Опустошенные души

1000 ЛЕТ НАЗАД

M

агнар? — Голос моей матери звал меня, и я изо всех сил пытался очнуться от настойчивости ее тона.

Прохладный ветерок коснулся моей кожи, когда она откинула полог моей палатки и вошла внутрь. Я приподнялся на локтях, не желая покидать тепло мехов, которыми была устлана моя кровать.

— У нас есть какие-нибудь известия о них? — С надеждой спросил я.

Прошло так много времени с тех пор, как кто-то натыкался на Бельведеров, что я едва осмеливался надеяться на эту новость, но этот вопрос вошел в привычку, и я не мог не задать его. Без сомнения, день, когда я этого не сделаю, будет днем, когда мы их найдем.

— Лучше этого, — ответила мама, с кривой улыбкой обшаривая взглядом мою кровать. — Приятно хоть раз застать тебя спящего одного.

— Меня не так уж часто сопровождают в постель, чтобы более заметно было, когда я один? — Я запротестовал, и она рассмеялась.

— Я полагаю, тебе все равно уже трудно найти женщину, с которой ты еще не был, на данный момент, — передразнила она, и я услышал нотки неодобрения в ее тоне.

— Кто я такой, чтобы отказывать женщинам в удовольствии лечь с их ярлом, если они этого желают? — Я поддразнил ее, зная, что это разозлит ее, но не в силах устоять перед возможностью сделать это.

— Они желают тебя не только из-за твоей власти, — пробормотала она. — Многие женщины в кланах с радостью предложили бы тебе свое сердце.

— Но я не могу предложить взамен свое, — раздраженно пробормотал я.

— То, что ты не сможешь жениться на ней, не означает, что ты не сможешь полюбить ее, — возразила моя мать. — Позволь Валентине быть твоей королевой и рожать тебе детей. Но есть много женщин, которые с радостью взяли бы на себя роль любовницы ярла, ради шанса на твою любовь.

Я отмахнулся от ее предложения, как делал это и раньше. Я не стал бы предлагать любимой женщине роль в каких-то грязных трехсторонних отношениях, заставляя ее считать себя ниже моей жены. Жить по прихотям и правилам Валентины, терпя любой гнев, который моя жена сочтет нужным обрушить на нее за ее существование. Не позволять ей иметь детей, потому что я не мог на ней жениться.

— Полагаю, это не причина твоего визита в столь богом забытый час? — Спросил я, меняя тему разговора.

— Уже почти полдень, — без особого энтузиазма упрекнула меня мама. — Ты выпил слишком много эля прошлой ночью.

— Мы праздновали, — пробормотал я, проводя пересохшим языком по небу, когда заметил, что действие алкоголя еще не полностью прошло.

— Праздновали что?

— Балтиан вот-вот станет отцом.

— Ты выпил полбочки эля, потому что у твоего жеребца родится еще одна кобыла? — Мама недоверчиво подняла бровь, глядя на меня.

— Джулиус сказал мне, что это будет его тридцатый жеребенок, — добавил я. — Итак, мы решили выпить за это эля, в соответствии с их количеством, чтобы отпраздновать его пылкую плодовитость.

— Твой брат не должен поощрять тебя пить больше, чем ты уже пьешь, — вздохнула она, и я понял, что следующее что она сделает это, отправится поговорить с Джулиусом. — И нам, вероятно, следует остановить твоего влюбчивого скакуна, пока от него не забеременели еще кобылы, иначе следующее поколение окажется беспородным.

— Ты не можешь запретить Балтиану залазить на кобыл! — Я недоверчиво рассмеялся. — Как ты вообще разберешься с этим? Завяжешь ему яйца узлом?

Моя мама тоже не смогла удержаться от смеха и прошла через мою палатку, чтобы принести мне выпить.

— Возможно, мне следует поступить так же с тобой и твоим братом, — задумчиво произнесла она.

— Пффф. — Я поднялся на ноги и натянул брюки, пока она стояла ко мне спиной.

Я опустился на стул перед своим маленьким столиком, и она поставила передо мной стакан, а затем тоже села. Я сделал большой глоток и сморщил нос, обнаружив, что это была вода вместо эля, но вслух жаловаться не стал.

— Я здесь, — сказала она наконец. — Потому что, очевидно, было пророчество, которое тебе нужно услышать.

Я посмотрел на нее с интересом. Члены Клана Пророчеств редко ошибались, особенно с тех пор, как нас превратили в Благословенных Крестоносцев, но мне все равно не очень то хотелось их слушать. Это они заставили меня обручиться. И каждый раз, когда я слушал об их планах относительно меня, мой желудок сжимался от беспокойства. Я устал от того, что боги правят моей судьбой, не получая никакой награды за свою преданность.

— О, хорошо, — ответил я без энтузиазма, и губы моей матери весело скривились.

— Посмотри на это с другой стороны, — пробормотала она. — Вряд ли они смогут снова обручить тебя.

Я рассмеялся и поднялся на ноги, допивая остатки воды. Затем я натянул рубашку, взял свои мечи и повесил их за спину, прежде чем выйти вслед за матерью на улицу.

Я поморщился от яркого солнца, когда в моем лбу расцвела головная боль, и потер пальцами глаза в попытке прогнать ее. Мои дары позволяли мне оправиться от воздействия алкоголя гораздо быстрее, чем большинству мужчин, но прошлой ночью мы действительно пытались выпить столько, сколько потомства у моей лошади, и я понял, что буду страдать из-за этого большую часть дня.

Мы подошли к палатке Джулиуса, которая была разбита напротив моей, но полог открылся прежде, чем я успел дотянуться до него.

Вышедшая женщина покраснела от смущения, уважительно кивнула мне головой и убежала.

— В следующий раз я сведу тебя с ума! — Джулиус крикнул ей, выходя вслед за ней. — И я позабочусь о том, чтобы быть значительно менее пьяным для этого…

Его взгляд упал на меня и нашу маму, и он виновато рассмеялся, заметив неодобрение на ее лице.

— Не волнуйся, мама, — сказал он с усмешкой. — Я потерял сознание прежде, чем смог покорить эту красавицу, так что не нужно на меня хмуриться.

— Я надеялась, что, по крайней мере, ты женишься и подаришь мне внуков. Магнар по-прежнему отказывается делать это для меня, а я уже старая женщина.

— Не надо винить меня, мама. Ты слишком молода и красива для внуков, — возразил Джулиус.

— В твоем возрасте у меня уже были вы оба, — ответила она со вздохом, и Джулиус рассмеялся над ее демонстрацией, беря ее под руку.

Мой брат мог выбрать для себя ту самую женщину, и все же он, казалось, так же стремился остепениться с одной из них, как и я. Он так и не нашел ту, которая покорила бы его сердце, и я смутно задавался вопросом, не обречены ли мы двое на холостяцкую жизнь. Для меня это было лучше, чем женитьба на Валентине. Но я желал счастья своему брату, хотя сам не мог его получить.

Мы направились к лагерному костру, и предводительница Клана Пророчеств подняла голову, когда увидела, что я приближаюсь.

Эстер была одной из старейших представительниц кланов, и я слышал разговоры о предстоящем праздновании ее сотой луны рождения. Но, несмотря на то, что ее заплетенные в косу волосы были серебристыми, а бронзовая кожа покрыта бесчисленными морщинками, ее ум оставался таким же острым, как и в тот день, когда ее повысили до этой должности.

Я ценил ее руководство в каждом важном решении, которое я принимал для нашего народа, и, несмотря на то, что мне не всегда нравилось то, что ее пророчества говорили о моей судьбе, у меня ни разу не было причин сомневаться в правде, которую она говорила.

— Ярл Магнар, — тепло произнесла она, склонив голову при моем приближении.

Однако она не встала со своего места у костра, и я ухмыльнулся, мне понравилось, что она этого не сделала. Мой титул предлагал мне слишком много склоненных голов и жеманного тона, а я предпочитал смотреть своим людям в глаза как нормальный человек.

— Я слышал, ты хочешь мне что-то сказать, Эстер, — сказал я, усаживаясь рядом с ней.

— Так же, как и прошлой ночью, — пробормотала она. — Но я обнаружила, что вы не в состоянии принять меня.

— Прости, что разочаровал, — ответил я.

— Вашей невесте не терпелось услышать, что я видела, — сказала она. — Надеюсь, вы не возражаете, что Валентина узнала об этом раньше вас?

— У Валентины есть привычка слишком сильно вмешиваться в мою судьбу, так что меня это не удивляет, — пренебрежительно ответил я.

Я оглядел лагерь, гадая, где прячется моя нареченная: это было не похоже на нее — не явиться ради чего-то подобного, даже если она сама уже узнала о пророчестве.

Эстер кивнула, потянувшись к моей руке, и я облегченно вздохнул, протягивая ее ей.

— Позвольте мне уточнить детали, прежде чем я скажу вам, что вас ждет в будущем, — прошептала она.

Глаза Эстер остекленели, а челюсть отвисла, когда она заглянула в мое будущее.

— У меня будут внуки? — С надеждой спросила мама, и я закатил глаза.

Провидица отпустила меня, и я отстранился, пока она обдумывала то, что увидела, и тишина затягивалась.

Я поймал взгляд Элфрика поверх костра и указал на бочонок эля рядом с ним, подзывая его. Он поднялся на ноги, ухмыляясь, взял кувшин и четыре стакана, прежде чем направиться к нам.

— Возможно, вам сегодня лучше избегать встречи с моей женой, ярл Магнар, — пробормотал Элфрик, передавая мне стакан и по одному остальным.

— Элиссе следует помнить, что перед тем, как ты положил этих младенцев ей в живот, она пила больше, чем все мы вместе взятые, — насмешливо заметил Джулиус. — В следующий раз мама позаботится о малышах, а твоя жена сможет присоединиться к нам — скорее всего, она тебя выпорола из-за зависти.

— Меня не пороли, — возразил Элфрик, и мы с братом рассмеялись в ответ.

— А меня не спросят об этом сначала? — Поинтересовалась мама.

— Похоже, ты сегодня так отчаянно хочешь внуков, что я подумал, что тебе понравится позаимствовать их, — ответил Джулиус.

Элфрик ухмыльнулся и наполнил наши стаканы до краев. Я осушил свой, прежде чем он успел отойти, и он снова наполнил его, бросив виноватый взгляд на мою мать. Она закатила глаза, потягивая свой эль, и он быстро удалился, прежде чем я успел попросить третий.

— Все так, как я и думала, — вздохнула Эстер, возвращая наши взгляды к себе, когда она закончила размышлять о моем будущем. — Простите меня, ярл Магнар, но боги требуют от вас большой жертвы.

Холод пробежал по моим конечностям, когда я снова посмотрел на провидицу, и рука моей матери потянулась, чтобы схватить меня за руку.

Я пристально смотрел в выцветшие карие глаза лидера Клана Пророчеств, ожидая узнать, чего еще боги могут потребовать от меня. Разве им было недостаточно проклясть моего отца и заставить меня убить его в виде нежити? Связать мою душу с женщиной, которую я никогда не смогу полюбить? Позволить нашим врагам уничтожить тысячи наших людей? Отправить меня в плавание через океан и оставить мою родину позади? Позволить мне бродить по этой земле в поисках Бельведеров, пока мои годы проносились мимо, так и не позволив мне найти их?

Чего они теперь от меня потребуют? Должен ли я был перерезать себе горло и предложить свою кровь моим врагам только для того, чтобы выманить их из укрытия?

— Боги показали мне, когда Бельведеры соединяться вновь, — сказала Эстер серьезным голосом, как будто это не было хорошей новостью. — Они намерены оставаться порознь, в течение ста лет, выжидая, пока это поколение истребителей состарятся и умрут. Но если ты поведешь наш народ в бой против них, когда они воссоединятся, тогда нам удастся уничтожить их раз и навсегда.

Джулиус отрывисто рассмеялся. — Тогда Магнару будет сто двадцать семь! Я знаю, что он могущественный воин, но сомневаюсь, что его сила устоит перед силой Бельведеров, и это если ему удастся прожить так долго. Я думаю, боги, должно быть, сбиты с толку временными рамками.

— Ошибки быть не может, — мрачно ответила Эстер. — Через сто лет наш ярл возглавит эту битву, чтобы уничтожить наших врагов. — Ее взгляд скользнул к моей матери. — Идун придаст силу твоим дарам, чтобы он мог спать, пока не придет время.

— Что? — Я ахнул, вскакивая на ноги и отступая на шаг. — Ты ожидаешь, что я просплю сотню лет только для того, чтобы возглавить какую-то битву? Все, кого я когда-либо знал, к тому времени будут давно мертвы! Пусть мои правнуки сражаются, как и должно быть. У меня нет желания продлевать свою жизнь сверх моих земных лет.

— Такова воля богов, — тихо ответила Эстер. — Твоя клятва гласит, что ты должен сделать все, что от тебя потребуется, чтобы изгнать вампиров с этой земли.

— К черту клятву, — прорычал я.

Моя мать вскочила на ноги, нервно оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто из моих воинов не слышал, как их ярл сказал это. Она положила руку мне на плечо, как будто почувствовала, что я вот-вот сбегу, и, вероятно, была права. Я ни за что на свете не оставлю ее здесь. И Джулиуса тоже. Моих друзья, мою семью, мой клан, мою лошадь. То, что она предлагала, было хуже смерти. Я проснусь, зная, что все, кого я любил и чем дорожил, давно покинули этот мир. Я буду совершенно одинок в самом прямом, худшем смысле этого слова, и я отказываюсь смириться с тем, что богиня настолько жестока, чтобы требовать этого от меня.

— Подожди, — сказал Джулиус. — Это не может быть серьезно? Без Магнара у нас не будет ярла. У него нет детей, которым он мог бы передать свой титул. У него нет наследника.

— Ты будешь ярлом вместо него, — сказала Эстер.

— К черту это, — выплюнул Джулиус. — Ты думаешь, я соглашусь смотреть, как мой брат проспит всю свою жизнь, пока я снимаю корону с его головы? Я не лидер людей. У меня нет ни желания нести ответственность, ни темперамента, чтобы разбираться со всем этим дерьмом. Кроме того, если Магнар куда-то и отправится, то только со мной рядом. Я бы никогда не стал смотреть, как он встречает эту участь в одиночку.

На сердце у меня немного полегчало от слов Джулиуса. Если богиня действительно хочет этого от меня, у меня не было другого выбора, кроме как сделать это, независимо от моего мнения по этому поводу. Отвергнуть ее приказ означало бы нарушить мою клятву, и если бы я это сделал, то я бы поплатился за это жизнью. Но я не могу позволить моему брату вынести этот ад.

— Я бы не стал просить тебя расстаться с жизнью здесь ради меня, — твердо ответил я. — Это несправедливо.

— Все это несправедливо, — мрачно сказал Джулиус. — Дело не в справедливости. Дело в праве. И тебе не следует сталкиваться с этим в одиночку. Кроме того, я не позволю тебе присвоить себе всю славу убийства Бельведеров.

Я почти улыбнулся в ответ на это, но вес пророчества все еще слишком сильно давил на меня, чтобы мое лицо могло это допустить.

— Мои сыновья правы, — добавила мать. — Они созданы друг для друга. И я не отправлю спать одного, не отправив спать и другого.

Эстер поджала губы и протянула руку Джулиусу.

— Что бы ты ни узнала, прочитав мое будущее, я пойду со своим братом, — решительно сказал он, когда провидица взяла его пальцы в свои.

Ее взгляд затуманился, и мама наклонилась, чтобы обхватить мою щеку рукой, пока я стискивал челюсть.

— Подумай об этом, — выдохнула она так тихо, что я сомневался, что даже Джулиус мог ее услышать, хотя он сидел прямо перед нами. — Ты мог бы лечь спать, зная, что, когда проснешься, ты, наконец, выплатишь долг нашей семье. Все Бельведеры умрут во имя твоего отца. Если это пророчество верно, то у тебя не будет другого шанса на то, что подобное произойдет. Они не выйдут из тени в течение ста лет. Ты никогда не сдержишь клятву, данную своему отцу, и не потребуешь мести от его имени, если не сделаешь этого.

— Но мне придется оставить тебя здесь, — прорычал я в отрицании. — Я никогда не брошу тебя вот так.

— Я смогу умереть спокойно, только если буду знать, что эти монстры выплатят свой долг. Знание того, что вы отомстите за нашу семью, — это все, что меня волнует, кроме вас, мальчики. И я бы пожертвовала своими последними годами жизни с тобой ради того, чтобы знать, что убийцы твоего отца будут привлечены к ответственности.

Я покачал головой, отказываясь принимать идею оставить ее здесь. Джулиус и я были всем, что у нее осталось. Если мы уснем, то она останется одна, пока смерть не заберет ее. Печаль, которая переполняла ее после смерти моего отца, усилиться в тысячу раз, если она потеряет еще и нас двоих. Это убьет ее. В глубине души я знал это. Мы были всем, ради чего ей стоило жить, и мы не могли просто бросить ее.

— Отец никогда бы не захотел, чтобы ты вот так осталась одна, — запротестовал я. — Он бы не допустил что бы ты испытывала такую боль.

— Я не буду одна, — возразила она. — Я могу навещать вас двоих в своих снах каждую ночь, пока моя жизнь не закончится. Это будет точно так же, как видеть вас каждый день, как я вижу сейчас. Без дополнительного страха, что вы умрете, я могу проводить каждый день до конца своей жизни, зная, что оба моих мальчика переживут мое время.

Я нахмурился, размышляя, действительно ли я могу поверить в то, что в этом есть правда. В некотором смысле грезы, которыми она делилась со мной, были не более чем выдумкой наших умов. Но в других случаях они были реальными. Мы могли вести настоящие разговоры, могли чувствовать вещи так, как будто мы действительно их переживали. Возможно, посещение нас в ее снах не так уж сильно отличалось бы от встреч с нами в физическом мире.

— Кроме того, — добавила она заговорщицки. — Через сто лет Валентина будет давно мертва. Ты будешь свободен от своего обещания ей и, наконец, сможешь найти невесту, которую сможешь полюбить.

Мое сердце забилось немного быстрее от ее слов, и я не смог сдержать тоску, которую почувствовал. Идун обещала освободить меня от помолвки, если я избавлю мир от Бельведеров, и, возможно, это был способ богини сдержать свое слово. Если у меня не было шанса совершить нечто подобное в настоящем, то, возможно, ее подарок мне заключался в том, чтобы доставить меня к тому времени, когда это произойдет.

Но мог ли я действительно вот так оставить все, что я когда-либо знал, позади?

— Твой брат прав, — вздохнула Эстер, отпуская руку Джулиуса. — Его судьба связана с твоей. Он будет сражаться рядом с тобой, пока смерть не разлучит вас. Итак, теперь ваши пути ясны. Что скажешь, ярл Магнар? Готов ли ты встретить свою судьбу?