Мой бесполезный жених оказался притворщиком

Глава 15

— Это будет просто, — авторитетно заявил Иларион.

Ну да, конечно.

Когда кто-то так говорит, как правило, и начинаются сложности. Впрочем — сложности начались у нас задолго до, и пришлось бы сильно поднапрячь фантазию и перевернуть факты, чтобы обвинить в этом Илариона. Справедливости ради — он тут был вообще ни при чем.

Если только немного.

И не он это начал.

Если уж начистоту, то тыкать пальцем стоило в Платона, но я бы скорее откусила себе этот палец.

Просто звезды так сошлись, астрология была не на нашей стороне, в прошлой жизни кто-то из нас гаденько подхихикивал, когда его одноклассник навернулся и упал в лужу, а мы все теперь разгребали этот бардак.

Заклинание выплюнуло меня прямо возле фонтана.

Я толком не успела ничего понять, как не успела и сориентироваться, поэтому споткнулась, зацепилась за бортик и приготовилась окунуться в воду, выставив перед собой руки для страховки, но вода мягко спружинила, не позволяя мне погрузиться, и толкнула в прямо противоположную сторону, где меня ловко поймал Платон.

— Ой-ой, осторожнее, — хохотнул он. — Тебе не пойдет разбитый нос.

— Ух, спасибо, — пробормотала я, испытывая странное чувство неправильности происходящего.

В романе же была подобная сцена. Вот только там Платон поймал Надежду. Разве нет?

Я зажмурила глаза до цветных пятен. Нет. Достаточно. Не нужно все время вспоминать роман. Разумеется, есть вещи, обойти которые мне не удастся, но в самом деле, глупо же предполагать, что при изменившихся условиях все пойдет по тому же сценарию один в один? За весь год Платон продемонстрировал ровно ноль целых ноль десятых интереса к Надежде. Более того, интереса к ней не демонстрировал даже Иларион. Тот вообще выглядел так, словно проглотил лягушку, всякий раз, как им выпадало быть напарниками на самостоятельной работе.

Я все еще не могла определиться с тем, что чувствовала по этому поводу.

С одной стороны — мои шансы на печальный конец существенно снижались даже в том случае, если бы я сошла с ума и все же принялась травить Надежду.

С другой — это был только первый год.

Никто еще не знал, что Надежда — княжна Змеева.

Иларион еще не знал об этом.

Его первая любовь все ещё могла вспыхнуть с новой силой, возродиться из пепла и спалить в процессе всех нас.

Кстати, а где Надежда?

Или, что куда важнее, Евжена?

Я закрутила головой в поисках соседок по комнате.

Надежда свалилась прямо на голову Гордея Змеева, и теперь спешно извинялась перед ним за то, что горшок с кактусом перевернулся, из-за чего теперь идеально чистая и отглаженная рубашка Змеева вся оказалась в земляных пятнах. Эти пятна отлично контрастировали с красными пятнами покрывающими его лицо.

— Ты соображаешь, что творишь?!

— Пожалуйста, простите!

Как правило, Надежду, в отличии от остальной нашей дружной компании, Гордей предпочитал игнорировать. В его глазах она, будучи сиротой, выросшей в приюте, ничего не стоила. У нее не было ни выдающихся магических способностей, ни благородной родословной.

Его ждало ужасное разочарование, и я уже хотела увидеть его лицо, когда позднее до него дойдет, на кого именно он сейчас орал как ненормальный.

С другой стороны — я бы тоже орала, случись тому горшку приземлиться на мою голову.

Что ж, можно ли считать это цветочной кармой?

Студенты продолжали вылетать из воронок телепорта по всему двору.

Уж кому как везло.

Кажется, кто-то кричал с крыши пристройки.

Евжена нашлась все в том же фонтане.

Только с другой стороны. Фыркая как недовольная кошка, она на четвереньках ползла по поверхности воды, которая удерживала ее подобно натянутой в воздухе ткани.

— Интересно, почему на меня твоя любезность не распространяется? — поинтересовалась она.

— Как это не распространяется? — удивился Платон. — Ты разве ловишь пузыри на дне фонтана? Нет! То-то и оно!

— Просто признай, что тебе нравится выставлять людей идиотами.

— Еще слово, Рейн, и я тебя не удержу, — пообещал Платон.

— Так, все, хватит, — я замахала руками, пытаясь привлечь их внимание. — Не хватало еще чтобы-

— Вот ты где! — появившийся Иларион от души хлопнул Платона по плечу.

Настолько от души, что мне померещился хруст.

Платон дернулся.

Раздался «плюх».

— Платон Флорианский! — взревела, отплевываясь от воды, Евжена.

— Да, это мое имя, — недовольно пробурчал Платон, сжавшись под моим осуждающим взглядом.

— Нет! Твое имя это-

— Да брось!

К нам подскочила Надежда, следом за которой лениво плелся Лукьян Хилков. Он остановился на некотором расстоянии, однако внимательно следил за происходящим. Ну еще бы. Такой цирк — и бесплатно.

— У меня есть запасной комплект формы, — поспешила проинформировать Надежда, судорожно роясь в наволочке. — Секунду. Сейчас, где-то тут был.

С триумфальным воплем она наконец выудила мятые вещи, все в уже знакомых нам по виду Гордея Змеева земляных пятнах, да еще и каком-то сиропе и чернилах.

— Э, лучше я так похожу, — сказала Евжена, оглущительно чихнув.

Надежда заметно сникла.

— Но ведь лучше запасной-

— Кто-нибудь! Отберите у нее мешок!

— Давайте лучше все успокоятся и перестанут вопить как сумасшедшие, — миролюбиво предложил Лукьян.

Это должна была сказать я!

Его голос раздался так близко, что я невольно обернулась. Только для того, чтобы убедиться, что он и правда стоял прямо за моей спиной. Еще чуть-чуть и мы бы столкнулись носами.

Я поспешно отодвинулась в сторону.

Платон прищурился.

Лукьян Хилков засунул руки в карманы и шагнул мимо меня.

— Рейн, подойди-ка сюда, — Хилков помахал ладонью, подзывая ее к себе.

Евжена кинула вопросительный взгляд на меня.

Ой, да ты серьезно что ли? Уж куда хуже-то? К тому же у Лукьяна Хилкова лучшие оценки на потоке, он наверняка знает какое-нибудь подходящее заклинание.

Я уверенно кивнула, показывая Евжене поднятые вверх большие пальцы.

Браслет Хилкова вспыхнул оранжевым, что говорило о том, что он использовал магию такой силы, что еще немного и браслет бы заблокировал ее. И это было удивительно, потому что, насколько я знала, его магические силы были невелики. Даже фамильный дар предсказаний в его исполнении оставлял желать лучшего.

По Евжене пронесся легкий поток ветра, и ее одежда немедленно вернулась к своему первоначальному состоянию.

Браслет Хилкова погас.

Глаза Евжены загорелись, но прежде чем она успела выпалить слова благодарности, Лукьян Хилков уже отвернулся от нее, чтобы, ухватить меня за локоть и дернуть на себя.

Позади раздался хлопок и чей-то гневный крик.

Я обернулась через плечо.

Туда, где я только что стояла, воронка телепорта выплюнула очередного студента.

Не дерни меня Хилков, этот студент налетел бы прямо на меня.

— Всегда пожалуйста.

— УВАЖАЕМЫЕ СТУДЕНТЫ, — раздался в несколько раз усиленный голос ректора Змеева, — ТЕПЕРЬ, КОГДА ВСЕ НАКОНЕЦ-ТО СОБРАЛИСЬ, МЫ МОЖЕМ НАЧАТЬ ЦЕРЕМОНИЮ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ!

Фонтан окрасился в фиолетовый, а по обе стороны лужайки вспыхнули огни, устремившись к крыльцу академии и наконец взметнувшиеся вверх за спиной ректора, стоявшего в окружении наставников.

Я была так удивлена, что упустила тот момент, когда Лукьян Хилков выпустил мой локоть из своей хватки.

Когда я повернулась к нему, чтобы спросить, как он догадался, что мне понадобится помощь, он уже снова стоял на приличном расстоянии от меня.

Церемония распределения включала в себя испытания магической силы, призванные выявить ее мощь, направление и возможное применение. Испытания проходили в лесу иллюзий под присмотром наставников и старшекурсников.

Здесь Надежда оказалась права.

Не угадала она, конечно, со своим мешком. Все приспособления и артефакты, за исключением браслетов, которые должны были в случае серьезной опасности телепортировать студента из леса в безопасное место, наставники отобрали, так как они могли исказить результаты.

Евжена ликовала.

Ровно до того момента, как ректор объявил:

— А теперь, прежде чем вы приступите к испытаниям, мы поделим вас на команды по семь человек, для того, чтобы проверить не только ваши магические, но и коммуникативные навыки. В дальнейшем, на службе в империи вам придется работать с самыми разными людьми, решать самые необычные, а подчас и невероятно сложные вопросы, в которых командная работа может как спасти ситуацию, так и полностью уничтожить ваши шансы на благополучный исход. Сейчас ваши браслеты загорятся определенным цветом. Он будет совпадать с цветом браслетов ваших сокомандников. Но вам придется быть очень внимательными, это продлится не больше трех минут. В дальнейшем командным цветом будет гореть только браслет капитана команды. Также только с помощью его браслета вы сможете призвать карту испытаний. Если за отведенное время вам не удастся собраться в команду, считайте, что провалили первое из них.

Браслеты и правда стали загораться.

— Евжена, ты скрестила пальцы, — сказала я.

— И как, у меня получилось? Мы с Надеждой в разных командах?

— Я вообще-то тебя слышу, — обиделась Надежда.

— А ты глаза открой и посмотри, — предложила я Евжене.

— Да что же это такое! — воскликнула она.

Я посмотрела по сторонам, чтобы подтвердить свою догадку — по большей части заклинание имело максимально простой алгоритм и формировало команды по территориальному признаку, одинаковым цветом светились браслеты тех, кто стоял рядом. Так что не удивительно, что у меня, Евжены, Надежды, Илариона, Лукьяна и Платона был одинаковый фиолетовый цвет.

— Ну что, — бодро хлопнул в ладоши Иларион. — У нас вроде полная команда? Мы молодцы!

— Нас шестеро, умник, — сказал Платон. — Ждем еще одного.

— Вижу, вам не хватает участника, неудачники, — с самодовольной улыбочкой заявил подошедший к нам Гордей Змеев, поднимая запястье и демонстрируя светящийся фиолетовым цветом браслет.

Без верных лакеев, маячивших за спиной, а сейчас наверняка заливающихся горючими слезами от того, что они разделены со своим кумиром, он не выглядел таким уж внушительным. Но я знала лучше. Дядя спускал ему с рук практически что угодно, так что нельзя было утверждать наверняка, что как и на приветственном балу он не пронес с собой свой верный огненный хлыст.

Это наверняка были проделки коменданта!

Или ректора.

Уверена, ему надоело занимать свою должность, и теперь он просто хотел, чтобы академию поскорее кто-нибудь разнес в пыль. Иначе зачем еще собирать такую команду?

— Я передумал, — мгновенно среагировал Платон. — У нас полная команда.

— Но вас шестеро, — нахмурился Змеев. — Дядя же ясно сказал, что команда состоит из семи человек. Видишь? Я ваш седьмой участник. Не то чтобы мне самому хотелось быть в одной команде с кем-то вроде, — его презрительный взгляд вперился в Лукьяна, — вас.

И на всякий случай потряс запястьем, чуть ли не сунув его Платону под нос.

Платон отвел руку Гордея Змеева в сторону.

— Ну нет, у тебя вообще цвет другой. Совсем не такой же как у нас.

— Такой же!

— Не-не, — поддержал Платона Иларион. — У нас вот фиолетовые браслеты, а у тебя этот… как его…

— Лиловый, — подсказала Евжена.

— Лиловый, точно.

— Это одно и тоже! — возмутился Гордей Змеев.

— А вот и нет, — скрестил руки на груди Платон. — Ну тебе-то, конечно не понять, я слышал рептилии все видят немного в ином цветовом спектре.

— Не тот цвет, — покачал головой Иларион.

— Даже не близко, — поддержал Лукьян.

— Нет, — согласилась Евжена.

— Точно нет, — мстительно поддержала я.

Яростный взгляд Гордея Змеева метнулся к Надежде. Ха, тоже мне. Нашел слабое звено.

— Я… я не разбираюсь, — нервно пробубнила она, отводя взгляд.

— Да посмотрите же!

Наши браслеты погасли.

Все, кроме браслета Илариона.

— Ничего не вижу, — покачал головой он.

Гордей Змеев сердито фыркнул.

— И что теперь?

— Топай, — посоветовал Платон. — Даже если бы ты просил нас подобрать тебя из жалости мы бы не согласились. Я резко против. Не после того, как ты позволяешь себе кидать все эти презрительные комментарии в адрес моего лучшего друга Лукьяна…

— Я думал, что я твой лучший друг! — возмутился Иларион.

— Я готов уступить эту почетную должность, — Лукьян поднял руки вверх в жесте капитуляции.

Очевидно, что он хотел остановить поток шуточек, который вот-вот должен был хлынуть из Платона. Но с тем же успехом можно было пытаться остановить реку.

— Ты думать не умеешь, оно и видно!

— Я будущий император! — не сдавался Иларион. — А ты будешь моим первым мечом!

— А я не хочу быть мечом. Я хочу быть врачом. И лучше — патологоанатомом. Помрешь — обращайся!

— Это должны быть мои слова! Это же я некромант!

— Ты пока даже дохлого таракана ни разу призвать не смог, какой ты некромант, ты позорище!

— Я будущий император!

— А Лукьян скоро отдаст небесам душу, судя по тому как он о ней заботится, пропадая в часовне. Кто по-твоему для патологоанатома ценнее? То-то и оно!

— Я так польщен, — покачал головой Лукьян. — Я так польщен, что сейчас расплачусь.

— Вам не кажется, что вы как-то сильно отклонились от основной проблемы? — снова влез Гордей Змеев.

— Почему ты все еще здесь? — поинтересовалась Евжена.

Я хлопнула себя ладонью по лицу.

Все это просто не могло закончиться ничем хорошим, и вовсе не потому что Гордей Змеев был ужасным всемогущим племянником ректора. Это не главная причина. Главная причина заключалась в том, что деление на команды с определенным количеством участников не могло быть случайным. Наверняка в этом был какой-то смысл. Так что по-хорошему мне стоило выступить гласом разума и прекратить попытки вытолкнуть змею из бочки.

Но.

Но Гордей Змеев все же был ужасным всемогущим племянником ректора.

А в нашей команде был Лукьян, которого Гордей мечтал прикончить с первой секунды знакомства.

Что может быть проще, чем подстроить на сложном и опасном испытании магических способностей несчастный случай?

Его ни в коем случае нельзя было брать в команду.

И наверняка так подумала ни я одна.

Что ж, эту яму Гордей вырыл сам. И ему не повезло в том, что все мы видели, как он махал лопатой.

— Я буду жаловаться ректору, — поставил нас в известность Змеев и драматично зачесав челку пятерней направился в сторону крыльца академии.

До его угроз никому не было дела.

— Я капитан команды! — цесаревич едва ли не топнул ногой от досады. — Я будущий император! Я! Я тут решаю, кто кому лучший друг, ясно?!

— То есть ты готов завещать свое тело науке?

— Нет!

— А что тогда?

Иларион вперил недовольный взгляд в Платона.

— Ладно. Я твой второй лучший друг после Лукьяна.

Платон ободряюще похлопал цесаревича по плечу.

— Вот видишь, капитан, все решаешь ты. Я тут вообще ни при чем. Так, рядом постоял.

— Замолчи! А теперь убираемся отсюда, пока Змеев не вернулся сюда со своим дядей!

— А ты знаешь куда идти? — уточнила я.

— Разумеется!

Он поднял горящий браслет и несколько раз взмахнул им по часовой стрелке. Раздался хлопок, и воронка телепорта выплюнула ему в руки свиток.

— Это и есть карта, — объяснил Иларион.

— Ммм, — протянула Евжена.

Вслед за Иларионом мы стали протискиваться мимо других студентов к воротам, спеша покинуть двор академии.

— Так-то я тоже не соглашался завещать свое тело науке, — запоздало сказал Хилков. — Как мы вообще пришли к этому разговору?

Но кого там интересовало его мнение.

Платон добрался до него и принялся толкать в спину.

— Ну-ну, это решение нашего капитана, Лукьян. А решения капитана что? Их надо уважать.

— Я клянусь, что они стояли здесь! — воскликнул Гордей Змеев. — И у них были фиолетовые браслеты. И у меня тоже!

Ректор вздохнул и развел руками.

— Ну, теперь уже ничего не поделаешь. Заклинание одноразовое и мгновенно рассеивается. Был бы ты капитаном — другое дело. Да и из команды тебя бы тогда, конечно, не выгнали…

— Меня не выгнали!

— Конечно-конечно. Я могу предложить только присоединиться к какой-нибудь другой команде. Уверен, господа Кемский и Львов будут счастливы твоей компании. Или ты можешь начать проходить испытания самостоятельно, а в процессе догнать свою команду. Количество участников ведь определено не просто так. Поначалу все будет нормально, но чуть позже они столкнутся с трудностями, и ты сможешь показать себя с лучшей стороны, придя им на помощь.

— Но это несправедливо!

— Считай это одним из испытаний.

— То есть это еще и отразится на моих баллах?!

Ректор мог только спрятать усмешку в кулак, изобразив покашливание.

— Это издевательство! Я пожалуюсь дяде!

— Ну так-то я ведь и есть твой дядя, Гордей.