Ночная охота

6

АДРИАННА

Я

выключаю воду, и плечи опускаются под тяжестью поражения, какого я еще никогда не ощущала. Я даже не пытаюсь поднять взгляд от кафельного пола, лишь обращаюсь к своей магии, легко высушивая капли воды на теле, прежде чем одеться. Скрутив волосы в пучок на макушке, я выхожу из кабинки в общую ванную комнату.

Единственным звуком, который меня утешает, остается капающая вода из душа, но и он не способен успокоить хаос эмоций, бушующих в моем сознании. Подойдя к длинной стойке с раковинами, я опираюсь ладонями на мрамор и поднимаю взгляд.

Девушка, смотрящая на меня в зеркало, кажется другой. Возможно ли испытывать больший стресс, чем я уже испытывала? Очевидно, да. Под моими глазами залегли тени — напоминание о том, что мое тело так же истощено, как и разум.

Слишком многое произошло за такой короткий промежуток времени.

Как это возможно, что прошел всего один день? Даже меньше. Солнце только недавно село.

Испытание.

Атака Вэлли.

Поцелуй смерти.

Совет.

Нора.

Мой отец.

Гребаная Нора.

Мои руки сжимаются на стойке, костяшки пальцев белеют, и я рычу на свое отражение.

Что, черт возьми, я натворила?

Скрип открывающейся двери ванной вырывает меня из моих мыслей, но это никак не помогает обуздать переполняющий меня гнев.

— Убирайся нахуй, — рычу я, и мое лицо пылает.

Дверь даже не открывается достаточно широко, чтобы показать, кто находится по другую сторону, прежде чем она снова захлопывается. Я уверена, что слышу, как кто-то ругается себе под нос, но это не фиксируется в моем мозгу настолько, чтобы меня это волновало.

Я пытаюсь сделать глубокий вдох, и еще один, и еще.

Опустив подбородок на грудь, я поддаюсь охватившей меня беспомощности.

Они нашли их. Они нашли мою семью, и это все моя вина.

Мне не следовало поддаваться и уступать в тот день, даже на секунду. Я не подумала о том, что подвергаю их риску. Все, что я хотела, — это мельком увидеть сестру и отца, двух самых дорогих мне людей. Но мой эгоизм толкнул их прямо в хаос.

Черт.

Мне не следовало терять бдительность. Но в тот момент я понятия не имела, что Рейден преследует меня, что еще более глупо с моей стороны.

Крепко зажмурив глаза, я ощущаю как мышцы шеи болят, и напряжение сковывает каждую конечность.

Чувство вины.

Стыд.

— Ааааа, — рычу я, закидывая руки за голову, пока мое тело пытается избавиться от токсичных чувств, бурлящих внутри меня, но это бесполезно. Я буду чувствовать их вечно.

Я ненавижу их.

Я ненавижу, что не могу вернуться назад и все изменить, так же, как и многие другие ошибки, которые я совершила в своей жизни. Почему их список продолжает расти, вместо того чтобы учиться на них?

Изменить прошлое я не в силах, но будущее все еще в моих руках.

Мои мышцы напрягаются, и я на мгновение обхватываю себя руками, прежде чем резко вдыхаю через нос, задерживаю дыхание и медленно выдыхаю. Я повторяю это действие, только на этот раз опускаю руки, снова ловя взглядом свое отражение.

Моя семья теперь в безопасности.

В безопасности от Совета… и от меня.

Я верю, что Крилл поместил их в безопасное место, и я верю, что он защитит их. Почему я так уверена, я не знаю, но все лучше, чем находиться рядом со мной. Я для них опасна. Я не могу знать, где они. Для них это небезопасно.

Мое сердце болит, безмолвно умоляя меня изменить точку зрения, как учил меня отец, но мне нужна еще минута, чтобы погрузиться в эту боль.

Проводя рукой по лицу, я сосредотачиваюсь на фактах. Сейчас им ничего не угрожает, а это значит, что мне нужно сосредоточиться на хаосе, который происходит ближе к дому.

Мысль об этом заставляет ледяной холод пробежать по моим венам.

Совет… Они пытались привязать меня к парням.

Броуди.

Кассиану.

Криллу.

Рейдену.

Они хотели насильно сделать их моими суженными.

Кто, черт возьми, так поступает? Очевидно, Совет.

И Броуди знал? Я даже не могу сейчас переварить это.

Неважно, кто знал, а кто нет. Важно то, что они намеревались это сделать. Слова Кеннера эхом отдаются в моей голове, и мои пальцы инстинктивно поднимаются к ушам, проводя по шрамам, которые преследуют меня, сколько я себя помню.

Образ моей матери вспыхивает в моих мыслях, заставляя мой желудок сжаться.

Я волчица. Или наполовину волчица, по крайней мере, так мне сказали. Я не знаю, как к этому относиться. Я даже не знаю, стоит ли мне в это верить.

Значит ли это, что Нора тоже?

Я отворачиваюсь от зеркала, ненавидя отчаяние, танцующее в моих глазах. Одна мысль о Норе снова вызывает отвращение к себе. Мысль о том, что могло случиться с моей сестрой, причиняет мне невыносимую боль, от которой я никогда не избавлюсь.

Отвернувшись от зеркала, я спешу к двери, незаметно проскальзываю по коридору, прежде чем быстро захлопнуть за собой дверь своей спальни. Прислонившись к ней спиной, я делаю короткие вдохи, когда мои веки закрываются.

Мне нужно оставить свои эмоции в душе, очистить свое пространство от любого негатива, но они все еще цепляются за мою кожу. Мне нужно выплеснуть энергию, которая приходит с этими чувствами, но я слишком измотана, чтобы действительно что-то сделать с ними сейчас.

Мои руки сжимаются в кулаки, а глаза распахиваются. Грудь яростно вздымается, и взгляд падает на проблеск чего-то красного на моем столе.

Эти красивые лепестки искажают мое восприятие, окрашивая все вокруг в багровый цвет, и ярость заполняет каждую клеточку моего тела.

Цветы.

Гребаные цветы Рейдена.

Боевой рев обжигает мои легкие, прежде чем сорваться с губ, и в следующий момент я уже топаю через комнату.

Раздраженно открываю окно, но прохладный вечерний воздух никак не успокаивает мою поднимающуюся температуру.

Я не могу думать. Я могу только действовать.

Мои пальцы сжимают вазу, и приятный аромат роз обжигает, как кислота, разжигая огонь внутри меня, прежде чем я выбрасываю их в открытое окно.

Оглушительный звон разбитого стекла отдается в ушах, и я высовываюсь наружу, чтобы взглянуть на учиненный беспорядок. Моргаю, и вызванное яростью помутнение зрения проходит — я вижу, как цветы катятся по дорожке с ветром, а разбитое стекло мерцает в лунном свете.

Я надеялась почувствовать облегчение от эйфорического звука и осознания того, что Рейдена больше нет в моем пространстве, но вместо этого все, с чем я осталась, — это глубокая волна печали.