Опустошенные души

В

одитель отвез нас в частный аэропорт в Нью-Джерси, и, когда мы прибыли, в моей груди зародилось предвкушение. Валентина сидела между мной и Магнаром на заднем сиденье лимузина, попеременно поглаживая наши колени и впиваясь в них ногтями. Каждая капля боли, которую она причиняла, была смягчена ее поглаживающими руками. Я наслаждался сменяющимися ощущениями. Все, что ей было нужно от меня, она могла получить.

По ее просьбе мы с Магнаром переоделись в свежие костюмы, и у меня на коленях лежала мощная винтовка, в то время как Магнар остался вооружен только своими мечами. Я не знал, использовал ли истребитель раньше что-нибудь, кроме своего собственного оружия, и задавался вопросом, научит ли его Валентина однажды. Ревность накатила на меня при мысли о том, что они будут проводить время вместе наедине. Куда бы она ни пошла, я тоже пойду. И Магнару придется с этим смириться.

Мы выехали на взлетно-посадочную полосу, где красные огни тянулись от нас по асфальту. Лимузин припарковался рядом с моей гордостью и утехой: Royal Nightflyer. Моим личным самолетом. Пилот был готов, двигатель уже загудел, когда мы вышли из машины, и я с ухмылкой посмотрел на блестящее чудовище.

— Он твой, — заявил я Валентине. — Весь мой воздушный флот — твой.

Валентина провела пальцами по моей щеке, и я вздрогнул от ее прикосновения. — Спасибо, Эрик. Я хорошо вознагражу тебя за это.

От ее слов моя грудь выпятилась, и Магнар бросил на меня завистливый хмурый взгляд. Этот засранец никогда не сможет предложить ей то, что могу я.

Позади нас притормозил внедорожник, и рыжеволосая девушка вывела из машины еще четыре Элиты, до зубов вооруженных пистолетами и мечами.

— Бонни, — обратилась к ней Валентина, разглаживая складки на своем комбинезоне. — Есть еще новости с базы?

— Нет, — ответила Бонни. — Я пыталась дозвониться, но никто не ответил.

Валентина поджала губы. — Будем надеяться, что они слишком заняты казнью наших врагов.

— Да, ваше высочество, — ответила девушка с широкой улыбкой.

Валентина с рычанием ударила ее по лицу. — Мы не можем слишком торопиться с победой.

— Простите, ваше величество. — Бонни пристыженно склонила голову, прикрыв ладонью щеку.

Я посмотрел на нее свысока. Любой, кто не удовлетворял мою любовь, не был моим другом.

— Идемте, мальчики, — скомандовала Валентина, ведя нас с Магнаром по металлической лестнице в роскошный реактивный самолет.

Кремовый интерьер практически сиял богатством, и мы прошли мимо первого ряда кожаных кресел к длинному дивану у ряда окон.

Мы положили наше оружие на край стола, и Валентина жестом пригласила нас сесть. Я опустился рядом с Магнаром, и его мускулистая рука потерлась о мою.

Элита поднялись на борт, и Валентина задернула между нами занавеску, так что они оставались в передней части самолета. Я наслаждался уединением, которое она нам предоставила, надеясь, что она скоро воспользуется им.

Она повернулась к нам с озорной улыбкой, от которой у меня по спине пробежал огонь, затем опустилась в кресло напротив нас, пристегнулась и махнула рукой, призывая нас сделать то же самое.

Я застегнул ремень безопасности на талии, глядя на Валентину с похотливым желанием, разливающимся в моей груди. С тех пор, как мы перестали доставлять ей удовольствие, мое тело бушевало, желая снова оказаться рядом с ней. Мне нужно было исполнить каждое ее желание. Я жаждал попробовать на вкус каждый дюйм ее восхитительной кожи.

И все же, когда я подумал о том, чтобы прижать ее к себе и заставить испытать все удовольствие, которое я мог предложить, меня охватило нежелание, которое привело меня в замешательство. Я моргнул, когда мой разум вызвал в воображении пару темных, блестящих непокорных глаз, и сочные полные губы.

Магнар изо всех сил пытался разобраться, как работает его ремень, и я протянул руку и застегнул его, отгоняя странные мысли.

Самолет на большой скорости понесся по взлетно-посадочной полосе, и Магнар неловко поерзал рядом со мной, оглядывая самолет. Он явно никогда раньше не занимался ничем подобным, и я чувствовал его беспокойство.

Валентина нахмурилась, и морщинка прорезала ее фарфоровый лоб. — Возьми себя в руки, Магнар, — отрезала она, и он выпрямил спину.

Самолет поднялся в воздух, и Магнар тяжело нахмурился, когда мы взмыли еще выше.

— Извини, моя сладкая, эти хитроумные приспособления мне незнакомы, — сказал Магнар со стыдом. — Но я бы пошел с тобой куда угодно. Я бы сел в любое незнакомое транспортное средство, лишь бы оставаться рядом с тобой и любоваться совершенством твоего лица. Просто этот… самолет, он такой необычный и…

— Заткнись, — вздохнула она, откидываясь на спинку сиденья и надувая губы.

У меня внутри все сжалось от мысли, что Магнар вызывает у нее неудовольствие. Я ломал голову над тем, как все исправить, и стукнул Магнара кулаком по плечу. Он склонил голову, зная, что заслужил наказание.

Глаза Валентины загорелись, когда она перевела взгляд между нами, прикусив нижнюю губу. Голодное желание пронзило меня, когда она расстегнула несколько пуговиц на своем комбинезоне и, засунув руку за пояс, уставилась на нас.

Я проглотил комок в горле и потянулся к пряжке ремня безопасности, чтобы подойти к ней.

— Нет, — промурлыкала она, и ее глаза наполнились счастьем. — Оставайтесь там, вместе.

Отчаяние росло во мне по мере того, как я был пленником ее демонстрации, но что-то резко дернуло меня за затылок, и я понял, что мое тело не особенно реагировало на ее откровенные действия. Должно быть, со мной что-то было не так, что-то, что мне отчаянно нужно было исправить.

Она с ликованием наблюдала за нами, когда Магнар наклонился вперед в своем кресле, очарованный ею.

— Позволь нам подойти к тебе, — взмолился он.

Валентина радостно рассмеялась, явно взволнованная тем, что заставляла нас ждать.

— У нас есть всего полчаса до приземления, — тихо сказала она. — Этого недостаточно. Я хочу, чтобы наш первый раз вместе длился часами.

Я кивнул, чувствуя, как от разочарования у меня упало сердце.

— Но это не значит, что мы не можем немного повеселиться, — добавила она с кривой усмешкой, затем покрутила пальцем в воздухе. — Повернитесь лицом друг к другу.

Я сделал, как она просила, повернувшись к Магнару и сдвинув брови. Он посмотрел на меня с горечью поражения в глазах. Мы не могли заполучить ее. И, возможно, это было хорошо, потому что мне нужно было устранить это странное нежелание, которое было во мне, прежде чем она прикоснется ко мне в будущем. Мое тело было создано для нее, и мне нужно было убедиться, что оно откликнется на ее зов, когда придет время.

Краем глаза я заметил, как Валентина поглаживает изумруд у себя на шее. Его зеленое свечение упало на нас, и я медленно втянул воздух, когда Магнар стал до боли привлекательным для меня, и мое сердце почти забилось от того, как сильно я его обожал.

Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой, проводя мозолистыми пальцами по моей челюсти. Я расстегнул пряжку, удерживающую меня на месте, прежде чем отпустить и его тоже, и желание поцеловать его пронзило мой череп, как будто оно было помещено туда рукой судьбы. Он поймал воротник моей рубашки, притягивая меня вперед, так что его губы встретились с моими, такие же страстные для меня, как и мои для него. Я приподнялся на коленях, прижимая его обратно к дивану, и желая его больше всего на свете.

Нет, это было неправильно. Мой разум сосредоточился на красивой брюнетке, ее губы произносили мое имя, и мои мысли на секунду пришли в замешательство. Но затем она ушла, унесенная волной вожделения, когда я сосредоточился на мужчине подо мной.

Валентина хрипло смеялась, наблюдая за происходящим, и я был воодушевлен, желая доставить ей удовольствие больше всего на свете.

— Теперь борись, — промурлыкала она.

Моя любовь резко переросла в агрессию, и я схватил Магнара за горло, начав душить. Он сильно ударил меня в живот, и я рухнул на ковер к ногам Валентины. Я закричал от ярости из-за того, что меня избивали на глазах у моей любви, а он приземлился на меня сверху, нанося яростные удары кулаками мне в лицо. Я зарычал, обнажая клыки, отбиваясь от него, и перекатился так, что оседлал его и взял под контроль. Я вонзил ногти ему в шею, и запах его крови захлестнул меня.

Валентина ахнула, наслаждаясь нашей дракой, ее рука скользнула под комбинезон, и она погладила себя пальцами между бедер. Волна ярости подстегнула меня, и я вонзил клыки в горло Магнара. Он закричал от гнева, снова отталкивая меня, а я проглотил полный рот его крови. Он зашипел сквозь зубы, когда кровь брызнула на кремовый ковер, окрашивая его в темно-красный цвет.

— Любите друг друга, — простонала Валентина, и я моргнул, когда туман в моем сознании снова рассеялся. Магнар притянул меня обратно к себе, чтобы поцеловать, и я наслаждался звуком, с которым Валентина находила облегчение благодаря нам, а ее стоны наполняли воздух, как восхитительный крик павлина.

— Хватит, — тяжело вздохнула она, и моя любовь вернулась к ней, и только к ней.

Я отполз от Магнара, протирая глаза, пока мой разум приспосабливался к давящей на душу воле, что-то было не так во всем этом, если бы только я мог понять, что именно.

Мы опустились на колени у ее ног, и она посмотрела на нас сверху вниз, приоткрыв рот, а ее глаза горели.

— Когда мы выиграем этот бой, возможно, вы получите меня, — пообещала она, и я застонал от того, как сильно хотел этого, наклоняясь, чтобы поцеловать ее ногу.

— Мы недостойны, — вздохнул Магнар, опускаясь рядом со мной, чтобы поцеловать ее вторую туфлю.

— Вы будете такими, когда близняшки умрут, — сказала Валентина, поднимая ноги и надавливая пятками нам на спины, пока мы не согнулись под ней, как собаки, которыми мы и были. Пока она ставила на нас ноги, я с довольной улыбкой смотрел на Магнара, радуясь, что мы сделали что-то правильно, чтобы заслужить эту награду.

Самолет содрогнулся, и Валентина дернулась в ответ, моя королева внезапно напряглась. Воздух сгустился, и я поймал взгляд Магнара рядом со мной, когда почувствовал, что что-то не так.

Бархатный голос окутал меня, и на ум пришло воспоминание о том, кому он принадлежал. Идун, прекрасная богиня, которая помогла Валентине, была здесь.

— Привет, Валентина, как тебе нравится твое положение королевы? — Идун замурлыкала в воздухе, и тяжелый золотистый свет заплясал на краю моего поля зрения.

— Очень хорошо, Идун, спасибо тебе за все, что ты для меня сделала, — ответила Валентина с такой мягкостью в голосе, что мне захотелось, чтобы она иногда говорила так со мной.

— Мне не нужны твои благодарности, — угрожающе прошептала Идун, и ноги Валентины убрались с наших спин, позволяя нам повернуться.

Я искал богиню вокруг себя, но единственным, что было видно, была лента золотого света, кружащаяся в воздухе.

— Мне нужно кольцо, — прошипела Идун.

Валентина встала между нами, сцепив руки. — Я достану его для тебя, клянусь.

Золотой свет сместился, и очаровательная богиня вышла из его мерцания, чтобы предстать обнаженной перед нами. Ее бледная кожа была обернута зеленым шелком, который змеился вокруг ее тела, между бедер и по груди. Все в ней было невероятно соблазнительным. Но никто не мог сравниться с красотой моей королевы. Даже это божество, которое, казалось, было создано из самой красоты.

— Я терпеливая богиня, — вздохнула Идун, ее улыбка была подобна полумесяцу. — Но моему терпению придет конец, Валентина. — Ее взгляд упал на меня и Магнара, и она рассмеялась, и этот звук прозвучал так же весело, как пение птиц. Она двинулась к нам босиком, глядя поверх своего идеального носа туда, где мы стояли на коленях. — Магнар… Эрик, как приятно видеть, что вы хоть раз ведете себя прилично.

Валентина резко пнула меня в бок, и я выпалил в ответ: — Все, что угодно для моей любви.

— Да. — Идун нахмурилась, как будто была разочарована тем, что мое сердце не хотело ее так, как хотело Валентину. — Ты должен мне ответить. — Она согнула указательный палец, и ее сила потекла через меня, приводя в движение мои мышцы, так что я поднялся на ноги перед ней. — У кого это кольцо?

Мои воспоминания, казалось, были скрыты густым облаком, но я медленно извлек информацию, которую она хотела. Идун искала кольцо Андвари. Однажды я отказал ей в информации о том, у кого оно было, но не мог вспомнить почему.

— Оно у Келли Форд, — сказал я, и Магнар нетерпеливо кивнул с пола.

Глаза Идун вспыхнули от ярости. — Конечно. Я должна была догадаться. Дерзкая маленькая истребительница, которая злоупотребляет моим даром.

— У меня есть новости о ее местонахождении, — быстро сказала Валентина. — Мы сейчас летим туда. Я принесу тебе это кольцо. Я срежу его с ее мертвой руки, когда она будет опустошена у моих ног.

— Хорошо. — Взгляд Идун переместился с Валентины на Магнара. — Теперь тебе нравится твоя помолвка, Магнар?

Его глаза загорелись, и во мне выросла зависть к тому, что он разделил метку с женщиной, которую я любил, выжженную на его теле. Я хотел вырезать такую же отметину на своей собственной коже, но мое проклятое тело исцелит ее. Валентина сохранила свои метки истребительницы после того, как я обратил ее, и я обожал это в ней.

— О, Идун, я не знаю, как тебя отблагодарить за то, что ты свела меня с этой удивительной женщиной. Я не могу даже начать выражать величину этого дара. — Магнар потянулся к Валентине, и она погладила его по бицепсу с улыбкой, от которой у меня мурашки побежали по коже от ревности.

Идун громко рассмеялась, и ее золотые волосы затанцевали в воздухе от радости. Ее взгляд снова упал на Валентину, проницательный и темный. — Не забывай, перед кем ты в долгу, Валентина. Если Андвари придет спрашивать об этом кольце, ты не дашь ему такого ответа.

— Да, моя богиня, конечно, — пообещала Валентина, склонив голову.

Гнев охватил меня из-за того, что моя королева подчинялась этой богине. Она заслужила, чтобы ей поклонялось само божество. Неужели Идун не видела, насколько она ослепительна?

— Принеси мне это кольцо, Валентина. Или я заберу ожерелье обратно, — предупредила Идун, прежде чем раствориться в золотом тумане и покинуть этот мир.

Я повернулся к Валентине, и мое сердце радостно забилось, когда она окинула меня взглядом.

Прикоснись ко мне, пожалуйста, прикоснись ко мне.

— Назад на пол, — скомандовала она нам обоим, и мы тут же упали на колени.

— У меня устали ноги, — устало сказала она, опускаясь на свое сиденье и снова закидывая ноги нам на спины.

Счастье озарило мою грудь, когда я дал своей любви то, в чем она нуждалась.

Это определенно был лучший день в моей жизни.