Нулевой дар. Том 1

Глава 20

С момента вылазки под землю прошло совсем немного времени. Я только начал привыкать к покою. Нога тоже восстановилась, пусть и не полностью. Спасибо пьянствующему магу из шпиля, что ускорил процесс за скромную плату. А затем случилось неожиданное. Из поместья пришла весточка.

Не было ни гонца в пыльном плаще, ни записки, подсунутой под дверь моей съемной конуры.

В мою каморку, провонявшую дешевым пойлом и химикатами, ввалился личный лакей папаши. Вылизанный, накрахмаленный мальчик с зализанной прической и постным лицом.

Он даже не поздоровался. Просто вошел, окинул мое скромное жилище взглядом и молча положил на стол фамильный перстень Стержневых. Тяжелый, золотой, с гербом нашего великого дома. Затем так же молча развернулся и ушел, стараясь не касаться стен. Это было даже не приглашение, а самый настоящий ультиматум. Не явиться по такому вызову означало бы подписать себе смертный приговор. Поэтому медлить я не стал.

1

Поместье Стержневых встретило меня могильным холодом, от которого я уже успел отвыкнуть. За те месяцы, что я провел в «Кишках», успел забыть каково это — ходить по полам, в которых можно увидеть собственное отражение.

Как и ожидалось, меня встретили и сразу направили к кабинету отца. Пришлось ждать. Дешевый, но действенный трюк, чтобы показать ничтожеству его место. Я лишь усмехнулся про себя и лениво прислонился к стене.

Вскоре массивная дверь из черного дерева беззвучно открылась. Послышался тихий голос. Я сразу вошел, осмотревшись.

Кабинет отца ни капли не изменился. Все тот же гигантский зал, больше похожий на склеп. Стеллажи до самого потолка забиты древними фолиантами, которые никто и никогда не открывал. В громадном камине не плясал огонь, отчего в помещении зябко и неуютно.

За столом восседает широкая фигура. Князь Родион Стержнев. Отец года, не иначе. Рядом с ним, в кресле поменьше, сидит моя дорогая сестрица Лидия. Изящная и хитрая женщина.

Я намеренно не стал переодеваться и пришел как был. В старой кожаной куртке, рабочих штанах и сапогах, на которых еще осталась грязь трущоб. Пусть полюбуются на своего отпрыска.

— Явился, — голос отца прозвучал высокомерным тоном. Ни тепла, ни радости. Только плохо скрываемое омерзение.

— Вызывали, — пожал я плечами, остановившись в паре шагов от стола.

Отец поморщился, но взгляд не отвел.

— За последние две недели дом Стержневых понес серьезные убытки. Нас подставили. Партия редчайших стабилизирующих кристаллов, которую мы должны были поставить совету для поддержания купола, оказалась фальшивкой. В контейнерах были обычные стекляшки. Наша репутация… — он запнулся. Пальцы впились в подлокотник излюбленного кресла.

— А потом, — подхватила Лидия, продолжая улыбаться, — сорвалась поставка руды из Рудограда. В шахте случился обвал. Очень вовремя, надо сказать. Прямо перед тем, как наши рабочие должны были вскрыть богатейшую жилу. Теперь мы отрезаны от нее на месяцы. Отец пытался найти виновника с помощью магии. Сферы предсказаний, сыворотки правды, ментальные допросы. Все тщетно. Кто-то очень умный и осторожный не оставил никаких магических следов.

Ах, вот оно что. Их драгоценная, всемогущая магия, которой они так гордились, оказалась бесполезна. И когда благородные способы не сработали, они вспомнили, что у них есть сын, который привык копаться в грязи.

— Это война, — цыкнул Родион. — Кто-то планомерно бьет по нашему дому. И делает это методами, которые я не могу отследить, — он устремил на меня пронзительный взгляд. — До меня дошли слухи, что ты якшаешься с наемниками и берешься за грязную работу. Находишь людей в трущобах.

О, какое же сладкое чувство! Смотреть в глаза этому всесильному магу, который был вынужден просить о помощи своего «бездарного» сына-пустышку.

Я лишь слегка склонил голову вбок, изображая заинтересованность.

— И?

Стерпев усмешку, отец продолжил:

— Ты должен найти того, кто за этим стоит. Найти и привести ко мне. Живым. Я хочу лично вырвать ногти той крысе, что посмела точить зубы об основание моего дома.

Я продолжал молчать, наслаждаясь моментом. Эта унизительная для него пауза затягивалась. Неужели он думал, что я с радостным лаем кинусь выполнять приказ?

Они меня совсем не знают.

— И сколько это будет стоить? — мой голос прозвучал спокойно, будто я спрашивал цену за кружку пива в трактире.

Лицо отца окаменело. Следом тихо охнула Лидия, прикрыв рот ладонью.

Просить плату у собственного отца за помощь семье. Для них это было чем-то за гранью понимания.

— Что… ты сказал? — прошипел недовольный папаша. В его глазах вспыхнули опасные синие огоньки.

— Я спросил, какова оплата, — повторил, не отводя взгляда. — Это непростое дело. Рискованное. Потребуется время. Мои услуги стоят денег.

Он мог бы испепелить меня прямо здесь. Но тогда навсегда бы похоронил надежду найти своего врага. Пусть и презирает, но понимает, что я — единственный, кто сможет помочь.

— Тысяча золотых, — процедил он сквозь зубы.

Сумма, на которую я и не надеялся. За такие деньги можно безбедно жить несколько месяцев.

— Три, — без тени улыбки ответил я. — Плюс полный доступ ко всем архивам дома. Финансовым, торговым, личным. И право действовать от твоего имени, если понадобится. Тысяча авансом.

— Да как ты смеешь, ничтожество! — Лидия вскочила с места, скалясь. — Торговаться с отцом!

Я ее проигнорировал, продолжая смотреть на Родиона.

Он долго молчал, тяжело дыша. А затем медленно кивнул.

— Будь по-твоему. Ты получишь свои деньги. И доступ. Но если провалишься…

— Не провалюсь, — оборвал я его.

Он ударил по столу кулаком. Через секунду в кабинет вошел помощник и положил на стол тяжелый кожаный кошель, туго набитый монетами.

Неужто папаша знал, что соглашусь именно с условиями?

Взяв мешочек и ничего не сказав, я направился к двери. Спиной почувствовал их взгляды: один — полный ненависти, второй — ледяного презрения и подозрения. Лидия не могла понять, откуда во мне, бездаре, взялась эта сила и наглость.

Это пугает ее. А меня радует.

Покинув ненавистное поместье, я не пошел ни в гильдию, ни в городские архивы. Спустившись с сияющих высот шпиля, я пересек шумное торговое кольцо и с радостью нырнул в привычную вонь и суету «Кишок».

Для начала мне нужны не бумаги и отчеты. Мне нужны уши. Уши, которые слышат все, что происходит на дне этого города. И я знаю, где их найти.

За липким столом в самой грязной таверне нижних ярусов меня всегда ждет личный источник слухов.

2

Информация от Гриши стоила ровно столько, сколько я за нее заплатил — пару монет и флягу дешевого, но забористого пойла. Все сплетни и пьяные откровения так или иначе указывали в одну сторону — на дом Алари.

Старые конкуренты, вечные соперники, вторая по силе семья в Домозерске после моих родственничков. Власти в городе как таковой у них нет, а вот денег навалом. К тому же, именно они возглавят город в случае чего.

Спрашивается, кто еще мог так нагло и при этом почти элегантно подставить моего папашу? Подменить целую партию дорогущих стабилизирующих кристаллов на дешевые стекляшки, устроить обвал в шахте в Рудограде.

Пару дней я без толку слонялся по среднему городу. Закопался в пыльные архивы гильдии торговцев и поставщиков, прикидываясь мелким клерком. Пытался найти хоть одно слабое звено в их безупречной бухгалтерии, хоть какую-то несостыковку в бумагах, которая могла бы вывести меня на исполнителей.

Но все было бесполезно. Их дела находились в таком же порядке, как и прически их аристократок.

И вот, когда я уже решил действовать наглее и искать в очевидных местах, меня нашли.

Это случилось в «Серебряном листе» — элитном чайном доме на самой границе между верхним и средним городом.

Здесь, под тихий звон фарфоровых чашек и за вежливыми улыбками, заключались сделки похлеще, чем на черном рынке «Кишок». Я сидел за самым дальним столиком в углу, лениво помешивал ложечкой в чашке какую-то дорогущую травяную жижу с цветочным запахом и пытался понять, что же я упускаю. И тут ко мне подошла она.

Я не услышал шагов, но почувствовал, как изменился воздух. Пропали все запахи: дорогая кожа, духи купцов, аромат выпечки. Остался лишь один — тонкий, едва уловимый аромат ночных фиалок.

Леди Элара. Эльфийка. Главная советница главы Дома Алари.

Она безумно красива. Светлая кожа, стройное тело, длинные серебристые волосы, собранные в хвост.

Но все это лишь обертка. Главное — ее глаза. Древние, как сам этот мир. Цвета жидкого серебра. В них я не заметил ни тепла, ни злости, ни радости. Только бесконечное, спокойное и всепонимающее знание.

Первой мыслью стало — рядом с ней мой отец, со всей его магией, властью и титулами, кажется капризным мальчишкой, который строит замки в песочнице.

— Господин Стержнев, — ласковый голос вывел меня из раздумий. — Не будете возражать, если я присоединюсь? В этом заведении так редко можно встретить по-настоящему интересного собеседника.

Она не стала дожидаться моего ответа. Просто грациозно опустилась в кресло напротив. Движение было таким легким, что на миг мне показалось, будто она не села, а просто зависла в паре сантиметров над сиденьем.

— Разве я похож на интересного собеседника? — хмыкнул в ответ, отпив из чашки. Мерзость редкостная. Но за такие деньги приходилось делать вид, что наслаждаешься каждым глотком. — По-моему, я больше похож на проблему, от которой ваш дом сейчас пытается поскорее и потише избавиться.

На ее безупречном лице не дрогнул ни один мускул. Лишь в уголках губ промелькнула едва заметная тень улыбки.

— Проблемы — это так утомительно. И так… по-человечески. Мы, эльфы, предпочитаем называть это «неожиданными возможностями». И вы, Кирилл Стержнев, безусловно, самая неожиданная возможность, которая появлялась в Домозерске за последние лет сто.

Такое чувство, будто эти глаза видят меня насквозь.

— Герой ржавого квартала, — продолжила эльфийка все тем же мелодичным голосом. — «Хитрый Стержнев», как вас называют в трущобах. Аристократ по крови, но наемник по духу. Сын одного из величайших магов поколения, который открыто презирает магию и добивается всего с помощью грязи, стали и дешевой алхимии. Вы — ходячий парадокс. А все парадоксальное вызывает у меня живейший интерес.

— Рад, что могу развлечь вас в эти скучные вечера, леди Элара, — съязвил я. — Но, боюсь, я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать свою скромную парадоксальную персону. Я ищу того, кто решил поиграть с поставками моего отца. И следы, знаете ли, ведут в очень уж предсказуемом направлении.

Она сделала маленький, изящный глоток из своей чашки и посмотрела на меня поверх ее края.

— Предсказуемость — это так скучно, вы не находите? Все равно что читать книгу, в которой знаешь финал. Никакого удовольствия. А вот когда на сцене вдруг появляется новый, совершенно непредсказуемый актер, игра становится намного интереснее.

Она не отрицает своей вины. Но и не подтверждает ее. Она очень умна. Не совершает ошибок, но ловко замечает чужие. Мне знакомы подобные личности.

— Мой отец думает, что я просто копаюсь в грязи, — вздохнул я, откинувшись на спинку стула и взглянув эльфийке прямо в глаза. Попробуем другую тактику. Хватит ходить вокруг да около. — Он не так уж и неправ. Только не понимает, что в грязи иногда можно найти не только червей, но и оброненные кем-то золотые монеты.

— Какая прелестная метафора, — улыбнулась она. — И что же вы надеетесь найти в нашей… грязи? Подпись моего господина на поддельных накладных? Или, быть может, вы считаете нас настолько глупыми, что мы можем оставить хоть одну зацепку?

— Нет, — спокойно ответил я. — Мне кажется, в этом вы совершенны и прекрасно понимаете, что мой отец рано или поздно найдет козла отпущения. Какого-нибудь управляющего шахтой или торговца. Устроит показательную порку, чтобы сохранить лицо, и на этом все закончится. А вы выйдете сухими из воды.

— Так, — улыбка ничуть не изменилась.

— Но я — не мой отец. Я ищу того, кто дергает за ниточки. И когда найду, я не буду устраивать допрос с пристрастием. Просто перережу эти ниточки. Тихо. Без лишнего шума. И без всякой магии.

В ее серебряных глазах на мгновение что-то вспыхнуло. Не страх. Нет. Скорее, интерес. Глубокий, исследовательский интерес.

В этот момент она увидела родственную душу. Такого же игрока, как и она, который не брезгует никакими методами для достижения цели.

Элара молчала почти минуту, просто изучая меня.

— Хорошо, — наконец произнесла она. Голос стал чуть ниже, деловитее. — Я ценю прямоту. И люблю красивые, смелые ходы. Давайте я сделаю свой. В знак, скажем так, доброй воли. И чтобы наша с вами игра стала еще интереснее.

— С радостью приму его.

Она аккуратно поставила чашку на блюдце и слегка подалась вперед, понизив голос до шепота.

— Есть в «Кишках» один мелкий контрабандист. Орк по имени Грош. Полное ничтожество, которое промышляет в основном ворованной выпивкой и поддельными амулетами от сглаза. Так вот, последние пару дней он очень много пьет и хвастается на каждом углу, что поучаствовал в «большом деле», после которого сам великий князь Стержнев, цитирую, «умылся кровавыми слезами», — эльфийка откинулась на спинку кресла. На лице снова появилась вежливая, ничего не выражающая маска аристократки. — Разумеется, это могут быть просто пьяные бредни ничтожного орка. Но кто знает… возможно, ваша «золотая монета» лежит именно в этой куче грязи.

Я прекрасно понимаю, что это наживка. Орк либо подставная утка для отвлечения от настоящего следа. Либо ходячий мертвец, которого любезно предложили убрать чужими руками, заметая следы настоящего преступления.

Но отказаться не могу. Элара бросила мне вызов. Положила на стол первую карту в нашей партии.

— Благодарю за чай, леди Элара, — сказал я, оставив на столе несколько монет, которых с лихвой хватило бы на ужин для целой семьи в нижнем городе. — В отличие от вас, он был отвратителен.

Развернулся и пошел к выходу, не оглядываясь. Спиной почувствовал женский взгляд. Внимательный, изучающий. Взгляд игрока, который с нетерпением ждет, каким же будет мой ответ.

Что ж, не стану ее разочаровывать.