О чем плачет дождь

На базу я вернулась как раз к обеду. Караульные проводили меня любопытными взглядами, но останавливать не стали. Наверное, постеснялись, ведь капитана Ладлоу тут уже не было. Травы в корзине испускали одуряющий аромат, и я сразу понесла их в лазарет.

– Есть улов? – Джун Крафтон выглянула на звук моих шагов.

– Есть, и не плохой, – ответила я.

Целительница заинтересовалась. Она вошла за мной в лабораторию, явно желая рассмотреть корзину поближе. Мне было не жалко показать. Я сняла крышку и достала верхние свертки.

– Зверобой и моренник. Первая помощь при многих кишечных хворях. Синий мох – основа снадобья, которое пьют при воспалении легких. Молодые веточки можжевельника, разрыв-трава, сабельник...

Я выкладывала свертки, разворачивая и проверяя, как травы перенесли дорогу. Крафтон не спускала с них внимательного взгляда. Оно и понятно. Целителям обычно преподают обычный курс травоведения, и даже дипломированный маг разбирается в травах не так хорошо, как это делают ведьмы. Наша сила не просто в знаниях, которые передаются из поколения в поколение. Мы чувствуем природу. Чувствуем, когда листья и стебли сильнее всего напоены полезными соками. Можем договориться с растениями, чтобы они отдали все, что нам хочется от них получить. Именно поэтому ведьминские зелья часто бывают в разы лучше и эффективнее алхимических. Другое дело, что к зельеварению тоже нужно иметь талант. Но у меня он был. И я собиралась использовать его здесь по-полной.

– А там что? – спросила Крафтон, когда на дне осталось несколько тщательно запакованных коробочек.

– Крушина и волчеягодник. Они ядовиты.

– Ядовиты? – тут же нахмурилась целительница.

– Все опасное у нас хранится в запертом шкафу. – Я поспешила ее успокоить. – Инструкции я знаю и буду осторожна.

– Рада, что ты это понимаешь, – расслабилась она.

Я достала из корзины последнюю коробочку, выложенную изнутри тонкой сосновой корой.

– Свежая сосновая смола, – улыбнулась я. – Она впитала в себя столько солнца...

– И зачем она? – Крафтон шагнула ближе.

– Поможет лечить раны. Как телесные, так и душевные.

– Хм...

Я подняла коробок повыше, чтобы лучи солнца, бившего в окно, попадали на смолу. Она сразу вспыхнула глубоким, темно-золотистым огнем. В лаборатории терпко запахло лесом.

– О-о-о, – не удержалась Крафтон, блаженно зажмурившись. Потом задумчиво посмотрела на меня. – А знаешь, Ормонд, я читала, как во время одной из эпидемий ведьмы придумали оберег, который очищал воздух в палатах от всякой заразы. У нас оно вряд ли понадобится, но мало ли?

Хм, а ведь это интересная идея, несмотря на очень расплывчатое описание. У нас есть переносные лампы-дезинфекторы, которые нужно включать в палатах, но можно попробовать придумать что-нибудь получше. Зелье или оберег, которое будет не просто очищать воздух от микробов, но и делать его здоровее во всех смыслах.

– В общем, думай, Ормонд.

Озадачив меня, Крафтон ушла. Я достала из шкафа стопку пергамента и принялась раскладывать на нем то, что нужно было перебрать.

– Привет, – раздался негромкий голос.

Вздрогнув, я чуть не выронила пучок моренника. В приоткрытое окно лаборатории заглядывал Кеннет Фаултон. Чтобы дотянуться до подоконника, ему наверняка понадобилось залезть на высокий фундамент, и сейчас парень опирался животом о подоконник, пытаясь удержаться на узком уступе.

– А почему не через дверь? – улыбнулась я.

– А вдруг целитель Крафтон поймает меня еще на подступах и загрузит работой? – хитро усмехнулся капрал.

– Ты же не боишься работы.

– Не боюсь. Но сначала нужно сделать то, зачем я пришел.

Он положил на подоконник прямоугольную плитку в бумажной обертке.

– Это тебе. К нам в лавку с утра привезли шоколад. Я зашел к тебе, чтобы сказать, но не застал.

– Я ходила в лес, – ответила, показав моренник. – За травами.

– Да, Крафтон говорила. Так вот, я не застал тебя и тогда решил сам купить тебе шоколад. К обеду его обычно разбирают, и тебе бы ничего не досталось.

– О, – я немного смутилась. – Спасибо. Сколько он стоил?

– Ну ты чего? – Кеннет возмутился. – Это подарок.

– И все же...

– Брось, – он махнул рукой. – От одной шоколадки не обеднею. Тем более, к нам возят почти по оптовым ценам, уж я-то, как снабженец, знаю.

– Ну хорошо, – смирилась я, надеясь, что Фаултон говорит правду.

Ладно, деньги, но не хотелось быть ему обязанной. Надеюсь, что шоколад он подарил исключительно из вежливости и хорошего воспитания.

– А когда у тебя выходной? – прищурился Кеннет.

– М-м-м, – я задумалась, вспоминая. – Через два дня.

– Эх, жалко, – парень чуть погрустнел. – Меня не отпустят. А то бы сходили в город вместе. Я бы показал тебе Моранген.

– Ты же не местный, – усмехнулась я.

– Знаешь, сколько раз я уже туда ездил с интендантом? И в порт, и по лавкам, и даже в газету.

– Тогда как-нибудь в другой раз, – произнесла, скрыв облегчение.

Не знаю, понравилась я Кеннету, как девушка, или он просто от природы такой дружелюбный, но отвечать на его симпатию я пока не готова. И не только на его. После Теренса мне просто хочется спокойно жить и заниматься своим делом, а не крутить романы.

– Капрал Фаултон, – раздался с улицы строгий голос Джун Крафтон. – Почему ваша задняя часть торчит из окна лазарета? Значит ли это, что она жаждет медицинских процедур? Могу обеспечить клизму.

Кеннет ойкнул и вывалился наружу. В окне мелькнул его встрепанный затылок. Парень пригладил волосы и понесся прочь.

– Никак нет, целитель Крафтон, – его голос быстро удалялся. – Я здоров, как бык.

– Чеши отсюда, бык. И не мешай Ормонд работать.