ГЛАВА 13

Попав в город, я превратилась в нечто бессловесное, но издающее невразумительные звуки. По пути я отчего-то не задумывалась, что такое этот самый город, поскольку для меня всё было вновь: лес, святилище, болото и иже с ними. К чему строить предположения, если и так скоро увидишь? И вот теперь я даже не могла сказать, что увиденное превзошло ожидания, хотя я точно не думала-гадала встретить нечто подобное.

Лучи улиц расходились веером, отличаясь друг от друга лишь цветом расположенных на них строений. Все дома, которые я успела увидеть, были по сравнению с виденными мной просто огромными, несколько этажей в высоту и, кажется, совсем не деревянными. И к тому же, почти одинаковыми, если не считать расцветки, но в каждом присутствовала какая-то деталь, делающая его непохожим на другие. Особенно мне запомнился тот, чьи стены были живыми и, казалось, дышали, поднимаясь и опускаясь, как грудь живого человека. И стало понятно, что это лишь зрительный обман только тогда, когда из дома вышла молодая женщина, вспугнув тех, кто создавал иллюзию. Со стен вспорхнули бабочки, почти сразу же вернувшиеся на свои места и закрывшие толстым ковром своих крыльев настоящий фасад. Красиво и совершенно непрактично, если не сказать странно, но город был полон подобных диковинок и я едва не потерялась среди этих странностей, отстав от некроманта.

— Рот закрой, — выдал он, схватив меня за руку и оттащив от очередного поразившего мой неподготовленный разум шедевра местного домостроения. — Тащусь тут из-за тебя, а мог бы уже в порту быть.

Поражённая окружающим меня городом, я даже не нашлась, что ответить, и задала, как мне казалось, вполне естественный вопрос.

— А все города такие?

— Нет, — ответил коротко и сухо, но по существу.

Передвигались мы теперь гораздо быстрее, но я не смотрела, куда меня ведут, продолжая разглядывать дома и их жителей. Под ноги тоже не было времени взглянуть, поэтому случилось то, чего я совсем недавно желала магу. Ногу обожгла жгучая боль, щиколотка подвернулась и я с коротким всхлипом я рухнула вниз, заметив своего обидчика — внушительного размера булыжник, каким-то чудом вывалившийся из почти гладкой мостовой. Не успев подумать, что, помимо отбитых пальцев на ноге, он повредит мне ещё и лицо, неумолимо к нему приближающееся, я вдруг взлетела. Но спустя мгновение уже перестала удивляться столь неожиданно обнаружившейся способности, поняв, что меня просто поймал и держит на руках Дамир. Опасные глаза вновь оказались слишком близко, заманивая и пугая, и я уже хотела попросить мага не смотреть на меня подобным образом, даже рот открыла, как была остановлена.

— Просто молчи, — прошипел блондин и всё тем же уверенным шагом, как будто не меня, а травинку нёс, направился только ему известным путём.

Мне, конечно, было жутко интересно, почему он предпочитает тащить меня на руках, а не транспортирует тем же образом, как и летящий за нами ящик, но спрашивать не стала, слишком приятно было. Боль в ноге утихла и почти мгновенно забылась, не доставляя неудобств. И глазеть по сторонам больше ничего не мешало, но делала я это уже без особого энтузиазма, постоянно возвращаясь взглядом ко хмурому и отстранённому мужскому лицу. И чего я в нём нашла? На вид почти такой же, как и другие, встреченные мной молодые и не очень люди, но, видимо, в нём есть что-то, чего нет больше ни у кого. Как в этих домах, которые меня так поразили. И как он вовремя понял, что со мной несчастье приключилось… А это может значить лишь одно, он тоже незаметно наблюдает.

Памятуя о совете Доож забыть о глупостях, постаралась больше мысленно не очерчивать линию упрямого подбородка и не поправлять в своём буйном воображении прядь волос, падающую Дамиру на глаза, но заметила, что искры в этих тёмных колодцах угасли. Используя последние капли почившей из-за близости мага силы воли, сосредоточилась на нарядах спешащих по своим делам или просто прогуливающихся горожанок. Мой сарафан явно выбивался из принятого здесь стиля, точно так же, как и дорожный костюм, пока спокойно ожидающий своего часа в сумке. Но вот сапоги были просто верхом совершенства, так же, как и несущий меня на руках мужчина. Высокий, с длинными гладкими волосами очень редко встречающегося среди местного населения светлого оттенка, про глаза я уже и так раз сто говорила, а ещё мужественному силуэту придавал загадочности плащ, странным образом меняющий не только цвет, но и фасон в зависимости от обстоятельств. Осознав это, вдруг заметила, какие взгляды бросают на возвышающегося над толпой Дамира дамочки, совершенно не обращая внимание на то, что он несколько занят. И вдруг резко мне этот город разонравился. Ну их, пусть остаются в этом великолепии, а мы лучше уплывём и Дамир никому не достанется. Мне в том числе, конечно, но главное, что не этим нахалкам. Даже не знала, что могу невзлюбить кого-то просто так, без особых причин и даже не перебросившись парой фраз, но вот какая я оказывается ревнивая…

По мере приближения к тому самому морю, за которым меня ждала новая жизнь, город нравился мне всё меньше ещё и по другой причине. Запах, сначала едва уловимый, а потом навязчиво-липкий, всё усиливался. Не самый приятный аромат в этом их порту, если мы к нему идём. Но Дамир как будто ничего не замечал и не уставал, следуя тем же темпом, что и без вертлявой ноши в моём лице. И я совсем не ожидала, что меня сбросят на землю, почти так же, как Фрол те мешки с провизией, которые он привозил в святилище.

— Поаккуратнее нельзя? У меня, между прочим, травма! — выставила вперёд ногу, демонстрируя несуществующее ранение.

— Это не та нога, — совершенно бесстрастно заметил Дамир и отвернулся, задумавшись и глядя на свой багаж.


Н-да, не вовремя я ошиблась. И всё же это не повод обращаться со мной как с неодушевлённым предметом. Правда, самому Дамиру на все мои рассуждения было наплевать, он явно больше переживал о теле своей невесты. Когда маг отмер, видимо, поняв, что никто его ценность не похитит, пока мы будем устраиваться, он толкнул дверь. Оказывается, меня сгрузили рядом со входом в ту самую гостиницу, где нам предстояло ожидать отплытия. Радушный хозяин, что стало сразу понятно от резкой перемены в выражении лица, когда он оборачивался к служанкам, торопя их, поприветствовал нас и сам обслужил. Вот у кого никаких проблем и возражений против присутствия не совсем живых постояльцев не наблюдалось, так это у него. Оплатил номер — хоть с кем в нём находись, если требуется, и чем хочешь занимайся. После недолгой торговли Дамира с этим дельцом мне тоже выделили комнату, отдельную и без подселенцев. Не то, чтобы я была против общества блондина, но у него уже есть компания, поэтому он решил отправить меня подальше от собственной персоны.

Обосновавшись в крохотной каморке под самой крышей, где с трудом можно было ходить в полный рост, так низко нависал потолок, поняла, что если не съем сейчас хоть чего-нибудь, то в путешествие Дамиру придётся отправляться с двумя одинаково холодными спутницами. Только вот денег для оплаты еды у меня не было, да и выходить мне маг запретил. А сам он сразу же ушёл после того, как с улицы перенёс ящик в свою комнату. Слышимость здесь была хорошая, поэтому передвижения мага не были секретом не только для меня, а моя комната находилась прямо над его, но, думаю, и для всех соседей.

И тем приятнее оказался сюрприз в виде пышнотелой барышни, показавшейся у входа в моё новое жилище. Ласково толкнув ножкой жалобно скрипнувшую дверь, она вплыла внутрь и водрузила на невысокий столик поднос с едой. Когда мой нос уловил приятственные ароматы, перебивающие даже запах, доносящийся из окна, я уже готова была простить этому городу всё!

— Господин маг приказал подать, — выдала девица и удовлетворённо кивнув, когда я, не говоря ни слова, набросилась на еду, вышла.

О, как мне этого, оказывается, не хватало — обычной, человеческой еды, а не того, что удалось вчера найти в доме у некроманта. Похлёбка с какими-то овощами и даже мясом, хорошо сдобренная сметаной пролетела в один миг. А пышные пироги с грибами легли сверху приятной тяжестью и вынудили меня срочно направиться проверять мягкость имеющейся кровати. Понятное дело, после сытного завтрака снова захотелось спать. Вот когда начинаешь понимать, что жизнь в основном состоит из таких приятных мелочей, без которых всё прочее и даже очень хорошее становится менее значимым.

Удовлетворив потребности организма, получившего и пищу, и отдых, я все же выяснила, что устроена несколько сложнее, чем просто потребитель вышеозначенных благ. Проспав совсем недолго, судя по положению солнца, я в полной мере познала муки, причиняемые обычным бездельем. Посмотрела в окно, выходящее на задний двор, оценила степень усердия местных стряпух, ощипывающих птиц и по большей части просто болтающих. Потом пересчитала количество дохлых пауков на подоконнике, плавно перескочив на мысли о нескольких прошедших с моего пробуждения в лесу днях, конечно, сконцентрировавшись на собственных ощущениях ото всего произошедшего. И после непродолжительного копания в себе, была вынуждена признать, что в выборе объекта для романических устремлений я давно и прочно ошиблась. Так что опоздала со своим советом Доож. Теперь придётся исправлять ситуацию, а для сего необходимо найти себе дело, что в данных обстоятельствах было проблематично. Отвлечься мне кроме прогулки было совершенно нечем, поэтому постаралась вспомнить то, что конкретно запретил мне Дамир. Вроде бы он говорил, чтобы я из гостиницы носа не высовывала, пока он не вернётся… Так что, решая прогуляться по гостевому дому, я, можно сказать, выполняю это указание. Во всяком случае, сразу нарушать распоряжение злобного красавчика я сразу не планировала, а там уж как пойдёт.

Под благим предлогом спустилась вниз и предъявила хозяину поднос с грязной посудой. Он махнул рукой и ко мне сразу же подбежала юркая девчонка, чьё лицо, всё в веснушках радостно сияло широкой улыбкой. Она приняла у меня гостиничное имущество, поразив искренней и чистой радостью, просто разливаемой юным созданием вокруг себя.

— Хотела поблагодарить кухарку, очень вкусно, — не могла не улыбнуться в ответ.

— А это сестра моя старшая. Она всем заведует после смерти маменьки. Пойдёмте, я провожу. Редко кто доброе слово скажет, а Милаве каждое приятно, она из кухни почти не выходит.

Бросила взгляд на хозяина, но он уже потерял ко мне интерес, равно как и к беседе. Служанка же, заметив мои сомнения, поспешила сообщить, что это их отец и он возражать не будет. Получив таким образом не только проводника, но и весьма приятный в общении источник информации, последовала за худенькой, очень шустрой девчушкой. Кухня оказалась просторным помещением в самом центре которого стояла огромная печь, с четырёх сторон которой располагались разные, показавшимися мне причудливыми приспособления. И со всем этим управлялась лишь одна кухарка, что-то вынимая, переставляя, помешивая и пробуя.

— Милава, а к тебе благодарная постоялица пришла. Говорит, вкусно очень, — быстро выпалила моя спутница и сразу же умчалась в соседнее помещение, где вскоре загрохотала посудой.

Ко мне обернулась, до этого стоящая спиной стройная молодая женщина. И только неизвестно откуда взявшаяся выдержка не позволила мне вздрогнуть — одна половина лица кухарки не имела нормальной кожи, вместо которой наличествовало нечто бугристо-малиново-ужасное.


— Вот негодница, — всплеснула руками та самая Милава. — Опять не предупредив, человека привела. Вы не обращайте внимания, не болезнь это. В детстве обварилась, когда из печи чугунок доставала, да так и осталось, даже жрицы помочь не смогли. Не померла, говорят, так и то чудо, почти вся ж тогда кипящим маслом облилась. Пирожки мои понравились? Когда тесто с теплом душевным замешиваешь да с приговором особым, оно завсегда пышным и нежным выходит.

— Да, очень понравились, — нашла в себе силы улыбнуться. — Вы настоящая мастерица. Тяжело, наверное, следить за таким хозяйством. Другие кухарки, я из окна их видела, не очень-то быстрые, в отличие от сестрёнки вашей.

— Одно дело, когда на себя трудишься, и совсем иное, коли нанятый работник, но грязную работу всю помощницы мои делают. А сестрица так просто неугомонная. Чего из-за углы подслушиваешь, Олинна? Коленки твои острые торчат, иди уж сюда, ругать не буду, — обратилась Милава к младшей. — Думает она, что мне с народом больше знаться надо, вот и ведёт сюда всех. Только люди разные бывают, некоторые потом так и вовсе съезжают из опасений, что заразная я, а для дела это плохо. Денежку нужно зарабатывать, а не глупостями заниматься. За лечение матери долги ещё остались, да ей вон приданое собрать нужно успеть, скоро возраст уже подходящий наступит.

Вот так мы и познакомились с Милавой и Олинной, которые мне, в отличие от других женщин этого города, очень понравились. В первую очередь, конечно, отношением друг другу. Характеры у них были разными как день и ночь: старшая неторопливая и дотошная, серьёзная, а младшая весёлая и беспокойная. Но они обе любили свою семью и были готовы на всё ради её благополучия. Разговорилась я с сёстрами, которые друг о друге заботятся больше, чем о себе, и отогрелась в лучах любви этой родственной, забыв о своих горестях легкомысленных. Разве у меня беда? Нет! Здорова почти, если не считать, что не помню себя, маг сильный опекает, скоро учиться буду, всё же хорошо! Узнала ещё, что Дамир не обманул, назвав островом эту землю. И слухи здесь о его родине здесь странные бродят, как будто бы там все сплошь маги, а обычных людей совсем нет. Только говорят, что коли кто из местных туда попадает, обратно уж не возвращается, а, значит, смерть там ждёт. Меня даже отговаривали уплывать, когда я имела неосторожность рассказать о своих планах. Но иного выхода, кроме как отправиться за море, я для себя не видела. И ещё мне очень хотелось многому научиться у тех магов, что как и Дамир, могут ветром повелевать и мёртвых оживлять. Не для того, чтобы кичиться своими умениями, да народ запугивать, а для помощи таким вот несчастным, как Милава. Почему-то мне это показалось очень важным и нужным, хотя раньше подобных мыслей за собой не замечала. Конечно, ей я об этом не сказала, дабы надежды, возможно несбыточной, не дарить. Но теперь, я точно знаю, у меня появилась цель, ради которой можно забыть даже о безответной любви. И вернуться я хочу обязательно, пусть и не собираюсь становиться жрицей, но работают же здесь маги заморские, вот и выход, если не удастся вспомнить кто я, откуда и отправиться туда.

Громкие голоса, доносящиеся из общей комнаты, где принимал гостей хозяин, не могли не привлечь нашего внимания, и мы с Олинной, не сговариваясь, отправились подглядывать. Милава только головой покачала и вернулась к своим котелкам, которые к вечеру должны были наполниться томлёной кашей и тушёными цыплятами, как мне было обещано. Увидев, что источником шума является ни кто иной, как Дамир, даже не удивилась.

— Это с ним ты отправляешь в такую даль? — поинтересовалась непосредственная Олинна. — Какой красавчик! Но всё равно страшно, а ну как и правду говорят, что они там тех, кто с нашего острова, за равных не держат и за любую провинность убивают.

— Скажешь тоже. Дамир, конечно, любитель свысока на всех посмотреть, но только мне русалки рассказывали, что он ко всем нормально относится, кто ему не мешает работать.

На меня уставились два удивлённых глаза, а на лице Олинны без труда читалось желание узнать эту историю. Тем временем ссора разгоралась всё сильнее.

— Я запретил! Или для вас репутация заведения ничего не значит?! Так я обеспечу вам такую, что ни один из прибывающих магов у вас не поселится никогда! — надрывался блондин.

Хозяин же возмущался столь несправедливым отношением гостя.

— Это стандартная процедура. Не понимаю вашего недовольства, ничего же не пропало, не разбито. Дочка только постелила свежую постель и пыль протёрла. Да она в вашей комнате даже местами ничего не меняла, уж я строго за этим слежу!

— Пыль?! — мне показалось, что из ноздрей Дамира даже пар вырывается. — У меня заклятие слетело! И это по-вашему ничего не трогала? Оно только от прямого контакта с живым человеком может отключиться, если не маг специально снял. Или у вас посторонние по комнатам постояльцев ходят и колдуют?

Хозяин развёл руками, извиняясь.

— Вот такого точно быть не может, господин маг. А если заклятие своё вы на что-то пыльное наложили, то оно, конечно, и случайно могло получиться. Олинна! Негодная девчонка, куда запропастилась?! Иди, когда отец зовёт!

— Ой, — раздалось рядом. — Опять я что-то натворила.

— Пойдём вместе, если что, я этого недовольного разозлю чем-нибудь похлеще, он про тебя и забудет, — взяла я за руку худенькую дочь хозяина.

Но, к моему удивлению, едва увидев нас двоих, Дамир переменился в лице и ушёл к себе, не сказав больше ни слова. Было непонятно, на кого он столь странным образом отреагировал, но злиться продолжал точно. Как я успела заметить, кулаки его сжимались аж до побеления костяшек. Мы с неудачливой служанкой переглянулись, пожали плечами, а её отец лишь махнул рукой, чтобы шли с его глаз, куда подальше. И мы выбрали соответствующий маршрут, отправившись туда, куда меня решила пригласить, как её называла Милава, неугомонная Олинна.

Загрузка...