась вглубь земляного коридора, нащупывая его осыпающиеся от моих прикосновений стены. Это даже хорошо, что темно, представляю, как я сейчас выгляжу! Хм, а как этот старичок внутри холма живёт без света? Вот и я думаю, что никак — должен быть у него способ осветить помещение, иначе бы народ говорил о слепом отшельнике. Как я поняла из разговоров женщин, они всем прозвища придумывают, вот только со мной пока не определились. Ничего, я уверена, что потом моё пребывание в святом месте будет разукрашено такими подробностями, которые и меня удивят буду, если вдруг услышать доведётся.

Вскоре моё терпение или нежелание возвращаться, не добившись желаемого, было вознаграждено едва слышимой музыкой, вполне приятной на мой забытый вкус. Я упёрлась во что-то очень твёрдое и холодное, видимо, бывшее дверью, так как располагалось оно поперёк дороги. Постучала кулаком, послушала и снова постучала. Ни-че-го. Пришлось уже долбить ногами, чего уж стесняться, не обратно же идти, так и не пообщавшись. Может, он там и в самом деле слепой и глухой, не по собственной прихоти отшельником стал, а от злых людей решил укрыться?! Мысль появилась и стыдливо исчезла, придавленная аргументом в виде рассказа Фрола. Он же сообщил, что эти отшельники явление постоянное и привычное, так что нечего выдумывать тут всякое.

Уже отчаявшись дождаться, когда меня впустят, я продолжала долбить несчастную дверь просто из вредности. И моя настойчивость была не напрасной, раздался лязг и я, не успев прекратить уже начатое движение, лягнула ногой кого-то явно более мягкого, чем дверь. Раздалось приглушённое «ой», а я рухнула на спину, потеряв опору.

Привыкнув к свету, вопреки моим ожиданиям, всё же наличествующим в подземном жилище, я принялась оглядываться. Уютное помещение, в котором вполне можно жить, всё было уставлено шкафами с книгами и странными приспособлениями. И ещё пахло чем-то неприятно резким, явно не цветами.

— Ты кто, новый вид подземной живности? — возник прямо перед моим лицом мужчина средних лет и даже без бороды.

— Девица-краса, отшельника навестить пришла! — обиделась я на столь бесцеремонное обращение с гостями и, ведь, даже никто подняться не помог.

— Скорее уж, девица, ты страшна. Подкоп рыла, а потом решила дверь мне вынести?!

Мужчина явно был очень зол, но оно и понятно — дышать таким воздухом совсем не в радость, а с проветриванием здесь точно есть проблемы.

— Здравствуйте, между прочим! — решила подняться сама с жёсткого и местами неровного пола. — Ничего я такого не хотела, открывать надо, когда стучат.

— А если я занят? У меня эксперимент сорвался, к которому я готовился аж с зимы! Чего заявилась, опять разнарядку прислали что ли? Надо кого-то излечить?

Дядечка, кажется, немного успокоился, потому как говорить стал тише и вообще отошёл от меня, делая какие-то пассы руками. Сразу воздух посвежел, как будто только что гроза прошла, став слегка влажным и каким-то вкусным.

— А как это? — поразилась я столь быстрому изменению, даже вверх посмотрела, но никакой трубы там не обнаружила.

Мужчина вернулся и вновь на меня внимательно посмотрел, удивившись, кажется, даже сильнее, чем я.

— Ты учёбу вообще закончила или как?

— Я не помню ничего, потому и пришла. Жрицы помочь не смогли, вот я и решила…

Договорить мне не дали, дядечка, он же, по всей видимости, отшельник, схватился за голову.

— Жрицы… Она называет их жрицами! Что творится в этом мире?! Хотел спокойно поработать и вот на тебе! Скажи, зачем мне надо было забираться в такую глушь, чтобы и здесь заниматься теми одарёнными, которых инспекторы пропустили?! Нигде покоя нет! И чего из вас магия так и прёт, когда не просят, ты мне скажи?! Я просто хочу спокойно работать над своими идеями, наконец!

Лично я ничего не поняла из этой очень эмоциональной речи. И, конечно, ответить ничего кроме нейтрального «угу» не могла. Но, кажется, этого никто и не ждал, меня провели в центр оказавшейся довольно обширной, но слишком уж загромождённой всяким разным комнаты, и усадили на высокий неудобный стул без спинки.

— Я к отшельнику, если что, — только и успела сказать, как мужик недовольно цыкнул и больше ни одного звука из моего рта вырваться не смогло.

Он ходил вокруг меня, бурчал себе под нос что-то странное, сам с собой спорил и ерошил обеими руками свою и так находящуюся в беспорядке шевелюру.

— Так-так… И почему они меня не вызвали, несносные девчонки?! Недоучки! Им бы только развлекаться! Никак не пойму, в чём же заковыка… Из другого мира? Нет, тело пропитано нашей магией! Переселили душу? А зачем? Никаких следов некромантского ритуала… Не понимаю! А ты чего молчишь?! Откуда взялась и зачем пришла? А, ну да.

Одно движение рукой и я вновь обрела голос.

— Что это такое?! Я не позволю так с собой обращаться! Я за помощью шла, а тут…

Маг скривился и я снова перестала издавать звуки. Видимо, не любит он общения, отшельник, что и говорить. И почему я решила, будто он старый должен быть?! Эх, надо было как-то иначе беседу строить и долго мне теперь так? Не хватало вдобавок к памяти ещё и голос потерять. Что-то не везёт мне и с чего бы это, не пойму. Пока я предавалась мрачным размышлениям и рассматривала вариант бегства из негостеприимного подземелья, мужик взял в руки какую-то склянку с прозрачной жидкостью и протянул её мне.

— На-ка, выпей.

Ага, вот прям так сразу и буду я отраву глотать, размечтался! Произнести вслух я, конечно, этого не могла, поэтому просто отрицательно замотала головой, не скрывая своих намерений отказаться от сомнительного угощения. Но, это не устроило оказавшемся не совсем таким, каким я его представляла по рассказам, отшельника. Он грубо обхватил меня за шею, одной рукой запрокидывая голову назад, а второй, в которой всё ещё была та самая склянка, попытался мне влить в рот жидкость. Стерпеть такого обращения я не смогла, врезав локтём мужику в живот и выплюнув ему в лицо снадобье, часть которого от приложенных к освобождению усилий всё равно проглотила. Раздался звон и сосуд разлетелся в стороны светящимися искорками, а со стороны двери раздался громкий стук. Отшельник выпрямился и махнул на меня рукой.

— Досталось же наказание! Ведь хотел как лучше. Оно мне надо с бешеными общаться?!

Я была с ним солидарна, ничего со мной делать не надо, а ещё лучше отпустить туда, откуда пришла. Может, это девочки, мои хорошие, решили поискать, куда это я запропастилась? Жрицы, дорогие, пусть это будете вы! Я так хочу потанцевать с вами у костра! Мои мольбы были услышаны и за открытой отшельником дверью обнаружились три девицы сильно навеселе. Мужчина был ими отодвинут в сторону, чтобы не мешался, а они ввалились внутрь комнаты, причём одновременно и с жутким хохотом.

— Эй, заучка, ты нашу девицу часом не видел? А, вот же она!

— Стойте же, дуры, окаянные! Там стекло на полу! Мало мне одной было, которая ценную тару и средства подотчётные, между прочим, переводит, так ещё и вы явились!

А дальше всё было как во сне — взлетели вверх осколки, а вместе с ними я. Началась суматоха, переходящая в потасовку. А потом вдруг все вместе мы оказались у костра и веселились в странном угаре. Я управляла огнём и, что удивительно, он меня слушался, взлетая до самого неба. Проводы удались!