Опустошенные души

С

амолет взмыл вверх, и мое сердце разорвалось надвое, пока я смотрела на него. Магнар исчез. Снова. И что еще хуже, моя сестра чуть не погибла.

Мое сердце разрывалось, разбивалось, дробилось на тысячу крошечных кусочков, которые я не была уверена, что когда-нибудь смогу собрать воедино.

Я сжала руку Монтаны, пока ее тело исцелялось. Ее голова снова срослась с шеей, и она оставалась без сознания, пока это происходило, чему я была рада. По крайней мере, ей не пришлось испытывать боль, пока ее тело пыталось привести себя в порядок.

Нас окружал окровавленный снег, и я стиснула зубы от разочарования из-за того, насколько близко мы подошли к тому, чтобы прикончить эту сучку. Валентина уже должна была быть мертва, а Магнар и Эрик прийти в себя. Вместо этого мы все еще застряли в этом аду ее контроля над ними, и мы были ничуть не ближе к тому, чтобы вернуть их обратно.

Я была наедине со своей сестрой. Остальные все еще не вернулись после погони за Эриком в попытке остановить их побег, но я знала, что у них ничего не вышло. Об этом говорил звук проносящегося по небу самолета.

Теплая рука опустилась мне на плечо, и я посмотрела на Джулиуса, а по моей щеке скатилась слеза.

— В следующий раз мы ее поймаем, — хрипло пообещал он, и я почувствовала, что встреча с Магнаром сильно повлияла и на него.

Веном лежал на земле рядом со мной, но я не могла заставить себя взглянуть на тяжелый клинок. Он был испачкан кровью Монтаны и памятью о том, что Магнар сделал с ней. Еще несколько дюймов выше, и моя сестра превратилась бы в пыль.

Монтана пробормотала что-то бессвязное, приходя в сознание, и я крепче сжала ее руку.

— Я здесь, Монти, — сказала я успокаивающе. — Ты в порядке. Просто дай своему телу минутку, чтобы все исправить.

Она издала стон боли, и еще одна слеза скатилась по моей коже.

— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Майлз, подходя к нам, и я, нахмурившись, посмотрела на него. Остальные тоже подошли ближе, и их позы были сгорблены нашим поражением. — Они знают наше местоположение. Валентина пошлет за нами армию кусачих при первой возможности. Как только она проснется, она…

— Она без сознания? — Настойчиво спросила я, и мое сердце воспряло от этой мысли. — Я могу снова посетить ее сон. Я могу наслать на нее столько кошмаров, что она обмочится, и я смогу узнать, что она планирует делать дальше.

— Твои способности действительно настолько сильны? — Майлз спросил, приподняв бровь, как будто не был уверен, что я способна на такое.

— Она может это сделать, — грубо сказал Фабиан. — Она сделала это со мной.

— Значит, ты просто проникаешь в сны людей и морочишь им голову? — Спросил Майлз. — Ты можешь делать все, что тебе захочется, пока ты там?

— Да. Что угодно. И никто не может лгать мне, пока я там, — добавила я.

— То есть ты можешь просто выкрасть секреты людей прямо из их голов? — Спросил Майлз.

— Или присоединиться к их сексуальным мечтам? — Добавил Уоррен со смешком, и я закатила глаза.

— Я пытался убедить ее сделать это со мной, — сказал Фабиан с ухмылкой, и я нахмурилась.

— Ты была в его эротическом сне? — Джулиус спросил с отвращением.

— Не по доброй воле, — огрызнулась я. — И я изменила его, как только появилась, так что не смотри на меня так.

— Иди туда, сейчас же, — выдохнула Монтана, просыпаясь. — Пока Валентина не исцелилась и мы не упустили свой шанс.

Я обняла ее, прижимаясь к ее холодному телу, когда она снова воскресла из мертвых. Она резко вдохнула, замирая в моих объятиях, как будто ей было неудобно, и Майлз схватил меня за плечо, оттаскивая назад.

— Я бы не стал этого делать, пока она так голодна, — предупредил он.

Я отпустила сестру, когда она приподнялась на локтях, и мои губы приоткрылись от жалости, когда я увидела, что в ее глазах идет война.

— Ты можешь укусить меня, — предложила я, быстро засучивая рукав. Если ей это нужно, я дам ей это. В любом случае, я уже сделала то же самое для других.

— Нет! — в ужасе воскликнула она, отшатываясь от меня, как будто я дала ей пощечину.

Джулиус поймал меня за локоть и вывернул руку, заметив след от укуса на моей плоти.

— Что это, блядь, такое? — прорычал он, и я вскочила на ноги, уводя его подальше от вампиров.

— Все в порядке, — быстро сказала я. — Я предложила и..

— Ты что? — Он схватил меня за другую руку, задирая рукав, и там тоже заметил укус.

— Джулиус… — начала я, но он заставил меня замолчать, схватив за подбородок и откинув мою голову назад, чтобы увидеть раны от клыков на моей шее.

— Какой гребаный паразит это сделал? — прорычал он, больно сжимая мой подбородок и вытаскивая меч.

Монтана поднялась на ноги и встала между Бельведерами, которые настороженно смотрели на нас.

Я чувствовала, как закипает гнев Джулиуса, когда он впился в меня взглядом, и я схватила его за запястье, убирая его пальцы от своего лица.

— Им нужно было подкрепиться, чтобы восстановить силы после аварии, — объяснила я.

— Келли, — выдохнула Монтана, и в ее глазах промелькнула смесь гордости и ужаса.

— Значит, они просто взяли у тебя то, что хотели? — Джулиус плюнул, поворачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на вампиров с поднятым мечом. — Я предупреждал вас, кровососы, что произойдет, если вы укусите одного из нас. — Он двинулся вперед, и я схватила его за руку, чтобы остановить, когда Бельведеры перешли в оборонительную позицию.

— Я предложила, Джулиус, — огрызнулась я. — Фабиан рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою, и им понадобились силы, чтобы встретиться с Магнаром и Эриком. Я решила, что могу пожертвовать небольшим количеством крови в уплату за свою жизнь!

— Это больше, чем ты предложил нам, истребитель, — пробормотала Кларисса, и я заметила в ее глазах тот же голодный взгляд, что и у моей сестры.

— Если ты когда-нибудь прикоснешься ртом к моей плоти, я вырву твои гребаные клыки из твоей челюсти, — зарычал на нее Джулиус.

— Как будто я хотела бы, чтобы мой рот был где-то рядом с тобой, — прошипела Кларисса.

— Продолжай говорить себе это.

— Следи за своим тоном, когда разговариваешь с нашей сестрой, — прорычал Фабиан, делая шаг к Джулиусу с угрозой в глазах.

— Прекратите, — рявкнула я, вставая между ними. — Эти споры — просто пустая трата времени. Я большая девочка и сама делаю свой выбор. Чем скорее вы все перестанете пытаться контролировать меня, тем лучше будет для всех нас. Я собираюсь преследовать Валентину в ее снах, пока у нас еще есть этот шанс, но я не могу этого сделать, пока вы ссоритесь, как кучка детей.

— Мы должны взять одну из бронированных машин и убраться отсюда к чертовой матери, — сказал Уоррен, указывая на тяжелые грузовики на дальней стороне базы.

— Мы возьмем еще крови из запасов, которые они здесь хранят, — сказала Кларисса, схватив Монтану за руку и потянув ее прочь, направившись к зданию в дальнем конце базы. Я ободряюще улыбнулась сестре, и она опустила голову от стыда. Я знала, что сейчас ей нужна кровь, чтобы выжить, и я не хотела, чтобы она чувствовала, будто это что-то изменит в моих чувствах к ней.

— На каком грузовике мы поедем? — Спросила я Майлза, игнорируя напряжение, которое все еще кипело между Фабианом и Джулиусом.

— Думаю на том, с первого ряда, — сказал он, указывая на ближайшую машину. — Я позабочусь о том, чтобы он был полностью заряжен, и мы сможем убраться отсюда как можно скорее.

Я кивнула, поднимая Венома с земли и с содроганием отвращения стирая с него кровь Монтаны о снег. Я схватила Джулиуса за руку, пока он продолжал свирепо смотреть на Фабиана, и потащила его к грузовику.

— Ты можешь присмотреть за мной, пока я сплю, — сказала я, когда он нахмурился.

— Это звучит действительно жутко, — пробормотал он, уступая моему требованию и следуя за мной, когда мы оставили Фабиана и остальных позади. — Но я соглашусь, чтобы удостовериться, что никто больше не попытается высосать твою кровь, пока ты в отключке.

— Идеально, — пробормотала я.

Я запрыгнула в кузов машины и улеглась на одну из мягких скамеек.

Джулиус устроился рядом со мной, и я, не теряя больше времени, закрыла глаза и потянулась к сознанию Валентины. Я обнаружила, что она ждет меня, и нырнула прямо внутрь, стиснув зубы в предвкушении.

В тот момент, когда я появилась в ее сне, я захватила над ним контроль. Я убрала все, что она создала для себя, не потрудившись взглянуть на это, и сформировала пейзаж по своему собственному желанию.

Я окружила нас огнем и серой, облачившись в длинное черное платье и водрузив на голову сверкающую серебряную корону, просто чтобы подразнить ее.

Я вернула Валентине ее лохмотья и, подойдя ближе, приковала ее к полу у своих ног.

Она начала смеяться, когда посмотрела на меня.

— Тебя что-то позабавило? — Спросила я, и тени растянулись вокруг меня, потянувшись к ней когтистыми пальцами.

— Тот факт, что ты здесь, должно быть, означает, что мой побег действительно вывел тебя из себя. Мои сторожевые псы спасли меня и оставили тебя снова оплакивать их. — Она снова рассмеялась, и я сделала шаг к ней, а пламя, окружавшее нас, вспыхнуло в ответ на мой гнев.

— К счастью для тебя, мы не хотим причинять им вред, — прорычала я.

— Я хорошо вознагражу их за верность, когда проснусь, — прошипела она, и показала мне воспоминание о них троих в постели Клариссы в замке Бельведер.

У меня внутри все сжалось, когда рот Магнара прошелся по ее плоти, и она потянула его за пояс, требуя от него большего. Ревность и чистая ярость зажгли во мне фитиль, и я стиснула зубы так сильно, что удивилась, как они не хрустнули. Как она смеет так ими пользоваться? Как, блядь, она смеет подчинять их волю и злоупотреблять ими ради своих собственных болезненных желаний?

Я нахмурилась, отгоняя воспоминание, прежде чем смогла увидеть что-то еще. Это был не он. Не совсем. Она взяла в заложники его тело, и я не желаю попасть в ловушку ненависти к нему за это. Нет, вся моя ненависть была направлена конкретно на извращенное существо передо мной.

— Скажи мне, зачем ты ими завладела, — потребовала я. — Это просто месть?

— Было предвидено, что я приду к власти вместе с ними, — выдохнула она. — Я тысячу лет ждала, когда это пророчество сбудется, и теперь мое терпение вознаграждено.

В моем сознании промелькнуло воспоминание о ней в человеческом обличье, стоящей на коленях перед Идун у подножия утеса, когда богиня показала ей проблеск этого будущего.

Мой гнев на божество закипел во мне, и пламя подбежало ближе к монстру, который съежился у моих ног.

Я почувствовала дрожь страха, пробежавшую по ее телу, и она подняла глаза, чтобы встретиться с моими и нахмурилась.

— Как могло случиться, что многое в будущем было решено таким образом? — Раздраженно спросила я. — Так много всего произошло. Магнара не должно было быть в живых, чтобы это произошло. Как ты могла знать, что он сейчас пробудится ото сна?

Понимающая улыбка тронула губы Валентины, и я зарычала, выталкивая ответ из ее головы.

Сцена вокруг нас внезапно изменилась, и я оказалась позади Валентины, когда она взбиралась на отвесную скалу по крутой тропинке, вырубленной в камне.

Она была человеком, и ее длинные волосы развевались вокруг нее, пока сильный ветер дул мимо нас.

Когда мы приблизились к вершине утеса, до нас донеслись голоса, и Валентина спряталась за массивной скалой, прислушиваясь.

— Я не хочу оставлять тебя здесь, — сказал Магнар хриплым от эмоций голосом.

Я выглянула из-за камня и увидела, как он заключил свою мать в крепкие объятия. Слезы потекли по ее лицу, когда она наклонила голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Твой брат уже спит, — сказала она с мягкой улыбкой. — Что он подумает, если проснется через сто лет и узнает, что ты не присоединился к нему?

— Он подумает, что я хороший сын, и будет рад, что я не бросил тебя, — прорычал Магнар, но я видела, что его протесты не имели никакого веса. Он уже принял это решение и не собирался от него отказываться.

Мне показалось, что для него этот момент, должно быть, произошел всего несколько месяцев назад. Его горе от потери матери, должно быть, все еще было свежо в его памяти, несмотря на то, что с тех пор прошла тысяча лет.

— Пришло время, мой храбрый мальчик. Ты должен отомстить существам, которые причинили нам эту боль.

— Я так и сделаю, — поклялся он, приложив руку к сердцу.

Он в последний раз крепко прижал ее к себе и поцеловал в лоб, прежде чем отпустить и повернуться к большой пещере позади них.

Мать схватила его за руку, прежде чем он успел войти внутрь, и он повернулся к ней, а его глаза были полны боли от их расставания.

— Как только все будет сделано и Бельведеры умрут, ты должен найти счастье для себя, — выдохнула она. — Ты заслуживаешь найти свою любовь.

Валентина издала тихий звук гнева, услышав этот комментарий, но его унес ветер, так что Магнар и его мать ее не услышали.

— Возможно, — выдохнул Магнар.

— Я люблю тебя, мой мальчик, — ответила его мать. — Никогда не забывай этого.

— И я люблю тебя, — сказал он. — Больше, чем я могу выразить словами. Я положу конец Бельведерам. Эта жертва не будет напрасной.

Она поцеловала тыльную сторону его ладони, и он наконец отвернулся, направляясь в пещеру.

Я зачарованно наблюдала, как его мать начала пользоваться своими дарами. В воздухе вокруг нас повисла тяжесть, и Валентина отшатнулась, когда ее охватило непреодолимое желание лечь и уснуть.

Ткачиха Снов вырезала руны на скале рядом с местом, которое она выбрала для сна Магнара. Они говорили об отдыхе, чести, спасении и течении времени.

— Идун? — позвала она, подняв руки к небу, и я почувствовала, что богиня дает ей больше силы, чтобы тело Магнара не разрушилось от времени, которое пройдет, пока он будет спать.

В небе сверкнула молния, и у входа в пещеру разгорелся оранжевый свет, становясь все ярче и ярче, пока я больше не могла на него смотреть.

Свет рассеялся, и я почувствовала, как присутствие Идун испарилось, а мать Магнара упала на землю.

Там, где раньше пещера была открыта, образовалась каменная плита, закрывавшая ее, и нанесенные на нее руны мерцали золотом.

Мать Магнара сгорбилась, когда силы ее дара иссякли, и, зарывшись лицом в руки, зарыдала, осознав, что больше никогда не увидит сына.

Валентина вышла из своего укрытия и подошла к матери Магнара с выражением решимости на лице.

— Значит, он ушел? — спросила она, подходя ближе.

— Валентина? Ты надеялась попрощаться?

— Попрощаться? — Валентина приподняла бровь. — Нет, Фрейя. Твой сын не соизволил предложить мне даже объяснений, не говоря уже о прощании.

— Ты должна быть довольна, — вздохнула Фрейя, смахивая слезы со щек и глядя на женщину, которая должна была родить ей внуков. — Магнар никогда не любил тебя. Теперь ты свободна от данной ему клятвы. Ты можешь найти мужчину, который даст тебе то, чего не смог дать он.

— Я не свободна от своей клятвы, — ответила Валентина, оттягивая рубашку, чтобы показать татуировку над сердцем. — И я не намерена освобождать Магнара от его клятвы.

— О чем ты говоришь? — Фрейя поднялась на ноги.

Она сделала шаг вперед, но Валентина призвала ветер и прижала ее спиной ко входу пещеры.

Фрейя ахнула, когда Валентина обнажила клинок.

— Мне надоело, что твой сын отказывает мне в короне, поэтому я попросила Идун помочь мне. Она знает, что я всегда была верна ее приказам, поэтому предложила мне будущее, наполненное властью, которая мне причитается. Эрик Бельведер отдаст мне корону, которой лишил меня твой сын, и срок жизни, необходимый для того, чтобы дождаться пробуждения Магнара.

— Ты проклянешь свою душу? Предашь свою клятву? Твоя жизнь будет платой! Богиня никогда бы не позволила одному из наших людей…

— Конечно, мне придется умереть, — ледяным тоном сказала Валентина. — Моя жизнь истребительницы закончится так, как того требует богиня от тех, кто отказывается от своей клятвы. Но затем начнется моя жизнь вампира. И через сто лет, когда дверь в эту пещеру откроется и твой сын снова выйдет на свет, я буду ждать его. И он выполнит данное мне обещание.

— Я никогда не позволю этому случиться, — прорычала Фрейя, вытаскивая топор и кинжал, а ее поза стала угрожающей.

Валентина злобно улыбнулась, обездвиживая мать Магнара ветром.

— Эрик должен знать, что твои сыновья мертвы. К счастью для меня, Идун говорит, что твоя кровь будет пахнуть так же, как у них, так что я смогу убедить его, что я убила их. И я рассказала ему о пророчестве, которое предсказывало падение Бельведеров. Магнар теперь никогда не поведет эту армию против него. Бельведеры не объединятся для этой битвы — твои сыновья не встретятся с ними лицом к лицу.

— Этот демон никогда не даст тебе того, чего ты хочешь, — выплюнула Фрейя. — Как только он поверит, что ты сделала, как он просил, он высосет из тебя все силы и оставит твое тело гнить.

— Я подумала об этом, — промурлыкала Валентина. — Именно поэтому я предложила ему также насладиться моей плотью. Он совершенно очарован мной. Я могу защитить его от солнца и предложить ему разрядку, в которой нуждаются все мужчины. Я нравлюсь ему податливой и обожающей. И это именно то, что я ему даю. А взамен он дарует мне бессмертие. Как только я удостоверю его, что уничтожила твоих детей.

Фрейя выругалась, когда Валентина приблизилась, но вместо того, чтобы вступить с ней в бой, она подняла голову к небу и закричала.

— Один! — Взревела Фрейя, и от силы ее ярости у меня на руках волосы встали дыбом. (Прим. Один — скандинавский Царь богов))

В небе над ней открылась трещина, и губы Валентины приоткрылись в ужасе, когда царь богов внял призыву Фрейи.

— Я предлагаю тебе свою жизнь в защиту моих сыновей! — Фрейя закричала. — Охраняй их от этой предательницы, чтобы она не смогла снова найти это место, как только покинет его. И пусть они проспят тысячу лет, чтобы у ее вечной жизни было много шансов закончиться до того, как им когда-нибудь придется проснуться, и судьба может измениться, предложив им еще один шанс на их предназначение!

Валентина зарычала от ярости, когда сила обрушилась с неба всепоглощающими волнами.

Фрейя плюнула Валентине в лицо, прежде чем поднять клинок и перерезать себе горло. Ее кровь брызнула из раны, покрывая Валентину с головы до ног, когда она хлынула из ее тела, и торжествующая улыбка озарила ее губы, когда смерть бросилась вперед, чтобы забрать ее. Она безжизненно рухнула на землю перед пещерой, а ее остекленевшие глаза смотрели в небеса над головой.

Один упал из расщелины в небе, ударившись о камни со звуком раската грома. Он был огромен, мускулистого телосложения, бугрящегося от врожденной силы. Его подбородок был покрыт густой черной бородой, а одного глаза не хватало, и глазница была зашита. Даже Магнар показался бы ничтожным рядом с этим богом. От него волнами исходила сила, и он наклонился, чтобы окунуть пальцы в кровь, скопившуюся у его ног.

Он нарисовал две новые руны на камне, закрывавшем пещеру, прежде чем выпрямиться и свирепо посмотреть на Валентину.

— Покинь это место, — прогремел он, его голос заставил камни вокруг нас задрожать, как будто они были сделаны из жидкости. — Ты никогда не найдешь его снова.

Валентина убежала, и воспоминания улетучились, пока я стояла, ошеломленная тем, что узнала.

— Она забыла скрыть от меня место упокоения Джулиуса, — пробормотала Валентина, появляясь снова, прикованная к моим ногам. — И я надеялась, что он приведет меня к Магнару. Все пошло не совсем по плану, но в любом случае у меня есть все, чего я желала.

Я уставилась на несчастную женщину, стоявшую передо мной на коленях, совершенно не зная, что сказать. Независимо от того, насколько сильно Магнар пренебрегал ею, это не могло сравниться с тем количеством зла, которое она, в свою очередь, причинила ему. Он был опустошен смертью своего отца, а затем она лишила жизни и его мать.

— Тебе лучше наслаждаться этой властью, пока она твоя, — прорычала я, подходя к ней ближе. — Потому что я собираюсь уничтожить каждую частичку тебя, прежде чем это закончится.

Я наполнила каждую часть ее сна монстрами, сплетая кошмар по своей воле, и она начала молить о пощаде, когда они набросились на нее с бешеным голодом и острыми зубами. Я превратила пейзаж в место такого ужаса, что даже я боялась оставаться в нем.

Я оставила ее там, пойманную в ловушку и кричащую в оковах своих самых темных страхов, когда я вышла из ее снов и вернулась в свои собственные. И я надеялась, что она будет страдать там очень долго.