Опустошенные души

Н

аше дальнейшее путешествие сопровождалось напряженным молчанием. Просить Одина о помощи — это одно, но получить ее — совсем другое. Он хотел, чтобы мы исполнили пророчество и отправились на гору с кольцом, но он не дал ясно понять, освободит ли Эрика и Магнара до или после того, как мы выполним нашу часть сделки.

Я чувствовала нервозность. Как будто надвигалась буря, но я понятия не имела, попаду я в нее или нет.

Мне нужно было рассказать Джулиусу остальную часть истории о его матери. Но я действительно не думала, что ему понравится аудитория Бельведеров для этого разговора. Он заслуживал уединения, которое ему потребовалось бы, чтобы взять на себя бремя этого горя. Однако с моей стороны было нечестно хранить секрет, и его тяжесть тяжело давила мне на сердце.

Фабиан сидел впереди вместе с Майлзом, направляя его к дому девушки, которую он когда-то любил. Забавно было думать, что кто-то затаил на него обиду на тысячу лет, но я могла понять почему. Я бы тоже ненавидела его вечно, если бы он превратил меня в монстра.

Я виновато посмотрела на Монтану, когда эта мысль пришла мне в голову, но ее ситуация была другой. У нее не было другого выбора. Хотя из-за этого напрашивался вопрос: если бы я была смертельно ранена, приняла бы я бессмертие в качестве решения?

Я прикусила губу, когда ответ пришел ко мне, и мне было немного стыдно даже думать об этом после того, как я согласилась на это ради Монтаны. Но в глубине души я знала, что это правильно. Я бы не хотела прожить жизнь вампира. Нет, если бы был хоть какой-то шанс, что я могу застрять на этом пути.

Я хотела жить и любить, состариться, завести детей… умереть. Я не хотела вечно застывать на одном месте. Никогда не быть чем-то большим, чем я была в этот самый момент. Мое сердце сжалось от неожиданной жалости к Бельведерам. Никто из них не просил об этом.

Я взглянула на Джулиуса, который дремал на сиденье рядом со мной, и подумала, не рассказать ли мне ему об этом решении, но поняла, что он не тот, кого мне нужно убеждать. Он не был бы тем, кто пытался обратить меня, если бы что-то случилось. Вампиры были теми, кому нужно было знать, что я чувствовала по этому поводу.

— Тебя что-то беспокоит, Келли? — Мягко спросила Кларисса, и я заметила, что она смотрит на меня.

— Нет, — мгновенно ответила я и тут же пожалела об этом. — Ну, вроде того, — призналась я.

Монтана тоже повернулась, чтобы посмотреть на меня, и я опустила голову, отказываясь от этой идеи.

— В чем дело? — Спросила Кларисса. Она протянула руку, чтобы положить ее мне на плечо, и я даже не отшатнулась от ее прикосновения. Вампиры не отталкивали меня, как раньше, и я поняла, что даже больше не боюсь в их присутствии.

— Я думаю, было бы невежливо говорить это, — пробормотала я.

— Ну, теперь ты должна рассказать нам, — сказал Уоррен с дразнящей улыбкой, как будто ожидал, что я скажу что-то неловкое.

— Хорошо… Но вы все должны пообещать, что не будете обижаться на это, — сказала я, встречаясь взглядом с Монтаной, пока говорила, чтобы она поняла, что я имею в виду ее.

— Ты можешь рассказать мне все, что угодно, Келли, — сказала она, в замешательстве сдвинув брови.

Я глубоко вздохнула и вздернула подбородок, прежде чем заговорить. — Я просто думала о том, какой опасности подвергла нас вся эта неразбериха. И я не могу избавиться от уверенности, что добраться до этой горы будет еще труднее, чем все, что мы пережили до сих пор..

— И? — Нахмурившись, настаивал Уоррен.

Фабиан повернулся, чтобы посмотреть на меня с переднего сиденья, и я заставила себя закончить то, что собиралась сказать.

— Просто до сих пор на богов нельзя было положиться. И как бы мне ни хотелось верить, что ответ на пророчество у нас в руках и что, как только мы доберемся до горы, вашему проклятию придет конец… Я просто не могу отделаться от ощущения, что, возможно, все не так просто. И если есть хоть малейший шанс, что это проклятие не прекратится, тогда мне нужно, чтобы вы все четко поняли, что я чувствую по поводу кое-чего…

— Ты не хочешь, чтобы кто-либо обращал тебя, — прошептала Монтана, и я могла видеть, что правда в этом причинила ей боль.

Все остальные уставились на меня, ожидая подтверждения, и я кивнула.

— Извините, — добавила я. — И я действительно больше не думаю о вас всех как о монстрах, я просто… Я не хочу оказаться в ловушке смерти. Я хочу жить, дышать, расти и меняться. Я хочу состариться, завести детей и умереть счастливой после долгой жизни… но если я не смогу всего этого сделать и мое время скоро придет, то так тому и быть. Я хочу остаться смертной. Сколько бы у меня ни было времени.

Прикосновение Клариссы к моему плечу слегка усилилось, и она потерла мою руку, прежде чем отстраниться.

— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, и я увидела глубокую печаль в ее глазах. Она тоже хотела быть смертной. У меня было все, чего она хотела, и она знала, почему я не хотела от этого отказываться.

— Ты же не всерьез ожидаешь, что мы просто позволим тебе умереть, если с тобой что-нибудь случится? — Недоверчиво спросил Фабиан. — У нас есть сила спасти тебя из когтей смерти, но ты бы предпочла, чтобы мы тебя отпустили? Я бы ни за что на свете…

— Дело не в тебе, — отрезала я. — Дело в том, чего хочу я. И я прошу всех вас, если вы хоть немного заботитесь обо мне, я хочу, чтобы вы уважали это, если случится худшее.

Я посмотрела Фабиану в глаза, и он разочарованно покачал головой, снова отворачиваясь от меня.

Я тяжело вздохнула и повернулась, чтобы посмотреть на свою сестру.

— Ты уверена в этом, Келли? — печально спросила она. — Мы так близки к снятию проклятия. Что, если что-то случится, и мы не спасем тебя, но через несколько дней снимем проклятие? Ты не думаешь…

— Пожалуйста, Монти, — выдохнула я. — Просто пообещай мне.

Она долго смотрела на меня, и слеза скатилась из ее глаза, когда она кивнула. — Если это то, чего ты действительно хочешь.

— Не смотри на меня так, — поддразнила я, снимая напряжение. — Я не умерла. Я только говорю, что я не хочу быть нежитью.

Она выдавила улыбку, когда грузовик остановился.

Джулиус пробормотал что-то бессвязное, и я легонько потрясла его за руку, чтобы разбудить.

— Это здесь? — Удивленно спросил Майлз, и я наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть.

Он припарковал грузовик перед огромным фермерским домом, окруженным раскинувшимися полями. Насколько я могла видеть, на многие мили вокруг больше ничего не было, и я предположила, что у того, кто здесь жил, было не так уж много посетителей.

— Это здесь, — подтвердил Фабиан.

— Почему ты так уверен? — Спросила Кларисса. — Если ты не видел ее сотни лет, то ты не мог быть здесь, чтобы…

— Я посылаю ей кровь и другие припасы, — пробормотал Фабиан. — Итак, я знаю адрес. Плюс… — он замолчал, очевидно, передумывая заканчивать это предложение.

— Плюс что? — Спросил Майлз.

Вздохнув, Фабиан провел рукой по лицу. — Обычно я держу здесь нескольких Фамильяров. Просто для того, чтобы я мог присматривать за ней и быть уверенным, что ей не нужно от меня чего-нибудь еще.

— Ты шпионишь за ней? — Удивленно спросила Кларисса.

— Это не шпионаж, — отрезал Фабиан.

— Ну и почему мы все еще сидим здесь? — Спросил Уоррен.

— Потому что она, вероятно, не будет рада меня видеть. Если только… — Взгляд Фабиана упал на меня. — Она, скорее всего, доверится человеку.

— Истребители — не люди, — громко сказал Джулиус. — Мы намного больше. Мы сильнее, быстрее, красивее, могущественнее, умнее, у нас больше выносливости…

— Какое, черт возьми, отношение выносливость имеет к чему-либо? — Спросила Кларисса, бросив на него сухой взгляд.

— О, ты точно знаешь, с чем это связано, — ответил Джулиус, подмигнув, и ее губы дрогнули, когда она попыталась не рассмеяться.

— В любом случае, — перебил Фабиан, прежде чем список Джулиуса стал еще длиннее. — Она с большей вероятностью доверится тому, у кого бьется сердце. И из вас двоих Келли более симпатична.

— Нет никого более симпатичного, чем я, — возразил Джулиус.

— Нет никого более несносного, — пробормотала Кларисса.

— Хорошо, я пойду. — Я встала и направилась к выходу из машины, радуясь возможности размять ноги после нескольких часов в дороге.

Фабиан обогнул грузовик и остановился передо мной, оценивающе нахмурившись, прежде чем протянуть руку и коснуться моих волос. Я раздраженно шлепнула его по руке, дважды проверяя, использую ли все еще кольцо, чтобы убрать его любовь ко мне.

— Что ты делаешь? — Спросила я.

— Просто хочу убедиться, что ты выглядишь наилучшим образом. — Он пожал плечами, запустив руку в собственные волосы, и направился к дому.

Я пристроилась рядом с ним, и мы пошли по извилистой тропинке вниз с длинного холма, которая вилась прямо к входной двери. Огромный фермерский дом выглядел старым: он был построен из красного кирпича и больших деревянных балок. За ним, на дальней стороне долины, я заметила большой красный амбар, перед которым был припаркован трактор. С поля слева от здания на нас настороженно смотрела корова, и я не могла не уставиться на большое животное.

— Почему ты смотришь на эту корову так, будто никогда раньше ее не видела? — спросил Фабиан, заметив мое внимание к ней.

— Я видела их только на картинках и всегда думала, что они похожи на лошадей, но это просто так… по-коровьи.

— Не говори «по-коровьи» в присутствии Чикоа, — пробормотал Фабиан, и я нахмурилась от его тона.

— Если тебя оскорбляет мое невежество, то, возможно, тебе не стоило держать меня в тюрьме, — ответила я, но он не обратил на меня внимания, потому что мы приблизились к дому.

Фабиан резко постучал, и мы стали ждать ответа.

Когда щелкнул замок, Фабиан обнял меня за плечи, и я нахмурилась, глядя на него, поскольку он прилагал огромные усилия, чтобы выглядеть непринужденно.

Дверь распахнулась, и я оглядела прекрасную Элиту, которая открыла дверь. Ее черные волосы ниспадали шелковистой простыней до талии, а безупречная кожа отливала бронзовой ноткой.

Она зашипела, когда ее взгляд остановился на Фабиане, и подняла тяжелый дробовик между нами.

— Чикоа, — предупредил Фабиан. — Пожалуйста, будь осторожна с этой штукой рядом с моей женой — она смертная.

Глаза вампирши скользнули по мне, и Фабиан крепче прижал меня к себе, пока я гадала, должно ли это было произвести на нее впечатление.

— Я не твоя жена, — пробормотала я, высвобождаясь из-под его руки.

— Я предупреждала тебя, что случится, если я когда-нибудь увижу тебя снова, — прорычала она.

— Я знаю, но…

Чикоа зарычала на него и нажала на спусковой крючок.

Я закричала, когда раздался оглушительный хлопок. Меня отбросило в сторону, а Фабиана с воплем боли швырнуло в грязь. Чикоа двинулась на него, и я выхватила Фурию из ножен, целясь ногой ей в локоть и выбивая дробовик у нее из рук.

Я схватила ее за волосы и развернула, прижимая к краю крыльца, а Фурию к ее горлу.

Она попыталась вырваться, но я усилила хватку, рыча на нее, и прижимая Фурию к ее коже, обжигая ее лезвием за ее усилия. Она резко вдохнула и перестала сопротивляться. Я отвела лезвие назад, чтобы оно не было прижато к ее плоти, но прижала ее щеку к деревянной колонне.

Остальные Бельведеры и Монтана выпрыгнули из грузовика в начале подъездной дорожки, но Фабиан махнул им рукой, чтобы они не приближались. Правая сторона его лица была наполовину разорвана, а из ран на груди и плече текла кровь.

— Ты женился на истребительнице? — Удивленно спросила Чикоа, не сводя глаз с Фабиана, когда он перекатился на четвереньки, хрипя сквозь дробь, попавшую ему в легкие.

— Да, — проворчал он, когда я сказала. — Нет.

— Почему твоя жена не считает себя твоей женой?

— Потому что я не его жена, — отрезала я, и моя хватка на ней усилилась. — Меня силой повели к алтарю, и Идун заставила сказать «да». Насколько я понимаю, мы не женаты.

— Значит, ты все еще являешься тем же эгоистичным дерьмом, каким был тысячу лет назад. Почему меня это не удивляет? — Чикоа зарычала.

Фабиан ухватился за край дверного косяка и встал. Он поморщился, взглянув на женщину, которую когда-то любил. Некоторые из его ран не заживали, и я предположила, что они не могли зажить, потому что гранулы все еще оставались в его коже.

— Это не одно и то же, — прорычал он. — Я думал, мне нужны человеческие жены, чтобы снять проклятие. Мы верили, что если кто-нибудь из них сможет родить близнецов, то, возможно, они станут ответом на пророчество и…

— И поэтому ты начал принуждать женщин к браку, не оставляя им выбора в этом вопросе? Ты невероятен.

— Она мне нравится, — заявила я, но не ослабила хватку на волосах Чикоа.

— Я так понимаю, ты от него еще не забеременела? — спросила она меня.

— На это нет никаких шансов. Если он приблизит ко мне своего маленького Фабиана, я отрежу его, — заверила я ее, и Фабиан нахмурился.

— Он не маленький, — прорычал он, и Чикоа фыркнул от смеха на его счет. — Кроме того, теперь мы знаем больше. Мы больше не думаем, что в пророчестве говорится о рождении детей от истребительниц. И мы близки к тому, чтобы снять это проклятие. Если это сработает, то ты исполнишь свое желание и сможешь снова стать человеком… Черт, как больно. У тебя есть пинцет, чтобы вытащить эти гранулы? — Спросил Фабиан.

— Зачем ты пришел омрачать мой порог? — Потребовала ответа Чикоа, игнорируя его просьбу о помощи. Но я почувствовала, как напряжение немного спало с ее конечностей с тех пор, как он упомянул о снятии проклятия. Она тоже хотела, чтобы оно было снято.

— Мы нуждаемся в некоторой помощи. Нашей империей завладела психопатка, которая хочет позволить нашему виду снова питаться из вены, и она приказала своим последователям охотиться на нас. Возможно, ты помнишь Валентину?

— Ну, если ты наденешь себе на голову корону и начнешь диктовать людям, как им следует жить, то не удивляйся, обнаружив, что многие из этих людей в конечном итоге возненавидят тебя, — огрызнулась Чикоа.

— Большинство людей ненавидят его, — добавила я.

— Я привел тебя сюда не для того, чтобы вы объединились в своей ненависти ко мне, — прорычал Фабиан, раздраженно глядя на меня.

— Я не ненавижу тебя, — спокойно ответила я. — Больше нет.

— А я все еще да, — холодно сказала Чикоа.

— Если бы я была на твоем месте, я бы тоже его ненавидела, — согласилась я.

— Так он рассказал тебе, что сделал со мной? — удивленно спросила она. — Что он обратил меня против моей воли?

— Да. И я понимаю, почему ты хочешь убить его за это. Но в данный момент нам вроде как нужна его помощь с пророчеством, поэтому я бы предпочла, чтобы ты пока воздержалась от его убийства.

Чикоа обмякла, признавая свое поражение, и вздохнула. — Прекрасно. Полагаю, вам лучше войти.

Я взглянула на Фабиана, и он нахмурился, явно не впечатленный тем, что я нашла общий язык с его бывшей невестой.

Я убрала Фурию от ее горла и отпустила волосы, отступив назад, чтобы она могла повернуться к нам лицом. Мгновение она свирепо смотрела на Фабиана, затем направилась в дом, оставив дверь открытой, чтобы мы могли последовать за ней.

Я ободряюще улыбнулась Монтане и остальным, наблюдавшим за нами из-за грузовика, прежде чем последовать за ней внутрь и закрыть за нами дверь.

Фабиан держался поближе ко мне, и я слышала, как он слегка хрипит при каждом вдохе.

— Кофе? — Предложила Чикоа, и я неопределенно кивнула, когда она указала нам на просторное жилое пространство, а сама направилась на кухню.

Дом был огромным, и комната, в которую мы вошли, была больше, чем вся моя квартира в Сфере.

Фабиан опустился на зеленый диван, стиснув зубы от боли в ушибах, а я начала бродить по комнате.

Стены были обшиты панелями из темного дерева, а из длинного окна открывался вид на холмистую долину за ними. Поля были разделены заборами, и животные паслись на разных пастбищах. Вдалеке я заметила лошадей, овец и стадо крупного рогатого скота. У нее не было реальной причины держать этих существ, поэтому я предположила, что Чикоа просто наслаждалась их присутствием.

На другом конце долины бежал небольшой ручей, и чем дольше я любовалась открывающимся видом, тем спокойнее себя чувствовала. Вот так должен был выглядеть мир.

Я могла бы быть счастлива, живя в таком месте, как это.

Я отвернулась от окна и начала разглядывать вещи, выстроившиеся на полках вдоль задней стены. Там были книги и безделушки вперемешку с фотографиями Чикоа и разных людей. Я замерла, увидев ее фотографию в ниспадающем белом платье, рука об руку с красивым мужчиной, когда они обожающе улыбались друг другу.

— Ты замужем? — Спросила я, беря рамку в руки, чтобы получше рассмотреть. Лицо мужчины светилось жизнью: я была уверена, что это человек, и удивленно приподняла бровь.

Чикоа вернулась в комнату с двумя чашками дымящегося кофе и поставила их на стол. Она не принесла ничего для Фабиана, и я подавила желание весело фыркнуть.

— Да. Это мой муж, Терри. — Ее широко раскрытые глаза осветились глубокой печалью, и я осторожно поставила фотографию обратно.

Фабиан сел немного прямее, хмуро глядя на нас.

— Он человек? — Спросила я.

— Был, — вздохнула она, протягивая руку, чтобы провести пальцем по изображению мужчины, которого она так явно любила.

— Был? Так ты обратила его? — Самодовольно спросил Фабиан.

— Нет, — отрезала Чикоа, поворачиваясь и свирепо глядя на него. — Я любила его. Мы поженились сто семь лет назад. И мы были счастливы вместе каждую минуту его человеческой жизни.

Она указала на другую фотографию, стоявшую дальше на полке, и я с любопытством подошла к ней. Я сразу узнала Чикоа, она смотрела на мужчину, который по возрасту годился ей в дедушки, с таким же обожанием в глазах. Мое сердце сжалось от жалости, когда я поняла, что она имела в виду. Она любила его столько лет, сколько им было отведено, и оставалась с ним, пока он не умер своей смертью. Я не могла представить, какую боль это, должно быть, причинило ей.

— Мне так жаль, — выдохнула я, борясь с наплывом эмоций, которые я почувствовала в ответ на то, через что она прошла.

— Он умер тридцать шесть лет назад, — пробормотала она. — И я все еще скучаю по нему каждый день. Но я никогда не была бы настолько эгоистична, чтобы передать свое проклятие только для того, чтобы мне не пришлось испытывать боль от его потери.

Фабиан угрюмо опустил глаза, и я отошла от фотографий, задаваясь вопросом, стоило ли мне так много выпытывать.

— Ты сказал, что вам нужна моя помощь? — Подсказала Чикоа, усаживаясь в большое кресло у окна. Она бросила пару пинцетов и влажную мочалку на колени Фабиану, и он, пробормотав «спасибо», снял рубашку и принялся выковыривать дробинки из кожи.

Я присела на краешек дивана рядом с ним и не могла не наблюдать, как его кожа начала срастаться, как только он удалил каждый кусочек металла.

— Нам нужно зарядить наш грузовик, — коротко сказал Фабиан. — И приютить нас здесь на некоторое время, если сможешь это вынести. Плюс нам не помешало бы немного… — он зашипел сквозь зубы, выковыривая из плеча дробь. — человеческой еды и воды, если возможно.

— Я храню зерно для скота и выращиваю зерновые растения в качестве хобби. Я также получаю молоко от коров. Я знаю, как накормить человека, и могу сделать это достаточно легко. С жильем я тоже помогу: у меня здесь восемь спален, хотя ты можешь переночевать в амбаре. — Она свирепо посмотрела на Фабиана, провоцируя его возразить на это, и я фыркнула от смеха, когда он придержал язык. — У меня есть ветряная турбина, которая вырабатывает энергию, так что я могу помочь вам и с вашим грузовиком.

— Спасибо, — выдавил Фабиан, и она подняла бровь.

— У меня здесь большой запас крови, о чем ты вероятно знаешь, поскольку именно ты ее отправляешь. Так что тебе не придется питаться от своей жены. — Она с тревогой посмотрела на след от укуса на моей шее, и я откашлялась, смущенная ее оценкой. Я не была какой-то беспомощной девушкой, которую Фабиан использовал для всего, чего он желал, и я не хотела, чтобы она так думала обо мне.

— Это была чрезвычайная ситуация, — пояснила я. — Это больше не повторится. И ты можешь называть меня Келли.

Она тепло улыбнулась, и эффект был ослепительным. Она была безумно красива, и я могла сказать, что она была такой и до того, как ее обратили. Нетрудно было представить, что привлекло в ней Фабиана в ее смертном обличье.

— Ладно, Келли. Я займусь приготовлением человеческой еды, а ты можешь принять ванну, если хочешь. Я также раздобуду для тебя кое-что из одежды. На сколько человек я готовлю?

— Двое истребителей, — прорычал Фабиан, и я могла сказать, что он не был впечатлен тем, что его оставили в стороне от нашего разговора. — Хотя Джулиус потребляет по меньшей мере в четыре раза больше, чем можно было бы ожидать.

— Тогда я лучше пойду подою коров. Скажи своим друзьям, чтобы чувствовали себя как дома, пока меня не будет. — Чикоа поднялась на ноги и направилась к выходу из комнаты.

Мгновением позже я услышала, как закрылась задняя дверь, и придвинулась к Фабиану, пока он пытался убрать осколки со своего лица.

— Позволь мне сделать это, — сказала я, протягивая руку за пинцетом.

Передавая его, он слабо улыбнулся мне. — Полагаю, встреча с ней не сильно улучшила твое мнение обо мне? — спросил он.

Я присела на подлокотник дивана рядом с ним, чтобы видеть, что делаю.

— Ну, по крайней мере, я знаю, что у тебя хороший вкус на женщин, — ответила я, пожимая плечами.

Я выковыряла первый шарик из его щеки, и он поморщился, изо всех сил стараясь не шевелиться. Пока я работала, я чувствовала как он разглядывает меня, но не встречалась с ним взглядом. Когда он так смотрел на меня, мне становилось не по себе.

Я продолжала работать, пока из его плоти не вышли все шарики, но он поймал меня за руку прежде, чем я успела подняться.

— Знаешь, я бы подарил тебе весь мир, — выдохнул он, и я замерла, когда он протянул руку, чтобы заправить мои волосы за ухо.

— Фабиан, — предупредила я тихим голосом.

Кольцо все еще блокировало его любовь ко мне, так что я знала, что это все из-за него, но от этого было чуть ли не хуже.

— Я бы любил тебя, заботился о тебе и сделал тебя такой счастливой. Я бы жил и умер ради тебя.

Я хотела отодвинуться от него, но отчаяние его признания удерживало меня на месте. Как будто ему нужно было это сказать, и я чувствовала себя достаточно обязанной ему, чтобы выслушать его, несмотря на то, что мое сердце сильно билось из-за Магнара.

— Ты же знаешь, я не… — начала я.

— Я слышал, что ты сказала, когда мы падали из вертолета, — пробормотал он. — Я знаю, как сильно ты его любишь. Дикаря.

Я нахмурилась, неуверенная, что он хотел, чтобы я сказала на это. Его пальцы скользнули по моим волосам, и он вздохнул.

— Я дам тебе развод.

— Что? — Я уставилась на него, не в силах поверить в то, что он только что сказал.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он. — И я должен смириться с тем, что будет не со мной.

Мой рот открылся от удивления, и я могла только смотреть на него. И это все? Никаких споров, никаких криков или отказа. На этот раз мне даже не пришлось просить.

— Ты тоже заслуживаешь счастья, — сказала я, поймав его руку, когда он убрал ее с моих волос. — Тебе просто нужно больше следовать этому. — Я положила его руку на не бьющееся сердце, и он слабо улыбнулся, когда я отпустила его.

— Что ж, полагаю, я могу попытаться.