Молот Пограничья. Книга II

Глава 2

— Игорь, я… — Горчаков чуть сдвинул брови. — В общем, спасибо, что приехал.

— А как тут не приехать, Ольгерд Святославович. — Я пожал плечами. — Соседям надо помогать. Вы же помогаете.

Всю дорогу от Ижоры, куда я заявился на одном из лесовозов, мы почти не разговаривали. Перекинулись разве что парочкой ничего не значащих фраз: про погоду, про осень в Тайге — даже не вспомнили мой поединок с Мамаевым, хотя о нем наверняка болтало все Пограничье. Слухи летели чуть ли не быстрее пули, выпущенной из штуцера, и уже до Отрадного история дошла в настолько измененном виде, что я и сам бы не поверил, что был ее непосредственным участником — если бы не взгляды местных, одновременно восхищенные и боязливые.

Фантазия рассказчиков уже пририсовала мне огонь в глазах, огромные мускулы и полный набор фамильных татуировок — как у дяди.

Впрочем, Горчаков лично был всему свидетелем, так что в подробностях уж точно не нуждался. Он наверняка позвал меня в гости вовсе не для праздных бесед… но почему-то всю дорогу молчал. И только когда его внедорожник свернул с грунтовки к реке, на которой стояла лесопилка — наконец, заговорил.

— Да это я так… — Горчаков махнул рукой. — Мой род у тебя в долгу — и не знаю, смогу ли я выплатить его хоть когда-нибудь.

— А я, в свою очередь, и не жду какой-то особенной благодарности, — усмехнулся я. — Но раз уж появился повод навестить вас лично — почему бы им не воспользоваться?

— Ты это… Не подумай, что я это нарочно, — хмуро отозвался Горчаков. — Чтобы тебя сюда затащить поскорее.

Старик наверняка кривил душой… слегка. Или даже не очень слегка: щедрое и, что куда важнее, своевременное подношение не то чтобы сразу делало меня должником, однако по меньшей мере обязывало нанести визит вежливости. Горчаков, хоть и строил из себя простака, достаточно смыслил в этикете. И ждал меня со дня на день.

Но теперь, когда я явился — никак не мог заставить себя перейти к делу.

— Да ладно уж вам, Ольгерд Святославович. — Я с улыбкой взялся за ручку на двери. — Нарочно, не нарочно… Все ж мы люди. А если у вас чего-то стряслось — так говорите сразу. Не просто ж так мы сюда приехали.

Горчаков глянул на меня исподлобья и протяжно вздохнул. Его явно бы куда больше устроило, случись этот разговор чуть позже и как бы невзначай, однако я тянуть не собирался. Хотя бы потому, что упрямый и гордый старик вполне мог ограничиться бесполезными расшаркиваниями.

А дело у него было серьезное — иначе бы не сидел всю дорогу, как на иголках.

— Даже сильному не стоит стыдиться просить помощи, — глубокомысленным тоном изрек я, выбираясь из машины с ножнами в руках. — Тем более — у друга.

Такое обращение явно понравилось Горчакову больше, чем по имени-отчеству или даже учтиво-доброжелательное «сосед». Он кивнул, заулыбался и будто бы слегка выдохнул. Впрочем, ненадолго — стоило нам пройти несколько шагов вдоль реки, как его лицо снова помрачнело.

— Тут, Игорь, понимаешь, какое дело… Странное, — проговорил он. Медленно, осторожно подбирая каждое слово. — Пойдем покажу. Только лесопилку сначала проверим.

Судя по звукам, доносившимся из здоровенного сарая с просевшей крышей, работа уже шла полным ходом. Прямо перед ним река чуть сужалась, упираясь в плотину в семь-восемь метров шириной, за которой вода срывалась вниз плотным потоком. Перепад высоты оказался совсем небольшой, и все же его было достаточно, чтобы вращать огромное деревянное колесо. Которое, похоже, и приводило в действие маховик и прочие механизмы внутри.

За ветхими стенами что-то перекатывалось, то и дело громыхая, и металл вгрызался в бревно без особой спешки — мерно и чуть прерывисто, со странным характерным звуком, который одновременно казался и монотонным, и живым. На мгновение я даже успел подумать, что вместо вала и какой-нибудь шестеренчатой передачи там сидит великан — и орудует пилой в два моих роста…

Ну, или несколько великанов.

Архаичный механизм. Немыслимо древний, как легенды о конунгах и ледяных гигантах, и такой же надежный. Хотя бы потому, что ломаться в нем было, в сущности, и нечему. Горчаков получил лесопилку в наследство от отца. Тот — от своего отца… И ни один из Ижорских князей, похоже, так и не озаботился модернизацией кормилицы рода.

Лет этак за пятьдесят-семьдесят — примерно на столько выглядели плотина, колесо, сам сарай и постройки вокруг.

— А чего электричество не протянете? — поинтересовался я. — У Белозерского в Новгороде две угольных станции. Да и тут, поближе, на Луге казенная стоит…

— А ты посчитай, сколько тут до Луги. Да и от Ижоры — километров семь, получается. Столбы ставить, провода, трансформатор… — Горчаков недовольно нахмурился, но продолжил уже спокойно. — Дорого, Игорь. Да и страшно все это трогать, если честно. Пока работает, а начнешь делать — развалится.

Я бы не поленился намекнуть, что лесопилка и так может рухнуть чуть ли не в любой момент, но вряд ли меня позвали сюда обсуждать электрификацию и прочие перспективы развития соседской вотчины. На эту роль куда лучше бы сгодились дядя, Полина или даже Жихарь — с его-то неуемной энергией.

Однако старик желал видеть меня.

— Давай-ка за Славянку пройдемся, — проговорил он. — Прямо по плотине. Только аккуратно, тут хлипкое все — ногу не сломай.

Древняя конструкция действительно скрипела при каждом шаге, однако без труда выдержала и меня, и гиганта Горчакова, и через несколько мгновений мы сошли на тот берег реки. Рабочие — два голых по пояс загорелых мужика — помахали нам со стороны лесопилки и снова потащили к сараю здоровенное бревно, не дожидаясь ответа. Видимо, в последнее время хозяин бывал здесь нередко.

Интересно — зачем?

— Опять заросло все. — Горчаков достал из петли на поясе топор и принялся на ходу рубить молодые деревца, расчищая дорогу. — Тайга близко, в земле силы много — поэтому и прет, как не знаю что… Месяц назад тут, считай, как поле было.

Я огляделся по сторонам. Место действительно казалось почти диким, хотя рабочие с лесопилки — а может, и сам старик с дружиной — наверняка регулярно срезали тут всю поросль подчистую. Когда мы чуть отошли от берега, и шум реки со скрипом колеса стихли за спиной, лес тут же навалился со всех сторон. И единственным, что еще напоминало о присутствии здесь человека, осталась дорога. Даже не полноценная грунтовка, а скорее широкая тропа, по которой смог бы протиснуться разве что не самый большой внедорожник — но уж точно не грузовик.

— Тут-то лес не валят почти — одна осина. Ну, еще ольха с березой попадаются, — пояснил Горчаков, легонько стукнув рукоятью топора по стволу справа от дороги. — За сосной дальше ехать надо, вниз по течению. К самой Тайге.

— Понятно, — кивнул я. — А здесь мы тогда, получается, чего забыли?

— Скоро увидишь. Тут недалеко.

Судя по мрачной и недовольной физиономии, старику нисколько не хотелось даже разговаривать — и уж тем более заниматься всеми этими делами. Но я уже успел прикинуть, где мы находимся и, кажется, понемногу начинал соображать, что именно может твориться в лесу за Славянкой, буквально в паре километров от границы с вотчиной Зубовых.

И оставлять это без внимания, пожалуй, не стоило.

— Стой. — Горчаков осторожно поймал меня за рукав камуфляжной куртки и принялся оглядываться по сторонам. — Да куда ж она подевалась?

И будто в ответ на его слова где-то неподалеку раздался едва слышный свист, за которым тут же последовал торопливый хруст веток. Молодая поросль у дороги впереди расступилась, и нам навстречу вышла знакомая фигурка в охотничьем костюме.

Том же самом, что и в день нашей первой встречи — только на этот раз Елена закатала рукава чуть ли не по локоть. Видимо, бродить по лесу в солнечный день оказалось слишком жарко.

— Доброго дня, ваше сиятельство! — Я изобразил учтивый поклон. — Не ожидал вас здесь увидеть.

— А где же мне еще быть? — улыбнулась Елена. — И можешь называть меня на ты. Отец не станет возражать.

Я тоже не возражал. Но все-таки не удержался от соблазна шагнуть вперед, поймать неожиданно прохладную руку и легонько приложиться к ней губами, еще раз поклонившись. Не знаю, что там насчет местных нравов — князю, главе рода и выпускнику новгородского кадетского корпуса положено вести себя… как положено — вне зависимости от места и ситуации.

Этикет есть этикет — даже в Тайге.

Сама Елена ничего против не имела. И не спешила убирать руку — разве что слегка покраснела. А вот Горчакова мои расшаркивания, похоже, впечатлили совсем не в нужную сторону.

— Ну хватит вам любезничать, — буркнул он. — Пойдем, а то уж скоро темнеть начнет.

— Пойдем. — Я поправил висевшие на спине ножны с Разлучником. — Может, наконец, расскажете, что тут у вас случилось.

— Рабочие видели людей у лесопилки. Вооруженных, — уточнила Елена. — И я нашла следы ботинок на берегу.

— Шастают хмыри какие-то. — Горчаков нахмурился и чуть прибавил шаг. — Человек пять-шесть. Лезть пока никуда не лезли, но после того, как конюшню подпалили… Сам понимаешь.

Я молча кивнул. Сложить два плюс два было несложно: неведомые злодеи не поленились пройти через Тайгу до самый Ижоры, чтобы поджечь усадьбу. А лесопилка стояла куда дальше от князя и его дружины — да еще и совсем близко к границе, которая разделяла вотчины.

— Думаете, это зубовские приходили? — спросил я.

— В том-то и дело, Игорь, что им здесь вроде как и делать нечего. До Кузьминки еще с километр идти, и там моста нет, вброд если только. — Горчаков на мгновение смолк, задумываясь. — Далеко больно. И тогда бы с дороги шли, которая на Гатчину, а не здесь.

— Там хутор стоит. — Лена вытянула руку прямо вперед, но потом поправилась и указала чуть правее. — У самой Тайги, но на нашей земле.

— На нашей, а десятину месяца два как не платят, — проворчал Горчаков. — Можно и к ним заодно наведаться, узнать…

Договорить старик не успел — впереди послышался лай, и я увидел, как из зарослей показался уже знакомый мне белый мех. Похоже, Астра учуяла что-то на дороге, и теперь настырно лаяла, призывая хозяйку.

— Да тише ты… Что такое? — Елена взяла собаку за ошейник и чуть отодвинула в сторону. — Дай посмотреть.

— Ну ничего себе, — усмехнулся я, опуская на корточки. — Это что ж за негодяи такие, что по лесу босиком гуляют?

— Это не человеческий след. — Горчаков уселся рядом со мной. — Смотри — тут когти видно. Медведь прошел.

Теперь, когда я получше рассмотрел здоровенную вмятину на влажной грязи, стало ясно, что она только похожа на отпечаток босой ноги. Здоровенные пальцы того, кто шел здесь, действительно были с когтями, а сама стопа — куда шире человеческой, однако к пятке сужалась, из-за чего след напоминал по форме треугольник. Да и размера оказался такого, что я без труда поставил бы в него ботинок… И Горчаков бы поставил.

С его-то сорок восьмым размером.

— Здоровый… — проговорила Елена, коснувшись края отпечатка кончиками пальцев. — Не обычный зверь.

— Да ясное дело, что не обычный. — Горчаков поморщился, будто ему под нос сунули что-то не слишком ароматное. — От него Смертью за версту веет.

Прикрыв глаза, я тоже попытался нащупать аспект, и Основа недовольно отозвалась — похоже, магия неведомой полумертвой твари пришлась ей не по вкусу.

— Это он из Тайги пришел? — догадался я. — И часто они у вас такие звери тут бродят?

— Вообще не бродят. Медведь старый, разряд на четвертый точно потянет. Большой, охотиться уже тяжело — такие обычно в самой чаще сидят и падалью отжираются… А тут на тебе, вылез. — Горчаков снова скривился. — Автоматоны, драки в Тосне — мне будто снова двадцать лет исполнилось.

— Помолодели, значит, — усмехнулся я. — Нравится?

— Да что-то не очень. Думал, хоть помру в тишине и покое. А тут опять такое началось…

— Тихо! — Елена вдруг подняла сжатую в кулак руку. — Слышите?

Где-то неподалеку послышалось раздались голоса. Сначала женский, а потом и мужской. Слов я разобрать не смог, но они явно о чем-то спорили — примерно в сотне метров отсюда.

— Давайте-ка уйдем с дороги. — Горчаков взял меня за плечо и осторожно потянул. — На всякий случай.

Пробираться через заросли оказалось куда сложнее, чем шагать по тропе, однако через пару минут впереди показался просвет, а потом я разглядел среди деревьев сначала крышу дома, а потом еще несколько зданий поменьше. Хутор явно не отличался ни размерами, ни каким-то особым богатством, однако народу здесь, похоже, жило немало.

— Машина стоит, — прошептала Елена, пригибаясь. — Откуда взялась?

— Приехала… Приехали. — Горчаков шагнул вперед и укрылся в тени здоровенного дуба, который рос чуть ли не у самого края поляны, окружавшей хутор. — Без шевронов, форма старая — не иначе вольники.

Я насчитал три фигуры в сапогах и выцветшем камуфляже. Без оружия — только у одного на поясе болталась кобура с револьвером. Штуцера они, похоже, оставили в доме. Один искатель болтался у сарая с папиросой в зубах, а двое других о чем-то активно спорили с местными — женщиной в цветастом платке и мужчиной в грязной белой майке и штанах с вытянутыми коленками.

Хозяева… и гости — только звал ли их сюда кто-нибудь?

Ситуация складывалась деликатная. Настолько, что я, кажется, уже начал догадываться, почему Горчаков решил позвать меня, а не дойти до хутора с дружиной.

— Ты их знаешь? — тихо спросил я, коснувшись локтя Елены.

— Женщину — да. Мужика тоже вроде встречала… А вольников в первый раз вижу.

— Ясно. — Я сбросил ножны с Разлучником с плеча. — Пойдем поздороваемся?

Горчаков явно не пришел в восторг от моей прямолинейности, однако возражать не стал, и через несколько мгновений мы с ним уже шагали к хутору среди деревьев, не скрываясь.

Заметили нас быстро: искатель с папиросой первым вытаращился, вытянул руку, и всех будто ветром сдуло. Последним в доме скрылся мужик в майке, утаскивая за собой женщину. Та упиралась, то и дело озираясь, однако тоже исчезла за дверью.

Хутор словно опустел — но я почти физически чувствовал, как сквозь стекла окон за нами следят осторожные и внимательные глаза… а может, и стволы штуцеров.

— Эй! — позвал я, сложив руки рупором. — Что у вас тут такое творится? И кто главный?

Сначала никто не ответил, но потом занавеска в полуоткрытом окне шевельнулась, и из-за нее послышался басовитый гнусавый голос.

— А кто спрашивает?

— Князь Костров! — Я покосился на своих спутников. — И князья Горчаковы — хозяева этих земель!

— Передай своим князьям, чтобы шли куда подальше, пока целы. У нас тут хозяев нет!

Вольники явно не собирались с нами любезничать. Они то ли никогда еще не видели в деле Одаренных, то ли слишком уж поверили в крепость стен и силу оружия: еще два окна в доме дружно распахнулись, и наружу высунись блестящие сталью и латунью стволы.

— Мать… — Горчаков накрыл ладонью рукоять топора. — Они что там, совсем страх потеряли?

Его движение явно заметили. Когда занавеска дернулась, и в воздухе что-то негромко свистнуло, я едва успел поймать Елену за плечи и толкнуть к ближайшему дереву. Раздался глухой удар, и арбалетный болт по середину ушел в кору в полуметре от моей головы.

— Потеряли страх? — прорычал я, рывком доставая из ножен меч. — Ничего, сейчас вместе поищем!