Нулевой дар. Том 1

Глава 17

— В укрытие! — заорал я, но голос в маске приглушился. — К стене прижмитесь! Быстро!

Паника уже накрыла моих ребят. Йорген сделал самую глупую вещь, которую только можно было придумать. Вместо того чтобы спрятаться, он с каким-то диким, отчаянным воплем кинулся вперед, сжимая кулаки.

Из открытого канализационного люка выскочил один из пауков. Он не прыгнул, как животное, нет. Это был резкий, механический рывок. Стальная тварь взлетела в воздух и обрушилась на Йоргена сверху. Я услышал отвратительный, влажный хруст. Его тонкие, острые как бритвы, лапы без всякого труда пробили кожаный доспех и вошли в тело парня. Йорген захрипел. Из-под маски-фильтра хлынула темная кровь. Единственный красный сенсор на «голове» паука ярко вспыхнул и механизм, дернувшись, отскочил в сторону.

— Гром, назад! — рявкнул я, заметил, как орк освободил оружие от ткани и замахнулся на другого паука.

Раздался оглушительный скрежет металла. Огромное лезвие соскользнуло с гладкого, покатого панциря, не оставив на нем даже малейшей царапины.

Паук ответил незамедлительно. Одна из его передних конечностей метнулась вперед и полоснула орка по бедру. Гром взвыл скорее от ярости, чем от боли, и отшатнулся, тяжело припав на раненую ногу.

Проклятье. Один готов, второй — калека. И все это меньше чем за полминуты. Отличная работа!

Я даже не думал лезть в драку. Это было бы чистым идиотизмом. Пока Гром, прислонившись к стене, кое-как отбивался от наседающих тварей, я отступил на пару шагов глубже под тень арки. Мозг заработал в привычном режиме. Думай, Алекс, думай. Эти твари — машины. Запрограммированные охранники или чистильщики. Они быстрые и крепкие. Но любая машина, абсолютно любая, имеет слабое место. Питание, сенсоры, сочленения. Нужно лишь найти их.

В этот момент над головой что-то коротко и злобно свистнуло.

Тяжелый арбалетный болт влетел одному из пауков точно в красный «глаз». Сенсор с громким треском лопнул, начав искрить. Механическая тварь замерла на долю секунды, потом ее начало трясти. Она завертелась на месте, хаотично размахивая лапами и скрежеща ими по камням. Слепая и беспомощная.

Я поднял голову. Лана. Ну конечно. Она уже на позиции. Забралась на крышу невысокого склада, примыкавшего к улице. Девушка продолжила отстреливать тварей с пугающей точностью.

Это дало нам несколько драгоценных секунд.

— Гром! В тот переулок! — крикнул я, указывая на узкую щель между двумя домами впереди. — Заманивай их туда! Давай, шевелись!

Орк, матерясь сквозь стиснутые зубы и оставляя на брусчатке кровавый след, сразу все понял. Он перестал размахивать секирой и бросился в указанном направлении. Ослепшие пауки дергались на месте, а зрячие, подчиняясь примитивной программе, тут же ринулись за крупной, раненой и убегающей целью. Инстинкт преследования.

— Лана, прикрой нас! — сказал в амулет связи и побежал следом за орком.

Переулок оказался именно таким, на какой я и рассчитывал — узкий, темный и, что самое главное, тупиковый. Гром уже стоял в его дальнем конце, тяжело дыша и прижавшись спиной к глухой кирпичной стене. Его огромное, мускулистое тело почти полностью перекрывало проход.

— Держись! — крикнул я, проскочив мимо него и встав лицом ко входу в проулок.

Пауки один за другим начали втискиваться в узкое пространство, скрежеща и щелкая клешнями.

В темноте их красные глаза создают жуткое, адское зарево. Здесь им тесно. Они не могут развернуться, не могут прыгать. Они просто тупо лезут вперед, как тараканы, стремясь добраться до своей добычи. До нас.

Я сунул руку в наплечную сумку и достал несколько невзрачных глиняных шариков. Мои маленькие сокровища, наполненные самой едкой дрянью, которую только можно было сварить в алхимической лавке.

Первая бомба с концентрированной кислотой полетела прямо в гущу механических тел. Глиняный шарик с глухим стуком разбился. Зеленая жидкость с громким шипением выплеснулась на каменный пол и на ближайших пауков.

Эффект оказался даже лучше, чем я ожидал. Кислота почти не повредила их толстые панцири, но ручейками затекла в щели, «суставы» многочисленных ног. Раздался отвратительный визг.

Пауки, попавшие в зону поражения, начали дергаться в конвульсиях. Их ноги подгибались под неестественными углами, отказываясь двигаться. Одного из них буквально сложило пополам, когда кислота, видимо, разъела какой-то важный центральный механизм.

— Еще! Давай еще! — восторженно заорал Гром, видя, что моя тактика сработала.

Не мешкая, швырнул вторую бомбу, а за ней и третью. Переулок быстро наполнился едким, удушливым паром, от которого слезились глаза даже через маску. Механические твари корчились в этом аду, как живые существа в огне. Они падали, сталкивались друг с другом, их конечности отваливались, а красные сенсоры гасли один за другим. Бойня закончилась полной и безоговорочной победой алхимии.

Когда последний паук замер, в переулке снова стало тихо. Только теперь эту тишину нарушало шипение остывающей кислоты и отвратительная вонь плавленного металла

Орк только теперь сполз по стене на землю, зажимая рану на ноге. Кровь густо пропитала его штаны и уже натекла небольшой лужицей. Пришлось в срочном порядке перематывать.

— Жить будешь, — сказал я, как закончил. Разрез глубокий, но кость вроде цела. — Но далеко ты с нами сегодня не уйдешь.

Мой взгляд скользнул к началу улицы, где неподвижно лежало тело Йоргена. Один труп и один тяжелораненый за первые пятнадцать минут. Слишком дорогая прогулка. Двигаться дальше вслепую, да еще и с калекой на руках, будет верным самоубийством. Эти пауки — лишь первая линия обороны. Кто знает, что ждет нас за следующим поворотом. Нужна информация. Карта этого проклятого места. Хоть что-нибудь.

— Кирилл, — раздался в голове спокойный голос Ланы через амулет.

Я поднял голову. Она все так же стоит на крыше. Арбалет опущен. Девушка смотрит не на нас, а куда-то вдаль, вглубь этого мертвого квартала.

— Что там?

— Вижу свет, — ответила без лишних эмоций. — Далеко. Высокое здание, похожее на башню. Шестой-седьмой этаж, если я правильно считаю. Левое окно. Свет слабый, мерцает.

Выбравшись с орком из переулка, я также вгляделся вдаль. Там, в серой, непроглядной мгле, где, казалось, нет ничего, кроме смерти и ржавчины, горит одинокий, тусклый огонек. Он то пропадает, то появлялся вновь. Будто кто-то зажигает и гасит свечу. Или будто работает какой-то древний механизм, из последних сил цепляющийся за жизнь.

Башня архивариуса. Библиотека. Центр управления. Неважно. Что бы это ни было, это наш единственный шанс. Единственный источник информации во всем этом механическом аду.

— Понял тебя, — ответил в амулет, приняв решение. — Гром, сможешь доковылять до той арки у входа? Спрячься там и пережди. Мы с Ланой идем вглубь.

Возвращаться назад — значит провалить контракт, потерять деньги и, что хуже, репутацию. А этого мы с Ланой себе позволить не можем.

Огонек в башне мог быть ловушкой. Скорее всего, он и был ловушкой. Но это единственная зацепка в этом квартале остановившегося времени.

1

Мы с Ланой направились вперед с осторожностью. Перебежка от одной груды металлолома к другой. Замереть. Осмотреться. Проскользнуть дальше. Воздух был спертый. Лана двигалась впереди. Ее силуэт почти сливается с сумраком этого проклятого места. Я шел за ней, постоянно сверяясь с направлением, которое она выбрала — далекий, едва заметный огонек в окне одинокой башни.

Пару раз мы замирали, вжимаясь в стены. Мимо с мерным металлическим клацаньем проползали патрули. Механические пауки размером с большую собаку. Их многочисленные ножки-лезвия высекали искры из каменных плит. Они двигались по до смешного четким маршрутам. В любом случае, проверять их дружелюбие мне совершенно не хотелось. Хватило первой встречи.

Во время одной такой остановки один из пауков замер всего в паре метров от нас, его оптический сенсор-глаз обшаривал пространство красным лучом. Я задержал дыхание, чувствуя, как колотится сердце. Лана даже не шелохнулась.

Красный луч скользнул по стене буквально в сантиметре от ее плеча и двинулся дальше. Паук, решив, что все чисто, развернулся и потопал прочь. Я с облегчением выдохнул.

Башня с огоньком оказалась именно тем, чем я ее и посчитал издалека — архив или библиотека. Странное, высокое и узкое здание, будто штырь, упирающийся в потолок. Оно построено явно из другого сплава, не такого, как все вокруг. Пока соседние строения рассыпались в оранжевую труху, это лишь покрылось паутиной. Большие окна наглухо заколочены изнутри толстыми листами металла.

Вход выглядит как ночной кошмар слесаря. Массивная стальная плита, на которую какой-то безумец наварил с десяток поперечных балок, шестеренок от разных механизмов и просто кусков арматуры. Ни ручки, ни замочной скважины. Только сбоку, на уровне моей головы, из стены торчит медная трубка переговорного устройства, позеленевшая от времени.

Лана без слов заняла позицию у соседней колонны, присев на одно колено и вскинув свой арбалет. Умница. Всегда готова к худшему. Я же подошел к двери, приложил ладонь к ледяному металлу и несколько раз громко забарабанил костяшками пальцев. В ответ тишина.

— Эй! Есть тут кто? — крикнул, прижавшись губами к раструбу трубки. Голос улетел в металлическую пустоту. — Мы не враги! Нам просто нужна информация.

Сначала в ответ донеслось лишь шипение и треск. Я уже хотел было постучать снова, с большей силой, но вдруг из трубки раздался такой пронзительный крик, что у меня чуть зубы не треснули.

— Уходите! Убирайтесь прочь, Шумные!

— Мы пришли из-за тумана. Хотим остановить его.

— Ложь! Это все ложь! — взвизгнул голос, срываясь на почти ультразвук. — Всегда сначала сладкие слова, а потом грохот и смерть! Я все знаю! Мне Сильвия все рассказала!

— Какая еще Сильвия? — не понял я.

— Моя карта! Самая точная и правдивая карта этого места! Она никогда не врет, в отличие от вас, Шумных! Убирайтесь, или я натравлю на вас Чистильщиков!

Похоже, наш собеседник — абсолютно съехавший с катушек псих.

Если честно, я и не думал услышать ответ. Как он здесь выжил, если туннель был давно запечатан. Этот мир все еще полон загадок.

Угрожать бесполезно, уговаривать — тоже. Значит, нужно найти другую наживку. Я на секунду замолчал, прокручивая в голове варианты, а затем снова припал к трубке. Но на этот раз мой голос прозвучал совершенно иначе. Не требовательно и громко, а тихо, вкрадчиво, почти шепотом.

— Послушай меня внимательно. Мы пришли не из этого квартала. Мы пришли сверху, из-под купола. Можем рассказать тебе, что там сейчас. Как он изменился за сотни лет. Рассказать то, чего ты точно не знаешь.

В трубке воцарилась мертвая тишина. Настолько глубокая, что я даже услышал, как там, на той стороне, кто-то со свистом втянул в себя пересохший воздух.

Попался. Любой ученый, любой хранитель знаний, даже самый безумный, больше всего на свете жаждет одного — новой информации. Это их наркотик. А мне попалась определенно такая личность.

Прошла, наверное, целая минута. Я уже начал думать, что мой трюк не сработал. Но вдруг раздался оглушительный скрежет. Где-то в толще стены пришли в движение ржавые рычаги, со стоном провернулись гигантские шестерни, и массивная дверь медленно, сантиметр за сантиметром, отъехала в сторону. В образовавшуюся узкую темную щель хлынул запах пыли и старой бумаги.

Мы с Ланой переглянулись. Она молча кивнула, давая понять, что прикроет. Я шагнул в темноту первым.

Внутри еще безумнее, чем я мог себе вообразить. Огромный круглый зал, уходящий вверх, к самому потолку. Стены увешаны картами. Гигантские свитки пергамента, маленькие клочки бумаги, схемы, нацарапанные углем прямо на камне. Все это исписано какими-то пометками, разноцветными линиями, математическими формулами и странными рисунками. В центре зала гигантский круглый стол, доверху заваленный чертежными инструментами, увеличительными стеклами, линзами и высокими стопками пыльных книг. А посреди всего этого упорядоченного хаоса, на высоком, шатком табурете, сидит он, мой новый знакомый.

Гном. Маленький, сморщенный, с копной седых волос, торчащих в разные стороны, будто его только что ударило током. На длинном носу сидят очки с десятком разных линз, которые можно поворачивать и накладывать друг на друга. Он одет в какой-то нелепый рабочий комбинезон, покрытый пятнами от чернил, масла и еще бог весть чего.

— Новые истории… — прошептал гном, глядя на нас сквозь свои линзы. Его глаза показались мне огромными, безумными и в то же время пугающе гениальными. — Вы ведь не врете?

— Не врем — неожиданно для меня подала голос Лана. Она зашла следом и взглянула на гнома без капли враждебности, с каким-то странным пониманием.

— Меня зовут Физзл. А это, — он с невероятной любовью похлопал по огромному свитку, висящему прямо за ним, — это Сильвия. Мой главный труд. Карта всего.

— Кирилл. Это Лана, — коротко представил нас я, не отрывая взгляда от безумного великолепия этого места. — Физзл, ты потомок тех, кого здесь запечатали сотни лет назад?

— Потомок? Я последний из них! — гордо вскинул подбородок гном, вскакивая на свои короткие ножки. — Мой пра-пра-пра-дед был главным инженером-картографом этого квартала! Мы передавали знания из уст в уста! Мы наблюдали! Чертили! Записывали! Я знаю каждый винтик, каждый болтик, каждый камушек в этом месте! Я знаю, где спят Чистильщики! Я знаю, куда течет ржавый туман и почему!

— Так, может, поделишься?

Он резво подбежал к стене и ткнул костлявым пальцем в одну из линий на карте.

— Вот! Смотрите! Это пути миграции Чистильщиков! У них есть четкий график! Они точны, как часы! А вот здесь, — его палец ткнул в другое место, закрашенное темным, — зоны самой высокой концентрации тумана. Мертвые зоны. Там даже самый прочный металл превращается в пыль за считанные минуты!

От вида карты у меня перехватило дыхание. Безумный старикашка в одиночку проделал работу, которая стоила бы целой гильдии разведчиков и десятка лет их жизней. Нет, даже больше.

— Физзл, нам нужно попасть к источнику этого тумана, — сказал я прямо. — Мы должны его перекрыть.

— Источник? — он издал короткий, скрипучий смешок. — Вы хотите пойти в самое сердце ржавчины? Глупцы! Шумные, самонадеянные глупцы! Оттуда еще никто и никогда не возвращался! Мой род тому подтверждение!

— А мы вернемся. Я предлагаю тебе сделку. Ты же хочешь новые истории? Настоящие. Так вот. Ты проводишь нас к источнику. Дашь карту, покажешь, как обойти все ловушки и патрули. А взамен… я расскажу тебе все. Абсолютно все, что ты захочешь знать о мире снаружи. Про гигантский купол, про великие дома магов, про гильдии, про алхимию, про орков и эльфов. Про все, что случилось за те сотни лет, что ты просидел здесь.

Глаза Физзла за стеклами его сумасшедших очков жадно загорелись. Я видел, как он покосился на свою карту «Сильвию», потом на меня. В его маленькой седой голове шла титаническая борьба между животным страхом и всепоглощающим любопытством исследователя. И я уже знал, что именно победит.

— Мир снаружи… — прошептал он.

— Даю слово аристократа, — кивнул я.

— И слово наемницы, — тихо, но твердо добавила Лана.

Этого оказалось достаточно. Физзл издал какой-то странный боевой клич, похожий на визг чайки, подскочил к центральному столу, схватил оттуда огромный, туго свернутый свиток и с грохотом раскатал его прямо по полу. Эта карта оказалась еще более подробной, чем те, что висят на стенах. Она покрыта тысячами пометок.

— Хорошо. Ваша взяла, шумные. Я покажу вам дорогу в самый ад. Но вы мне за это будете рассказывать! Долго! Со всеми подробностями! Про каждую улочку! Про каждый слух!

— Разумеется.

Он ползал по карте на четвереньках, его палец лихорадочно заметался по линиям и пометкам и, наконец, замер на массивном круглом здании в самом центре схемы. Вокруг этого здания нарисованы черепа, кости и какие-то предупреждающие руны, которых я раньше не видел. Древний язык, подобно самому гному.

— Вот оно. Сердце. Мы зовем это место «Дыхание кузни», но на самых старых чертежах моего прадеда оно помечено как «Центральная вентиляционная станция». Это она отравила весь наш квартал. Она дышит этой серой, ржавой смертью, — он поднял на меня свой безумный, но на этот раз абсолютно серьезный взгляд. — Но я вас предупредил. Могу провести по тайным тропам до самого входа. Но то, что находится внутри… оно не подчиняется моим картам. Это территория древних технологий.