Наследие Мышиного короля

Глава 16

Тюрьма уже не вызывала резкого отвращения у Фрэнки и Бенджи. Это с самого начала они раздражались, ругали сперва императора, отправившего их сюда. Потом переключились на Комитет по вопросам безопасности и его приказ об отправке на Мултан. Далее стали вызывать вопросы причины, по которым Фрэнки затянула Бенджи в оборот событий.

Современный мир накрепко усвоил истину, что нет «сильного» и «слабого» пола. Все люди, обладающие разумом, способны свободно принимать решения и нести за них ответственность. Конечно, если решение принято без принуждения или хотя бы обмана.

Поэтому искать причин создавшейся ситуации в «женской непоследовательности», «мужском эгоизме» или чём-то похожем пленники не собирались. Впрочем, это не мешало им яростно спорить о том, как следовало себя вести на Мултане. Вспоминали «отлучку» Бенджи, позволившую аборигенам проникнуть в палатку и захватить Фрэнки врасплох.

Бенджи возражал, что его оплошность, конечно, повлияла на ситуацию. Тем не менее, можно было лучше маскировать корабль, либо же вести записи в бортовом журнале при помощи более надёжного шифра. Тогда статус напарников не стал бы известным захватившим их на Мултане пиратам.

Фрэнки соглашалась, что не во всём преуспела. Можно было выбрать более надёжный режим секретности. Между тем, это не отменяет взаимовыручки. Нельзя было полагаться на волю чувств и оставлять спящую напарницу без присмотра.

Бенджи отчасти соглашался, возражая, что на базе пиратов следовало быть изобретательнее. Возможно, обнаруженные пиратами факты, получи они иное толкование, не сыграли бы роли в судьбе пленников. Надо было обмануть, сказать, что запись в бортовом журнале – фальшивка.

Фрэнки вяло отбивалась, говоря, что «задним умом все крепки». Вместе с тем с ходом времени желание спорить у неё пропадало. Накатывала апатия, и она всё более и более отмалчивалась. Видя такую реакцию, Бенджи тоже терял пыл спорить, и постепенно пленники стали свыкаться со своим положением.

Фрэнки и Бенджи решили переключиться на контроль времени. Почему-то именно это показалось им логичным в создавшейся ситуации, как делали они уже при первом их пленении в корабле на пути к резиденции Фарда. Правда, как и тогда, решение поставленной задачи вызвало серьёзные трудности.

В камере с прозрачными стенами и вокруг неё постоянно горел тусклый свет. Было трудно определить, какое сейчас время суток на обитаемых планетах, если взять за основу Землю. День ничем не отличался от ночи. Считать время таким способом не получалось.

Фрэнки предложила считать периоды сна и бодрствования, хотя бы примерно приравнивая их к восьми и шестнадцати часам. Другими словами, один период бодрствования приравнивался к двум периодам сна. Так появлялась возможность отделить одни сутки от других.

Выдвинутое предложение натолкнулось на ряд возражений со стороны Бенджи. В древности прохождение суток отмечали на стенах камеры. На стенах их камеры отметить что-либо было нельзя, да и не чем. Впрочем, это не самое главное, ибо считать могли бы цифровые помощники в мозгах.

Кстати сказать, именно цифровые помощники должны были отмерять продолжительность сна и бодрствования, чтобы иметь представление о равных промежутках между ними. Даже неравные промежутки можно было как-то соотнести друг с другом, внести поправки и так считать время.

Вместе с тем обозначенный подход почти сразу показывал свою слабость. Бенджи отметил, что имплантированные в их тела цифровые устройства полностью интегрированы с биологическими структурами. Поэтому действуют они синхронно с ними и точны ровно настолько, как если бы были точны сами биологические организмы, отвлекаясь от каких-то привходящих факторов.

Тут и скрывался подвох. Процессы внутри организмов Бенджи и Фрэнки текли по-разному. Отличались размеры тела, возраст, вес, пол, наконец. В последнем случае совсем отвлечься от различий в организмах девушки и парня не удавалось. Им и так доставляло неудобство отправление естественных потребностей, хотя тут можно было просто отворачиваться, а в остальном помогали системы фильтрации тюремной камеры. Более существенными были следствия, вытекающие из половых различий, пусть компенсированные биоконтроллерами. Полностью устранить различия всё же не выходило.

Выбрать чередование сна и бодрствования в качестве способа измерения времени не получалось. Цифровые помощники в мозгах пленников были точны и могли запомнить больше, чем вмещал природный мозг. Тем не менее, они были привязаны к индивидуальным свойствам организмов, в частности продолжительности сна каждого из них.

Фрэнки согласилась, что спят и всё прочее делают они по-разному. Но можно ведь взять за основу кого-то одного из них и по чередованию индивидуальных циклов измерять равные промежутки времени. Почему не годится такой подход? Бенджи отчасти согласился. Теоретически можно считать по менструальным циклам девушки.

Фрэнки даже не покраснела, услышав про это. Вот ещё! Но поступить упомянутым образом они с Бенджи не могли. Биоконтроллеры подчинялись воле их обладателей, получая распоряжения через цифровых помощников. Фрэнки не хотела иметь дело с беременностью в ближайшее время и отключила связанную с этим часть физиологических процессов в организме. Нужно было выбрать какой-то другой цикличный процесс для измерения времени.

Несчитанное время текло за спорами и обсуждениями. Другими событиями жизнь пленников была не богата. Кормили их посредством автоматизированной раздачи продуктов питания. Прогулок не было, да и негде было на астероиде прогуливаться.

Фрэнки сразу приняла безвыходность их положения. Она вообще быстро загорелась, но и скоро же гасла в житейских перипетиях. Бенджи возражал против такого подхода. Он считал, что нельзя расстраиваться, ибо их обязательно спасут. Причём спасение придёт в ближайшее время. Между тем ничего не происходило, и Бенджи также стал терять надежду.

Единственным развлечением для молодого человека стали эксперименты с системами организма. Он отдавал приказы биоконтроллерам то ускорить, то замедлить рост волос на голове и теле. В результате вид его стало довольно пугающим. Левая половина тела сильно заросла, тогда как правая оставалась практически безволосой.

Вскоре, однако, спокойная размеренная жизнь пленников была нарушена неожиданным вторжением. Дверь их камеры бесшумно открылась, ввели нового заключённого. Даже в тусклом свете камеры скафандр прибывшего при каждом его шаге переливался всеми цветами радуги.

Конвоиры сняли с нового заключённого надетый на него чудной скафандр и быстрым шагом удалились. Прибывший окинул взглядом помещение и попытался приветливо улыбнуться своим новым соседям. Фрэнки и Бенджи ответили апатичными взглядами, всем видом показывая слабую заинтересованность в общении. На этом фоне слова нового узника показались неестественно жизнерадостными:

– Приветствуя вас, друзья по несчастью!

– Ну, и кто Вы такой? – спросил Бенджи.

– Бертольд Ванг!

Фрэнки не по возрасту сварливо отреагировала на весёлый тон Бертольда:

– Эх, молодой человек. Вы всерьёз думаете, что это место располагает к радости и веселью? Если что, я Фрэнки, а странное существо рядом со мной – это Бенджамин Джонс.

– Рад знакомству! – широко улыбнулся Бертольд. – Обсудим план нашего скорейшего освобождения?