Наследие Мышиного короля

Глава 43

Напряжение от обмена мыслями с неведомыми существами лишило Фрэнки сил настолько, что сознание временно её покинуло. Пришла в себя девушка уже под вечер. Собственно, какое сейчас время она не знала, но местное светило уже ушло за горизонт.

Тело Фрэнки ещё не вполне оправилось от падения. Впрочем, чудом было, что она вообще выжила, не сгорев и не получив тяжёлых увечий. Благодарить за это оставалось инженерную мысль, обеспечившую её сверхпрочным скафандром и технологией управления гравитацией. Тем не менее, удача также играла не последнюю роль в счастливом спасении от последствий катастрофы.

Болезненные ощущения усиливались от того, что Фрэнки сейчас лежала на носилках, качавшихся в такт шагам существ, которые их несли вместе с девушкой. За всё время пребывания на планете, а сюда успело уже войти и загадочное общение посредством телепатии, Фрэнки так и не успела рассмотреть местных жителей.

В то же время удивляло их миролюбивое поведение. В свирепом мире, в который превратилась современная Галактика, вызывало восхищение само стремление бескорыстно помочь. За последнее время Фрэнки настолько привыкла, что всякий встречный старается её убить или даже съесть, а не выслушать и понять. Поэтому миролюбие местных жителей настораживало, а не радовало, ибо в нём чудился подвох.

Попытка осмотреться увенчалась успехом. Фрэнки увидела, что её несут четыре существа, похожие на больших собак. Отличительным признаком существ являлось наличие у каждого двух голов, четырёх лап и двух подобий рук.

Одежду существа не носили. Тела их от возможных невзгод защищались короткой густой шерстью, которая занимала буквально всю поверхность, оставляя открытыми лишь глаза и рот. В густой растительности на голове терялись даже уши или их аналоги.

Размеры аборигенов впечатляли, особенно учитывая недавно продемонстрированное умение прятаться. Четырёхлапые туловища имели до двух метров в длину. Головы возвышались ещё на высоту до метра или больше. Короткие мускулистые «руки» росли из верхней части туловища и заканчивались трёхпалыми кистями, где один палец противостоял двум другим.

Левая голова одного из существ, несущего переднюю правую часть носилок, повернулась к Фрэнки. Лицо аборигена, если можно так охарактеризовать эту густо заросшую шерстью морду, было начисто лишено носа. В раскрытой щели рта матово отсвечивал ряд плоских широких зубов на нижней челюсти. Верхних зубов у аборигена не было, или же они не просматривались в данный момент.

Девушка вспомнила о телепатических умениях местных жителей и одёрнула себя, почувствовав набегающую волну отвращения к внешнему виду аборигенов. Вполне вероятно, что в их глазах она выглядела совсем не лучше. Между тем двухголовые существа без тени сомнения пришли на помощь, распознав в ней носителя разума.

Не ведая, как лучше продемонстрировать свою признательность, Фрэнки вымученно улыбнулась. Взгляд её, она надеялась, наполнился теплом и добротой. По выражению «лица» аборигена было сложно понять, насколько удачными оказались предпринятые попытки. Между тем, существо словно бы поняло мотивы девушки и кивнуло повёрнутой головой. Чужая мысль проникла в этот раз в сознание Фрэнки практически без дополнительных усилий:

– Надеюсь тебе удобно, чужеземец?

– Всё хорошо, – ответила Фрэнки.

Между тем ей захотелось всё же внести ясность в их общение. Начала Фрэнки с такого вопроса:

– Есть ли у вас половое размножение?

Существо видимым образом озадачилось, хотя подобное описание поведения двухголового создания было явно некорректно. Как уяснила позже Фрэнки, единственного числа в отношении себя аборигены не использовали в принципе. Тем не менее, они очевидно знали, что такое число вообще существует.

– Что ты имеешь в виду? – спросили аборигены.

Девушка постаралась вызвать в памяти образы мужчины, женщины и ребёнка. Важно было также показать их биологические функции в человеческом племени.

– О, ты имеешь в виду носителей и зачинателей потомства? – обрадовались аборигены. – У нас нет однозначного разделения. Каждый член племени способен в нужных условиях принимать на себя соответствующую функцию. Это позволяет нам плодиться в любых условиях, сочетая в себе признаки вашего «мужского» и «женского» начал. Впрочем, мы поняли, что ты застывшая производительница. Хорошо, будем обращаться к тебе «чужеземка», как светится в твоей единственной голове. Кстати сказать, сочувствуем, что у вашего племени, как и у многих несчастных существ в нашем мире, судьба быть неустранимо одинокими. Мы никогда не бываем одни, наши мозги всегда в общении друг с другом.

Волна сочувствия захлестнула Фрэнки. Девушка подумала, не зная уже, доступна ли любая её мысль для аборигенов, что и вправду, наверно, весело всегда быть вдвоём и не зависеть от пресловутого «полового вопроса». Лишь в таком сообществе все будут коммуницировать свободно, причём без желания обладать и подчинять, предпочитая договариваться.

Ведь даже возможность имплантировать цифровых помощников в природный мозг не делала людей более «сговорчивыми». Цифровые помощники, за редким исключением, играли роль обслуживающего персонала и никогда – равноправной личности. В мире людей это воспринималось сродни умопомешательству.

Вероятно, местные носители «двойного» разума получили в дар от природы умение жить в согласии и помогать точно так, как люди – свой одинокий разум вместе с умением хитрить и убивать. Интересно будет взглянуть, к чему ведёт местных «царей», а точнее «координаторов» природы их образ мысли. Что получается в мире человеческого разума, даже усиленного кибернетическими «надстройками», увы, хорошо известно.

Фрэнки неумело попыталась вступить в контакт, посылая свою мысль буквально никуда:

– Пользуетесь ли вы звуковой речью?

Контактировавшие с ней аборигены подхватили брошенный в пустоту вопрос и ответили:

– Большую часть времени мы говорим вслух. Общение мыслью вообще очень сложно вне двух умов в рамках одного тела. Там-то всё естественно с рождения. Между тем мысленное общение на межтелесном уровне требует усилий. Двое из нас могут «говорить» мыслью. Трое уже с трудом. Для общения с чужестранцами вообще требуется объединять как минимум четырёх носителей двойного разума. Видим, ты утомилась, чужеземка. Спи, отдыхай. Скоро мы прибудем на место, там и поговорим.

Повинуясь непреодолимой силе мысленного приказа, помноженного на возможности союза нескольких пар умов, Фрэнки благополучно уснула.

***

Время неспешно текло на планете носителей двойного разума. Фрэнки называла их про себя «дументами». В древности язык науки использовал так называемую «латынь», которая восходила к речи создателей одной из величайших империй в истории. На латыни «два разума» буквально звучали как duas mentes.

Конечно, название «дументы» не совсем точно воспроизводило древнее словосочетание. Между тем в современные для Фрэнки времена мало кто помнил, что такое латынь. Назвать же аборигенов как-то хотелось. Дументы звучали неплохо, на том она и остановилась.

Носители двойного разума занимались в основном земледелием. Тратить время и силы на убийство живых организмов они считали неразумным, хотя и не являлись чистыми вегетарианцами. Кроме того, религиозные убеждения дументов не включали даже намёка на жертвы как символы подчинения богам. Впрочем, богов в смысле сверхмогущественных или даже всесильных существ они не знали.

«Боги» дументов представляли собой обобщённый образ бестелесных умов, творящих мир в процессе своего незримого спора. Такое представление естественным образом сочеталось с непринятием идеи индивидуальной смерти. Разумы отдельных членов общества в момент смерти или «перехода» вливались в коллективное «хранилище» и растворялись в нём.

Тем самым дументы не видели причин особенно ценить индивидуальное существование. Впрочем, они одновременно не понимали, почему нужно прекращать такое существование до его естественного истечения. Этот подход соединялся с преобладанием в рационе питания растительной пищи над животной, превращая дументов в убеждённых пацифистов.

Пацифизм местных жителей не заходил так далеко, чтобы они совсем отрицали возможность причинения вреда живым организмам. Так, они вполне допускали вырубку леса, умерщвление особо опасных животных и другие виды насилия. Фрэнки решила помочь аборигенам в их трудах и указала на возможность использовать остатки своей посадочной капсулы в качестве источника материалов для производства орудий труда.

Возможность соорудить топоры и пилы из чего-то, что было крепче камня и меди, чрезвычайно обрадовала местных жителей. Конечно, могла последовать лишь весьма грубая обработка. Как бы не пострадал посадочный модуль при падении, в распоряжении аборигенов не имелось средств для его полноценной резки или переплавки. Между тем они были в состоянии привязать отколовшиеся куски к деревянным «топорищам» и использовать для решения повседневных задач.

Франки также показала, что отдельные осколки могут послужить подобиями плугов. Это существенно облегчило жизнь племени в дальнейшем. Впрочем, на том вклад инопланетянки в жизнь дументов и ограничился. Физических сил, учитывая повреждения в момент катастрофы, у неё недоставало, и в общих трудах принять участие она не могла, да и не стремилась.

В то же время, помимо поиска материалов для орудий труда, посещение места жёсткой посадки понадобилось Фрэнки ещё по одной причине. Необходимо было проверить работу устройства, передававшего сигнал бедствия. В конце концов, насколько бы ни были миролюбивы и гостеприимны дументы, как ни привязалась к ним девушка, вернуться в лоно человеческой цивилизации она всё же планировала.

Нужное для будущего спасения устройство уцелело и работало в штатном режиме, регулярно отправляя сигнал ретранслятору информационной сети у заправочной станции. Спасение должно было вскоре прийти, хотя на это и требовалось время. Фрэнки с грустью осмотрела начавшие зарастать травой останки спасательной капсулы и побрела в сторону поселения дументов.

Предстояло коротать время, изучая уникальную культуру носителей двойного разума, к тому же обладающих телепатией. Фрэнки решила зарезервировать в цифровой части своего мозга специальное место для фиксации подробностей жизни дументов. Возможно, информация о них пригодится в будущем. Предсказать это с уверенностью никто бы сейчас не смог, но и опровергнуть тоже.