Объединяй и властвуй!

Глава 10. Первый из гигантов, что должен стать прахом

Переговоры с представителями союзных королевств начались сразу, как мы прибыли в Геную. Мы даже не стали высаживаться с кораблей, а представители сторон прибыли к нам на корабль.

Я находился на триреме «Священный» и сидел на палубе, а рядом расположились ближайшие советники и телохранители. Само собой, в их число входили Парсаний, Атальф, Лаэлия и Залмоксис. Кроме того, за время плавания у меня появился префект флота по имени Авундий.

За моей триремой всю акваторию порта усеяли корабли моего флота, отобранного у властей Брундизия и тамошних работорговцев. Корабли лениво качались на волнах.

Нимарк, тоже вошедший в круг приближенных и отправившийся в Равенну с казной, недавно сообщил нам, что благополучно добрался в столицу и уже начал обучать бывших рабов, набранных в Брундизии и Капуе.

Кроме того, он сообщил, что отправил к нам два архитронито, собранных Герением вместе с Калиясом, сменившим гнев на милость. Письмо он отправил три недели назад, значит долгожданная посылка уже в пути и скоро должна прибыть в Геную, куда я и приказал ее доставить, еще в Брундизии.

Да, вот именно. Чайки, море, порт и причалы, качающиеся на волнах корабли, в основном, торговые. Генуя, древний итальянский город, морская романтика и соленые брызги, бьющие в лицо.

Мы приплыли сюда сегодня на рассвете, проделав большой путь из Брундизия и обогнув весь Апеннинский полуостров. Первая неделя для всех пассажиров, кроме гребцов и экипажа, выдалась ужасной. Армия почти поголовно вповалку валялась на палубах, в каютах и в трюмах. Если бы в это время мы наткнулись на пиратов, они могли бы взять нас голыми руками, даже особо не затрудняясь. Потом, правда, уже через несколько дней, мы привыкли к постоянной качке и морская болезнь пропала. Обогнув полуостров и проплывая мимо Сицилии, мы даже приободрились и уже чувствовали себя настоящими морскими волками. К счастью, настоящие морские хищники, вроде пиратов, нам так и не встретились. Пройдя мимо берегов Италии, мы добрались до Генуи, где уже давно была назначена встреча с союзниками.

Погода стояла замечательная, солнечные лучи отражались от волн, а к нашему кораблю один за другим подплыли лодки с представителями союзных королевств.

— Какие они, однако, надменные ублюдки, — заметила Лаэлия, глядя на них через борт.

Первыми на борт поднялись представители бургундского королевства. Оно находилось совсем недалеко отсюда, в низовьях Рейна, и формально являлось вассалом нашей Римской империи. Хотя, впрочем, это не помешало бургундцам несколько лет назад вместе с вандалами вторгнуться в нашу страну и опустошить Рим. В последние годы вся эта зависимость осталась чисто на бумаге, но я хотел возродить реальную дружбу с этим королевством.

Выбор бургундцев произошел чисто по политическому расчету. Королевство вестготов сейчас находилось на западе Европы, на севере Иберийского полуострова, со столицей в Тулузе. Это был молодой агрессивный хищник, который уже начал показывать зубы и планировал захватить Испанию. Именно с ними сражался мой отец, так и не успев решить эту проблему, поскольку вынужден был явиться ко мне на помощь.

Бургунды, по сравнению с испанскими вестготами, были явно слабее и малочисленнее. Их страна находилась на территории Швейцарии двадцать первого века, со столицей в Женеве. Это было маленькое государство, окруженное со всех сторон агрессивными племенами и другими недружественными странами.

С вестготами, которые претендовали на доминирование в Западной Европе, бургунды то дружили, то, наоборот, воевали. Например, как сейчас, когда между ними случился нешуточный конфликт из-за Прованса.

Я, само собой, воспользовался этими разногласиями и предложил бургундскому королю Хильперику союз против вестготов. Судя по обширной делегации, которую бургундский монарх послал на переговоры, он придавал им важное значение.

Другой стороной переговоров являлись представители алеманнов и испанских свевов. Эти маленькие государства тоже затаили злобу на вестготов, поскольку те в своем продвижении на север и юго-запад Европы как раз затрагивали интересы этих карликовых монархий.

Хотя как сказать, карликовых, оба этих государств могли выставить на поле боя по двадцать тысяч бойцов, как они утверждали. Парсаний, получив донесения от фрументариев из Европы, подтвердил, что как военные союзники, свевы и алеманны представляли несомненный интерес. От алеманнов прибыл брат короля Ходономария, а от свевов тоже приехали родичи правителя, знатные военачальники Рехимедид и Фрамтан.

Когда бургунды взобрались на палубу триремы, я пригласил их к столу. Мы не стали тесниться в душной каюте и накрыли столы на свежем воздухе, согнав команды на берег и оставив только самое минимальное количество экипажа.

Переговорщиков со стороны бургундов и в самом деле прибыло немало. Около десяти человек, а еще среди них была женщина. Молодая и красивая, с иссиня-черными волосами, ниспадающими на плечи.

Мужчины плечистые и высокие, все похожие друг на друга. Родственники, что ли? Лица у всех сосредоточенные и высокомерные, недаром Лаэлия подметила это еще издали.

— Приветствую тебя, Ромул Август, император Рима, — сказал тот из бургундов, что стоял впереди. Ненамного старше меня, глаза синие и пронзительные, а лицо заостренное и с высокими скулами. Мне показалось, что он тот еще ублюдок, жестокий и гордый. — Я Годомар, брат короля Хильперика. Это Годегизель и Гундобад, тоже братья короля. Это Аурика, наша сестра. Мы все родственники. Гундобад, кстати, был префектом Рима, прежний император отлично знал его.

— Приветствую тебя, Годомар, — ответил я. — Я рад видеть вас, доблестные бургунды и союзники нашей империи. Располагайтесь за столом, мы подождем других участников переговоров и сначала трапезничаем.

Родственники короля расположились у большого квадратного стола, целиком заняв одну сторону. В это время на палубу взошли представители алеманнов и свевов.

Ходономария оказался уже пожилым человеком, высоким и с черным плащом, накинутым поверх камзола и штанов. Рехимедид и Фрамтан, напротив, были низкого роста и плотные, с большими головами, а толстые шеи скрыты за густыми бородами. Они пришли в сопровождении двух военных советников.

Я начал переговоры уже за столом, по своей привычке не желая терять время и сразу приступив к делу.

— Все мы знаем, для чего здесь собрались, — сказал я, едва все расселись и только начали пробовать кушанья.

Особым богатством стол не отличался, все только самое необходимое, вместо вина подслащенная вода, фрукты и овощи. Мяса у нас не было, потому что в плавании оно быстро испортилось.

— В последнее время нас, империю, беспокоят набеги вестготов, — заявил я. — Мы собрались здесь, чтобы покончить с ними раз и навсегда.

Годомар усмехнулся.

— Это понятно, но только для того, чтобы покончить с готами, нужно стотысячное войско. Король вестготов Эйрих, если захочет, соберет пятьдесят, а то и восемьдесят тысяч солдат. А у вас, император, сейчас от силы тысяч десять-двадцать. Даже если мы все объединим наши войска, то все равно столько не наберем. Как же вы хотите тогда уничтожить их?

Ну да, этот вопрос мы уже давно задавали сами себе и кажется, нашли на него ответ.

— По частям, — ответил я и развернул на столе большой свиток, отодвинув тарелки и кубки. — Вот, смотрите, это карта Аквитании, бывшей провинции Рима, где сейчас расположено королевство вестготов. Согласно донесениям моих разведчиков, король Эйрих располагает армией в семьдесят четыре тысячи солдат. Большая часть из них, сорок тысяч, сейчас находится на северо-востоке, в районе городов Ним и Арль.

— Ну еще бы, это ведь там они борются с нами, за то чтобы навсегда занять Прованс, — напомнил Годомар.

— Вот именно, — согласился я. — Еще двадцать тысяч у него на юге, в Иберии.

— Это уже против нас, — проворчал представитель свевов Рехимедид, а его брат Фрамтан перестал чавкать и жевать капусту с соусом и кивнул.

— Вот именно, а оставшиеся войска, четырнадцать тысяч, у него охраняют Тулузу, — сказал я и ткнул пальцем в столицу вестготов на карте. — Флота у Эйриха почти нет, а у меня есть. А значит, мы можем высадиться в Марселе и соединиться двумя нашими войсками, для того, чтобы разбить его северную армию. Затем мы двинемся к центру его королевства и…

— А сколько у тебя войск, император? — спросил Годомар. — Мы можем наскрести только двадцать тысяч, после недавнего поражения при Везеронсе у нас осталось совсем мало войск. Получается, если у тебя всего пятнадцать тысяч, то вместе у нас едва будет тридцать пять. А у Эйриха на севере сорок тысяч, ты сам только что сказал.

— А разве этого мало? — удивился я. — Если вы боитесь, то я могу сам выступить со своими войсками, вы хотя бы просто отвлеките его, заманите как можно дальше на север, хотя бы к Лиону.

— Кто сказал, что мы боимся, Ромул? — зловеще спросил Гундобад. — Бургунды никого не боятся, это нас все боятся. Иначе как такое маленькое королевство, как наше смогло бы держать в старые всех соседей?

Я сказал это намеренно, чтобы спровоцировать собеседников на подобную вспышку гнева.

— Тогда чего вам опасаться, если вы такие храбрые? — спросил я. — Давайте действовать.

— А что делать нам, свевам? — спросил Ходономария.

— Вам нужно как можно дольше сдерживать южное войско вестготов у себя, в Иберии, — тут же ответил я. — И когда они побегут к себе, напасть на них с тыла и разбить.

— А они побегут? — спросил недоверчиво Ходономария. — Что-то я сильно сомневаюсь в этом. Скорее, это мы побежим перед ними. Хотя мы и не собираемся сдаваться без боя.

— Побегут, — заверил я его. — Да ещё так быстро, что вы даже не успеете их догнать. Вот тогда я и прошу не упустить их.

— Что-то у тебя выходит все гладко на словах, — также недоверчиво сказал Гудомар, переглянувшись с братьями. — Интересно, будет ли также гладко и на деле?

— Слушайте, я объявил вам свой план, причем я уже принял решение его осуществить, с вами или без вас, — заявил я. — Вас я позвал только потому, что думал, будто вы тоже захотите обнажить меч против нашего общего врага. Но сейчас я вижу, что немного ошибся. Вы не горите желанием воевать и проливать кровь, вы просто хотите, чтобы победу вам преподнесли на блюдечке. Ну что же, понятно.

— Эй, император, ты говори, но не заговаривайся, — крикнул Гундобад. — С чего ты взял, что мы боимся воевать? Еще одно такое слово и я отрежу твой длинный римский язык.

— Заткнись, урод, — проворчала Лаэлия. — И не смей так разговаривать с императором. Иначе ты сдохнешь прямо сейчас.

Варвары начали ругаться и поднялась страшная перепалка, как раз то, что мне и было нужно. Мы спорили до самого вечера, пока наконец мой план с некоторыми уточнениями не был принят.

Я не стал оставаться на корабле и на следующий день, когда союзники отбыли, я спустился с корабля и поплыл в Геную. Хотелось осмотреть этот город, в будущем такой знаменитый и оживленный.

Сейчас этот город был не примечательным поселением на границе с варварскими королевствами. Из-за своего выгодного расположения на юге Европы он часто подвергался завоеваниям и опустошительным набегам и поэтому каждый раз вынужден был восстанавливаться.

Сейчас он формально продолжал находиться под моим контролем, но на самом деле, конечно же, уже давно не подчинялся Риму и вел самостоятельную политику. Мне предстояло быстро привести его обратно под свою руку.

Это удалось сделать достаточно быстро. Генуэзцы встретили меня и посетовали на то, что император впервые посещает их город. Как и все другие города, власти тоже признали, что уже давно и много задолжали по налоговым сборам в метрополию, но в то же время предъявили претензии, что Рим не оказывает им никакой помощи в сопротивлении варварам.

— Вы же видите, что я прибыл сюда с войском, — сказал я. — Как вы думаете, для чего я привел его сюда? Конечно же, для того, чтобы помочь вам в войне с дикарями. Вы должны отремонтировать наши корабли и заменить те, что пришли в негодность. Затем нужно пополнить мои легионы и обеспечить его продовольствием. После этого мы поговорим о том, чтобы списать ваши долги.

Я провел в городе, споря с его хитроумными владыками и осматриваясь, что тут и как. Город являлся воротами в Европу для Италии и отсюда можно было понять гораздо больше о происходящих в Европе процессах, чем из Равенны или из Рима.

Прождав еще неделю, я получил архитронито и сразу отплыл из Генуи на обновленном флоте на запад. Наш курс лежал не на Марсель, как я сказал союзникам, а в Нарбонну.

Я намеренно скрыл правду от союзников, потому что знал о том, что у вестготов повсюду есть шпионы и сейчас они уже наверняка знают о нашем плане и хорошенько к нему подготовились. Если я попытаюсь следовать первоначальному плану, о котором рассказал союзникам, то наверняка наткнусь на ловушку возле Марселя. Поэтому я с самого начала ввел союзников в заблуждение.

На самом деле я собирался отвлечь своими разговорами вестготов как можно дальше на север, но совсем не хотел соединяться с войсками бургундов. Мне достаточно было высадиться в Нарбонне, городе, наиболее близко расположенном к Тулузе, а затем оттуда сделать быстрый бросок своей маленькой армией, не дожидаясь союзников и захватить столицу вестготов Тулузу.

Затем оттуда уже держать оборону против подходящих к столице войск врага. Бургунды же и свевы с алеманнами должны были постоянно преследовать отступающих к столице противников и выматывать их.

Ну что же, мы плыли к Нарбонне на всех парах, и наши гребцы совсем выбились из сил, потому что мы торопились и заставляли их грести чуть ли не круглосуточно. Кроме того, при попутном ветре мы постоянно ставили паруса и плыли еще быстрее, а гребцы отдыхали.

Вскоре мы приплыли в Нарбонну и почти сходу захватили порт, а затем и сам город. Моя уловка удалась, потому что враги и в самом деле помчались к Марселю и бургунды, так и не дождавшись там нашего появления, вынуждены были отступить на север, проклиная меня.

Тогда вестготы осадили город и вскоре должны были взять его. Думаю, Гудомар и его братья доложили королю Хильперику, что император Ромул Августул всего-навсего трусливый ребенок, который побоялся ввязаться в настоящую войну и убежал обратно в Италию. Мои фрументарии, которыми Парсаний наводнил страну, разносили такие слухи и враги немного расслабились и подумали, что я действительно отступил, испугавшись их мощи.

Между тем я, разорив Нарбонну, действительно вышел из города и сделал большой скачок на северо-запад, к Тулузе. Мы находились в самом центре вражеской страны, там, где римские легионы уже давно не ступали и местные жители сильно удивились, когда увидели имперские знамена. Здесь было мало вражеских войск, они были разрознены по стране и мы с легкостью опрокидывали их немногочисленные отряды.

Через неделю мы подошли к Тулузе и осадили этот город. Осада закончилась уже той же ночью, потому что мы установили архитронито и начали палить по городским стенам и воротам деревянными ядрами, внутри которых была горючая смесь из нефти и серы. Ворота и стены быстро запылали, а затем разрушились и сломались.

Защитники города ничего не могли с нами поделать, потому что мы стреляли с безопасного расстояния, куда не достигали никакие вражеские стрелы или баллисты. Используя архитронито, мы разогнали пятитысячный гарнизон столицы и захватили город уже на следующий день после прибытия.

Еще через день фрументарии Парсания доложили, что к городу с севера приближается тридцатитысячная армия вестготов, горя желанием отомстить за захват столицы.