Объединяй и властвуй!

Глава 26. Битва за Константинополь

— Ну что ты стоишь, мальчишка, давай, быстрее проходи в город! — закричал трибун, стоявший у ворот и поднял копье вверх. — Ты что не видишь, сейчас ты задерживаешь всех остальных, стоящих в очереди!

— Все, все, все, — покорно ответил я. — Нижайше прошу прощения! Я просто первый раз в городе и засмотрелся на его укрепления.

— Вот это верно, смотри и не забывай о том, что этот город не возьмет никто в мире, тем более такой сосунок, как Ромул Момиллус! — хвастливо ответил трибун и закричал уже другому кандидату для прохода в город: — Ну что ты лезешь, подожди, все проходят в порядке очереди, не надо напирать, сейчас мы проверим тебя и пропустим! Все хотят попасть в славный город Константинополь, не только ты один!

Да, это точно. Все хотят попасть в столицу Восточной Римской империи. А вот мне уже удалось сделать это. Я прошел в Константинополь вместе с Парсанием и Залмоксисом и теперь, открыв рот, осматривал стены города. Да, я был совершенно прав, когда решил, что нам никогда не взять город с теми силами, что у нас имелись сейчас в наличии.

Сейчас, как это ни удивительно, я уже прошел в город на семи холмах через Золотые ворота в Феодосиевой стене. За все время основания с шестого века до н.э., то есть за десять-одиннадцать столетий до описываемых событий, Константинополь вырастал все больше и больше, превращаясь в мегалополис античного мира. Уже сейчас город насчитывал около полумиллиона жителей по самым скромным подсчетам, а если брать все пригороды и пристройки, то количество жителей перевалит и за миллион. Рим того времени значительно уступал Константинополю в размерах и населении. Кроме того, Рим не был так сильно укреплен, как столица Восточной Римской империи.

Золотые ворота были парадными воротами внешней городской стены, которая была меньше внутренней и по высоте и по ширине. Эта стена насчитывала девяносто шесть башен, из которых десять были проездными, в том числе и Золотые ворота, через которые мы сейчас попали в город.

Золотые ворота возвели как арку для состоявшегося почти столетия назад триумфа императора Феодосия после победы над врагами. Триумфальная арка была украшена колоннами разных размеров. Ворота стояли на Эгнатиевой дороге, по которой мы приехали к городу и состояли из трех арок с покрытыми позолоченной бронзой створками, а к боковым фасадам пристроены фланкирующие башни. Створки украшены позолоченными барельефами.

Проехав через ворота, я обернулся и увидел, что сзади они тоже защищены на случай прорыва полукруглым укреплением. Наверху проход украшали украшали статуи впечатляющая слоновья квадрига Феодосия, затем львиная квадрига Кибелы, венчающей Феодосия лавровым венком Никой.

Миновав внешнюю городскую стену, мы должны были теперь пройти и внутреннюю. Как я уже говорил, эта стена была больше внешней и являлась второй линией защиты от нападающих сил. Высотой внутренняя стена достигала тридцати локтей, то есть примерно равнялась высоте четырехэтажного дома, а шириной была в десять локтей или пять метров. Через каждые сто локтей стена была укреплена шестиугольной или восьмиугольной башней высотой уже в сорок локтей, то есть равнялась высоте шестиэтажного дома. Таких башен на стене тоже было немало, около сотни, их нижние ярусы приспособили под склад продовольствия и караульных служб.

— Да, это впечатляет, — сказал пораженный Парсаний, а Залмоксис вертел головой, осматриваясь вокруг и удивленно хмыкал. — Такой город придется осаждать несколько лет, прежде чем можно преодолеть все его укрепления.

— Это точно, — согласился я, все больше убеждаясь в свое правоте. — Мы сделали правильно, что прибыли сюда.

Ну еще бы неправильно. Если император Зенон узнает о том, что я в городе, он прикажет схватить меня и распять на ближайшей башне стены. Миновав стены, мы вышли на Месу, главную улицу Константинополя. Это был широкий проспект шириной в сорок-пятьдесят локтей, то есть не уступающий самым большим улицам городов двадцать первого века, заполненный самым разнообразным городским людом. Сейчас в столицу тянулся непрерывный поток беженцев, вызванный стремительным нашествием моей армии под предводительством Хлора, и Эгнатиева дорога, а также Меса была заполнена толпами народа. Но я не сомневался, что даже и в мирные годы этот проспект наверняка был заполнен людьми под завязку, потому что он тянулся через весь город до собора Святой Софии. По обеим сторонам Месы тянулись дома с двухэтажными тенистыми портиками и колоннадами, где размещались тороговые лавки. Портики закрывали от солнца столько пространства, что можно было пересечь весь Константинополь, не выходя из тени.

Мы пошли на восток по улице, глазея по сторонам. В отличие от Рима, в котором я также недавно побывал,в Константинополе не чувствовалось запустения и упадка. Наоборот, город жил полнокровной жизнью, процветал и стремился вырасти еще больше. Глядя на его улицы, заполненные народом, я вспоминал наши ожесточенные споры в Эгейском море и понял, как был же прав тогда.

С самого начала Парсаний был против штурма города. Его агенты в Восточной Римской империи подняли на смех своего начальника, утверждая, что с тридцатитысячной армией и флотом из ста кораблей нечего даже и думать о том, чтобы захватить Константинополь. Даже наличие архитронито не поможет разгромить все его многочисленные сооружения. У нас просто банально не хватило бы боеприпасов.

С давних времен город располагался в самом удобном для торговли и обороны месте, там, где соединялось Мраморное море, Босфор и Золотой Рог. Проще говоря, там, где встречались Азия и Европа, Запад и Восток. Благодаря гигантским строительным работам, стремительному росту населения, развитию торговли и ремесел, столичному статусу и усилиям императоров Константинополь быстро превратился в один из крупнейших городов Европы и Ближнего Востока.

Для защиты от врагов правители усиленно обороняли его. Через двадцать пять лет после постройки стен Феодосия вдоль морского побережья была тоже возведена стена, также усиленная башнями. Эта стена была известна как стена Пропонтис или стена Мраморного моря. Вместе, то есть со стеной Феодосия, укрепленной старой стеной Константина на суше и новой стеной Пропонтиса, защищавшей город со стороны моря, получился настолько мощный оборонительный пояс, что его трудно преодолеть даже при наличии самой передовой осадной техники, а именно моих архитронито. Поэтому, учитывая все эти факты, Парсаний предлагал найти какой-нибудь иной выход, кроме как штурма города с суши и моря.

Лаэлия, Атальф и другие дуксы высмеивали позицию главного шпиона и утверждали, что справятся как-нибудь сами. Нимарк и Филоник отмалчивались и заявили, что поступят так, как скажет император.

Военачальники утверждали, что мы захватили же совсем недавно Карфаген, а ведь его стены и ворота были ничуть не слабее стен Константинополя. Правда теперь, побывав в обоих городах, я вынужден был согласиться с Парсанием и заявить, что защита Карфагена на самом деле значительно уступает обороне Константинополя. Поэтому уже тогда, прислушавшись к внутреннему голосу, который напоминал мне шепот матери Ромула Августула, я решил самому тайно съездить в город и попытаться найти способ захватить его. Одной только воинской силы для штурма города и его захвата у нас недостаточно, решил я тогда и положил конец совещанию. Воины поворчали, но вынуждены были согласиться с моим решением.

В итоге легионы Лаэлии, Атальфа и Нимарка, высадились на суше в ста милях от города и начали неспешный марш к его укреплениям. Затем флот доплыл до окрестностей города и я тайно высадился на берег в сопровождении только Залмоксиса и Парсания. Корабли отошли обратно, не предпринимая попыток пока блокировать город, а дожидаясь подхода армии. Кроме того, со стороны запада, по слухам, приближалась большая армия Хлора, который выполнил мое указание и быстро набрав новые легионы, направился в поход на Константинополь.

Сейчас мы направились по Месе на восток. Миновали форум Аркадия, в центре которого находилась колонна Аркадия, украшенная барельефами с изображением побед императора, подобно колонне Траяна в Риме. Колонна возвышалась более чем на сто локтей и была видна далеко по городу, ее увенчивала огромная капитель коринфского ордера, на которой находилась статуя самого Аркадия. Затем мы прошли Бычий форум, то есть торговую площадь, кишевшую народом, где торговали в том числе и скотом, а затем отправились дальше по улице.

Вскоре мы вышли на площадь Филадельфион, где находилось здание Капитолия, построенное еще при Константине Великом. В настоящее время Капитолий преобразовали в академию высшего образования. Жаль, что Росциа и Алетий не дожили до этого дня. Здесь преподавались риторика, греческая и латинская грамматика, философия и право. Наверняка здесь интересно было бы побывать Аэбуте, дочери Росциа. Если мне удастся захватить Константинополь, я поклялся, что сделаю девушку ректором этого учебного заведения, в память о заслугах ее отца.

Еще я заметил, что на площади сохранились языческие храмы и святилища различных богов. В близлежащих экседрах, то есть нишах располагались харчевни.

Перед входом на площадь с восточной стороны, то есть откуда мы подошли, стояла порфировая колонна высотой в тридцать локтей. На ней были нанесены надписи на латыни и греческом языке. Колонну увенчивал крест.

Сверху на двух колоннах у входа находилась пара порфировых статуй, изображавших мужчин сурового вида, сжимающих двух друга в объятиях. Статуи назывались «Четыре тетрарха», на них были изображены императоры-соправители периода тетрархии.

Сейчас площадь тоже была заполнена народом. Мы не стали задерживаться, потому что приближались к концу своего путешествия. Я порядком устал и от большого количества народа, криков, вони и шума у меня разболелась голова. Хотелось пить, кушать и отдыхать в каком-нибудь прохладном местечке. Несмотря на то, что сейчас стояла зима, в городе этого почти не ощущалось, погода стояла теплая и даже жаркая.

Вслед за тем мы вышли наконец к площади Амастриан, одному из центральных форумов Константинополя. Когда-то здесь торговали злаками и лошадьми, а затем стали проводить публичные казни. Несмотря на местонахождение в центре столицы, форум славился своей грязью, лужами и колдобинами.

На площади часто проводились позорные казни, например сжигали вероотступников, рабов, обвиненных в убийстве своего хозяина, а также мятежников. Также здесь находился конский рынок. Когда мы вышли на форум, вонь усилилась, но я терпел. Мотая головами во все стороны и осматриваясь, мы пытались определить среди народа, заполнившего площадь, куда идти дальше. Прохожие толкали нас и ворчали, что мы не даем прохода.

Форум имел прямоугольную форму. Его украшали несколько статуй языческих богов: среди них Зевс, Гелиос и спящий Геракл. Кроме того, тут были группы черепах и птиц, а также статуи селезней. Площадь была обнесена мраморной оградой, состоявшей из небольших колонн с украшениями в виде полумесяца. Между прочим, как сказал мне Парсаний, странные орнаменты и частые казни породили в народе поверье, что на Амастриане обитала нечистая сила.

В это время Парсаний толкнул меня локтем в бок.

— Вон туда нам надо, доминус, — и указал в сторону здания, представлявшего собой покоящийся на колоннах купол, увенчанный пирамидой. Его называли «Модий», оно было построено напротив дома некого Кратероса и именно там мы должны были встретиться с людьми, ради которых пришли сюда.

Подойдя к зданию, я обратил внимание на две бронзовые руки, насаженные на копья, видневшиеся на фасаде здания. Эти скульптуры служили предостережением для нечестных торговцев, ведь в случае обмана мошенникам отрубали правую руку.

Вход в здание был свободный, а внутри было прохладно и просторно. В центре стояла статуя императора Валентиниана I с эталоном модия, то есть бруском серебра, в руках. Именно по приказу этого императора на Амастриане и построили здание «Модия». Вообще, модий — это наибольшая мера объёма сыпучих тел во всей Восточной Римской империи, он модий использовался при торговле злаками.

Возле статуи императора стояла группа людей, выжидательно уставившихся на нас. Как только мы вошли, стража здания начала выгонять посетителей и закрывать ворота. Вскоре здание опустело и мы остались одни с группой людей, среди которых я заметил и знакомые лица. Это были полководец Илл и рядом с ним стоял Пампрерий, тараща круглые глаза.

Других людей, в количестве не менее десятка, я не знал. Оглянувшись, я увидел, что двери теперь наглухо заперты и мы вряд ли сможем сбежать отсюда при всем желании. Я находился в руках врагов. Ну что же, теперь осталось только идти вперед, поскольку пути назад уже не было. Я двинулся навстречу Иллу и сказал:

— Здравствуй, полководец, очень рад видеть тебя здравым и невредимым.

Илл усмехнулся и посмотрел на человека, стоявшего рядом с ним, но только не на Пампрерия, а другого мужчину, высокого, сильного, с длинными руками и облаченного в доспехи. Кстати заметить, почти все люди в здании «Модия» тоже были вооружены и защищены доспехами. Кроме меня.

— Смотри, кто к нам пожаловал, Трокунд. Сам император Западной Римской империи, правитель Рима. Видишь этого мальчишку? Его называют полубогом, который спустился с небес на землю. Всего за год он совершил то, что было не под силу многим более опытным и старшим императорам до него. Успокоил Равенну и Рим, утихомирил всех мятежников, нанес поражение готам, сокрушил вандалов, покорил Иллирию и Далмацию. А сейчас он подошел к стенам Константинополя и предложил нам тайную встречу. Может быть, плюнем на все наши обещания и сдадим это исчадие ада Зенону, пока он не завоевал и наш город? Как ты думаешь, брат?

Ага, вот кто это, оказывается. Знаменитый Трокунд, брат Илла, тот, что тоже помог Зенону весть на трон императора. Мужчина с усмешкой смотрел на меня и качал головой.

— Мысль, конечно, интересная, но мы всегда успеем это сделать, раз уж он сам пришел к нам. Зенон, наверное, предал бы его казни прямо на месте. Приказал бы сжечь или отрубить голову. Ну, а нам следует для начала хотя бы выслушать его.

— Начало речи было не очень приятное, зато окончание просто мед для ушей, — заметил я и чуточку поклонился. — Трокунд, рад познакомиться с вами. Слава о вашем полководческом искусстве достигла и наших ушей.

При упоминании о славе Трокунда слегка поморщился Илл, а может мне это показалось? В любом,случае надо взять это на заметку и в случае чего использовать противоречия между братьями.

— Верное решение, — заметил один из других мужчин, стоявших чуть поодаль от Илла, нацепивший на себя золоченую кирасу и сверху синий шелковый плащ. — Хотя, я бы тоже зарезал его прямо здесь и сейчас за то, что он упразднил партии в Риме.

Ах, вот оно что. Синий плащ, где-то я давно уже видел такое. Словно призраки прошлого снова встали у меня перед глазами. Это же лидер венетов, партии «синих», которые все также продолжали оставаться в Константинополе, правда здесь их главы назывались не факционариями, а димархами. Как же его там звали, Парсаний назвал мне все их имена. Да, точно, Анастасий, из рода Анициев.

— Любезный димарх Анастасий, я тоже рад вас видеть, — поклонился я, затем повернулся к другому мужчине, низкому и сурово глядящему на меня. Димарх Гипатий, полагаю? Позвольте приветствовать вас тоже.

Мужчина чуть наклонил голову, не произнося ни слова. Ясное дело, готовится послушать, что я скажу. Это был Гипатий из рода Флавиев, глава местных прасинов, он носил зеленый плащ поверх доспехов.

С остальными я здороваться не стал. Это были просто приближенные этих лидеров.

— Ну что же, уважаемые жители Константинополя, — сказал я всем присутствующим. — Давайте обсудим, как вы получите город.