Мой бесполезный жених оказался притворщиком

Глава 35

Над нами возвышался огромный замок.

Волны, темные и зловещие, словно дикие звери набрасывались на берег в попытках поглотить хотя бы крохотный кусочек суши, но всякий раз, шипя, отступали прочь.

— Вы видите? Над нами кружат чайки. А знаете над кем ещё они кружат? Над мертвецами! — сходу принялся истерить Гордей. — Это плохой знак!

— Плохой знак — это когда над тобой воронье в степи кружит, — сказала я. — Впрочем, тебе в такой ситуации будет уже без разницы.

— Это тоже самое!

— Надо было забыть тебя на пристани.

Хорошо хоть, что с нами не было Нади, имевшей привычку к месту и не к месту вставлять восторженные комментарии. Попытка поднять всем настроение только вынудила бы нас ощутить ещё большую тоску.

Прирожденный талант Нади откашивать от подобных ситуаций, теряя сознание в решающий момент, воистину заслуживал восхищения и должен был считаться настоящей магией.

На Гордея же, прирожденного параноика, больно было смотреть. Но, к несчастью, не смотреть на него было нельзя. Ведь когда на него никто не смотрел, с ним обязательно что-то случалось.

— Паршивый гороскоп.

— Человек он паршивый, не вали все на звезды.

— И это тоже, конечно.

— Я прямо рядом с вами стою!

— И нас это не радует. Отойди на пару метров, ты дымишься.

Например, стоило нам повернуть головы в направлении того места, где в тумане растворился парсийский корабль, как Гордей немедленно заприметил мнущуюся в сторонке уже порядком всех доставшую (что было ой каким показателем, учитывая то, что мы-то прежде все ее в глаза не видели) призрачную тень.

И с криком “На этот раз не уйдешь!” Гордей ломанул в направлении скрытого в рядах складов игорного дома.

Распорядитель вырос прямо на пороге.

— Желаете разбогатеть? Стать значимым и влиятельным человеком? Только у нас вы смо-

— С дороги! — рявкнул Гордей.

Видимо его перекошенная рубашка и разбитый нос ввели распорядителя в заблуждение.

Эх, в мире нет такого количества денег, которое смогло бы впечатлить кого-то из Змеевых.

Бедные преступные дельцы Ведьминой пристани.

Их действительно стоило пожалеть.

Десятки лет они спокойно вели свои грязные подпольные делишки в этом темном, скрытом от глаз закона месте, а потом как гром среди ясного неба им на голову свалилась тяжёлая потолочная люстра.

Свежая штукатурка.

И арендовавшая для своих секретных собраний второй этаж гильдия наемных убийц.

Некогда помпезная обитель порока практически сложилась как карточный домик.

Потому что преисполненный азартом погони Гордей спалил все перекрытия…

— Босс, мы можем больше не посылать шпионов к Малышу Мордовороту. Теперь мы и так будем видеть все, чем он занимается!

… большую часть нарядов посетителей игорного дома…

— Я же говорил тебе одеться скромнее! Это была фамильная шаль моей бабули!

… а также ценные бумаги и — деньги. Бумаги, надо сказать, горели особенно хорошо.

— Мне конец. От этой сделки зависела судьба нашей банды.

Попытки Платона потушить бушующее пламя окончательно уничтожили шансы хозяина игорного дома на то, чтобы спасти хотя бы часть своих сбережений.

Пыль взметнулась в воздух, заставив всех закашяться.

— Я требую компенсацию, — сурово поджав губы сказал хозяин игорного дома развернувший над головой зонт, который прикрывал его от брызг неисправного теперь фонтана с содовой.

— Ладно, — сказал Гордей. — Сколько? Давайте долговую расписку, я подпишу, в банке потом заберете, у нас времени на это нет.

Хозяин игорного дома смерил нас уничижительным взглядом.

— Вы надеетесь на то, что я поверю, будто бы у вас есть деньги? Вам придется, — он ещё раз оглядел нас с головы до ног, — придется отыграть этот долг! Вы не выйдете отсюда, пока…

Ну — тебе предлагали.

— Я предвижу будущее, — скучающе сообщил Лукьян.

— Я считаю карты, — добавил Платон.

— Хорошо. Расписка…

Гордей сердито засопел.

Пробный период великодушия закончился, пожалуйста, в следующий раз вводите код активации сразу, не ждите, пока срок его действия истечет.

— Нет-нет. Вы правы, у нас нет денег. Но если у вас все еще остались лишние, то мы, конечно, всегда за то, чтобы снять с вас это тяжелое бремя, — покивал головой Иларион, удерживая за шиворот брыкающегося Гордея, который порывался опрокинуть единственный уцелевший в зале стол, смертельно уверенный в том, что призрачная тень спряталась именно под ним.

Посетители игорного дома смотрели на нас с неодобрением.

Вышибалы без сознания валялись под обломками потолка.

— Пошли вон! — рявкнул хозяин игорного дома.

— Хе-хе-хе, — вдруг раздалось из-под стола.

Мы хмуро уставились на деревянное укрытие.

Разве эта тень не вела себя слишком нагло?

— А я вам говорил!

Место для драки было неподходящим, к тому же времени на снятие проклятия у нас оставалось все меньше и меньше, поэтому нам оставалось только позволить потенциальному противнику ускользнуть.

В последний момент Евжена сплела и набросила на нее ментальную петлю. Это должно было помочь позднее отследить призрачную тень, а также дало нам немного полезной информации — у нее были мысли, чувства, а, значит, с высокой долей вероятности и — собственное сознание.

Самостоятельное существо. Не эффект от материализации способности.

Мне показалось странным то, что тень даже не попыталась напасть на нас, не попыталась заговорить. Если ее целью был Гордей, то почему она так легко отступила?

Разве что..

Я перевела взгляд на Илариона, выражение лица которого было невероятно мрачным.

Сразу же, как только Гордей заметил призрачную тень, глаза Илариона расширились будто в узнавании, он повернулся к нам, намереваясь сказать что-то, но в тот же миг ахнул и прижал ладонь ко рту.

Сквозь пальцы поступило немного крови.

— Что случилось?!

— Ох, я… Я, кажется, случайно прикусил себе язык, — пробормотал он, отводя взгляд.

И теперь он снова молчал слишком выразительно.

— Ощущается как-то знакомо, — нахмурилась Евжена.

— О чем ты? — сразу же отвлеклась я.

— У каждого человека, существа, даже призрака, свой совершенно уникальный эмоциональный фон. И мне почему-то кажется, что конкретно этот я уже встречала раньше.

Знакомо, да?

Мы все неловко переглянулись между собой. Да уж. С каждой секундой проблем становилось все больше и больше.

Я неловко потерла ладонь, что не ускользнуло от внимания остальных и немедленно напомнило им о том, что нам нужен был какой-то план действий. Стоило разделиться и поискать информацию, но для начала необходимо было зафиксировать все то, что мы уже знали.

А для этого нам нужен был по крайней мере…

— Я-, — попытался было напомнить о себе хозяин игорного дома.

— Если вы не возражаете, мы бы хотели воспользоваться вашим столом, — перебил его Лукьян. — И, может, у вас найдется бумага и несколько ручек?

… по крайней мере стол.

— Это по-твоему библиотека?!

— Я также умею откатывать время назад, но, к сожалению, способность ограничена примерно пятью минутами. Так что чем дольше мы сейчас с вами тут препираемся, тем меньше шансов на то, что ей удастся охватить весь нанесенный ущерб.

Лицо хозяина игорного дома пошло трещинами.

— Принеси то, что они просят! Живее! — махнул он рукой своему подручному.

— Итак, — решила я взять на себя роль ведущего на предстоящих похоронах, когда все мы расселись вокруг стола (нам даже налили по чашке кофе, который никто кроме Платона не решился пить), — что нам известно?

Евжена продемонстрировала всем лист бумаги, на котором довольно отчетливо было написано: НИЧЕГО.

— У кого есть какие-нибудь идеи?

Вверх взметнулось сразу несколько рук.

— Не включающие в себя поджог.

Рука Гордея опустилась.

— Убийства.

Платон принялся обиженно колупать поверхность стола.

— Манипуляции и шантаж.

Евжена и Лукьян также опустили руки.

— Хорошо, — протянула я. — Давайте послушаем, что предлагает Иларион.

— Я предлагаю призвать Темного Писаря.

За столом повисла тишина.

— Ты же понимаешь, что ты сейчас буквально объединил все то, что я просила исключить из списка?

Впрочем, других идей у нас все равно не было.

— А как же откат времени? — напомнил хозяин игорного дома.

Лукьян невинно округлил глаза.

— Сожалею, но вы слишком долго искали бумагу. Время уже упущено.

Хозяин игорного дома выглядел очень взбешенным.

— Мы на этой пристани, кажется, надолго, — сказала я.

Лукьян задумался.

— Ладно. Возможно, что-то и можно спасти.

К тому же, для призыва нам все равно нужно было относительно целое помещение с зеркалом.

Темный Писарь считался одним из высших демонов. Он мог предоставить призвавшему его любую информацию, но только при условии, что у того была достаточно быстрая реакция для того, чтобы вовремя прервать ритуал, а также достаточно сил и знаний для того, чтобы в принципе провести его.

Для призыва на зеркале красной помадой нужно было написать предложение с максимально возможным количеством орфографических, грамматических и лексических ошибок, зажечь свечу и произнести:

— Темный Писарь, приди и расскажи мне то, чего я не знаю. Приди, слуга истинного зла.

Иными словами, мы вызывали потустороннего репетитора по мариийнскому языку, который страшно любил отклоняться от темы.

В призыватели был выбран Иларион.

Во-первых, потому что ему как некроманту, проводить ритуал было бы менее энергозатратно.

А во-вторых…

— Я не безграмотный!

— Ты в приглашении на празднование дня рождения написал “Приглашаю на мое день рождение”, — отбил Платон.

— Это когда было!

— Пять часов назад!

— Почему мы занимаемся этим в туалете? — процедил Гордей.

— Потому что здесь есть зеркало. А если что-то пойдет не так, мы притопим демонюгу в унитазе. У кого есть помада? Дамы?

Помада нашлась у Евжены.

Свечи нашлись в потолочной люстре.

Иларион сделал все как полагается, и мы принялись ждать.

Минуту спустя кто-то наконец постучался в дверь.

— Репортёр Мариинского вестника, — бодро оповестил нас голос по ту сторону двери. — Наша редакция проводит исследование жизненного уклада золотой молодежи. Скажите, часто ли вы посещаете этот игорный дом? Как на это смотрят ваши семьи?

Мы все недовольно уставились на Илариона.

— И почему вы на меня смотрите? Это определенно слуга истинного зла.

Не желая, чтобы его портрет завтра красовался на первой полосе газеты, хозяин игорного дома немедленно вытолкал нас прочь.

Возвращаться в академию не имело смысла.

Для посещения городской библиотеки никто из нас так и не сподобился завести читательский билет.

— Похоже, нам остается только отправиться на двести лет в прошлое, — сказала я.

Глаза Лукьяна загорелись.

— А это можно устроить.

Это… это ведь был сарказм!

Именно так мы и оказались в поместье Хилковых.

Одном из.

Нам понадобился всего-то один круг перемещения.

— А вы ими в обычной жизни не пользуетесь что ли? — удивился Лукьян.

Всем нам было стыдно признаться в том, что мы понятия не имели как их рисовать. В конце-концов, это была программа четвертого курса.

Тяжёлые тёмно-серые каменные стены производили гнетущее впечатление, поскольку за ними практически не было видно неба. По ночам низкое и усыпанное звёздами, сейчас оно словно скрючилось в комок дешёвой блестящей ткани, забытой на полу старого подвала.

Выступы и колонны были украшены лепниной, коваными завитками и — скульптурами.

Это были уже хорошо знакомые мне крылатые посланники богини предсказаний.

С оскаленными клыками и острыми когтями. В капюшонах и жреческих рясах. С мечами, весами, перьями в лапах. Танцующие полукругом на высоком балконе, где больше не было никакого другого ограждения.

Наверное, учитывая родовую магию Хилковых, это было… логично. Но…

Лукьян завозился с замком.

— Что это такое? — осенил себя жестом божественного благословения Платон, который во все прочие дни предпочитал делать вид, что никаких богов не существует, а он строго сам по себе.

— Добро пожаловать ко мне домой, — сделал широкий жест рукой Лукьян, не с первой попытки провернув в тяжёлой двери ключ и широко распахнув ее передо мной.

Темнота за ней оскалила свою пасть.

— А спишь ты, стал быть, в гробу? — с сомнением уточнил Платон, вглядываясь в темноту из-за моего плеча. — Где тогда твой модный вампирский плащ? Ты поэтому такой бледный, да? Признавайся, на самом деле ты заманил нас сюда, чтобы выпить нашу кровь?

Люди в большинстве своем страшные скептики.

Услышав что-то не укладывающееся в тщательно намалеванную ими в голове картину мира (даже если у малевавшего были невероятно кривые руки, плохое воображение и сломанный глазомер) они с трудом соглашаются хотя бы рассмотреть возможность того, что проблемы с восприятием тут как раз у них.

С огромным трудом.

Именно поэтому, когда Лукьян сказал, что живет на дрейфующем посреди океана острове, в замке, который построил его пра-пра-прадед, человек, хоть и обладавший превосходным даром предвидения, совершенно слепой, как буквально, так и по отношению к окружающим, считавший окна чем-то излишним, имевший слабость по отношению к уродливым крылатым скульптурам и искренне ненавидящий принимать гостей и потому озаботившийся тем, чтобы начинить каждый укромный уголок замка какой-нибудь хитроумной ловушкой, мы все только посмеялись.

Как это могло быть правдой?

Император ведь распорядился вернуть Лукьяну все семейное имущество. Хилковы были таким старинным родом, у них определенно должно было быть что-то покомфортнее проклятого острова. А даже если так, если Лукьян буквально жил в филиале съемочной площадки фильма ужасов (он, похоже, тоже не слишком-то жаловал гостей, иначе зачем из всех возможных вариантов выбирать именно этот), разве летом сюда не наведывался Гордей?

Я насмешливо посмотрела на Змеева.

— То есть ты семь дней ехал на поезде, — я припомнила маршрут, который описал Лукьян, убеждая нас в том, что без круга перемещения тут никуда, — два в экипаже и потом ещё плыл сюда на лодке, чтобы… у тебя перед носом захлопнули дверь?

— Он натравил на меня чаек!

— Это была жратва на обратную дорогу. Никто не виноват, что у тебя нет никаких навыков выживания, — пожал плечами Лукьян. — А мог бы сварить суп, накрутить амулетов, набить подушку…

Закатив глаза я зашла в поместье.

Лукьян зашёл следом.

Похлопав в ладоши зажег лампы — взгляду предстала круглая гостиная с камином.

И захлопнул дверь.

— Эй! — недовольно крикнул с той стороны Иларион.

Я вопросительно уставилась на Лукьяна.

— Ах, я надеялся, что они постесняются напомнить о себе, — сокрушенно вздохнул Лукьян.

Ага, и скроются в пучине морской, конечно.

Я наконец-то сняла шубу, Евжена выжала волосы, Гордей стянул помятый пиджак и протянул его вперед, глупо моргая в очевидном ожидании того, что кто-нибудь сейчас подскочит к нему с плечиками и полотенцем.

Лукьян усмехнулся.

— У меня нет слуг, дойди до шкафа самостоятельно.

— А кто у тебя есть? Призраки?

Словно в подтверждение этих слов откуда-то сверху раздался потусторонний вой.

— Я пользуюсь тремя комнатами на первом этаже и библиотекой. Что водится в остальных не имею ни малейшего понятия. Если хочешь, можешь отправиться на разведку.

Гордей не выразил никакого желания в одиночку бродить по пустынному замку и вместе со всеми отправился в библиотеку.

Где мы наконец-то увидели то, что могло нам помочь.

Круг перемещения… во времени.

Магические круги были обычным делом, если вы хотели изменить свою жизнь в целом, или местоположение в частности. С их помощью можно было кого-то призвать, кого-то запереть, отправить надоедливых соседей на северный полюс прямо вместе с их аляповатым домом. Правда, последнее было запрещено и преследовалось по закону, но всегда можно было подстраховаться и до кучи переместить куда-нибудь ещё и себя.

Круги рисовались на плоских ровных поверхностях с помощью подручных материалов.

Красок, песка, чернил.

Были энтузиасты, которым казалось, что для хорошей работы круга его непременно надо нарисовать кровью, но они не стоили даже упоминания. Им, судя по всему, никогда не приходилось после использования круга отмывать ту самую запекшуюся кровь.

Однако круг перемещения во времени был своего рода уникальным.

Изобретение Хилковых, которое по легенде им помогла создать сама богиня предсказаний.

Он был выложен драгоценными камнями плотно вдавленными в каменные плиты прямо на полу библиотеки Хилковых.

Никому таки не удалось повторить нечто столь грандиозное.

Сверкающие и переливающиеся птицы Вечного сада летели друг за другом, закручивая спираль времени. Вот только… у одной из них не было глаза.

— Все знают, что круг сломан, — сказал Гордей. — Как ты собираешься им воспользоваться?

Конечно.

Без единственной крошечной детали круг больше нельзя было запустить. Это стало настоящим ударом и для Змеевых, и для императорской семьи, каждый из которых после казни Хилковых с огромным удовольствием прибрал бы такое сокровище к своим рукам.

Особенный интерес к кругу проявляла императрица Лисафья Андреевна, вот только, как она не старалась, никому из мастеров так и не удалось восстановить его, а с возвращением Лукьяна ей и вовсе пришлось забыть об этом.

— Кто сказал, что он сломан? Нужно всего лишь вернуть на место недостающую деталь, — сказал Лукьян.

И его палец безошибочно указал на меня.

Вернее не на меня.

Глаза птиц были сделаны из белого лунного камня.

Ровно такого же, как тот, что прямо сейчас висел на моей шее.