Экзамен для чародея-3: Моя императрица

Глава 2 Демон, не желающий драться и письмо беременной вдовы

Честно признаться, от неожиданности я даже вздрогнул. Морда за стеклом казалась огромной, едва ли не вполовину всего окна, и вызывала оторопь, смешанную со страхом. Прямо над мохнатыми бровями торчали два изогнутых кверху коровьих рога, глаза же — красные, с желтыми радужками — были разрезаны зрачками сверху вниз, как у змеи. А моргали они наоборот — с боков, медленно схлопывая морщинистые веки без всяких ресниц.

Кожа на этой морде смотрелась серой и дряблой, словно старческой, но я понимал, что дело тут вовсе не возрасте этого существа, а в его сути. Потому что это был демон, и я даже не мог представить себе, какой именно это демон. Из углов его огромного рта торчали вверх и вниз две пары длинных грязно-желтых клыков.

Катерина испуганно отшатнулась. Прикрыв ее собой, я выхватил шпагу, и в этот момент стекла на окне со звоном полетели внутрь комнаты. Обломки рамы устремились туда же, и все пространство вокруг в одно мгновение усыпалось щепками и битым стеклом. А демон ввалился в гостиную склизкой грудой мышц. Он стоял, покачиваясь, на двух ногах, но я бы скорее назвал это лапами, потому что они один в один напоминали куриные, только в размерах были несравнимо больше. А вот рук у него было четыре, но только верхняя их пара была человеческой. Вторая пара снизу походила на лапы ящерицы, и с них постоянно стекала и капала на пол какая-то густая зеленоватая слизь.

Нас с ним разделял лишь стол, и демон, недолго думая, схватил его за край и с грохотом откинул в сторону. Вода из упавшего самовара залила пол, а сам он гулко покатился по паркету.

— Я нашел тебя, маг! — прошипел демон.

Он для чего-то поднял свои человеческие руки и неприятно шевелил пальцами, внимательно из рассматривая. Катерина за моей спиной издала сдавленный стон. Я чувствовал, как ей сейчас страшно, и испытывал настойчивую потребность оградить ее от этого страха. Но для этого нужно было просто изгнать демона обратно в Запределье, откуда он сюда прибыл.

И я собирался сделать это как можно скорее.

— Назови свое имя, демон, — процедил я, выставив шпагу перед собой.

Демон кинул на меня быстрый взгляд, и веки его в очередной раз сомкнулись и разомкнулись. С клыка сорвалась капля слюны, и я услышал, как она стукнулась о пол и зашипела на нем, исходя струйкой дыма.

— Ты знаешь мое имя, маг, — усыпляющим голосом проговорил демон.

Он вдруг замер и совсем по-собачьи потянул воздух черным лоснящимся носом.

— Я чую… — сказал он. — Ты сражался с Шакусом и изгнал его. А ты силен, маг! Люблю сильных противников… Чу! — он снова потянул носом. — Что это? Ты расправился со стариной Румпом? Да кто ты таков, маг⁈

Я не отводил от него своей шпаги. Хотя где-то внутри и понимал, что сил у меня сейчас вряд ли хватит, чтобы разделаться еще и с этим демоном. Слишком мало их у меня осталось после процедуры «открытой книги».

Впрочем, сдаваться без драки я не собирался. Тем более, что со мной была Катерина. И мне было что защищать. На кону стояла не только моя жизнь, но и ее.

— Убирайся! — рявкнул я. — Можешь спросить у Румпа, что с ним сталось после встречи со мной!

Демон вновь протяжно моргнул.

— Как это интересно! — сказал он, и в голосе его я услышал даже нотки восхищения. — Никогда не встречал такого… В чем твоя сила, маг? И что замыслил тот, кто призвал меня, чтобы я расправился с тобой?

— Ты ничего не сможешь сделать со мной, демон! — ответил я резко. — Те, кто испробовал моей силы, теперь зализывают раны в Запределье, и они не скоро смогут проявиться в нашем мире. Убирайся!

Разумеется, я нагло и напропалую врал. Я ничего не знал о возможностях стоящей передо мной твари. И тем более понятия не имел о том, что сейчас происходит в Запределье, и чем там занимаются демоны.

Но я очень не хотел драться. Сейчас был не самый лучший момент для схватки с демоном. Я понимал, что, если понадобится, отдам жизнь за Катерину, но понимал также, что этого мало. Очень, очень мало. Погибнув сам, я оставлю ее абсолютно беспомощной перед ликом этого демона, имени которого я даже не могу вспомнить. И перед всем этим миром, который не может вспомнить она сама.

Этого я не мог допустить. Стиснув зубы, я попытался вызвать в себе злобу. Лютую ненависть к этой отвратной твари, что стояла напротив меня и размышляла, стоит ли ей вступать со мной в схватку. Он был не так-то прост, этот демон. Не столь туп, как Шакус, и не так самоуверен, как Румпельштильцхен. Его мало было призвать из Запределья — его следовало еще и убедить напасть на того, кто выбран мишенью…

— Господи Иисусе, это еще что за тварь⁈

Голос Гаврилы был полон изумления, но я не услышал в нем и толики страха. Мой старый слуга стоял в дверном проеме, держа в руках блюдо с пирогами, и смотрел на демона круглыми, как блюдца, глазами.

Но демон его будто бы и не услышал, даже головы не повернул на голос. Никак не отреагировал он и на испуганный писк Парашки, замершей за спиной Гаврилы с подносом в руках, на котором стояли различные чашки и столовые приборы. А потом послышался грохот и звон — это Парашка уронила-таки поднос на пол. Я спиной почувствовал, как вздрогнула от неожиданности позади меня Катерина. Увидел, как Гаврила деловито сует блюдо с пирогами Парашке в руки, достает из-за пояса пистолет, поднимает его и направляет демону точно в голову.

— Тш-ш-ш! — сказал демон, махнув одной из человеческих рук в сторону Гаврилы.

По комнате словно порыв ветра прошелся. Дунул, всколыхнув гардины, и тут же стих. И сразу стало тихо-тихо, мне показалось даже, что уши забило чем-то, потому что я больше не слышал ни единого звука.

Я хотел похлопать ладонью себе по уху, чтобы прочистить его, но вдруг понял, что поднять руку мне удается с большим трудом. Хотя, нет — немного не так. Никакого усилия я в это простейшее действие не вкладывал, но рука моя поднималась очень-очень медленно, и я никак не мог на это повлиять. Плавно и неторопливо она подплыла — другого слова я и не подберу — к моей голове и дважды прикоснулась к уху. В ответ голова моя столь же плавно колыхнулась. В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь глубоко под водой, и оттого все мои движения стали таким замедленными и какими-то мягкими.

Но взглянув на Гаврилу, я все понял. Он стоял, слегка прищурившись, и при этом замерев в такой позе, какая бывает у стрелка в момент выстрела. И в позе такой можно простоять достаточно долго, но Гаврила совсем не пытался пребывать в неподвижности. На самом деле он уже спустил курок, и пуля даже вылетела наружу, но так и замерла в нескольких дюймах от дула. Застывшие струи дыма обволакивали ее, но все же она была видна совершенно отчетливо — круглая, мутная, направленная точно в голову демона. Чуть в стороне замер в воздухе обгорелый пыж, из дула веером расходятся струйки пламени.

Парашка за спиной Гаврилы тоже застыла. Лицо у нее вытянутое, рот раскрыт в безмолвном крике, а глаза отчего-то смотрят в разные стороны. С наклоненного блюда в ее руках на пол летит кусок пирога — он тоже замер в неподвижности, и мне отчетливо видна его начинка. Это промасленные ломти белой рыбы, смешанные с крупными кусочками блестящего лука…

Время остановилось. Совсем. Но не для меня. И не для демона. С видом очень заинтересованным, он приблизился к Гавриле, внимательно осмотрел его лицо, вытянутую руку, пистолет. Дунул на струи дыма, развеяв их по сторонам, а потом двумя пальцами, очень осторожно взял прямо из воздуха застывшую пулю. Покрутил, осматривая, затем положил на ладонь и показал мне.

— Горяченькая, — сообщил он. — Жжется… Какой странный человек. Он решил, что сможет убить демона Запределья из своего жалкого оружия! Что же мне с ним сделать? А, маг? — демон бегло глянул на меня.

Я уже не ощущал торможения времени, и движения мои вновь стали привычными. Я по-прежнему держал шпагу поднятой и кончик ее неотрывно следовал за демоном.

— Убирайся! — в очередной раз сказал я, внутренне чувствуя, что отвечать на его вопросы нельзя ни в коем случае. Это только прибавит ему силы, и каждый мой ответ на вопрос будет для него дополнительной каплей бальзама. — Ты никого здесь не тронешь. Я уничтожил Шакуса, я уничтожил Румпельштильцхена. Если понадобится, я уничтожу и тебя… Убирайся!

Шипя и брызжа слюной, демон рассмеялся. Он неспешно обошел Гаврилу и остановился около Парашки. Поднес ладонь с лежащей на ней пулей к ее лицу и рывком убрал руку. Пуля осталась висеть в воздухе. Демон повернул ко мне голову.

— Как только я перестану сдерживать ход времени, эта пуля продолжит свой полет. И как ты думаешь, маг: куда она попадет на сей раз? Разве тебе не жаль эту девчонку?

Отвечать на вопрос было нельзя. Но и совсем промолчать я тоже не мог.

— Тебя призвали в наш мир, чтобы убить меня. Тебе не по рангу воевать с детьми. Займись мной, и мы проверим, кто из нас чего стоит!

И снова я услышал его шипящий смех. Как будто несколько змей устроили свою змеиную перепалку. Демон отошел от Парашки и медленно двинулся вдоль стены.

— А ты хитер, маг! — говорил он. — Ты упрямо не желаешь отвечать на мои вопросы. Ты знаешь, что делать этого нельзя, и не помнишь моего имени. Хочешь, я тебе его напомню?

Нельзя отвечать на вопрос, нельзя! Важно не дать этому демону загнать себя в ловушку.

— У меня прекрасная память, демон! Я могу помнить даже то, чего не видели мои глаза, и не слышали мои уши. «Открытая книга» была тому подтверждением…

Я вновь попытался вызвать в себе ненависть к этой твари, и на сей раз это мне удалось. Я едва сдержал себя, чтобы не ринуться на него, желая проткнуть шпагой. Это было бы глупым поступком. Но результатом этой внезапной ненависти стало зеленой свечение над моим левым плечом. Я непроизвольно повернул голову — там светился зеленый «эполет». Я глянул в противоположную сторону. Красный «эполет» тоже был на месте. И теперь я вспомнил имя этого демона.

— Убирайся, Лафудр! — гаркнул я. — Иначе твой новый вопрос станет для тебя последним!

Демон продолжал двигаться вдоль стены по направлению к застывшей с испуганным лицом Катерине, а я в этот момент уже оказался рядом с Парашкой. Ударом рукояти сшиб зависшую перед ее лицом пулю на пол, и сразу вновь направил шпагу на демона.

— Стой на месте, Лафудр!

Послушавшись моего приказа, демон остановился. А может быть он замер, потому что уже подошел к Катерине и ему просто незачем было дальше идти. Я в очередной раз услышал его громкое шипение.

— Ты все-таки вспомнил меня, маг! А ты хорош! Только очень сильный маг может вспомнить то, чего не знал ранее… Я чувствую твою силу. Я вижу ее. Но еще я вижу, что ты сам ничего не знаешь о ней! А потому ты столь же бессилен передо мной, как и все остальные людишки этого мира!

И вдруг он словно поперхнулся. Во всяком случае те звуки, которые он вдруг издал, были весьма похожи на кашель и сипение подавившегося куском мяса человека. При этом одна из лап его с растопыренными пальцами зависла над головой Катерины.

— Чу! Как это чудно! Эта человечка не должна быть здесь… Она не принадлежит этому миру. Это странно, очень странно, маг…

Тут он рывком повернул ко мне свою морду.

— Хорошо, сейчас я не стану тебя убивать! Сперва я должен выяснить, откуда здесь взялась эта человечка. Но потом я явлюсь вновь и убью тебя, маг!

Он встрепенулся всем телом, и в то же мгновение его склизкое тулово окутала сизая дымка, скрыв его от моего взора. Дымка тут же растаяла, но Лафудра под ней уже не было, остался от него только неясный силуэт.

И время сразу продолжило свой ход. Звуки ворвались в мою голову оглушительным хлопком. От неожиданности я на миг зажмурился и отшатнулся. И тут же грохнул выстрел. Пистолетная пуля, которую я отбросил на пол, подпрыгнула и врезалась в стену, подняв клубы пыли. Кусок пирога, зависший в падении, шлепнулся в конце концов на пол, а затем до меня донесся и оглушающий Парашкин визг:

— Уи-и-и-и-и-и!

Напряженное лицо Гаврилы приобрело осмысленное выражение. Он удивленно посмотрел на пистолет в своей руке, потому перевел взгляд в то место, куда попала пуля, и наконец вопросительно глянул на меня.

— Э-э-э-э… Ничего не понимаю, барин, — сказал он. — Где эта тварь, которая только что здесь стояла? Я же своими глазами видел! Была же тварь, была!

Я сунул шпагу в ножны, отцепил их от пояса и положил на стол.

— Была тварь, Гаврила, была, — согласился я. — Тебе не причудилось. Но я ее прогнал. Всё, забудьте про нее! Было, да прошло… Меня кто-нибудь в этом доме накормит сегодня или нет⁈

Последнюю фразу я постарался произнести с искренним возмущением, и мне это удалось без труда. Если для всех остальных демон Лафудр и смог остановить время, но только не для меня, и я с удивлением понял, что все эти минуты думал не только о том, как избавиться от демона, но и кусках пирога на блюде в руках Парашки.

Гаврила кинулся поднимать перевернутый стол. Ошалелая Парашка водрузила на него блюдо с пирогами и убежала за метелкой. А я вскоре уже сидел перед этим блюдом и с жадностью наполнял пирогами свой желудок, заливая их сверху вином — чтобы проскакивало лучше. На красное вино я смотреть не мог, оно напоминало мне кровь, которая рекой лилась в Сагаринусе, и я мысленно зарекся прикасаться к нему. В ближайшее время, во всяком случае. А потому Гаврила откупорил для меня бутылку белого муската.

Покуда я уплетал пироги, меня никто не беспокоил расспросами, да это и не имело смысла — рот мой был набит битком, а за ушами трещало так, что слышно было, наверное, у самой Петропавловской крепости.

Гаврила был занят тем, что заколачивал выбитое окно досками. Катерина сидела напротив и наблюдала за мной с серьезным выражением лица.

— Хорошо съездил? — спросила она, когда я насытился и, крякнув, откинулся на спинку стула с бокалом в руке.

— Куда? — не понял я.

— Смешной ты, Алешка, — сказала она. — В Сагар свой, конечно, куда же еще?

— Нормально, — отозвался я, хотя понимал, что нормальной мою поездку вряд ли можно было назвать.

— Знаешь, у тебя взгляд какой-то грустный стал. Будто случилось там с тобой что-то плохое, о чем ты не хочешь вспоминать…

Катерина меня словно насквозь видела. Ничего-то от нее не скроешь, ничего не утаишь. Неужели у меня и впрямь на лице столь явственно читается все, что со мной произошло? Нужно срочно с этим что-то делать. Негоже быть таким прозрачным для всех и каждого. Хотя… может и не для всех вовсе? Может это только Катерина способна читать меня по лицу?

— Случилось, Като. Товарища у меня там убили.

— О, господи! — сказала Катерина.

Я подумал, что сейчас она начнет креститься. Но она не начала. Помолчала смущенно, а потом спросила:

— Как убили? Кто?

Я повел плечом.

— Его казнили. Четвертовали. Сначала отрубили ноги, потом руку, а потом и голову… Знаешь, я не очень хочу об этом говорить! Я думал, что могу ему помочь, но оказалось, что ничего я не могу. И даже простое поручение, которое я должен был сделать в Сагаре, я бездарно провалил!

Катерина напыжилась и покачала головой. Весь вид ее говорил о том, что она не очень-то верит моим словам.

— Я думаю, ты на себя наговариваешь, — заявила она, вскинув подбородок. — Я просто обязана тебя поддержать! Кажется, ты должен был просто доставить письмо?

Я горько усмехнулся.

— Вот именно.

— Ты его доставил?

— Доставил.

— Молодец! И в чем проблема?

— Я передало письмо не тому человеку.

Коротко хохотнув, Катерина вытаращила на меня глаза.

— Не тому человеку⁈ Серьезно⁈ Ну, ты даешь, Сумароков!

Я залпом допил вино и толкнул бокал по столу.

— Здорово ты меня поддерживаешь! Я так рад, что поделился с тобой своими бедами!

И тут Катерина вдруг хлопнула себя по лбу и вскочила из-за стола. Я ошарашенно попятился вместе со стулом.

— Эй, ты чего?

— Вот же я дура! — вскричала она. — Письмо! Знаешь, Алешка, я ничем не лучше тебя! Сегодня у нас была с визитом графиня Румянцева, вдова того господина, что стрелял в Бахметьева на ассамблее…

— Я понял, — быстро покивал я. — Но зачем она приходила?

— Оставила для тебя письмо.

— Письмо? Какое письмо? Зачем?

— Она хотела тебя видеть. Когда я сказала ей, что ты в отъезде, но с минуты на минуту можешь вернуться, она попросила у меня перо с бумагой и написала для тебя письмо. Точнее, это просто записка… Прасковья! — крикнула Катерина. — Принеси из моей комнаты записку, что оставила сегодня графиня! Она на столе лежит!

Парашка с топотом убежала, но вскоре вернулась, сжимая в руке сложенный вчетверо лист бумаги. Я развернул его, бегло глянув на Катерину поверх письма.

— Ты читала?

— Извини, не удержалась! — Катерина развела руками.

«Милостивый государь Алексей Федорович, — писала Вера Павловна. — У меня имеются для вас любопытные известия, о которых я не могу писать в этой записке. Это может оказаться важным в свете последних событий. Буду признательна, если вы навестите меня сразу же после своего возвращения из отпуска».

Под текстом стояла размашистая округлая подпись, в которой можно было различить инициалы: «ВБ».

— Ты поедешь к ней? — спросила Катерина, как только я положил письмо на стол.

— Придется. Уж не знаю о каких известиях идет речь, вероятно это как-то связано со стрельбой на ассамблее…

— Она о-очень беременная, — сообщила Катерина.

— Я это заметил, — хмыкнул я.

— Если сильно беременная женщина сама приезжает, чтобы о чем-то сообщить, то это наверняка весьма важные новости!

Потянувшись, Катерина взяла письмо и потыкала в строки пальцем.

— И еще она пишет: «в свете последних событий»… О каких событиях идет речь?

— А ты еще ничего не знаешь? — спросил я со вздохом.

— Не знаю чего?

— Сегодня императора убили таким же образом, каким пытались убить князя Бахметьева.

— Убили? — Катерина замерла на мгновение, а затем помотала головой. — И ты до сих пор ничего не сказал⁈ Мы должны ехать немедленно!

— Мы? — удивился я.

— Да. Ты и я… И не смотри на меня так, Сумароков — без тебя я здесь ночью не останусь! Не хочу снова повстречать демона, когда тебя нет рядом!

Какой-то резон в ее словах был, и я нехотя вышел из-за стола.

— Гаврила, запрягай экипаж. Мы уезжаем.