Молот Пограничья. Книга II

Глава 15

— Правда? — усмехнулся я. — Боюсь, это уже давно не новость.

Гридни за соседним столиком дружно заулыбались, но дядя с Горчаковым насупились еще больше. Они то ли увидели во всем этом угрозу, то ли просто не были настроены шутить.

Да и обстановка — чего уж там — не слишком располагала. Вольник сидел как на иголках, то и дело оглядываясь по сторонам. Будто опасался, что кто-нибудь сейчас явится по его душу. И даже плавные и неторопливые движения усатого мужика за стойкой, который протирал полотенцем пивную кружку, явно заставляли его нервничать.

— Думаете, я шучу? — проворчал вольник, хмурясь еще больше. — Мне пришлось рискнуть, чтобы прийти сюда!

— Не сомневаюсь. — Я чуть склонил голову. — Но раз уж ты здесь — выпей чаю, отдышись и расскажи все спокойно. Мы ведь никуда не торопимся, не так ли?

— На месте вашего сиятельства я бы поспешил, — Вольник снова оглянулся на дверь, — убраться из города как можно скорее.

— Уж точно не раньше, чем я закончу обед. — Я пожал плечами. — Осетрина здесь и правда чудо как хороша.

Повинуясь моему жесту, рыжеволосая подавальщица тут же поставила перед вольником чашку с чаем. Горчаков с дядей явно не пришли в восторг от появления рядом с ними мужика в замызганном камуфляже, однако возражать, конечно же, не стали — законы гостеприимства на Пограничье испокон веков чтили не меньше государевых.

Я же просто не спешил. Чудя по подрагивающим рукам, в ближайшие несколько минут вольник все равно не рассказал бы ничего полезного. И если за ним не гналась вся зубовская дружина с его сиятельство во главе, торопиться нам было некуда.

Ну, а если все же гналась… Не драться же на пустой желудок.

— Итак, любезный, — Я взял вилку и подбросил себе в тарелку пару картофелин, — полагаю, теперь ты можешь рассказать, кто именно собрался меня убить, как и когда.

— Вы и так знаете — кто, — буркнул вольник.

Ему так и не хватило отваги назвать фамилию моих недругов вслух. Впрочем, в этом я как раз и не нуждался — как и все прочие за столом.

— Знаю, — кивнул я. — Пожалуй, меня даже больше интересует, чего ради ты решил мне все рассказать. И какой награды ждешь взамен.

Никогда не умел торговаться. Но, видимо, придется учиться — раз уж в этой, новой жизни мне не досталось почти безграничного могущества Стража, за сиянием которого преторианцы отправились бы даже в Преисподнюю. И куда проще иметь дело с тем, кто готов назвать цену, а не прячет корысть за красивыми словами.

— Ничего я не жду, ваше сиятельство, — буркнул вольник. — Вы мне жизнь оставили — хотя могли поджарить, как того поросенка.

На мгновение я будто вернулся на неделю назад — в ту ночь у горчаковской лесопилки. Перед моими глазами снова замелькали стволы сосен, пламя вдалеке — и бегущая фигура на их фоне. Длинная, худая и неуклюжая. Лица я тогда не разглядел — да и вряд ли потрудился бы запомнить, но его обладатель, похоже, сейчас сидел прямо передо мной.

— Оставил жизнь, — задумчиво проговорил я, побарабанив пальцами по столешнице. — Чтобы ты рассказал, что бывает с теми, кто угрожает друзьям князя Кострова… Видимо, не помогло.

— Так точно, ваше сиятельство. — Вольник в очередной раз покосился в сторону двери. — Они знают, что вы сегодня вы останетесь в городе. Толковая гостиница здесь всего одна.

Я молча кивнул — еще один кусочек мозаики встал на свое место. И бессмысленный спектакль, который Зубов устроил, чтобы его сиятельство Петр Петрович отодвинул мою присягу на сутки теперь казался… не таким уж бессмысленным. Бедняга градоначальник мог даже ничего не знать, но все равно сплясал под чужую дудку. И после его решения вариантов у меня оказалось немного.

Точнее, всего один — заночевать в городе вместо того, чтобы тащиться обратно в Гром-камень.

— Бомба под машиной? — улыбнулся я. — Или по-старинке — револьвер, нож?..

— Этого я не знаю. — Вольник покачал головой. — Один из зубовских нанял наших. Дюжину человек, не меньше. Все крепкие парни, стрелять умеют. Уверен, они хотят застать вас врасплох.

— Значит, гостиница… Сегодня ночью. — Я посмотрел сначала на Горчакова, потом на дядю. — Полагаю, выспаться нам не грозит.

Зубовы в очередной раз не стали изобретать велосипед. Не знаю, как удалось найти в Орешке еще полтора десятка идиотов, готовых драться с Одаренными за пару сотен рублей или новомодный немецкий штуцер — на этот раз меня собрались убивать прямо в центре города: полоснуть ножом по горлу во сне или всадить пару револьверных барабанов сквозь одеяло, если не выйдет подобраться совсем без шума.

— Да уж, куда там выспаться, — вздохнул Горчаков. — Тут попробуй глаза закрыть — сразу пырнут.

— Не пырнут. Предупрежден — значит, вооружен. — Я подался вперед и облокотился на столешницу, снова поворачиваясь к гостю. — Но подробности мне не помешают.

Рассказ занял совсем немного времени. Главным образом потому, что самое главное вольник и так уже выдал. В детали его, конечно же, не посвятили, и я не смог выяснить ни время, ни точное число головорезов, которые ночью придут по мою душу, ни в чем конкретно заключается их план.

Впрочем, представить в общих чертах было несложно и так. На месте Зубова я бы подослал пару человек избавиться от прислуги, еще нескольких — по-тихому прирезать часового. Потом подняться на второй этаж, отыскать нужные двери…

Один хороший удар ботинком в область замка — и все закончится быстрее, чем я открою глаза. Одаренные куда сильнее и крепче обычных людей, но во сне мы все одинаково уязвимы. И от пары-тройки, выпущенных из револьвера в упор, не спасет никакая магия.

— А сам-то что делать собираешься? — поинтересовался я.

Дядя едва слышно откашлялся в кулак. Видимо, чтобы я не вздумал и этого искателя позвать к себе в дружину, как в свое время сделал с Седым и сыновьями.

— В Тайгу уйду, ваше сиятельство. — Вольник тоскливо вздохнул. — Что мы на лесопилке устроили — сами знаете. После этих дел мне или на каторгу дорога, или сразу в гроб. Не урядники за разбой повяжут, так свои же убьют. У Зубовых руки длинные — везде достанут. А за рекой, может, и уцелею, если до Котлина озера дойду. Говорят, там у беглых каторжан целое поселение.

— Брешут, — едва слышно отозвался Жихарь из-за соседнего столика. — Нет там ничего.

— Может, и нету. Только уж лучше в лесу помереть, чем подлость сделать. У Лешки Хромого своя честь имеется! — Вольник встал и выпрямился, расправляя тощую грудь. — И что вы мне жизнь сохранили, Игорь Данилович — вовек не забуду!

Последние слова он говорил уже пятясь спиной к двери. Будто боялся, что я решу довести начатое на лесопилке до конца и сожгу беднягу прямо здесь, наплевав на позднее раскаяние. Или потащу за шиворот к урядникам, чтобы выбить показания.

Судя по суровой дядиной физиономии, сам он именно так бы и сделал.

— Ну что ж, судари. — Я повернулся обратно к столу. — Полагаю, сегодня нас ждет незабываемая ночь.

— Правильно полагаешь. — Горчаков хищно улыбнулся, сверкнув ледяными искорками из-под бровей. — Прижмем этих недоносков?

— Непременно, Ольгерд Святославович. — Я подцепил кусок осетрины на вилку. — Только для начала я все же навещу Павла Валентиновича. Вряд ли его сиятельству захочется пропустить такое веселье.

Дождь лил уже часа три. С того самого момента, как мы оставили машины под окнами единственной приличной гостиницы в Орешке. И приличной не только на словах: мягкий полумрак коридоров и чистые, хоть и не первой свежести ковры на полу производили впечатление. Настолько приятное, что выходить обратно на улицу через заднюю дверь уже не хотелось.

Впрочем, мы и не собирались. Горчаков предлагал устроить засаду прямо на улице, но я решил не рисковать. Кто-то из местных — может, даже сам владелец гостиницы — наверняка уже получил от зубовских гридней пару крупных банкнот, и внизу или снаружи полдюжины людей с оружием бы непременно заметили — но второй этаж был полностью в нашем распоряжении.

Я выкупил пять из семи номеров, а два оставшихся пустовали, и после полуночи сюда прислуга сюда уже не поднималась. Ковры глушили шаги, и даже будь у нас желание бродить туда-сюда по коридорам, внизу наверняка бы все равно не сомневались, что гости уже давно крепко спят. Все — и гридни и трое благородных господ.

Которых, между тем, стало уже чуть больше.

— Доброй ночи, судари.

Снаружи сверкнула молния, и ее отблески на мгновение озарили высокую худощавую фигуру на пороге. Дядя от неожиданности выругался словами, которых мне еще не приходилось слышать. А Горчаков без всяких разговоров крутанулся на месте, зажигая на ладони голубые искры, чтобы шарахнуть невесть откуда взявшегося гостя какой-нибудь острой сосулькой.

Я едва успел поймать старика за руку.

— Спокойно, Ольгерд Святославович, — усмехнулся Орлов, переступая порог. — Не в ту сторону воюете.

Я не стал спрашивать, как он сумел оказаться на втором этаже гостиницы, не мелькнув снаружи — хотя его совершенно точно не было у дверей под вывеской. И на лестнице, скорее всего, тоже — там дежурил Жихарь, который в темноте видел немногим хуже, чем днем.

У Тайной канцелярии свои пути, простым смертным недоступные и неведомые. А Одаренный с подготовкой сыскаря и развитым аспектом Ветра наверняка имел в арсенале пару трюков, о которых никогда не напишут в общедоступных справочниках. Не говоря уже об артефактах — а уж их-то в столичных закромах сотни, если не тысячи.

Но даже если у Орлова и была в кармане какая-нибудь шапка-невидимка — от дождя она его не защитила. К гостинице его сиятельство благоразумно добирался пешком, и успел промокнуть насквозь.

— Не думал, что вы появитесь. — Дядя уперся в пол прикладом штуцера. — В такую погоду, да еще и среди ночи…

— Я тоже не думал, — проворчал Орлов, стаскивая с плеч надетый по случаю дождя кожаный плащ. — Если это ваше покушение, судари, окажется лишь выдумкой, Матерь клянусь…

— Не окажется. — Я прищурился, вглядываясь в темноту за стеклом. — Подойдите сюда, Павел Валентинович. Только осторожно — не хватало еще, чтобы они сообразили, что мы не спим.

Свет на втором этаже не горел давным давно, и в такую погоду заметить движение в окне смог бы разве что снайпер или Одаренный, но я все равно осторожничал и разглядывал улицу в щель между занавесками.

— Что там такое? — Орлов подошел поближе и навис над моим плечом. — Человек?

Я украдкой вздохнул — так быстро он заметил силуэт, прячущийся в тени на той стороне улицы. Самому мне понадобилось чуть ли не полчаса, да и получилось только потому, что соглядатай зачем-то решил чиркнуть спичкой. То ли закурил, то ли просто решил хоть немного согреть замерзшие от ночного холода пальцы.

— Кто в своем уме станет там стоять в такую погоду? — Я осторожно отодвинулся от окна и поднялся со стула. — За гостиницей наблюдают.

— Знать бы только — кто. — Орлов уселся на мое место. — Скажите, князь, а этот ваш… источник — достаточно надежен? Ему можно доверять?

— Надеюсь, — вздохнул я. — Во всяком случае, это неплохо объясняет, чего ради Петру Петровичу понадобилось задержать меня в городе до завтра.

Я и сам уже изрядно сомневался, что этой ночью случится хоть что-то. Вольник, в котором внезапно проснулась совесть, вряд ли соврал, однако и сам знал о планах своих товарищей не так уж и много. Точнее, почти ничего — а значит, вполне мог и ошибиться. Зубовы определенно задумали какую-то гадость, но…

— Машина, — тихо проговорил сидевший у соседнего окна Рамиль.

— Две. — Орлов привстал и осторожно оттянул в сторону край шторы. — Две… Три машины.

— Ну вот, — усмехнулся дядя. — Какие вам еще нужны доказательства?

Я не стал даже выглядывать наружу — хватило и огоньков фар, мелькнувших за стеклом чуть дальше по улице. Автомобили остановились совсем недалеко, примерно в сотне метров. Зубовские головорезы то ли не блистали умом, то ли нисколько не сомневались в собственной безнаказанности. А может, просто поленились тащиться под дождем дольше пары минут.

Зато двигались почти бесшумно — я так и не услышал ничего, кроме далеких раскатов грома. И только оттеснив Орлова от щели между шторами, сумел заметить темные фигуры, крадущиеся по тротуару на той стороне улицы.

Шесть, восемь, десять… Всего двенадцать человек — считая того, что полночи дежурил напротив гостиницы. У некоторых за спиной на ремнях болтались штуцера с ружьями, однако большинство были даже без портупей — видимо, чтобы поменьше шуметь, пробираясь на второй этаж.

Двое быстрым шагом направились через дорогу. И не успели их силуэты исчезнуть за подоконником, как следом зашагали еще четверо, а потом и остальные. Осторожно, но суетливо, чтобы поскорее перейти кое-как освещенную фонарями улицу.

— Дилетанты, — едва слышно усмехнулся Орлов. — Нет бы сразу по этой стороне двинуть…

Я мог только примерно представлять послужной список столичного сыскаря, но в нем наверняка имелись мероприятия посерьезней сегодняшней засады. Тайной канцелярии приходилось иметь дело и с иностранными шпионами, и с заговорщиками из числа наследников древнейших родов Империи, и с теми, для кого убийство себе подобных давно превратилось в ремесло.

— Лично я только рад, что на нас не охотятся профессионалы. — Я пожал плечами. — Возможно, мы сумеем взять их живыми… Хоть кого-то.

— Уж постарайтесь, Игорь Данилович, — проворчал в ответ Орлов. — Обычно ваши враги умирают слишком быстро, а мне будет непросто допрашивать трупы.

— Ничего не могу обещать. — Я неторопливо направился к двери. — По местами, судари. Пора встречать гостей… И проверьте оружие — хоть, надеюсь, на этот раз обойдется без стрельбы.

Темнота за спиной отозвалась сердитыми щелчками.