Опустошенные души

О

статок полета до замка Валентина спала беспокойным сном, а когда проснулась, настроение у нее было угрюмое. Она по большей части игнорировала нас, приказав оставаться с ней, пока она будет возвращаться в замок. Я молча последовал за ней, не поднимая головы, чтобы не обидеть ее еще чем-нибудь. Я опасался, что ее сны не дают ей покоя, но не решался спросить, верна ли моя догадка.

Она отдала приказ легиону своих кусачих вернуться на базу и выследить близнецов. Стыд захлестнул меня, когда я понял, что она больше не доверяет нам эту задачу.

Взвод Элиты окружил нас, пока мы двигались по коридорам, и я насмехался над ними, пока они с интересом разглядывали мою теплую плоть. Возможно, она и поощряла своих последователей питаться из вены, но я бы не стал предлагать свою кровь никому, кроме нее, если бы она не попросила меня об этом.

Эндрю смотрел на меня при каждой возможности, его ненависть и желание моей крови ясно читались в его взгляде, но я игнорировал его. Если бы он захотел попытаться укусить меня, то быстро выяснил бы, почему Бельведеры боялись моего гнева.

Валентина отпустила остальных своих охранников, когда мы добрались до спальни, которую она назвала своей, заставив их ждать за дверью, и втянула нас за собой.

Эрик взволнованно взглянул на меня, когда мы остались с ней наедине, и я мог сказать, что он так же, как и я, надеялся, что она затащит нас в свою постель.

Однако ей еще предстояло наказать нас, как она обещала, и я был уверен, что наказание еще впереди, прежде чем мы сможем надеяться заслужить удовольствие от ее тела. Но я бы с радостью принял любую боль, которую она подарит, ради мгновения в ее объятиях.

Зов ее тела был опьяняющим, и я чуть не застонал вслух, просто подумав о том, что мы начали здесь раньше. Я только надеялся, что мы не слишком разочаровали ее. Возможно, она все еще хотела продолжить с того места, на котором мы остановились. Я знал, что это был один из безошибочных способов доставить ей удовольствие. И я бы сделал все, что в моих силах, чтобы загладить нашу неудачу с убийством близняшек.

Глубокая вибрация прокатилась по комнате, и я притянул Бурю к себе, ища источник бурлящей силы.

Идун шагнула в воздушную щель, и весь замок задрожал, когда она стукнула босой ногой по полу. Ее обнаженная кожа была покрыта роем живых змей, которые извивались по ее телу, сердито шипя.

Ее лицо превратилось в маску ярости, когда она надвинулась на Валентину, и я сделал шаг вперед, чтобы защитить свою королеву.

Сила Идун обрушилась на меня, обездвиживая и меня и Эрика, пока она сосредотачивалась на моей любви.

— Где оно? — Потребовала Идун, и вместо мелодично-сладкого тона, который она обычно использовала, ее голос был подобен раскату грома, прогромыхавшему в небе.

Валентина опустилась на пол, прижавшись лбом к ковру у босых ног Идун, поклоняясь так низко, как только было возможно физически.

— Прости меня, — взмолилась Валентина. — Я подвела тебя, но, клянусь, я все исправлю. Я уже отправила легион своих лучших бойцов снова выследить близняшек. Я прилагаю все усилия, чтобы успокоить тебя и вернуть это кольцо…

— И все же этого недостаточно, — прорычала Идун, и одна из змей бросилась вперед, вонзив клыки в руку Валентины. Она закричала, когда боль от ее яда пронзила ее, и мое сердце подпрыгнуло в панике, когда я напрягся, вырываясь из хватки Идун.

— Накажи меня, — взмолился я. — Я столкнулся с девушкой и позволил ей сбежать от меня. Я тот, кто заслуживает твоего гнева.

— Да, — в отчаянии согласился Эрик. — Я тоже оставил ее в живых. Мое эгоистичное желание остаться со своей любовью заставило меня отказаться от шанса прикончить близняшек. Обрушь свою месть на меня.

Идун повернулась, чтобы посмотреть на нас, и ее глаза яростно загорелись.

— Возможно, твои питомцы правы, — проворчала она. — Возможно, проблема в их любви к тебе.

Идун указала на меня пальцем, и змея обвилась по всей длине ее руки, а ее глаза светились зеленым, как драгоценный камень, который висел на шее Валентины.

У меня перехватило дыхание, когда моя любовь к Валентине, была вырвана из моего тела и выпита из крови.

Я уставился на вампиршу, которую выбрали мне в невесты, и во мне начала расти темная ненависть. Я не любил ее — я желал ее смерти больше всего на свете.

Я поднял Бурю повыше и сделал шаг к Валентине, и когда она уставилась на меня, ее губы приоткрылись от ужаса.

— Нет, — выдохнула она. — Я сделаю все лучше, я сделаю все, что угодно! Я…

Я взмахнул клинком, целясь ей в голову с яростным ревом, и она перекатилась по полу с криком ужаса.

Моя хватка на рукояти Бури усилилась, и я снова двинулся вперед, а ее смерть была единственной целью, которой я желал.

— Пожалуйста! — взвизгнула Валентина, и Идун кивнула.

— Хватит, — выдохнула богиня.

Змея Идун отвернулась от меня, скользнув обратно по ее руке, и я замер, когда моя любовь к Валентине вернулась. Я не был уверен, что произошло, и мой взгляд неуверенно метнулся к божеству.

— Я могу забрать их у тебя в любой момент, когда захочу, — выдохнула Идун.

Богиня шагнула ко мне, проведя пальцами по моей челюсти, и я был восхищен совершенством ее лица.

Она обвила меня руками, и ее змеи извивались на моем теле, пока она прижималась ко мне.

Я смутно осознавал, что Валентина смотрит на нас с пола, а Эрик застыл на месте позади меня, но ничто в мире не имело значения, кроме этого прекрасного существа передо мной.

Идун несколько долгих секунд пристально смотрела мне в глаза, прежде чем вздохнуть. — Я обнаружила, что скучаю по твоему дерзкому языку, — пробормотала она. — Не знаю, нравишься ли ты мне таким покладистым, мой воин.

Я нахмурился, не уверенный, что она имела в виду, и она отступила от меня, как будто была разочарована.

— Это твой последний шанс, — предупредила богиня, указывая на Валентину. — Не подведи меня снова.

— Я не подведу, — поклялась Валентина, снова распластываясь на полу. — Я принесу тебе это кольцо.

— Так и будет, — твердо согласилась Идун. Она отступила назад, и воздух поглотил ее целиком. Ее сила исчезла, и слабый звон наполнил мои уши, от убывающей власти ее присутствия.

Я поспешил вперед и протянул Валентине руку, помогая ей выпрямиться, в то время как мое сердце бешено колотилось от ее прикосновения.

Она посмотрела на меня снизу вверх с яростью, вспыхнувшей в ее глазах, и ее кулак врезался мне в челюсть, когда она поднялась на ноги. Мой подбородок пронзила боль, и я приветствовал ее, зная, что разочаровал ее.

Я опустил голову от стыда, когда вкус крови наполнил мой рот.

— Если вы двое еще раз меня подведете, я выпотрошу вас обоих, — прорычала она.

— Да, любовь моя, — согласился я.

— Я сам воткну клинок себе в живот, моя королева, — пылко добавил Эрик.

Валентина посмотрела на него, и я заметил, что часть гнева покинула ее позу.

— На колени, — рявкнула Валентина, указывая на место в ногах кровати, и я поспешил подчиниться. — Оставайтесь там, пока я не буду готова принять вас.

Эрик опустился рядом со мной, и я взглянул на него, когда его плечо коснулось моего. Раны на его груди затянулись, но разорванная рубашка все еще была забрызгана пятнами крови от его ран. Я снял со спины ножны и положил Бурю рядом с собой.

— В следующий раз, когда эта маленькая ведьма посетит меня во сне, я устрою ей ее собственный кошмар. Мне будет очень весело с вами двоими, — сказала Валентина, пересекая комнату и останавливаясь перед большим зеркалом, висевшим на стене. — Особенно с тобой, Магнар. Давайте посмотрим, насколько ей понравится шпионить за моими воспоминаниями.

Мое сердце воспарило, когда она выделила меня, и я улыбнулся в предвкушении, в то время как Эрик в ярости сжал губы.

Валентина наклонила голову, рассматривая нас, и медленно расстегнула комбинезон, стягивая его с себя, пока мы наблюдали за ней. Кровь стучала в моих венах, и мне до боли хотелось подойти к ней, но она приказала нам оставаться на месте, и я отказался сделать даже малейшую вещь, которая снова вызвала бы ее неудовольствие.

Она сбросила одежду на пол и, переступив через нее, предстала перед нами в черном нижнем белье и туфлях на высоком каблуке.

— Вы хотите поцеловать меня? — промурлыкала она. — Прикоснуться ко мне?

— Да, — выдохнула я, и Эрик молча кивнул, не сводя глаз с ее обнаженной плоти.

— Покажите мне, что вы хотите сделать со мной. Друг с другом.

Я взглянул на Эрика, разочарование шевельнулось в моей груди, когда я обратил свое внимание на него, а не на нее, но если это было то, чего она хотела, то я был рад это сделать. Мне до боли хотелось доставить ей удовольствие любым возможным способом, и если ей нравилось смотреть на нас двоих вместе, то я не возражал против этого.

Ее ожерелье вспыхнуло силой, когда она провела по нему пальцем, и я внезапно задался вопросом, почему я был разочарован этим. Я хотел Эрика так же сильно, как и ее.

Я обхватил его за шею и притянул к себе, в то время как он запустил руки в мои волосы, целуя меня с болезненным отчаянием.

Его руки скользнули вниз по моей груди, и я застонал, когда он опустился ниже. Я стянул с него изодранные остатки рубашки, чтобы получить доступ к большей части его кожи, и до моих ушей донесся смех Валентины.

— Подождите, — выдохнула она, и Эрик отстранился от меня как раз в тот момент, когда кончики его пальцев достигли моего пупка.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я снова повернулся к своей королеве, и я улыбнулся, заметив похоть в ее глазах.

Она направилась к нам, покачивая бедрами, и встала перед нами. Я смотрел на нее, мое сердце переполнялось любовью, пока я боролся с желанием прикоснуться к ней. Я подожду разрешения. Я больше не сделаю ничего неправильного.

— Мои питомцы, — прошептала она, проводя пальцами по подбородку Эрика. — Как я вас обожаю. — Она провела пальцами по моей щеке, прежде чем схватить за подбородок.

Ее ногти впились в мою кожу, и она глубоко вдохнула, когда я почувствовал, как из ран хлещет кровь.

Она усилила давление на мою челюсть, потянув меня вверх, так что я встал перед ней, в то время как Эрик остался на полу.

Ее рука скользнула с моего подбородка вниз по шее и по изгибам мышц.

— Я хочу, чтобы ты умолял меня, — сказала она, поднимая глаза, чтобы встретиться с моими. — Умоляй меня укусить тебя.

— Пожалуйста, — тут же ответил я.

— Недостаточно хорошо. — Она припала губами к моей шее и начала покрывать поцелуями мою кожу.

Каждый дюйм моей плоти ожил от желания, когда она двинулась ниже.

— Пожалуйста, — сказал я более настойчиво, и она рассмеялась.

— Помоги мне убедить его, Эрик, — попросила она, притягивая вампира ко мне.

Он начал целовать мой живот, когда она прижалась губами к моей груди, и мое желание обладать ими обоими почти захлестнуло меня.

— Укуси меня, — взмолился я, мой голос был хриплым от отчаяния.

— Если ты настаиваешь.

Я вздрогнул, когда ее зубы вонзились в мою грудь прямо над татуировкой, которая связывала меня с ней, а клыки Эрика вонзились в плоть над моим бедром.

Боль была невыносимой, но она смешивалась с моим желанием к ним таким образом, что опьяняла меня.

Я закрыл глаза, запрокинув голову назад, пока они утоляли свою жажду за мой счет, и наполнился удовлетворения, когда они застонали от удовольствия. Они крепко сжимали меня, отказываясь отпускать, пока пили, но я не хотел, чтобы они прекращали, я хотел, чтобы они были именно там, где они были.

Валентина отстранилась первой, и Эрик быстро последовал ее примеру.

Она завладела моими губами, и вкус моей собственной крови коснулся моего языка, но когда она прижала мое тело к своему, в глубине моего сознания снова возник этот ноющий зуд, и меня охватило ощущение, что что-то не так.

Ее внимание переключилось на Эрика, когда она подняла его на ноги, и моя кровь закипела, когда я увидел, как она целует его.

Валентина положила руки на каждую из наших грудей, скользя по ним ниже, и озорной блеск зажегся в ее глазах. Она добралась до моего пояса и остановилась, играя со мной. Она видела, как отчаянно я хотел, чтобы она продолжила, и удержала Эрика в плену в тот же дразнящий момент, и он застонал, наклоняясь к ней в надежде, что она продолжит свой спуск.

— Я хочу, чтобы ты взял меня первым, Магнар, — выдохнула она, когда ее взгляд опустился на меня. — Я так долго ждала, чтобы узнать, как это будет ощущаться, и я больше не могу ждать.

Мое сердце заколотилось от ее просьбы, и я взволнованно улыбнулся, но теперь зуд в глубине моего разума превратился в жужжание, и я слегка нахмурился, когда мои мысли обратились к нему.

— Но ты не останешься в стороне, Эрик, — пообещала она ему. — У тебя тоже будет свой черед.

Ее ожерелье сверкнуло, и я уставился на него, когда она наклонилась ближе, опуская пальцы ниже, просовывая их под мой пояс, скользя к моему члену, который по какой-то причине на самом деле еще не затвердел.

Мои губы приоткрылись, когда жужжание в черепе перешло в резкий шум, мышцы напряглись, а ощущение, что что-то не так, боролось с пульсирующим светом ожерелья, который продолжал расти, заставляя меня сосредоточиться на нем, притягивая меня к себе против моей воли.

Изумруд становился все ярче и ярче, привлекая все мое внимание, и я почувствовал, что Эрик тоже смотрит на него, а его поза становилась такой же напряженной, как и моя.

Что-то было не так. Что-то было изначально не так со мной, этим местом и этой женщиной.

Мой взгляд метнулся от изумруда к Валентине, что-то разбилось внутри меня и рикошетом отразилось в каждой частичке моей души, когда я встретил ее темный взгляд вместо ярко-синего, который ожидал увидеть.

Со звуком, похожим на звон бьющегося стекла, изумруд, висевший у нее на шее, раскололся надвое, снова привлекая мое внимание к нему. Свет от него исчез, и камень почернел, когда треснувшие куски упали на пол.

Слабый свист заполнил мои уши, когда образы женщины с волосами цвета солнечного света заполнили мой разум, и я судорожно вздохнул.

Я целовал ее, держал в объятиях, занимался с ней любовью. Она была моей, а я — ее. Я вспомнил все, что нам потребовалось преодолеть, чтобы найти друг друга, и все, что пыталось разлучить нас.

— Келли, — выдохнул я, и ее имя вернуло мне все, что у меня украли. Я вспомнил… Я все вспомнил.

Мой взгляд скользнул к Эрику, и я обнаружил то же самое зарождающееся понимание в его глазах.

Я схватил Валентину за запястье, и она удивленно посмотрела на меня, когда я издал дикий рык, полный ярости на все то, что она заставила меня сделать.

Она резко вдохнула, отдергивая другую руку от Эрика, потянувшись, чтобы дотронуться до ожерелья, и обнаружила, что камня нет.

Я вывернул ей руку, и она закричала, когда хрустнула кость. Эрик ударил ее кулаком в лицо, и она бесформенной кучей упала на землю.

— Как? — Валентина ахнула, в ужасе глядя на нас двоих, и видя в наших глазах свою смерть.

Я ударил ее ногой, отчего она пролетела через всю комнату и врезалась в огромное зеркало, и оно разлетелось вдребезги вокруг нее, а осколки дождем посыпались на ее кожу, порезав ее.

— Стража! — закричала она, когда мы снова приблизились к ней. — Помогите!

Эрик бросился к ней, схватил за волосы и впечатал лицом в стену так, что брызнула кровь.

— Ты поплатишься за это кровью, — пообещал он, и вся дикая жестокость его вида засквозила в его словах.

Дверь позади нас распахнулась, и я обернулся, когда двадцать членов ее верной Элиты хлынули в комнату.

Я прыгнул вперед, подхватил Бурю с пола и, зарычав, швырнул его в их сторону.

Резкий ветер налетел на меня, когда Валентина перехватила контроль над воздухом в комнате, а Эрика отбросило от нее.

Он взревел от ярости на Элиту, когда они бросились вперед, чтобы окружить свою королеву, и Валентина спряталась среди них.

Мы вдвоем бросились на них, и я пронзал Бурей плоть и кости, сражаясь, чтобы убить дьявола, который поработил мое тело и украл меня у женщины, которую я любил. Ярость, которую я испытывал, не имела себе равных, отвращение, и осквернение моей плоти впечатались в мою память.

Ветер ударил в меня, и я был сбит с ног, откатившись вместе с Эриком ко входу в огромную ванную комнату.

— Убейте их! — закричала Валентина, бросаясь к двери, и Элита отрезали нас от нее. Она исчезла за ними, и я выругался, поняв, что мы упустили возможность прикончить ее, пока на нас обрушивался шок от нашей реальности.

Я снова взмахнул клинком, когда Элита бросилась на нас, и мне удалось убить одного из них, взметнув пыль между их рядами.

Эрик врезался в меня, отбросив с дороги, когда один из Элиты выстрелил в нас из винтовки.

Я выругался, перекатившись по кафельному полу в ванной, и поднялся на колени, снова держа Бурю наготове.

Нам некуда было двигаться в ограниченном пространстве, и у Элиты было явное преимущество в численности. Валентины давно не было, и я проклинал себя за то, что не убил ее, как только чары, сковывавшие мою душу, были разрушены. Но этого было слишком много, чтобы принять все сразу. Так много воспоминаний и чувств нахлынуло на меня в один момент. Это было ошеломляюще и сбивало с толку. Я не мог переварить это достаточно быстро.

Эрик вырвал унитаз из пола и запустил им в Элиту, когда они попытались последовать за нами в ванную. Он пинком захлопнул дверь, прежде чем они успели опомниться, и задвинул несколько тяжелых засовов, блокируя Элиту снаружи.

— Это их не удержит, — прорычал я, но он рассмеялся, когда Элита начала колотить по другую сторону двери.

— Удержит. Внутри этой двери стальная пластина, и я только что закрепил ее четырьмя титановыми засовами. Это план экстренного побега Клариссы.

— Что ж, я очень рад, что мы надежно заперты в ванной, — ледяным тоном ответил я, включая воду в раковине и смывая яд с только что полученных укусов.

Эрик наблюдал за мной, слегка нахмурившись, как будто думал о том, что Валентина только что заставила нас сделать, и я нахмурился.

— Мои глаза здесь, наверху, — рявкнул я.

— Тебе не нужно мне напоминать, — раздраженно ответил он, пока я промывал только что нанесенный им укус над тазовой костью.

— Ну, на несколько дюймов ниже, и ты с таким же успехом мог бы отсосать мой..

— Я знаю! Черт возьми, я знаю. Мы можем, пожалуйста, просто никогда больше не упоминать об этом? — Сердито спросил Эрик.

— Меня это устраивает. — Если я не могу изгнать воспоминание о его губах, прижатых к моим, то, по крайней мере, соглашусь притвориться, что этого никогда не было.

Я прополоскал рот водой и выплюнул ее на пол, прежде чем снова взять Бурю в руки.

— И что теперь? — Спросил я.

Элита продолжала колотить в дверь снаружи, и мы вряд ли могли оставаться запертыми здесь вечно.

Он протиснулся мимо меня и подошел к длинному зеркалу, висевшему рядом с душем. Когда он просунул за него пальцы, раздался глухой щелчок, и зеркало распахнулось на петлях, открывая темный проход за ним.

— Я думал, вашему виду нечего бояться с тех пор, как вы победили истребителей. Почему вы так подготовлены к чрезвычайной ситуации? — Подзадоривал я.

— После того ада, через который вы заставили нас пройти, мы научились никогда не принимать свою безопасность как должное, — ответил Эрик, входя в туннель, и я последовал за ним.

— Куда он ведет? — Спросил я, закрывая за нами потайную дверь, и мы погрузились в темноту.

Проход был узким, и мои плечи касались каменных стен по обе стороны от него. Мне пришлось пригнуть голову, пока я спускался по изогнутой лестнице, и паутина защекотала мою кожу.

— На свободу, — ответил он. — Мне пора вернуться к моей жене.