Нулевой дар. Том 1

Глава 6

Атмосфера в пропахшем дешевым пивом зале гильдии наемников изменилась. Раньше за моей спиной постоянно слышался шепот и смешки. «Княжич», «белоручка», «папенькин сынок». Теперь же, когда я вошел, разговор за ближайшим столом оборвался на полуслове. Здоровенный орк, который вчера еще отпускал сальные шуточки в мой адрес, вдруг нашел что-то очень интересное на дне своей кружки.

Никто не смеется. На меня смотрят с настороженностью, с неприкрытым любопытством. В глазах некоторых, вроде того самого дворфа Борина, что сидит в углу и мрачно цедит эль, я увидел что-то похожее на суровое уважение.

Я перестал быть для них забавной зверушкой, решившей поиграть в наемника. Местные увидели во мне непредсказуемость. А все непредсказуемое в этом ремесле вызывает одно простое чувство — опасение. И это, пожалуй, даже лучше, чем страх.

Борислав встретил меня как обычно. Он молча сидел за своей массивной стойкой, протирая тряпкой и без того до блеска начищенную кружку.

Он дождался, пока я подойду и встану прямо перед ним, и только тогда оторвался от своего занятия, подняв единственный пронзительный глаз.

— Дворф рассказал, что ты поджег воздух, — сказал он ровным, безэмоциональным голосом, в котором не ощутилось ни удивление, ни одобрение. Просто констатация факта. — Говорит, чуть не спалил ему бороду.

— Он преувеличивает, — спокойно ответил, опираясь на стойку. От нее пахнет пролитым элем и старым деревом. — Его борода была в полной безопасности. В отличие от всего остального. Есть работа? Или мне снова идти чистить подвалы от вредителей? Признаться, я начинаю входить во вкус.

Борислав хмыкнул. Он отставил кружку и снова полез под стойку. На этот раз вытащил не помятый листок с заказом на крыс, а целый свиток из дорогого пергамента, скрепленный восковой печатью с гербом какого-то мелкого аристократического дома.

— Есть. Но эта работа не для подвалов. Она — там, — он неопределенно ткнул большим пальцем в сторону стены. — За ним.

Я на мгновение замер. За куполом. В тех самых искаженных пустошах, о которых мне с пьяным ужасом рассказывал Гриша. Место, где сама природа сошла с ума. Где деревья охотятся на людей, а по лесам бродят чудовища, порожденные магическим катаклизмом.

— Что за работа? — спросил я, стараясь сохранять хладнокровие. Хотя внутри что-то неприятно екнуло.

— Охота, — бросил Борислав, разворачивая свиток. — Один знатный господин, большой любитель экзотических трофеев, желает украсить стену своего кабинета головой Клыкача. Это, если ты не в курсе, местный мутировавший вепрь. Размером с быка, шкура твердая, как железо, а клыки могут пропороть латный доспех. Милая зверушка. Набрали отряд. Пара магов для основной ударной силы, ну и несколько из наших, для подстраховки. В качестве загонщиков, носильщиков и, если не повезет, приманки.

— Очаровательно, — протянул я с кривой усмешкой. — И вы решили, что я идеально подхожу на роль приманки? У меня для этого слишком аристократическое лицо.

— Я решил, что ты достаточно хитер, чтобы ею не стать, — отрезал он. Его единственный глаз впился в меня. — В отряде не хватает одного человека. Это твой шанс увидеть, что такое настоящий мир, а не наши городские дрязги. Согласен?

Я молча кивнул. Отказываться глупо. Это опыт. Информация. А еще возможность наконец увидеть своими глазами то, чего так боятся все обитатели этого города-тюрьмы.

— Вот и славно, — Борислав снова полез под стойку и с грохотом вывалил на нее арбалет. Этот оказался чуть лучше предыдущего. По крайней мере, у него есть прицел и не так много заноз на ложе. — Это твое. И колчан с болтами. Не потеряй. Они не казенные.

1

Сбор был назначен на рассвете, у северных врат — одного из немногих мест, где купол на короткое время могли «приоткрыть» для прохода наружу. Наша разношерстная группа уже собралась на грязной площади.

Два мага, как и говорил Борислав, стоят в центре, словно два павлина посреди курятника. Один постарше. С седеющими висками и надменным лицом. Валерий. Второй молодой и самовлюбленный. Постоянно поправляет свои уложенные волосы и брезгливо озирается по сторонам. Игнат. Оба одеты в дорогие, расшитые рунами мантии, которые здесь, среди вони отбросов и пота, смотрятся так же неуместно, как бальное платье в свинарнике. Они то и дело о чем-то тихо переговариваются, бросая на нас, простых наемников, взгляды, полные снисходительного презрения. Мы для них не боевые товарищи, а что-то вроде говорящих инструментов.

Кроме меня, из гильдии пришло еще двое. Здоровенный наемник по имени Гвоздь, со шрамом через всю щеку. И… она.

Девушка стоит чуть в стороне от всех, прислонившись к стене. Я заметил ее сразу. Не потому, что она единственная красавица в отряде. А потому, что от нее веет таким же профессионализмом, какой я привык видеть в своей прошлой жизни.

Девушка примерно моего возраста. Может, чуть старше. Одета в потертую кожаную куртку и темные штаны. Коротко стриженные темные волосы. Но главное — ее арбалет. Это не то жалкое подобие оружия, что выдали мне. Настоящий инструмент для убийства. Ложе из темного, полированного дерева, тугая тетива из сплетенных жил, сложный механизм натяжения. То, что она держит его так, словно оружие является продолжением руки, говорит о многом.

За все время она не сказала ни слова. Просто стояла и смотрела прямо перед собой. Ее сфокусированный взгляд, казалось, видел что-то, недоступное остальным.

Лана. Легенда гильдии. Мне сказали, она может попасть белке в глаз со ста шагов в сумерках. Глядя на нее сейчас, я в это верю. Она профессионал. Единственный, кроме меня, в этой компании.

— Ну что, отребье, все в сборе? — лениво протянул Игнат в какой-то момент, скривив губы. — Можем начинать это скучное представление.

Стражники у ворот начали крутить какой-то огромный, скрипящий механизм. Прямо перед нами невидимый барьер купола пошел рябью, как вода, в которую бросили камень. Затем в нем медленно начал расползаться проход, открывая вид на то, что находится снаружи.

Мы вышли. Я впервые за все время в этом теле почувствовал настоящий, нетронутый солнечный свет. Не тусклый, отфильтрованный свечением, что вечно висит над Домозерском, а яркий, ослепительный, приятный. Воздух тоже отличается. Плотный, пахнущий влажной землей, прелой листвой и чем-то еще, диким и хищным.

Выйдя за ворота, мы направились в лес. Деревья здесь сразу показались мне странными. Искривленные, темные стволы покрыты не корой, а какой-то чешуей. Ветви переплетаются над головой так плотно, что снова воцарился полумрак. Под ногами чавкает темная, жирная земля, из которой растут цветы с зубчатыми лепестками. Стоит гнетущая, неестественная тишина. Не слышно ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Только наше собственное дыхание и хруст веток под сапогами.

— Идем на север, к каменистому плато, — небрежно бросил Валерий, старший маг, даже не посмотрев в нашу сторону. — Наши разведчики докладывали, что Клыкачи любят пастись там. Вы трое идете впереди. Метрах в двадцати. И смотрите в оба. Ваша задача не пропустить тварей и вовремя нам сообщить. Не хватало еще, чтобы эта вонючая скотина застала нас врасплох.

Мы молча подчинились. Я, Лана и Гвоздь пошли вперед, образовав некое подобие дозора. Маги лениво плелись сзади, переговариваясь о какой-то ерунде вроде цен на эльфийские вина. Они ведут себя так, словно вышли на прогулку в дворцовый парк.

Лана двигается абсолютно бесшумно. Ее взгляд скользит по зарослям, подмечая каждую мелочь. Я стараюсь не отставать, вспоминая все, чему меня учили в прошлой жизни: как ставить ногу, как читать следы, как слушать тишину.

Мы нашли их примерно через час. Стадо. Около десятка тварей пасутся на небольшой поляне. Борислав не соврал. Они огромны. Массивные туши, покрытые грязной, свалявшейся щетиной, которая на спине переходила в костяные пластины. Из уродливых морд торчат два огромных, пожелтевших клыка, изогнутых, как ятаганы. Они без конца роют землю своими пятаками, с хрюканьем выкапывая какие-то корни.

Мы залегли в кустах и подали магам условный знак. Те подошли, лениво разглядывая стадо.

— Ну вот и они, — с откровенной скукой в голосе произнес Игнат. — Какие уродливые. Ладно, давайте покончим с этим побыстрее. Мне уже надоела эта грязь и вонь.

— Одного, самого крупного, — напомнил Валерий. — Заказчик просил лучшего самца.

— Да без проблем. Сейчас я его немного поджарю. Отойдите, простолюдины, не мешайте работать мастерам.

Игнат вышел на край поляны. Он картинно развел руки в стороны. Между его ладонями начал разгораться маленький, но очень яркий оранжевый шарик. Воздух вокруг затрещал от напряжения. Он что-то пробормотал себе под нос, и огненный шар, увеличившись до размеров человеческой головы, с шипением сорвался с рук. Полетел прямо в центр стада.

Я ожидал чего угодно: криков боли, паники, разбегающихся в ужасе животных. Но недооценил живучесть местных мутантов.

Огненный шар врезался в бок самого крупного клыкача. Раздался хлопок, и во все стороны полетели комья горящей шерсти и грязи. Вепрь взревел. Но это был не рев боли. Это был рев чистой ярости. Шерсть на его загривке вспыхнула и тут же погасла, оставив на лишь черное дымящееся пятно. Костяная броня на спине даже не треснула. Он встряхнул своей огромной башкой. Его маленькие, поросячьи глазки, до этого лениво смотревшие в землю, налились кровью. Он посмотрел прямо на Игната.

Остальные клыкачи, вместо того чтобы разбежаться, тоже подняли головы. Их хрюканье сменилось низким, угрожающим рыком. Они увидели врага. Почувствовали угрозу.

— Что за… — растерянно пробормотал Игнат, начиная формировать второй огненный шар.

Но было уже поздно.

Вожак стаи издал оглушительный, пронзительный визг. И вся эта тонна костей, мяса и ярости сорвалась с места. Земля задрожала под копытами десятка разъяренных чудовищ. Они понеслись не в разные стороны, а прямо на нас.

И в этот момент я предельно ясно понял две вещи.

Первая: маги — напыщенные идиоты.

Вторая: сейчас будет очень больно.

2

Стоило разъяренному стаду клыкачей вывалиться из-за деревьев, как вся спесь с наших «благородных» магов слетела, будто дешевая краска с ржавой железки.

— Они… они не боятся огня! — взвизгнул Игнат, самый молодой из магов. Он попятился назад, споткнулся о корень и чуть не сел в грязь. Его лицо, еще минуту назад полное скучающего высокомерия, стало белым как полотно. На нем застыл чистый, животный ужас. — Валерий, сделай что-нибудь! — завопил он, отчаянно глядя на своего старшего товарища.

Валерий пытался. Он что-то бормотал себе под нос. В его ладонях вспыхивали и гасли жалкие искорки. Но вся его концентрация рассыпалась в пыль. Он смотрел на несущуюся на нас лавину из рыл, щетины и злобы. Его руки тряслись, как у последнего пьяницы. Магия, как я уже успел понять, требует не только родовой силы, но и стальных нервов. А со сталью у этих ребят сегодня был явный дефицит.

Даже Гвоздь, здоровенный наемник с квадратной челюстью, растерялся. Он выставил перед собой свой огромный двуручный меч, но по его глазам видно — он не знает, что делать. Остановить одного такого бронированного вепря — задача не из легких. Остановить целое стадо — верный способ превратиться в фарш.

Земля задрожала под ногами. Грохот копыт слился в сплошной гул, от которого вибрируют все внутренности. До нас осталось меньше полусотни метров. Еще несколько секунд, и нас просто размажут по этой грязной земле.

В этот момент мой мозг, мозг наемника Алекса, щелкнул, переключаясь в боевой режим. Весь страх и растерянность, которые пыталось навязать это изнеженное аристократическое тело, испарились без следа. Остался только холодный, звенящий расчет.

Первое — стоять на месте — смерть. Быстрая и грязная.

Второе — бежать в разные стороны — тоже смерть, только поодиночке и чуть медленнее.

Нужно заставить их играть по моим правилам.

— Назад! В ущелье! Живо! — заорал я так громко, как только позволяли эти хилые легкие. Получился тот самый приказной тон, который не обсуждают, а выполняют.

Маги и Гвоздь уставились на меня, как на полоумного.

— В ущелье? — вымолил Валерий. — В тот узкий, заваленный камнями проход, который мы миновали пару минут назад? Это же ловушка! Тупик!

— Выполнять! — рявкнул я, уже отступая в нужном направлении. — Или оставайтесь здесь удобрять почву!

Правая рука метнулась к поясному подсумку. Пальцы нащупали знакомую шероховатую поверхность. Небольшой глиняный шарик, размером с кулак, лег в ладонь.

Я со всего маха швырнул его прямо под ноги несущемуся впереди вожаку стаи.

Моя первая самодельная светошумовая граната. Смесь магниевой стружки, селитры и еще пары едких порошков из старой алхимической книги. В особняке она прожгла дыру в дорогом ковре. Посмотрим, что сделает с этими тварями.

Шарик с глухим стуком ударился о землю и взорвался.

Не было ни пламени, ни ударной волны. Вместо этого мир на мгновение утонул в ослепительно-белом свете. Одновременно с этим раздался оглушительный, пронзительный визг, от которого, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки.

Клыкачи, бежавшие впереди, взревели от боли и шока. Их примитивные глаза, не привыкшие к такому свету, ослепли. Острый слух был поражен ультразвуком, который я заботливо «запечатал» в смеси. Вожак, потеряв ориентацию, закрутился на месте и с размаху врезался в своего сородича. Все стадо, летевшее на полном скаку, сбилось в одну рычащую, паникующую кучу. Паника, которой я так боялся у своих спутников, теперь работала на меня. Она охватила животных.

— Шевелитесь, идиоты! — крикнул я, пользуясь их заминкой.

Мой приказ, подкрепленный эффектом от взрыва, наконец-то дошел до союзников. Гвоздь первым пришел в себя и, что-то злобно рыкнув, бросился бежать в сторону ущелья. Маги, спотыкаясь и толкая друг друга, поплелись за ним. Я побежал последним, на ходу доставая второй шарик.

Ослепленные и оглушенные звери начали приходить в себя. Но теперь их ярость была слепой. Они бросились вперед, просто в ту сторону, где только что были их враги. Я подождал, пока они наберут скорость, и швырнул вторую гранату. На этот раз чуть левее от них.

Снова вспышка и визг. Стадо инстинктивно шарахнулось вправо. Прямо в сторону входа в ущелье, куда уже успели заскочить остальные. Идеально. Я не сражался с ними. Я их пас, как тупых, но очень опасных баранов.

Вскоре мы оказались в узком каньоне. Стены из серого, мокрого камня вздымаются вверх на добрый десяток метров. Здесь достаточно тесно. Клыкачи, обезумевшие от страха и ярости, ломанулись следом, сшибая друг друга в узком проходе и скрежеща клыками о камни.

— Наверх! На уступы! — скомандовал я, указывая на выступы в скале.

Мы начали карабкаться по осыпающимся камням. Маги что-то панически кричали, один из них даже попытался запустить в преследователей молнией, но с перепугу промазал. Заряд ударил в стену, выбив лишь сноп искр и осыпав нас каменную крошку.

И вот тогда началось представление.

Я неспроста выбрал это ущелье. Еще когда мы проходили мимо, мой внутренний тактик инстинктивно оценил его. Узкое дно — смертельная ловушка. Высокие стены с уступами — прекрасные стрелковые позиции. Перед тем, как маги начали свою провальную атаку, я поймал взгляд Ланы. Той самой молчаливой девушки-снайпера, которая держалась в стороне до самого конца. Я просто кивнул в сторону скал. Один короткий, едва заметный жест. Я не знал, поняла ли она меня. Понадеялся, что профессионал поймет другого профессионала без лишних слов.

И она поняла.

Когда первый клыкач, рыча и пуская слюни, вломился в самую узкую часть ущелья, сверху раздался сухой, короткий щелчок. Словно сломалась сухая ветка. Тяжелый арбалетный болт с черным оперением вошел вепрю точно в глаз, пробив череп. Огромная туша дернулась и рухнула на землю, перегородив половину прохода.

Еще один выстрел.

Второй вепрь, пытавшийся перепрыгнуть через тело сородича, получил болт в шею, в уязвимое место между костяными пластинами брони. Он захрипел, захлебнулся собственной кровью и завалился рядом, создавая еще одно препятствие.

Третий выстрел. Прямо в открытую, ревущую пасть.

Лана зависла на вершине противоположного склона ущелья. Я уставился на ее темный силуэт на фоне сумеречного неба. Она не суетится. Не дергается. Спокойна, как скала, на которой стоит.

Еще один выстрел. Перезарядка — быстрый, отточенный до автоматизма рывок. Снова выстрел. Она не тратит болты, стреляя по бронированным спинам или бокам. Она хладнокровно выжидает, пока обезумевшая тварь подставит под удар уязвимое место — глаз, горло, сустав.

Это уже не охота. Это методичный расстрел.

Маги и Гвоздь замерли, забыв про страх. Они просто стояли на уступе и, задрав головы, смотрели на это ледяное, смертоносное представление. В их глазах читается изумление и… страх. Но теперь боятся они не монстров внизу. Они боятся эту молчаливую девушку наверху, которая с пугающим профессионализмом разбирается со стадом в одиночку.

Через пару минут все было кончено. Дно ущелья было завалено огромными, неподвижными тушами. Последний выживший клыкач, раненый и обезумевший, попытался развернуться в узком проходе, но был прикончен точным выстрелом в основание черепа.

Наступила тишина. Оглушительная, давящая, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием и звоном в ушах. От трупов поднимается пар, смешиваясь с запахом крови и мокрого камня.

Я медленно поднял голову и посмотрел наверх. Лана опустила свой арбалет. Она тоже взглянула на меня. Расстояние слишком большое, чтобы разглядеть выражение лица, но это мне и не нужно.

Лана не задавала вопросов. Она просто увидела мой знак, оценила местность и заняла позицию. Она доверилась моему плану. А я доверился ее мастерству. И мы оба оказались в выигрыше.

Я коротко кивнул ей. И мне показалось, что в ответ ее темный силуэт едва заметно качнул головой. Большего и не требовалось.

В этот момент, через ущелье, заваленное трупами монстров, между нами проскочило знакомое и до боли приятное понимание.