Опустошенные души

1000 ЛЕТ НАЗАД

Я

несколько дней оставался в деревне с Фабианом. Потом дни превратились в недели, и я понял, что должен уйти, но мне так понравился их образ жизни, что я не мог заставить себя покинуть их.

Не было никаких признаков возвращения Валентины, и я задался вопросом, не провалила ли она свою задачу по убийству Магнара и Джулиуса, или она вообще не планировала этого делать. В любом случае, я был рад оттянуть уход из этой деревни как можно дольше. Насколько я знал, мы не привлекали внимания истребителей. Племя никогда не слышало о таком народе, и я молился, чтобы так оно и осталось.

Нирелл поклялась стать моим личным источником крови, и с тех пор она стала чем-то большим.

Я лежал с ней в постели из мехов, проводя руками по ее блестящей коже, наслаждаясь блаженством, охватившим меня после проведенной с ней ночи.

Она обожала меня, и хотя я не мог найти в своем сердце силы полюбить ее, я определенно испытывал к ней нежность. В ней сочеталась жизнь и красота. Она дала моему телу все, в чем оно нуждалось, и я жаждал ее только за это.

Голос Фабиана окликнул меня из-за палатки. — Эрик, сегодня на небе облака!

Я улыбнулся, вставая с кровати и натягивая одежду, которую мне предложили люди племени.

— Останься еще ненадолго. — Нирелл сняла мех со своего тела, и я с кривой улыбкой посмотрел на ее обнаженную кожу.

— Это очень соблазнительно. — Я наклонился, прикасаясь губами к ее губам.

— Эрик — давай же! — Позвал Фабиан. — Мы идем купаться!

Легкость наполнила мою грудь, и я провел пальцами по волосам Нирелл, затем отвернулся от нее и направился к выходу из палатки.

Я почувствовал, как ее разочарование захлестнуло меня, когда я закрывал за собой полог, но мне очень хотелось провести немного времени со своим братом и его будущей женой. Они еще не назначили дату церемонии, но в деревне собирали урожай с полей, готовясь к ней.

— Доброе утро, — жизнерадостно поздоровалась Чикоа.

Я кивнул ей, хлопнув Фабиана по плечу.

— Вы с Нирелл близки, — прокомментировала Чикоа, затем понизила голос до шепота. — Я думаю, она, возможно, надеется на скорое предложение.

Чувство вины растеклось по моим венам, когда я оглянулся на палатку. Мне нравилась Нирелл, но у меня не было ни малейшего намерения заходить с ней дальше. Я не хотел посвящать себя кому-то в этом проклятом теле. Я не был способен ни на любовь, ни на нежность, которую она действительно заслуживала. И мне пришлось бы только наблюдать, как она угасает под давлением времени, и все равно потерять ее. Ни для кого из нас это не было настоящей жизнью.

Хотя я знал, что Фабиан думал обратить Чикоа, чтобы избежать такой участи. Интересно, когда он планировал обсудить это с ней? Я обещал держать рот на замке на эту тему, но это все еще беспокоило меня. Почему человек хочет расстаться со своей жизнью, чтобы жить вот так? Зависеть от крови и ни от чего другого?

— Давайте отправимся к реке, — предложил Фабиан, и я пошел в ногу с ним, когда мы втроем вышли из деревни и спустились в долину.

Чикоа переплела свои пальцы с пальцами Фабиана, время от времени поглядывая на него, и он делал то же самое с ней. Они были так одержимы друг другом, что я удивился, зачем они вообще пригласили меня на эту прогулку.

— Итак, мы хотим тебя кое о чем спросить, — сказал Фабиан, одарив меня ухмылкой.

— Я и подумал, что должна быть причина, по которой ты взял меня с собой, — сказал я, когда мы шли по высокой траве луга.

— Нам тоже нравится твоя компания, — рассмеялась Чикоа.

— Так в чем же дело? — Я спросил их.

— Я бы хотела, чтобы ты был моим опекуном, — сказала Чикоа, и я нахмурился, ожидая, что она продолжит. — В моей деревне существует обычай, что у любой невесты должен быть опекун в течение трех дней до свадьбы, чтобы убедиться, что ее девственность в целости и сохранности.

— А так ли это? — Выпалил я, не подумав, взглянув на Фабиана, который, как я слишком хорошо знал, вряд ли сдержал бы свое желание.

— Да, — ответил за нее Фабиан, и Чикоа покраснела.

— О, — сказал я удивленно. — Ну тогда, конечно, я буду твоим опекуном.

Чикоа просияла, обойдя Фабиана, чтобы обнять меня. — Спасибо. Тебе нужно будет дежурить у моего дома следующие три ночи.

— Значит, вы поженитесь через три дня? — Спросил я.

— Да, празднование продлится неделю, — с гордостью сказал Фабиан. — Мы даже собрали достаточно меда, чтобы медовухи хватило на сильно дольше. Я научил пивовара готовить ее по обычаям нашего народа, Эрик. — Он улыбнулся мне еще шире, и было действительно невозможно не заразиться его счастьем.

— Учитывая, как некоторые мужчины пьют в этой деревне, я надеюсь, что этого количества будет достаточно, — сказала Чикоа.

Фабиан рассмеялся, и я присоединился к нему, легкость наполнила меня, когда мы углубились в лес на дне долины.

Река звала меня, и я разделся, когда мы подошли к каменистому озеру, ступив в ледяную воду, а тяжесть мира спала, и я мог на некоторое время притвориться человеком, а не зверем.

Я каждую ночь охранял палатку Чикоа, сидя на табурете, который она принесла для меня. Первые две ночи прошли без шума, но на третью прибыл Фабиан, выглядевший взволнованным.

— В чем дело? — Спросил я.

— Пора, Эрик. Мы поженимся завтра. Она хочет быть со мной вечно. И я хочу сделать это до того, как мы поженимся. — Он двинулся к пологу палатки, и я преградил ему путь.

— Это плохая идея, — сказал я тихим голосом. — Ты уверен, что она готова к этому?

— Конечно, — радостно сказал он. — Она сама произнесла эти слова. Она хочет быть со мной вечно.

— Ты уверен, брат? — С тревогой спросил я. — К обращению человека нельзя относиться легкомысленно.

— Я не отношусь к этому легкомысленно, — резко сказал он, снова пытаясь пройти мимо меня. — Она хочет этого.

— Может быть, в вашу первую брачную ночь, после того как вы обсудите это подробнее? — Предложил я.

— Нет, это должно произойти сейчас, — умолял он. — Завтра она воскреснет в своей бессмертной жизни, и в тот же день мы соединимся как муж и жена. Что может быть совершеннее этого?

Я стиснул зубы, не зная, что делать. — Фабиан, пообещай мне, что сначала поговоришь с ней. Объясни ей все четко, чтобы она могла с уверенностью сделать выбор. Она должна знать, каким бременем может быть это проклятие.

— Да, да, теперь отойди в сторону. — Он оттолкнул меня локтем со своего пути и распахнул полог палатки.

Я замешкался у входа, мои инстинкты подсказывали мне следовать за ним. Это казалось неправильным. Я никогда не слышал, чтобы Чикоа говорила, что хочет быть одной из нас. Но если Фабиан был уверен…

Воздух прорезал крик, и я в тревоге метнулся в палатку. Фабиан склонился над Чикоа, прижимая окровавленное запястье к ее рту. Я увидел страх в ее глазах, и ужас пронзил меня, когда я бросился к нему.

— Брат, остановись! — Я схватил его за плечо, но он в одно мгновение отклонил ее голову в сторону, и она замертво упала под ним.

— Она была напугана! — Крикнул я, оттаскивая его от нее.

— С ней все будет в порядке, когда она проснется, — настаивал он, отталкивая меня, чтобы снова приблизиться к ней. Он обхватил ладонями ее щеку, улыбаясь и лаская ее кожу. — Вернись ко мне, любовь моя. Давай начнем нашу вечную жизнь вместе.

— Фабиан… — Я провел рукой по волосам, а внутри все нарастало беспокойство.

Глаза Чикоа распахнулись, и Фабиан быстро достал кожаную флягу из своих мехов и протянул ей. Она схватила ее, проглотив кровь, которая была внутри, и до меня донесся ее запах.

Она отбросила ее в сторону, когда та опустела, затем в ужасе посмотрела на Фабиана. — Что ты со мной сделал?

— Теперь ты такая же, как я, — тихо сказал он. — Бессмертная. Ты можешь остаться со мной навсегда, как и хотела.

Она в страхе покачала головой, затем влепила ему пощечину, и он рухнул на землю от силы, которой она обладала. Она вскочила, уставившись на открытый полог палатки дикими от страха глазами.

— Подожди, — взмолился я, вставая у нее на пути, пока слезы текли по ее щекам.

Она повернулась к Фабиану, когда он поднялся на ноги, отступила от него и протянула руку. — Я приняла тебя таким, какой ты есть, но я никогда не хотела быть такой, как ты! Верни все обратно! — Она схватилась за сердце, пытаясь уловить биение, которое никак не приходило.

— Фабиан, ты дурак, — зарычал я на него. — Ты сказал, что она хотела этого.

— Чикоа, ты сказала, что будешь любить меня вечно, — умолял ее Фабиан. — Я думал, это то, чего ты желала.

— Это фигура речи! — закричала она, хватая табурет и швыряя им в него. Он разбился вдребезги о его тело, но он остался неподвижен, глядя на нее, и свет в его глазах погас.

— Пожалуйста, пожалуйста, исправь это. — Чикоа повернулась ко мне, вцепившись в мех на моих плечах и умоляя глазами.

— Я не могу, — прохрипел я, а мое сердце разрывалось из-за нее.

Она замерла, ее глаза расширились и наполнились болью. Затем она повернулась к Фабиану, обнажая клыки и указывая на выход.

— Убирайся, — прорычала она.

— Чикоа, пожалуйста… — взмолился он, но она прервала его криком, от которого задрожала палатка.

— УБИРАЙСЯ!

Фабиан склонил голову, проходя мимо нее и направляясь к выходу.

— Мне так жаль, — сказал я, и Чикоа покачала головой, а слезы все еще текли по ее щекам.

— Просто уходи, — прошептала она, и я последовал за Фабианом в ночь, где он ждал меня.

— Она придет в себя, — сказал он, хотя страх в его глазах подсказал мне, что он беспокоился, что она этого не сделает. — Ей просто нужно время.

— Время — это все, что у нее теперь есть, — пробормотал я, и он бросил на меня отчаянный взгляд.

Он твердо кивнул. — Да, и она простит меня. Она должна.

Нахмурившись, я положил руку ему на плечо. — Ради твоего же блага, я надеюсь, что она простит.

Дни пролетали незаметно, а свадьба так и не состоялась. Чикоа отказывалась выходить из своей палатки и позволяла своим друзьям заходить только для того, чтобы покормить ее. Фабиан расхаживал взад-вперед перед ее домом, никогда не отходя от него дальше, чем на десять футов. Он умолял ее через стены ее палатки, а она кричала ему, чтобы он ушел. Я не мог представить, как они когда-нибудь смогут наладить отношения. Я молился, чтобы любовь, которую они испытывали друг к другу, смогла преодолеть это, но с каждым днем это казалось все менее вероятным.

Я сидел на краю палаток в одиночестве, зная, что скоро мне пора будет двигаться дальше. Весть о приближении истребителей наконец дошла до нас, но Фабиан отказался уходить без Чикоа.

Мои сердечные струны натянулись из-за него, но я также был зол на него. И зол на себя за то, что не послушался своих инстинктов и не помешал ему обратить ее.

Наверху прогремел гром, и полумесяц луны исчез из-за плотных облаков. Далеко внизу в долину ударила молния, и я нахмурился. Когда молния снова ударила в землю в том же месте, и я поднялся на ноги с растущей во мне надеждой.

Валентина вышла из леса далеко внизу, в долине, и я посмотрел на деревья, молясь, чтобы истребители не спрятались среди них, когда начал сбегать с холма ей навстречу.

Приблизившись, я заметил в ее взгляде затравленное выражение и замедлил шаг, остановившись, когда мои глаза привыкли к темноте и различили кровь, пропитавшую ее одежду. Она подняла меч, который держала в руке, и от него до меня донесся запах крови. Я остановился, упиваясь сильным запахом, окутывающим меня. Я хорошо знал его. Это была кровь Элиосонов.

— Ты сделала это? — Я ахнул, и она поспешила вперед, чтобы сократить расстояние между нами.

Она прижалась ко мне и заплакала. Я осторожно обнял ее, ощущая меч в ее руке и то, как покалывало мои клыки от запаха всей этой крови истребителей. Она бросила свое оружие на землю и прижалась ко мне крепче, показывая, насколько преданной она была мне сейчас.

— Тише, что случилось? — спросил я.

— Просто было очень тяжело прощаться с Магнаром, — выдохнула она. — Несмотря на все, что он сделал со мной.

Я обхватил ладонью ее щеку, видя правду в ее глазах. Он ушел. И мое сердце наполнилось таким облегчением, что чуть не забилось снова.

— Ты была очень храброй, — сказал я, и она кивнула, затем упала передо мной на колени, схватившись за грудь и вскрикнув от боли.

— Я нарушила свою клятву, — прохрипела она. — Идун убьет меня. — Она снова застонала, словно какая-то чума охватила ее тело, и я опустился перед ней на колени, не зная, что делать.

Ее глаза встретились с моими, и их окружили темные круги. — Пожалуйста, — прохрипела она. — Обрати меня. — Она сжала мою руку. — Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть бессмертной.

Я покачал головой, выпрямляясь, испугавшись того, что я увидел между Чикоа и Фабианом. Да и независимо от этого, я не обращал смертных. Я поклялся не накладывать это проклятие ни на кого другого.

Она вцепилась мне в ноги, глядя на меня с отчаянием. — Я выполнила свою часть сделки. Сделай, как я прошу, Эрик, — умоляла она. — Сделай меня такой же как ты.

Мое горло сжалось, когда запах крови истребителей окутал меня. Ее, Магнара, Джулиуса. Сопротивляться этому было почти невозможно.

В моей груди разыгралась война, пока я смотрел на нее.

— Тебе больше никогда не придется прятаться от солнца, — пообещала она, ее глаза были полны отчаяния. — Я подарю тебе облака, куда бы ты ни пошел. Ты будешь свободен.

Я снова опустился на колени, ее слова предлагали мне то, чего я желал всем сердцем. Мне никогда больше не придется пережидать солнце в пещерах или темных палатках. Я мог бы проводить каждый день на свежем воздухе, все время с ней рядом.

Она упала мне на колени, вцепившись в мои меха. — Давай, сделай это сейчас. У нас… нет… времени.

Я взял ее за запястье, принимая решение, и глубоко прокусил ее вены. Я сделал глоток ее крови истребительницы, не в силах сдержаться, прежде чем выпустить в нее яд. Она вскрикнула и, завывая, перекатилась на спину по траве.

Я вытащил свои клыки, вместо этого вонзив их в собственное запястье, прежде чем поднести окровавленную рану к ее рту.

— Пей, — скомандовал я, взволнованный и напуганный решением, которое принял. Но это было не так как с Чикоа. Валентина хотела этого. И она могла бы предложить мне так много взамен.

Валентина дернулась, когда сила Идун хлынула в нее, обрывая ее жизнь в качестве расплаты за нарушение клятвы истребителей. Она неподвижно упала в траву, ее прекрасные черты разгладились, а круги вокруг глаз исчезли.

Я ждал, глядя на небо, и облака рассеялись, снова показав луну.

Валентина резко выпрямилась, ее глаза встретились с моими. Она с благоговением посмотрела на свое тело, переворачивая руки, пока осматривала их. — Я одна из вас.

— Да, — прошептал я, беря ее за запястье и помогая подняться на ноги. — И тебе нужна кровь.

Она кивнула, ее рука метнулась к горлу, когда ее охватила жажда. Кровь истребителей на ее одежде запеклась и подсохла, но она все равно облизала свое платье, отчаянно нуждаясь в пище.

— Пойдем со мной. — Мы помчались через поле на большой скорости, и она рассмеялась своей новой способности нестись по земле, как ветер.

Мы приблизились к деревне, и я продолжал обнимать ее за талию, чтобы она не напала ни на кого из деревенских жителей. Большинство из них спали, поэтому я отвел ее в палатку Нирелл, надеясь, что она будет так же готова помочь Валентине, как и мне.

Я откинул полог в ее палатке, и Нирелл зашевелилась в своей постели, села и часто заморгала.

Валентина втянула воздух, когда ее запах нашел ее, и я крепче сжал ее, пока она билась в моих объятиях.

— Нирелл… ты бы не хотела дать крови моему другу? — Мягко спросил я.

В глазах Нирелл мелькнул небольшой страх, когда она увидела голодную фигуру Валентины, но она неуверенно кивнула, и мое сердце переполнилось к ней благодарностью за то, что она была готова сделать.

— Осторожно, — приказал я Валентине, подводя ее к кровати Нирелл.

Женщина села, протягивая руку, и Валентина набросилась на нее, как изголодавшееся животное.

Я с тревогой наблюдал, готовый вмешаться, если она зайдет слишком далеко. Когда я решил, что с нее хватит, я оторвал Валентину от Нирелл и повернул ее в своих объятиях.

Она замерла, борясь с остатками жажды крови, которая пыталась удержать ее в цепях. Ее глаза встретились с моими, и она вздохнула, проводя рукой по моей груди.

— Спасибо, — прошептала она, затем повернулась к Нирелл. — И тебе тоже спасибо.

— Не за что, — сказала Нирелл, выглядя обеспокоенной, когда перевела взгляд с нас на платье моей спутницы.

Валентина высвободилась из моих объятий, присела на край кровати и положила руку на голую лодыжку Нирелл. Истребительница посмотрела на меня с новым видом голода в глазах. — Возможно, нам следует выразить ей нашу благодарность вместе?

Нирел прикусила губу, и я подождал, чтобы увидеть ее реакцию на то, что два демона пробрались в ее палатку.

— Да, — согласилась она. — Это было бы очень вежливо.

Я перевел взгляд с двух женщин на кровати передо мной, и медленная улыбка появилась на моем лице.

Я придвинулся к Валентине, взял ее за подбородок и заставил поднять взгляд на меня. — Теперь ты будешь называть меня господином.

Она нетерпеливо кивнула, и сила потекла по моему телу, вскружив мне голову. Магнар и Джулиус Элиосон были мертвы. И в моей постели была его невеста, готовая предложить мне все, что я захочу.

Будущее было в моих руках. А моя семья вскоре сможет выйти из тени и провести свои дни под защитой Валентины.

Но сейчас мне нужна была только ее плоть.