Молот Пограничья. Книга II

Глава 25

Телефон молчал. На этот раз из динамика трубки не доносились ни голоса, ни гудки. Наверняка не было даже едва слышного потрескивания, которое обычно означает, что на том конце провода есть хоть что-то… Или кто-то.

О таких подробностях я мог только догадываться. Но, судя по дядиному лицу, догадывался верно. Аппарат умер, окончательно и бесповоротно. И его не вернуло к жизни и вращение диска, ни возня с проводом, ни даже сердитое постукивание по видавшему виды корпусу из пластика.

— Может, хватит уже? — усмехнулся я с дивана. — Если ты его сломаешь — нам это точно не поможет.

— Ну… Все лучше, чем просто сидеть. — Дядя сдвинул брови и явно хотел огрызнуться, но все-таки сумел заставить себя выдохнуть и опустить трубку обратно на рычаг. — А вдруг…

— Увы, — вздохнул я. — Никакого «вдруг» нам не светит. Связи нет. Отключилась. Думаю, еще до того, как по телевизору сказали про поезд.

Дядя наверняка уже и сам давно догадался, и вся его возня с телефоном была скорее попыткой занять себя хоть-нибудь, чтобы не сидеть совсем уж без дела. Но я на всякий случай решил уточнить.

— Целой дружине, да еще и с парой Одаренных князей, не так уж сложно перерезать провод. Или повалить пару столбов по пути из Гатчины — раз уж они стоят прямо вдоль дороги.

— Думаешь?

— Знаю. — Я прикрыл глаза. — Чувствую.

Работа оказалась не напрасной. Я не только сумел хоть как-то обновить охранные чары, но и в очередной раз настроился на родовой алтарь в подземелье. Вряд ли безупречная связь могла продержаться дольше пары часов, зато сейчас эффективность контура зашкаливала. А маны в заклинания на периметре я влил столько, что излишки понемногу растекались по всей сети, обостряя мое чутье до предела.

Конечно, летать над вотчиной без алтаря я все равно бы не смог, но направление, откуда пришла… точнее, скоро придет угроза, определял безошибочно.

Дорога на Гатчину. Несколько автомобилей. Легковые, и как минимум один грузовик. Несколько десятков человек, среди них — один Одаренный… Нет, все-таки двое. Судя по профилю магии, сам Николай Платонович все же решил не покидать свое логово и отправил сыновей.

Наверняка среднего, Александра — тот единственный обладал не только опытом военной службы, но и полноценной боевой специализацией. На его фоне младший брат казался лишь неубедительной кляксой энергии, болтавшейся где-то в нескольких километрах от Отрадного. И все же стоил пары-тройки гридней со штуцерами. А может, и пятерых.

Плохо. Но могло быть и хуже.

— Значит, ждем гостей. — Я открыл глаза. — Да и сам подумай. Оставить нас без связи — первое, что придет в голову любому, кто хоть что-то смыслит в военном деле. Я бы поступил точно так же.

— Да ладно… Должен же хоть какой-то страх у Зубовых быть. В чужую вотчину среди дня заявиться — это тебе не дичь из капканов воровать. За такие дела государь император шкуру снимет! — В голосе дядя уже не осталось никакой надежды, однако он зачем-то еще пытался убедить меня. Получалось, надо сказать, не очень. — Может, обойдется еще…

— Сам ведь знаешь, что не обойдется, — усмехнулся я. — Кстати, сейчас уже почти ночь. И лучшей возможности избавиться от нас всех и сразу у Зубовых наверняка не будет. Последствия их, полагаю, не смущают.

— Знаешь, не так уж просто спрятать два десятка трупов. Не говоря уже о тех, кого мы заберем с собой на тот свет. — Дядя поднялся из-за стола и взял стоявший у стены штуцер. — Я еще не разучился стрелять. Бой будет долгим, в свидетели…

— Какие? Орлова больше нет, а местные чинуши приедут сюда через неделю, не раньше. И когда Тайная канцелярия отправит сюда еще пару сыскарей — будут в один голос заявлять, что род Костровых подчистую истребили вольные искатели. — Я рывком встал с дивана. — И даже если кто-то ненароком увидит зубовские шевроны — их быстро заставят замолчать.

Дядя с шумом набрал в легкие воздух и открыл было рот, но так ничего и не сказал.

— Минут двадцать у нас еще есть. Или полчаса, — вздохнул я. — Вполне достаточно, чтобы приготовиться и встретить дорогих гостей, как положено.

— Или уйти. — Дядя поморщился, будто каждое слово вызывало у него приступ боли. — Внизу за коровником старая дорога. Заросшая, но машины проедут. Оттуда еще километров пять до трассы на Орешек. Если успеть добраться…

— Зачем? — усмехнулся я. — Предлагаешь бросить дом, чтобы через месяц нас всех прирезали в какой-нибудь гостинице, будто бродяг?

— Нет. Решать тебе, но… Но это все же лучше, чем умереть. — Дядя покосился на закрытую дверь, будто кто-то мог стоять прямо за ней и подслушивать. — Род — это не вотчина и даже не Гром-камень. Усадьбу всегда можно построить заново, а если погибнешь ты, если погибнут Катя с Полиной — вас не вернет и сама Праматерь.

— Я не собираюсь бежать. Но остальных и правда лучше увезти, — кивнул я. — Готовь машину и кого-нибудь из прислуги. Пусть едут в Орешек. Или в Тосну. Или… Неважно! — Я махнул рукой. — Главное — подальше отсюда. Ночью на этом холме будет очень жарко.

Снаружи меня уже ждали. Вся дружина, включая Боровика, облачившегося по случаю грядущего сражения в новую броню. Чуть меньше дюжины человек — но зато у них теперь было нормальное оружие, а не ржавый антиквариат, который бы не взяли даже в музей. Почти у каждого за плечами висел многозарядый штуцер, и только Седой взял дядин «холланд», с которым обращался лучше всех в Гром-камне. Жихарь, Иван и еще пара человек заодно прихватили и арбалеты, а Рамиль с Василием — здоровенные секиры.

Они стояли чуть в стороне, возвышаясь над остальными гриднями почти на голову. Молчаливые, огромные фигуры из стали и кресбулата, больше похожие на маленьких волотов, чем на живых людей — и такие же неподвижные и холодные. Я нисколько не сомневался во всей дружине, но эти двое выглядели так, будто не побоялись бы выйти против зубовских даже в чистом поле.

К счастью, у меня имелся план получше.

— Ну что, ваше сиятельство? — поинтересовался Жихарь, натягивая на лицо лихую улыбку. — Помирать, так с музыкой?

Парень явно нервничал. В первом бою он показал себя ничуть не хуже, чем на охоте, однако сегодняшняя ночь сулила кое-что посерьезнее пары дюжин вольников, угодивших в засаду на лесопилке.

— Помирать — отставить! — Я сдвинул брови. — А вот музыку мы сударям сыграем такую, что надолго запомнят.

— Сыграем, ваше сиятельство, — отозвался кто-то из гридней. — У господского дома стены крепкие — никакая пуля не возьмет.

— Верно. И поэтому мы не станем там сидеть. — Я заложил руки за спину. — Именно этого от нас и ждут.

— А где ж еще зубовских встречать? — Жихарь недоумевающе приподнял рыжие брови. — Их с полсотни человек, небось, заявится. Был бы тут Ольгерд Святославич, тогда б еще ничего, а без него — что против такой силы сделаешь?

Я украдкой вздохнул. Действительно, старик в одиночку стоил не меньше, чем половину зубовской гвардии, и лук Елены тоже не помешал бы — особенно когда стемнеет. Но телефон не работал, а второй известный мне способ связаться с далекой Ижорой был слишком уж ненадежным, чтобы раньше времени обещать гридням подкрепление в виде могучего соседа.

Если Горчаков вообще согласится помочь.

— Силы у них больше, это правда. Трое на одного нашего. — Я на всякий случай даже чуть приуменьшил. — Значит, нам остается только застать их врасплох. Удивить врага, спутать ему карты — половина победы.

В прежней жизни мне нечасто приходилось хитрить. Когда обладаешь почти безграничной мощью, нет нужды выдумывать сложные многоходовые схемы, чтобы победить. Моим главным оружием всегда были молот и первородное пламя, а стратегия и тактика только помогали в бою, приближая и без того неизбежное поражение противника.

Сейчас я располагал лишь крохами той силы, но и ее хватило, чтобы дать людям то, без чего не стоит вступать в бой — надежду. Сам по себе план был проще некуда, и основную ставку я, как и раньше, делал исключительно на внезапность и отвагу тех, кто защищает собственный дом, а не идет грабить чужой. Но чем дальше я говорил, объясняя, тем ярче становился блеск в глазах напротив. Искры первородного пламени упали на благодатную почву, и в душах гридней разгорался их собственный огонь.

— Клянусь Матерью и всеми богами, которым поклонялись наши предки — победа будет за нами! — Я расправил плечи и закончил громко, уже в полный голос: — Сегодня мы разожжем костер, который увидят даже в Москве!

Гридни отозвались нестройными криками, а Жихарь даже пальнул в воздух из штуцера — и первым помчался в сторону дороги, чтобы занять свое место. Остальные последовали за ним, и когда последняя закованная в броню фигура растворилась в вечернем полумраке, я развернулся и зашагал к оружейне.

Где меня давно уже ждали.

— Неплохая задумка, — одобрительно усмехнулся дядя, поднимая с верстака кирасу. — Чему-то вас в кадетском все-таки учат… Только сработает ли?

— Сработает.

Я улыбнулся и принялся облачаться в доспех. Этот комплект был куда толще обычных пластин, наплечников и наручей — и куда тяжелее. Даже здоровяки вроде Рамиля с Василием вряд ли смогли бы пройти в нем больше пары десятков шагов, но сегодня мне придется ни догонять, ни убегать самому.

Мое место рядом с остальными — там, где они будут стоять насмерть.

— А ты сам куда? — тихо спросил дядя. — Штуцер возьмешь, или с арбалетом?

— Я — к алтарю. Сначала познакомлю его сиятельство Александра Николаевича с охранными чарами. А потом выйду на улицу. — Я поправил броню на плече и с лязгом вытянул руку, проверяя подвижность сочленений. — И убью всех, кто попробует подойти к дому.

— Не нравится мне это. Слишком тихо.

Его сиятельство Александр Николаевич Зубов поморщился. Он и сам был не чужд здравого смысла и всегда предпочитал действовать с оглядкой, но осторожность брата слишком часто граничила с трусостью.

А иногда и заходила за границы. Как в этот раз, например.

— Хватит уже. Не пугай людей.

Александр чуть понизил голос и оглянулся назад — туда, где у машин неторопливо позвякивали оружием и броней гридни. Некоторые фигуры растворялись в полумраке, но ему совершенно не обязательно было видеть, чтобы знать, кто где стоит.

Три десятка бойцов из Елизаветино, в каждом из которых Александр был уверен, как в себе самом. Почти половина вояк когда-то служили под его началом в государевой армии далеко на юге, а остальные родились и выросли здесь, на Пограничье. Они знали всю округу, как свои пять пальцев, а кто-то наверняка успел не раз побывать в Отрадном.

Чуть дальше, у двух здоровенных внедорожников стояли гатчинские гридни из личной гвардии его сиятельства Николая Платоновича. Всего дюжина — зато какие! Александр и сам никогда не экономил на оружии и снаряжении, но броня отцовских вояк стоила, как все Елизаветино. У половины на штуцерах поблескивала новомодная немецкая оптика, с которой они запросто клали пулю в спичечный коробок хоть с двух сотен шагов, и у каждого на боку висел револьвер в кобуре. Не говоря уже о топорах и клинках.

Впрочем, ввязываться в ближний бой его сиятельство не планировал. Мальчишка-бастард неплохо владел мечом, но вряд ли был так же силен в родовой магии. Настоящему искусству не научат в кадетском корпусе, а старый князь Костров отправился на тот свет куда раньше, чем его братец сумел выпросить у государя дозволения передать титул незаконнорожденному ублюдку.

Сама мысль, что ему, наследнику славного рода Зубовых, придется марать руки о какого-то там кухаркиного сына, приводила Александра в дурнейшее расположение духа. Настолько, что со всем этих хотелось покончить побыстрее — и, желательно, не вынимая из ножен мечи.

Четыре с лишним десятка стволов против горстки селян, которые куда чаще убирались за коровами и свиньями, чем упражнялись с оружием. Не самый плохой расклад, и никаких поводов для беспокойства — и все же у Александр почему-то никак не получалось попасть ремнем в пряжку на портупее.

Руки дрожат? Да нет — быть такого не может!

— Слишком тихо, — повторил Константин, оглядываясь по сторонам. — Чую какую-то дрянь, но что — понять не могу.

На этот раз Александр не стал спорить. Младший братец всегда был трусоват, да и в плане магии не отличался особым талантом, унаследовав лишь крохи отцовского Дара — зато интуицией обладал почти запредельной.

Может, поэтому и уцелел в Тайге среди всякого отребья.

— Да что там может такое быть? — нервно проворчал Александр, в десятый раз проверяя застежку на кобуре револьвера. — Засада? Их человек-то всего ничего. Наверняка сидят в сарае своем, как крысы. И будут сидеть, пока не выкурим.

— Не засада. — Константин покачал головой. — Другое что-то… Не знаю, Сашка.

Так брат не называл Александра уже давно. Может, год, а может, и все три. Видимо, крепко занервничал…

И было с чего. Теперь, когда совсем стемнело, лес вокруг больше не казался спокойным и безопасным. В воздухе не пахло порохом, а легкий ветерок не приносил с холма ни звука, и все же темнота скрывала что-то куда более неприятное и опасное, чем кочки и прикрытые сухой осенней травой ямы, в которых запросто можно сломать ногу.

Александр на мгновение даже пожалел, что не взял с собой побольше людей. Или Платона. Тот, как и Константин, тоже не блистал особыми талантами в боевой магии, но трое Одаренных — это все-таки куда лучше, чем два.

Но не возвращаться же назад?.. Свои же засмеют. А к отцу с такими вестями и вовсе на глаза не покажешься.

— Ладно, хватит уже прихорашиваться. А то как девки уже… Выдвигаемся! — скомандовал Александр и махнул рукой в сторону холма. — Хромой со своими вперед, остальные — за мной.

Полдюжины фигур отделились от черного силуэта грузовика и быстрым шагом направились вверх, позвякивая доспехами. Шли, как положено: цепью, на расстоянии друг от друга. Им даже не нужно было приказывать не соваться на дорогу — опытные бойцы и сами знали, что лучше не лезть на открытое место и держаться в тени.

— Пойдем. — Александр легонько хлопнул брата по бронированному плечу. — А то без нас всех Костровых поубивают. Скажут потом, что их сиятельства за дружиной пря…

Договорить он не успел. Впереди раздался низкий сердитый гул, в лицо вдруг хлестнул теплый воздух, и один из гридней, шагавших впереди, вдруг вспыхнул, как свечка.

Точнее, просто исчез — и на его месте вдруг появился столб ослепительно-белого пламени. Такого яркого, что стало больно глазам, а мир вокруг выцвел до плоской картинки, по которой, дергаясь, метались тощие черные силуэты.

Еще одна вспышка — и двое гридней разлетелись в стороны, а третий выпустил штуцер и свалился в траву, прижимая к груди искалеченную руку. В нос ударил запах паленой плоти, а от крика заложило уши. Так, что Александр не сразу, разобрал слова брата.

— Факел! — заорал Константин. — Это Факел! Сашка у них там охранные чары!

— Да откуда⁈ Старший Костров уж лет двадцать как бездарь, а молодой…

Третье заклинание отличалось от первых двух. Полыхнуло не так ярко — зато ударило во все стороны разом. Несколько Огненных Шаров ушли куда-то вверх, еще два подпалили соседние сосны, но последний все же нашел цель: не успевший залечь гридень с воплем катался по земле, пытаясь сбить пламя.

— Сашка! — Константин схватил Александра за руку. — Давай назад! Уводи людей — или все тут ляжем! Видишь, что творится?..

Солнце уже давно исчезло за холмом, но магический огонь горел так, что вокруг стало светлее, чем днем. И в его отблесках перепуганное лицо брата с распахнутыми от ужаса глазами казалось не просто бледным, а будто вылепленным из свежего снега. По лбу и шее Константина катился пот, но рука, вцепившаяся в запястье, была холоднее льда.

На мгновение Александру показалось, что сама смерть держит его костлявыми пальцами. И лишь усилием воли он смог прогнать наваждение.

Мальчишка Костров оказался куда способнее, чем можно было ожидать, но с Одаренным третьего ранга ему не справиться. Главное — подойти поближе!

— Вперед! — рявкнул Александр, вырываясь. — Не стойте на месте!

Когда чужая охранная магия снова заработала, выплевывая полдюжины Огненных Шаров, он уже был готов. Медлительные и тяжеловесные заклинания родового аспекта не слишком годились для нападения, зато в защите не знали равных. И не успело сияющее пламя коснуться брони гридней, как ему навстречу прямо из травы потянулись неровные столбы примерно в человеческий рост высотой — будто подземный великан высунул наружу пальцы, закрывая людей.

— Сашка, стой… — прошептал Константин бледными как мел губами. — Не надо!

— Захлопни пасть! Если струсил — оставайся. А мы пойдем туда и вырежем всю усадьбу!

Досада и злость рвались наружу, и рука сама взметнулась, отвешивая брату звонкую затрещину. Тот с жалобным криком повалился в траву и пополз, извиваясь, как червяк и позвякивая броней.

И зачем только отец велел взять с собой этого размазню? Никакой пользы — лучше бы дома сидел.

Все вокруг продолжало полыхать, но чужая магия больше не колошматила сверху. А уцелевшие гридни даже чуть продвинулись вперед и теперь расселись за соснами, выцеливая штуцерами сердитую темноту. Александр попытался пересчитать тела на земле, но после седьмого сбился.

Ничего. Живых на штурм хватит.

— Все ко мне! Я прикрою! — рявкнул он, достав меч из ножен на левом боку.

И, громыхая доспехами, зашагал вверх по холму — туда, где на фоне вечернего неба уже проступали черные силуэты зданий.