Объединяй и властвуй!

Глава 16. Второе падение Сиракуз

Город Сиракузы расположен очень удобно для торговли. В самом центре Средиземного моря, между Италией, Испанией и Карфагеном. Как перевалочная база на пути к любому из этих земель, это отличное место для укрытия. Но только не в моем случае, когда мятежные власти города решили отказать своему императору в крове и пище. Произошло это, видимо, вследствие того, что я пришел под стены города с большим кораблем, но с малым количеством воинов.

Ладно, в любом случае, как я решил, захват Сиракуз станет отличной тренировкой для последующего захвата Карфагена. Мы ушли в темноте и вскоре вернулись обратно. Еще когда мы уплывали, я Филоник и Авундий отметили места, с которых лучше всего вести огонь по городской крепости.

Затем, когда мы вернулись, первые выстрелы из архитронито пришлось вести наугад, зато потом, когда тьму разрезали раскаленные ядра, мы уже прекрасно видели, куда надо стрелять.

Ядра с шипением летели в воздухе и освещали тьму. В их тусклом красноватом отблеске вдали виднелись пристань и городские стены. Глухо волновалось море. Затем послышались взрывы и далекие удары. Ядра бились о стены.

Вести далекую прицельную стрельбу по стенам на корабле, качающемуся на волнах, было очень трудно. Несколько раз ядра улетели выше стен и упали в городе, несколько раз, наоборот, не долетели и с шипением рухнули в море.

— Надо подойти ближе, — крикнул Филоник со стрелковой башни. — Мы слишком далеко от стены, прицел уходит.

Авундий кивнул и приказал гортатору подплыть ближе. Гребцы сделали несколько взмахов и тессераконтера подошла ближе к городу. Разворачиваться при этом ей не было нужды, пушки на вращающейся башне могли легко стрелять из любого положения корабля.

Кроме того, я забыл упомянуть, что благодаря своей симметричной конструкции тессераконтера могла плыть как вперед, так и назад. Разворачивать корабль тоже не было необходимости, у нее с каждой стороны имелся нос. Просто гребцам приходилось пересаживаться, поворачиваясь другой стороной, а так в остальном корабль мог плыть а любую сторону.

Сейчас, после того, как мы подошли ближе, я уже отчетливо видел в подзорную трубу, что стены Сиракуз изуродованы нашими выстрелами, но ворота, кажется, остались, нетронутыми.

Пока мы методично били ядрами по крепостной стене, я спросил у Констанция Хлора:

— Ты сможешь взять город, когда мы пробьем ворота?

Бывший разбойник, в свое время приговоренный к смертной казни, поглядел на меня. Это был высокий человек, с глазами навыкате, тощий, с длиннорукий и длинноногий, с выпирающим кадыком. В глазах светился ум.

— Конечно, доминус, можете не сомневаться.

— Ты уже проходил обучение на танке? — крикнул я, потому что в это время налетел шквал ветра и заглушил остальные звуки.

Хлор кивнул.

— Всего один день, доминус. Но мне хватило этого, чтобы понять, что мы обязательно победим любого врага.

Палуба корабля в очередной раз содрогнулась от выстрелов. Смотри-ка, какой он самоуверенный. Что же, в бою это скорее хорошо, чем плохо.

Я еще раз посмотрел на укрытый в темноте город и задумался о том, что с моей стороны было слишком опрометчивым идти на вандалов с такими малыми силами. Если сейчас штурм Сиракуз провалится, мне придется несолоно хлебавши отправляться домой. Если я при этом еще потеряю тессераконтеру, это будет вообще эпическое поражение.

С правого борта из темноты вынырнули три триремы и ударили в бок «Несокрушимого». Корабль покачнулся. Раздался такой сильный треск и гул, что я подумал, будто нам пробили дыру в борту. Одновременно от толчка я упал на палубу и несколько раз перевернулся, прежде чем остановился.

— Это что, их флот? — закричал я, поднимаясь с места.

Да, это были гарнизонные корабли сиркузцев. Выйдя потихоньку в темноте из форта, они подошли к нам и попытались взять на таран. Авундий послал помощников на нижнюю палубу, узнать как там дела, а тем временем Филоник перевел огонь на подошедших врагов.

Кроме того, теперь в действие вступила наша пехота. Моряки закидывали крючья на триремы и приковывали их к нам, а Хлор повел в бой две центурии. Поскольку палуба триремы, которую они собрались захватить, находилась ниже нашей палубы, воинам пришлось прыгать на борт вражеского судна, рискуя сломать себе ноги или свалиться в море.

Кроме того, вражеские солдаты собрались на носу и кровожадно ждали, когда придут наши воины, чтобы начать их убивать. Я со своей верхней палубы видел, как далеко внизу мои воины приготовились было прыгать, но Хлор, видя, что их там ждут, чтобы устроить теплый прием, позвал арбалетчиков и лучников, приказав им стрелять по врагам.

Стрелки быстро собрались на борту и начали поражать беспомощных врагов стрелами, от которых тем некуда было спрятаться, разве что убежать на нижнюю палубу к гребцам или затаиться за мачтами. Какой молодец этот Хлор, своими обдуманными действиями он напомнил мне Лакому, ведь тот старый разбойник тоже любил действовать осмотрительно, п не бросать в опасность очертя голову.

Разогнав вражеских воинов стрелами и арбалетными болтами, наши воины начали прыгать на борт триремы. Филоник между тем начал снова обстреливать стены и ворота города, потому что вражеские корабли подошли слишком близко к нашему флагману и пропали из зоны обстрела.

Тем временем одна вражеская трирема смогла отцепиться от нас, перерезав абордажные цепи и уплыла в темноту. На первой, куда прыгали наши воины, закипел бой, больше похожий на резню, слишком уж подавляющее у нас было превосходство в силах.

Вскоре там все было покончено, часть врагов сдалась в плен, а часть была перебита. Трупы скинули в море, а на триреме остались несколько матросов, чтобы управлять судном. Тем временем точно таким же способом мы начали штурмовать вторую трирему, так и не сумевшую отцепиться от нас.

В то же время из темноты снова вынырнули три вражеских корабля, только теперь уже с левого борта и ударили нас в корпус. В этот раз я устоял на ногах, так как держался за поручни, но скрежет по корпусу и удары, сотрясающие судно, отзывались болью в моем сердце.

Неужели сейчас мы получим пробоину и утонем, как Титаник? Вот зараза, надо устроить нечто вроде прожектора, чтобы освещать море в таких случаях. Вот только как это сделать, ведь электричество еще не придумали.

С тремя этими триремами мы поступили точно также, как и с предыдущими. Закинули абордажные крючья и намертво прицепили к себе, а затем принялись обрабатывать из луков и арбалетов. Затем Хлор, уже забравшийся обратно на тессераконтеру, направил на каждый вражеский корабль по две центурии одновременно.

Так проходила эта ночь и вскоре после этого, когда уже близился рассвет, мы стали счастливыми обладателями пяти трирем. В это время Филоник наконец разгромил ворота города, да еще и сумел обрушить часть стены.

Чтобы высадиться, мы как раз использовали новые триремы, а «Несокрушимый» грозно оглядывался по сторонам и прикрывал высадку. Видимо, у Сиракуз больше не осталось желания дарить нам новые корабли и они благоразумно оставили их в порту. Когда вспышки выстрелов осветили стену и порт, я увидел, что возле причалов стоят на приколе несколько десятков кораблей. Все они остались стоять без движения, не рискуя выйти в море против нас.

Мы высадили на пристань свой десант и центурии тут же начали строиться в боевой порядок, ощетинившись копьями. За второй линией копейщиков стояли стрелки, готовые поразить любого врага поблизости. А еще солдаты быстро собирали повозки с железными корпусами, устраивая в порту укрытие.

Высадив первую партию десанта, триремы вернулись обратно за новой партией. Двигались они медленно, гребцы сиракузцев еле работали веслами. Когда они приплыли, на борт погрузился еще один легион и тоже отправился к берегу.

Триремам пришлось затем сделать еще одну ходку к «Несокрушимому» и в итоге в порту Сиракуз выстроились два с половиной легиона. Ими командовал Хлор и это была его первая самостоятельная боевая операция. До этого он несколько раз действовал под начальством Атальфа и начальник неплохо отзывался о нем. Ну что же, посмотрим, как он теперь покажет себя.

Помимо повозок, с последним рейсом триремы привезли и пять танков. Мы сделали их совсем недавно и теперь везли, чтоб опробовать в деле. Это были круглые повозки, сооруженные из деревянных и металлических частей. Механизм, с помощью которого осуществлялось движение, состоял из четырех колес, зубчатых шестерен и рукояток. Весь этот механизм сейчас приводили в действие пять гребцов, взятых с корабля, а при возможности их можно было заменить лошадьми, волами или даже слонами.

Сверху находилась стрелковая башня, из которой метали стрелы манубаллисты. Танк получился настолько высоким, что внутри установили лестницы. Спереди имелся черпак из дерева, чтобы отвести в сторону трупы вражеской пехоты, а другие всевозможные помехи.

По тактике танки получились неповоротливые и их приходилось прикрывать пехотой. Планировалось, что впоследствии манубаллисты будут заменены архитронито, если получится сделать их более компактную и мобильную версию.

Сейчас, дождавшись, когда танки с легким шумом двинулись вперед, остальные центурии, прикрываясь повозками и танками, тоже пошли в город. Я остался наблюдать за ними с верхней палубы своего авианосца.

Вскоре войска скрылись за сломанными воротами и видно было, как с городских улиц им навстречу бросились войска сиракузцев. Впрочем, вперед первым делом прорвались танки и я надеялся, что их необычный вид деморализует неприятеля. Однако, при этом я все равно сильно переживал за наши войска. Все-таки нашим двум с половиной тысячам противостоял десятитысячный гарнизон.

Из города слышались крики, звон оружия, глухие удары и другие звуки боя. Я каждую минуту ожидал, что вскоре покажутся мои войска, отступающие обратно, но этого не происходило. Наоборот, звуки постепенно отдалялись от ворот, что свидетельствовало о том, что мы медленно пробиваемся вглубь города.

Я вздохнул и огляделся. На корабле осталось мало воинов, только матросы, гребцы и три центурии солдат для охраны. Все мои военачальники разъехались по делам, даже Парсаний умчался в Сиракузы, чтобы обеспечить разведку за местностью и переговорить со своими знакомыми фрументариями. Их у него здесь тоже нашлось немало.

В городе между тем загорелись дома, сначала один, потом второй, потом другие. Где-то громыхнули взрывы. Причем, судя по всему, в центре города. Неужели мои молодцы уже продвинулись так далеко?

Спустя час я получил первые новости. Примчался гонец от Парсания. Битва возле ворот окончилась в нашу пользу с существенным перевесом. При виде танков враги бросились бежать, особенно когда стрелки начали пронзать их огромными копьями из манубалист сразу по несколько человек кряду.

Копейщики в то время прикрывали твои и фланги, не давая врагам опомниться и гнали их по улицам города. В двух местах скопление гарнизонных войск было настолько плотным, что пришлось прямо пробиваться сквозь строй врага.

К счастью, танки проявили себя просто великолепно. Забраться на них было очень сложно, а стрелки сверху поражали всех воинов врага поблизости. Сами они надежно укрылись за бойницами и копейщики снизу не позволяли врагам забраться на танк.ю, пуская их вперед, как пробивную силу.

Единственным существенным недостатком наших танков являлась их медлительность. Ну ничего, если только к ним удастся приделать архитронито, то эти звери станут совсем неуязвимыми.

К полудню прискакал сам Парсаний и сообщил, что город взят. Мои солдаты захватили Капитолий и дворец магистратов, где они хотели устроить тиранию по образцу древних времен. Теперь я наконец мог сойти с судна, чтобы получить долгожданный кров и ночлег.

Перейдя в либурну, я проплыл с телохранителями и слугами к пристани. «Несокрушимый» подплыл еще ближе к горлу и загородил собой весь порт. Теперь выплыть из города и заплыть в него стало очень трудно.

Я проехался по улицам Сиракуз, отметив их необычайную широту и прямоту. Чувствовалось, что город стоит на перекрестке торговых путей и имеет деньги. В отличие от других городов в Италии, этот мегаполис мало подвергался опустошительным набегами варваров и поэтому в нем кипела жизнь. Ну что же, вы мне дорого заплатите за непослушание.

Когда я приехал ко дворцу, где располагались курии и магистрат, то уже насмотрелся на разрушенные дома и сожженные здания и горы трупов на улицах. Танки стояли на небольшой площади перед центральными зданиями.

Мои солдаты вывели из магистратуры около полусотни человек и заставили встать на колени. Среди них был и надменный Эфланик и его молодой представитель, только теперь они были избитые и с окровавленными лицами.

— Вы что же, думали, что император не сможет пройти в принадлежащий ему город? — спросил я. — И не хотели пускать меня сюда? Теперь вам придется ответить за свою непокорность.

Правитель города оказался молодым человеком, ненамного старше меня. Видимо, неопытен и заносчив поэтому. Было бы несправедливо наказывать весь город из-за глупости одного человека. Хотя, если уж население само поставило его правителем, значит оно хотело, чтобы у них был такой владыка.

Я хотел приказать казнить всех людей, оказавших мне сопротивление. В этот раз обходится полумерами нельзя. Надо показать, что невозможно спускать в дальнейшем подобные глупости.

— Распнут их на крестах и пусть висят вокруг Сиракуз, — приказал я. — Кажется, всем уже давно следовало понять, что будет с теми, кто будет сопротивляться имперской власти.

Легионеры увели несчастных, некоторые из которых залились слезами и умоляли о пощаде. Эфланик и его приближенные ю, однако, оказались твердыми орешками. Правитель города просто сплюнул на землю и сказал, обращаясь ко мне:

— Скоро от вашей империи ничего не останется. Вас снесет дыханием Черного Призрака.

О чем таком он интересно болтает? Я поинтересовался у Парсания и тот ответил:

— У местных жителей есть примета, что на заре времен черные силы были побеждены Белым ангелом. Однако, во время спасения человечества он настолько был запачкан преступлениями и скверной людей, что сам стал Черным призраком и с тех пор мстит людям за потерянную ангельскую сущность.

— Значит, не такой уж он был и добрый, раз потом все-таки ударился во все тяжкие, — сказал я и задумался.

Интересно, отдавая этих несчастных на казнь, насколько я сам становлюсь Черным призраком? Хотя делаю это из самых чистых и светлых побуждений, ведь мне надо сохранить мир и порядок в империи.

— Сейчас жители рассказывают легенду, что местному оракулу приснился сон, будто на самом деле Римской империи не существует, — продолжал рассказывать Парсаний. — Будто бы Одоакр сверг тебя, император, потом убил твоего отца и стал править сам. А помогал ему в этом Черный Призрак. Впрочем, согласно этой легенде и Одоакр сам плохо кончил.

— А я как кончил? — довольно нервно спросил я. — Тоже убит?

— Нет, — улыбнулся Парсаний. — Тебя отправили на отдаленный остров в почетную ссылку. И там ты жил долго и счастливо.

— Фух, хотя бы здесь повезло, — сказал я облегченно. — Ну ладно, раз уж эта легенда хорошо для меня заканчивается, пусть этих людей тоже постигнет аналогичная кара. Я заменяю им казнь ссылкой в отдельную крепость. Пусть тоже поработают на севере. Вернее, на северо-западе. Отправьте их вестготам, пусть помогут восстановить города.

Парсаний поклонился. Пленников снова потащили прочь с улицы, для начала в темницу. Ко мне подошел Хлор, забрызганный кровью врагов и грязью, но радостный, с улыбкой до ушей.

— Эти повозки или как ты их называешь, танки, доминус, отличные штуки, — сказал он. — Без них мы бы не справились.

Он хотел добавить что-то еще, но в это время прискакал гонец.

— На горизонте огромное количество кораблей, — крикнул он. И все подходят сюда. Что делать?

— Нечего беспокоиться, доминус, это прибыли послы от африканских правителей — сказал Парсаний. — Они должны…

В это время со стороны порта послышались выстрелы архитронито.