Наследие Мышиного короля

Глава 28

Модные тенденции последних лет чрезвычайно удивляли Бенджи. В Галактике шла война, а жители колоний как будто не вполне замечали её, уделяя гораздо больше внимания новым материалам и деталям одежды.

Невольно казалось, что небеса могут обрушиваться на головы жителей планет хоть каждый день. Империи на том же фоне пусть возвышаются и падают. Всё это «пена дней», фасоны же и крой – вот подлинные властелины человечества. Они не потеряют своей значимости даже в эпоху гибели Галактики как таковой.

В современных условиях на смену обычным тканям начали приходить наряды из сверхпрочного моноволокна, представлявшего собой растяжение одной молекулы практически до любых размеров. Моноволокно не имело какого-то одного заданного на все времена вида. Напротив, оно легко подстраивалось под вкусы и желания заказчика. Поэтому одежда легко проектировалась и принимала любые формы.

Вопрос одежды стал актуален для молодого офицера в свете спора с Бертольдом. Уже к вечеру того же дня Бенджи сожалел об утренней горячности. Он чувствовал, что взял на себя обязательства, выполнить которые в полном объёме вряд ли сможет. Впрочем, отступление было невозможно. Приходилось искать пути выхода из лабиринта, в который Бенджи сам себя загнал.

Одежда волновала по чрезвычайно простой причине. Жители Шинора ждали празднования годовщины Основания. В это время чествовали поселенцев, увидевших на планете самые первые восходы и закаты Гуджарата.

Приближающийся праздник дарил Бенджи надежду. Лучшего времени выиграть пари, видимо, не придумать. Умение показать себя тонким знатоком современной моды очков тут добавит. Становилось важным настроить принтеры одежды таким образом, чтобы выбранным стилистическим решением поддержать репутацию прогрессивного человека.

Празднования проходили на Поле Прибытия и во Дворце мэра. Приглашение служащих Флота Земли подчёркивало уважение, которое колонисты Шинора испытывают к жителям материнской планеты. Тем важнее было для Бенджи не ударить в грязь лицом в глазах лучших представителей города.

Весь вечер перед грядущим событием молодой офицер занимался подготовкой парадного «костюма». В более ранние времена он бы просто вычистил мундир и ботинки, развесил на груди медали, полученные ещё во времена Академии, да и был бы вполне готов. Модные тенденции современности вносили коррективы в подготовку.

Надо сказать, замена традиционных тканей на моноволокно одновременно облегчала и затрудняла стоящую перед Бенджи задачу. Выбор вида и формы новомодных одеяний зависел от объема информации, доступной цифровому помощнику в мозгу. Степень свободы в принятии решений возрастала при обращении к ресурсам информационной сети. Вместе с тем нельзя же просто перенести в реальность образцы из сети и надеяться на успех в обществе!

Выигрыш в споре требовал проявлений творческого подхода. Важно было привлечь к себе внимание. Тем не менее, обретение популярности не могло соседствовать с крикливой безвкусицей или, упаси Бог, намёками на слепое копирование авангардных течений. Крайностей следовало избегать, поэтому важно попотеть при выборе образа.

Долгие часы Бенджи провёл у зеркала, примеряя голографические модели парадного одеяния. Он менял детали, подбирал цвета, выделял и затемнял вкрапления наград на своей груди. Всё это нагружало цифровые компоненты натурального мозга, вызывая лёгкую мигрень.

Особенно привлекла внимание Бенджи форма в духе офицеров Второй Германской империи, ушедшей в небытие более пяти веков назад. Он остановился на мундире со стояче-отложным воротником. Красная окантовка и удлиненные петлицы красного цвета дополняли образ, которым в древние времена могли похвастаться только генералы. Это значило несколько «завысить» молодого офицера в звании, но ведь он шёл на праздник к дамам, а не в казарму к сослуживцам!

Кроме того, выбор пал на форму представителя высшего звена командования в сухопутных силах Германской империи. Бенджи служил во Флоте, пусть и космическом. Неточность была простительна по тем же причинам, что и указанное «повышение».

Шинорский праздник имел для землян неофициальный характер, они присутствовали на нём как частные лица. Поэтому вольности допускались. Надо ли снова напоминать, что там будут дамы, на которых следовало произвести должное впечатление?

Определение покроя мундира поставило перед выбором изображений на петлицах. Бенджи думал, что предпочесть: серебряные дубовые листья, как у мекленбуржцев, либо же баварские серебряные лавровые? Бенджи терялся в догадках и решил выбрать наугад. «Повезло» лавровым листьям.

Зеркало показало в целом статного офицера, хотя и немного утратившего в последнее время выправку, к тому же начавшего полнеть и сутулиться одновременно. «Надо внимательнее относиться к своей физической форме», – подумал Бенджи, распрямляя спину и втягивая живот.

Тем не менее, намечались недостатки в самом одеянии, а не только в фигуре офицера. Приглядевшись, Бенджи добавил нагрудные карманы с клапанами, пустил красные канты по срезу полочки и на обшлагах. Взгляд скользнул вниз, остановившись на пока что не имевшей однозначного решения мешанине образов, прикрывавшей ноги.

В след за скользящим взглядом «материя» на ногах приобретала вид брюк в оттенках серо-коричневого цвета, именовавшегося когда-то «фельдграу». Внешняя сторона каждой брючины получила по три красных лампаса. Завершали облик новоявленного «генерала» чёрные сапоги.

Погоны Бенджи решил не встраивать. Настоящие не соответствовали бы реконструированному образу. Исторические не совпадали бы с текущим званием их носителя. Пусть мундир остаётся своего рода маскарадным костюмом, решил землянин. Он приказал цифровому помощнику увенчать свою голову фуражкой с красным кантом, того же цвета околышем и «кожаным» козырьком. Оставалось послать проект в печатное устройство и костюм будет готов.

Вдруг откуда-то из-за спины раздался преувеличенно восхищённый возглас Бертольда:

– Да, прямо-таки жених!

Бенджи вздрогнул от неожиданности и обернулся в поисках говорившего.

– Ты как тут оказался? Чего крадёшься, словно разбойник? – спросил он друга.

Бертольд подмигнул и весело ответил:

– Шёл мимо, решил взглянуть, чем ты тут занят. Увидел, находишься в творческом поиске. Грех было нарушать такую сосредоточенность! Между прочим, не так уж я тихо вошёл, ты просто слишком увлёкся проектом наряда. Но готов поклясться, что шансы на выигрыш у тебя растут, ох, растут. Тем не менее, помни: месяц!

Неприкрытая ирония сквозила в голосе Бертольда. Он ухмыльнулся и вышел из комнаты. Поднявшееся настроение Бенджи рухнуло резко вниз. Он стоял во всём великолепии голографической модели генеральского мундира перед зеркалом, растерянно поглядывая на своё отражение. Глубоко внутри возникло и просилось наружу неприятное чувство, родившееся вместе с комментариями друга.

Во что он ввязался? Бенджи с удовольствием бы разорвал глупое пари, даже поставленное на кон жалование здесь не играло решающей роли. Между тем гордость не позволяла поступить таким образом. Время отступлений упущено. Надо идти до конца и обязательно победить. Значит, выиграем и в этом сражении, мрачно решил Бенджи и криво усмехнулся своему отражению в зеркале.