Нулевой дар. Том 1

Глава 11

Мы добрались до кузницы Эрона дня через три. Найти ее было несложно. Даже в ремесленном квартале, где воздух намертво пропитался запахами угля, нечистот и дешевой стряпни, это место выделялось.

Представьте себе приземистую коробку из почерневшего, будто обугленного камня, без единого окна или украшения. Из крыши торчит широченная труба, извергающая в сумеречное небо дым. Изнутри доносится тяжелый стук.

Лана молча встала рядом. Она не морщится от вони и не обращает внимания на толкающихся в узком переулке прохожих. Ее мир сузился до цели. Мне это нравится. Профессионализм — он либо есть, либо его нет.

Когда Эрон распахнул перед нами тяжелую железную дверь, в лицо ударил жар. Это целый храм, посвященный огню и стали.

Посреди огромного зала, теряющегося в тенях под высоким потолком, ревет горн. Пламя в нем не оранжевое или желтое, а ослепительно-белое, похожее на ядро рождающейся звезды. От него плывет и искажается воздух.

Вдоль этих стен размещены наковальни размером с надгробные плиты, огромные чаны с водой и чем-то темным, густым, а на стойках и крюках висят молоты. Некоторые обычного размера, но другие… другими можно было, наверное, проламывать городские стены.

— Вот мы и здесь, — подал я голос, когда глаза привыкли к полумраку. А затем положил на ближайший стол пергамент с заранее обговоренными значениями — мерками и прочим.

Эрон, стоявший посреди этого ада, обернулся. Он уже скинул свою верхнюю одежду, оставшись в одних широких штанах и кожаном фартуке, почерневшем от копоти. Его могучий торс, переплетенный венами, блестит от пота в свете горна. Сейчас он уже не похож на угрюмого дворфа из таверны.

— Вот и славно. Приготовления завершены. Пора браться за работу.

Он не стал больше ничего объяснять. Рыкнув пару гортанных слов своим подмастерьям, подхватил гигантские щипцы и сунул их в самое сердце белого пламени. Через мгновение вытащил оттуда слиток металла. Раскаленный добела, он казался почти прозрачным, но я знал, что под этой слепящей оболочкой скрывается иссиня-черный сплав, который уже видел раньше.

И началось представление.

Мы с Ланой отошли в самый дальний и прохладный угол, стараясь не мешать. Эрон не спал, не ел и, кажется, почти не дышал. Он был одержим. Молот в его руках то взлетал высоко вверх, замирая на мгновение в высшей точке, и обрушивался на слиток с оглушительным грохотом, высекая фонтан слепящих искр, то вдруг начинал выстукивать быструю, точную дробь, от которой металл на глазах менял свою форму, вытягиваясь и уплотняясь. Он то погружал заготовку в чан с шипящим маслом, и кузницу мгновенно заволакивало клубами едкого черного дыма, то снова совал ее в ненасытную пасть огня.

Это был какой-то первобытный, завораживающий танец. Танец силы, точности и невероятной выносливости. Я, человек из другого мира, привыкший к баллистическим таблицам и химическому составу пороха, смотрел на это с плохо скрываемым восхищением. В моем мире такое назвали бы искусством. Здесь это была просто работа. Тяжелая, честная работа. А Лана… она зависла.

Неподвижная, как каменная статуя, девушка не отрывала взгляда от рук кузнеца. Ее лицо казалось спокойным, но в карих глазах отражалось наслаждение и страсть.

Мы пробыли в кузнице почти сутки. Иногда уходили на пару часов в ближайший трактир, чтобы проглотить кусок жесткого мяса и выпить кружку воды или эля. Потом возвращались. А дворф все работал. Его подмастерья сменяли друг друга, подкачивая мехи и поднося инструменты, но сам Эрон не отходил от наковальни.

Наконец, на исходе второго дня, все было кончено. Эрон, вымотанный до предела, шатающийся от усталости и почерневший от копоти так, что белки глаз казались неестественно яркими, с последним, полным удовлетворения выдохом положил на широкий каменный стол два своих творения.

Первым был доспех. Мой доспех.

Никакого блеска, никакой полировки. Матово-черный, как сама тень. Кираса, наплечники, поножи, наручи. Каждая деталь подогнана друг к другу. Никаких дурацких узоров, никакой гравировки, ни единой заклепки, которая бы не несла функциональной нагрузки. Чистая, смертоносная польза.

Я взял в руки кирасу. Она оказалась на удивление легкой, не тяжелее моей старой кожаной куртки, набитой всяким хламом. Когда постучал по ней костяшками пальцев, металл ответил глухим, низким звуком.

— Рудоградская сталь, метеоритное железо и кое-что еще, — хрипло сказал Эрон, вытирая пот со лба рукавом, оставляя на коже грязные разводы. — Секрет фирмы. Остановит арбалетный болт в упор. Меч оставит только царапину. Двигаться будешь, как в собственной шкуре. Примерь.

Я скинул куртку и начал облачаться. Странное чувство. Доспех сел на меня как влитой. Нигде не жмет, не натирает, не сковывает.

— Впечатляет, — честно признал, осматривая себя. — Я твой должник, мастер.

— Ты уже заплатил, когда вышвырнул крысенышей из моих шахт, — отмахнулся дворф, явно довольный моей реакцией. — Долгов нет. А это… это для твоей спутницы.

Он повернулся к Лане и протянул ей второе свое творение.

Вещицей оказался арбалет. Таких я не видел даже в арсеналах элитных корпораций из моего прошлого. Его ложе вырезано из темного, почти черного дерева, гладкого и холодного на ощупь. Плечи сделаны из того же иссиня-черного металла, что и моя броня. Но самое главное скрывалось внутри. Сбоку виднеется сложная система из шестеренок и рычагов, собранная с точностью часового механизма.

— Самовзводный, — с нескрываемой гордостью пояснил дворф. — Потяни за боковой рычаг, и тетива встанет на место. Три секунды на перезарядку, если руки не из задницы растут. Сила натяжения такая, что болт прошьет дубовую дверь с пятидесяти шагов. Баланс идеальный. Я назвал его «Молния».

Лана медленно, почти благоговейно, взяла арбалет в руки. Она не произнесла ни слова. Ее пальцы прошлись по гладкому дереву, проверили крепление плеч, легко коснулись спускового крючка. Она вскинула его. Прицелилась в дальний темный угол кузницы, и на мгновение ее фигура застыла. Это было похоже на встречу двух давно потерявших друг друга частей одного целого. Она щелкнула рычагом. Раздался тихий, смазанный лязг. Тетива со свистящим шорохом встала на боевой взвод.

Девушка опустила арбалет и наконец посмотрела на Эрона. И в этот момент на ее суровом, вечно сосредоточенном лице появилось что-то новое. Не улыбка, нет. Скорее, намек на нее. Едва заметное движение уголков губ вверх.

— Хорош, — тихо сказала она.

Одно это слово, слетевшее с ее губ, стоило больше, чем все хвалебные оды аристократов верхнего города. Дворф это понял. Он удовлетворенно крякнул, и его огромные плечи расслабились.

— В руках мастера и инструмент должен быть достойным.

Он выдал нам два кожаных колчана с тяжелыми болтами, чьи граненые наконечники выкованы из того же черного металла, и, больше не сказав ни слова, просто рухнул на широкую лавку у потухающего горна. Через секунду кузницу наполнил могучий, раскатистый дворфийский храп. Отдал свой долг и теперь мог спать спокойно.

Мы вышли на улицу. Прохладный воздух после раскаленной кузни показался ледяным. Я почувствовал приятную, обнадеживающую тяжесть доспеха на плечах.

Лана шла рядом, не выпуская «Молнию» из рук. Она несла ее так, словно это был не кусок дерева и металла, а спящий ребенок.

Что ж, подведем итоги.

Репутация в определенных кругах? Есть. Теперь ко мне приходят не для того, чтобы посмеяться, а для того, чтобы нанять.

Деньги? Пока есть. На жизнь и пару новых авантюр хватит.

Напарник, которому можно доверить спину? Есть. Молчаливая, смертоносная тень, у которой теперь лучший инструмент для ее работы.

И снаряжение. Лучшее, что можно достать за деньги и услуги в этом проклятом городе. Хотелось попросить у Эрона и второй такой арбалет, но решил повременить. Во всяком случае Лана отдала мне прошлое свое оружие. А оно ни разу не подводило.

Все фигуры расставлены на доске. Мои фигуры. Осталось только решить, с кем играть следующую партию. И на этот раз ставки будут гораздо выше, чем просто мешок монет.

1

В гильдии наемников всегда пахнет примерно одинаково. Если смешать запах прокисшего эля, пота от десятков немытых тел, дешевой похлебки и дрянного табака, получится как раз это самое амбре.

Я сидел за нашим любимым столом в самом дальнем углу, откуда было хорошо видно и вход, и выход. В кружке плескалось что-то мутное и кислое, но здесь это называли элем, так что приходилось мириться.

Еще пару недель назад каждый мой шаг по этому залу сопровождался насмешливыми ухмылками и тихим шипением за спиной. «Аристократишка забрел». Теперь же здоровенные наемники, способные переломить человека пополам, молча кивали мне при встрече. Они не понимали меня, но начали уважать. Вернее, не меня, а результаты моей работы. В этом мире это было одно и то же.

Я провел рукой по нагруднику своей новой кирасы. Дворф Эрон назвал ее «Ночной сталью» и поклялся своей бородой, что она остановит и меч, и арбалетный болт. Матово-черные пластины, подогнанные друг к другу без единого зазора, сидят на мне отлично. Тяжелая, надежная вещь. Куда надежнее людей.

Напротив меня Лана. Она не пьет. Эта девушка вообще редко делает что-то, что могло бы хоть на секунду притупить ее реакцию. Сейчас все ее внимание сосредоточено на новом арбалете, который она бережно протирает промасленной тряпкой. В ее руках эта штука из дерева и стали превращается в хирургический инструмент, способный вырезать цель с двухсот шагов.

Мы не тратили время на пустые разговоры. За последние недели мы научились понимать друг друга по одному взгляду. Она доверяет моим планам, я — ее способностям.

— Стержнев, — голос Борислава, главы гильдии, низкий и скрипучий, нарушил тишину. Он сел на скамью рядом со мной, продолжив. — Есть дело. Легкие деньги. Заказчик — богатый, но нервный.

— Если дело простое, почему зовешь нас? — спросил, даже не глядя на него. — Вон, пошли того здоровяка у стойки. Ему как раз нужно на новую дубину заработать.

— Потому что заказчик — жена одного торговца специями, — пояснил Борислав. На стол со стуком упал небольшой кожаный кошель. Не то чтобы он ломился от монет, но для начала неплохо. — Ее муж, некий Джером, вчера ушел из дома и не вернулся. Она хочет, чтобы его нашли. Тихо и без шума. Ей не нужна месть или спасательная операция. Просто узнай, где он и что с ним. Жив, мертв, пьян в какой-нибудь канаве — ей все равно. Нужен простой ответ.

Лана подняла голову, оторвавшись от излюбленного арбалета.

— Где его видели в последний раз? — ее голос показался мне таким же ровным, как и всегда.

— В этом и проблема, — вздохнул Борислав. — Его видели на границе среднего города и «Кишок». Видимо, у него там был какой-то поставщик, который толкал товар по дешевке. Так что придется прогуляться.

— Хорошо, — я забрал кошель со стола и поднялся.

2

Тянуть не стали. Допили, доели и отправились на нижние улицы, в самую бездну этого города. Здесь меняется сам воздух. Становится густым, влажным, вонючим. В низинах «Кишкок» эта вонь достигает своего апогея.

Мы шли по переулкам, таким узким, что в некоторых местах приходилось передвигаться боком. Лана держалась в паре шагов позади меня. Ее взгляд был похож на луч фонаря, методично обшаривающий темные подворотни, окна и крыши. Я же шел впереди, играя роль приманки. Слухи здесь распространятся быстрее чумы, и история о «хитром Стержневе», аристократе, который решает проблемы в нижнем городе, уже стала местной легендой. Группки оборванцев, которые обычно сразу потянулись бы к ножам при виде чужака, теперь лишь провожали нас настороженными взглядами, стараясь держаться на расстоянии.

На поиски нужного человека ушло около часа. Пара монет, брошенных в кружку информатора Гриши «ВсеУши», который как раз просиживал штаны в одной из местных забегаловок, и дело пошло быстрее. Он, давясь от жадности дешевым вином, рассказал, что видел вчера этого Джерома. Тот хвастался, что провернет «сделку века». Шепнул и о том, куда собирается.

Туда мы и направились. В итоге добрались до одного из тупиков в переулках. Заваленный мусором, мокрый и темный тупик. Вонь здесь такая, что слезятся глаза. И там, в самом конце, прислонившись к скользкой стене, сидит человек в дорогой, хоть и перепачканной одежде. Джером.

Подумав было, что задание чересчур легкое, я решил проверить.

Мы подошли ближе. Я сразу понял, что цель мертва. Но что-то не дало покоя.

Я присел на корточки, чтобы осмотреть его получше. На богатом камзоле ни дырки. На теле — ни царапины. Кошель с деньгами, куда более увесистый, чем наш аванс, так и висит на поясе. Вокруг никаких следов борьбы. Даже мусор лежит так, будто его не трогали неделями. Джерома не ограбили и не убивали в драке. Он просто сидит здесь, будто решил отдохнуть. А затем раз и… все.

Но его лицо…

Я видел много мертвецов. Видел страх, удивление, боль, ненависть в их остывших глазах. Но такого — никогда. Глаза Джерома распахнуты так широко, что казалось, вот-вот вылезут из орбит. Рот открыт в беззвучном крике. Это не удивление или испуг. Это чистый, животный ужас. Как будто последнее, что он увидел в своей жизни, было настолько чудовищным, что его мозг просто отключился.

— Что это с ним? — хмыкнула Лана, также подойдя ближе и уперев руку в бок.

Мой взгляд скользнул ниже. На темной ткани одежды и на земле вокруг заметил тонкий слой какой-то пыли. Я осторожно коснулся ее кончиком пальца. Сухая, невесомая, без запаха. Никогда не видел специй такого вида.

В итоге мы вызвали городскую стражу. Пришли двое. Ленивые, неповоротливые, в мятых доспехах. Они осмотрели мертвое тело, нас и окружающую грязь с одинаковой брезгливостью.

— Ну, чего у вас? — просипел один, зажимая нос.

— А сам не видишь? — указал на тело, нахмурившись. — Торговец.

Стражник подошел и лениво ткнул труп носком сапога.

— И чего? Сердце встало. Или дури какой-то нанюхался. Тут каждый второй так подыхает. Давай грузи его в мешок, и по домам.

— Вы что, не видите? — не выдержал я. — Посмотрите на его лицо. И эта пыль везде. Это не сердечный приступ.

Второй стражник, который до этого молча разглядывал свои ногти, посмотрел на меня усталым взглядом.

— Послушай, наемник. Твоя работа — найти тело. Ты его нашел. Молодец. А остальное — не твоего ума дело. Мы напишем в отчете, что это несчастный случай. Все будут довольны. А если будешь лезть не в свое дело, то мы можем указать, что это ты его и прикончил. Теперь тебе понятно?

Спорить бесполезно. Они кое-как затолкали тело в мешок и, спотыкаясь и ругаясь, потащили его из тупика. Скоро мы с Ланой остались одни.

Тишина начала давить на уши.

— Дело сделано, — наконец сказала напарница. — Мы нашли его. Нужно забрать у Борислава остальные деньги.

Она была абсолютно права. По контракту мы должны были его просто найти. И мы нашли. Работа выполнена. Но я не могу уйти. Мой мозг, привыкший анализировать любую мелочь, просто гудит сейчас от напряжения. Ужас, не оставивший следов. Таинственная красная пыль. Отсутствие видимого мотива. Это загадка. И, черт возьми, какая же привлекательная.

— Иду, — бросил я, не поворачиваясь.

Лана кивнула и пошла к выходу из переулка. Я же достал из кармана небольшой пустой мешочек и собрал часть странной пыли. Уже после догнал напарницу.

Внутри уже заработал привычный механизм. Это что-то новое. Что-то, чего я раньше не встречал. И я не собираюсь делать вид, что ничего не заметил. В конце концов, мне платят за мозги.