Молот Пограничья. Книга II

Глава 10

— Надо же… огневолк. — Жихарь покачал головой. — Видать, и правда необычный вы человек, Игорь Данилович, если такую тварь приручили.

Вулкан отозвался на «тварь» недовольным ворчанием, и гридни дружно отодвинулись, сгрудившись втроем у борта. По серой шкуре пробежали крохотные искорки, но на этом иллюминация закончилась: даже если волк еще и не научился понимать команды, то мой настрой улавливал безошибочно.

И уже сообразил, что я вряд ли буду в восторге, если он вдруг начнет полыхать мощью аспекта в кузове грузовика по соседству со штуцерами, патронами и прочей ценной добычей — не говоря уже о людях. Мне Огонь разве что слегка повредил бы одежду, однако остальные пассажиры магией не обладали.

И всю дорогу от горчаковской вотчины поглядывали на Вулкана если не с подозрением, то с осторожностью — уж точно. Создание, подобных которому гридни наблюдали обычно через прицел штуцера, внушало…

В общем, внушало — тем более, что со дня нашей первой встречи зверь успел еще вымахать, и теперь напоминал не щенка с неуклюжими большими лапами, а таежного хищника — разве что еще не набравшего веса и полной силы.

— Это ж какой он вымахает? — Жихарь будто прочитал мои мысли. — Я ж их взрослых-то сколько раз видел. Шкура такая, что не всякая пуля возьмет. Пасть — хоть голову туда клади… Килограмм на сто пятьдесят потянет.

— Сто пятьдесят? — усмехнулся я. — Больше.

Моих познаний пока еще не хватало разобраться в рангах наделенных аспектом волков — и даже одного вполне конкретного волка. Но общую закономерность я уловил: местное зверье явно изрядно подрастало с годами, особенно если имело возможность периодически кушать себе подобных. Других тварей с аспектами — только калибром поменьше.

А Вулкан еще и подпитывался от моего контура — так что имел шансы годам этак к двум-трем превратиться в самую настоящую машину смерти. Куда крупнее и опаснее даже вожака стаи, которого я прикончил, когда приехал в Ижору знакомиться с соседями.

— Куда уж больше? — тихо проговорил Седой. — Я вот думаю — зря вы его взяли, Игорь Данилович. У волка и силы побольше, и нюх такой, что собакам не снилось даже, но это ж дикий зверь! Его сколько не корми — все равно в лес смотрит.

— Ага. Вот и я говорю — удерет. — Василий покачал головой. — Или еще хуже — во всем Отрадном кур передавит. Хищник!

Вулкан недовольно покосился на отца с сыном, но от комментариев, конечно же, воздержался. Даже умей он говорить — пожалуй, все равно промолчал бы. Я мог только догадываться, откуда в огневолке взялось то, что у людей обычно называется «достоинством», но зверь явно умел себя вести.

Или научился с тех пор, как между нами протянулся невидимый, но прочный поводок аспекта. И неудивительно: эта странная связь одинаково хорошо работала в обе стороны, и по канала текла не только мана магического конутра. И если уж я то и дело чувствовал запах добычи и влажный таежный мох под ногами — то есть, лапами — Вулкан наверняка тоже умел заглядывать в человеческую жизнь. И не одним глазком, а сразу двумя.

Может, поэтому и не стал возражать, когда я велел ему забраться в кузов. Просто запрыгнул и улегся рядом со мной, нисколько не обращая внимания ни на людей, ни на сложенные рядом трофейные штуцера, от которых за километр разило порохом и оружейной смазкой.

— Да ладно тебе. Может, и не передавит. Дались ему эти куры. — Жихарь все-таки нашел в себе смелость подсесть чуть поближе. — Зато какой красавец. Порода!

Вулкан даже ухом не повел, но я почувствовал, как где-то внутри у него на мгновение зажглась теплая искорка. Вряд ли зверь уже успел проникнуться симпатией к гридню — скорее считал мою… Или просто уловил интонацию.

Как говорится — доброе слово и кошке приятно.

Огневолку, кажется, тоже.

— А это, ваше сиятельство… — Жихарь осторожно пододвинулся, скользнув спиной по борту кузова. — А погладить можно?

— Думаю, лучше не стоит.

Я пока и сам не спешил прикасаться к Вулкану без надобности. Вряд ли он всерьез обиделся бы на такую фамильярность, однако челюсти и зубы, способные одним движением отхватить палец, а то и кисть целиком, все же внушали уважение. И даже поездка до дома в кузове грузовика была для нас обоих скорее вынужденной мерой.

Волк ко мне привык. Нет, он не разучился охотиться, и мягкий мох в Тайге все еще оставался для Вулкана куда лучшей постелью, чем собачья подстилка в конуре, однако с каждым днем мы становились все ближе — во всех смыслах. Его уже не раз видели неподалеку от Гром-камня, чуть ли не прямо в Отрадном.

Зверь разучился бояться людей, и уже подходил к жилью так близко, что рано или поздно кто-то из местных непременно всадил бы ему пулю в брюхо. Так что, видимо, мне оставалось только отвезти его домой и надеяться, что могучий таежный хищник сможет ужиться с коровами, лошадьми, козами и прочей домашней скотиной.

Очень вкусной и почти беззащитной.

— Почти приехали! — Иван высунул голову из кабины. — Смотрите, ваше сиятельство — встречают уже!

Гром-камень только-только показался за деревьями, а я уже видел всех его обитателей. Даже бабушка, у которой домашние дела обычно занимали целый день, все-таки не поленилась прогуляться чуть ли не до самой дороги.

Боровик со своей бригадой плотников, прислуга, кто-то из местных, гридни, которых я оставил охранять Гром-камень. Дядя и Катя и Полиной — и на этот раз, похоже, ее сиятельство вредина нисколько не расстраивалась, что я вернулся домой живым и здоровым.

Пришли все.

На мгновение где-то за чужими спинами мелькнул кончик шляпы Молчана… или просто показалось — вряд ли таежный кудесник решил наведаться в Отрадное именно сегодня. И уж тем более он не стал бы делать это исключительно ради моей персоны. Старик прожил на свете столько лет, что какая-то там перестрелка у лесопилки в соседней вотчине вряд ли значила для него хоть что-то.

Но для остальных это было целое событие. День, когда молодой князь Костров, о существовании которого месяц назад во всем Отрадном знали всего несколько человек, показал себя. Посмел огрызнуться могущественному соседу, впервые повел своих людей в бой — и вернулся с победой, не потеряв ни одного человека из дружины.

Будь сейчас лето, меня, пожалуй, встречали бы с цветами. Машины поднимались к Гром-камню под радостные крики, и столько улыбок вокруг я видел впервые. Суровые, не привыкшие к веселью жители Пограничья вели себя сдержанно — как и подобает северянам, но их настрой я ощущал почти физически.

Будто вся усадьба — или вотчина целиком! — отзывалась вместе с ними. Казалось, сама земля под колесами машин наливается силой рода Костровых — и поднимается вверх, ко мне. То ли в виде маны, то ли потоком какой-то другой энергии, которая уже наполнила тело под завязку.

Я поднялся на ноги и помахал. Сначала родным, потом вообще всем сразу. Величаво и степенно, как и подобает хозяину вотчины и наследнику княжеского фамилии. Но потом все-таки не выдержал и на ходу перемахнул через борт грузовика и спрыгнул прямо в медвежьи объятия семьи.

— Молодец! Орел! — Дядя стиснул меня так, что затрещали кости. — Вот так и знал! Чуяло сердце — все у тебя, Игорек, получится.

— Главное — что наши все целые. — Полина прижалась ко мне сбоку. — И что сам живой вернулся!

Я улыбнулся. Старшую сестру, как и любого целителя, по-настоящему интересовали только чужие раны. А сама по себе победа, боевые трофеи, слава и прочее бряцание оружием волновали ее поскольку-постольку.

В отличие от младшей. Которую, казалось, не волнует вообще ничего: Катя даже не подошла меня обнять. Ограничилась поклоном с дежурной улыбкой — и тут же ушла дальше, ко второй машине. Видимо, безголовый автоматон в кузове интересовал ее куда больше родного… ладно, не совсем родного брата.

Впрочем, как и остальных обитателей и гостей Гром-камня. Отдав должное доблестным воителям и Вулкану, который недобро разглядывал местное многолюдство из кузова грузовика, местные тут же столпились вокруг трофейного пикапа. А Жихарь уже успел забраться на кабину и рассказывал про охоту на Пальцекрыла с таким воодушевлением, будто сам принимал в ней участие.

Рядом остался только дядя.

— Да уж… Занятную ты машину упокоил, ничего не скажешь, — проговорил, заглядывая мне через плечо. Туда, где гридни уже вовсю спорили, как именно летающий автоматон остался без головы. — Одним ударом откромсал?

— Вроде того, — усмехнулся я. — Как догадался?

— Чего тут догадываться — видно. Хоть и металл, и требуха еще всякая внутри — а срез чистый, гладкий. Будто бритвой чикнули. — Дядя покачал головой. — Силы в тебе, конечно… И Дар такой, что дай Матерь каждому.

— Меч хороший. — Я коснулся висевших на плече ножен с Разлучником. — Не зря вы его с отцом хранили.

— Не зря-то не зря… Я только знаешь чего не пойму? — прищурился дядя. — Как так вышло, что ты с Огненным аспектом родился? Костровы испокон веков Ледяные.

Разговор понемногу сворачивал… не туда. Наверняка парень, чье тело я унаследовал, появился на свет с отцовским Даром, но появление в этом самом теле Стража с силой первородного пламени изменило его магический профиль раз и навсегда. И вряд ли дядя сильно обрадовался бы, узнав, что вместо племянника ему досталось нечто с запредельным для местных магов потенциалом, да еще и жившее тысячи этак три-четыре лет тому вперед.

— А мне-то откуда знать? — Я пожал плечами. — Уж какой есть. Может, по материнской линии были с Огнем когда-то.

— Может, и были, — усмехнулся дядя.

Возражать он не стал, но выражение лица явно намекало, что сама идея о том, что у дочери какого-то там кочегара из Новгорода могли быть Одаренные предки, едва ли показалась достойной обсуждения.

Тем более, что имелись темы и поважнее.

— Тут к тебе гость пожаловал. — Дядя кивнул в сторону господского дома. — Уже час стоит ждет — даже от чая отказался.

— От чая — это серьезно. — Я чуть сдвинул брови, разглядев сначала знакомый темно-синий автомобиль у гридницы, а потом и его обладателя, скучающего на крыльце. — Ну, раз пожаловал — пойду поздороваюсь. Не просто ж так его сиятельство из Орешка ехал… Вулкан, ко мне!

Огневолк тут же встрепенулся и, сыпанув искрами, спрыгнул из кузова на землю. И засвидетельствовать мое почтение государеву человеку мы направились уже вместе. Наверняка Орлов желал побеседовать с глазу на глаза, но вряд ли два мохнатых уха Вулкана могли считаться лишними.

Если бы не машина, я, пожалуй, и вовсе не узнал бы столичного графа с такого расстояния. Видимо, Пограничье уже успело наложить на его сиятельство свой отпечаток, и для визита в Гром-камень Орлов выбрал не черный мундир и даже не штатское, а тяжелые ботинки, видавшие виды камуфляжные штаны и куртку с вытертыми локтями, которая скорее подошла бы неудачливому искателю, чем чину из Тайной канцелярии — да еще и не из последних.

Впрочем, сейчас Орлов и правда куда больше напоминал вольного бродягу из Тайги, чем столичного франта — похудел, осунулся и успел зарасти чуть ли не недельной щетиной, в которой черных и седых волос было примерно поровну.

— Огневолк? — усмехнулся он, спускаясь с крыльца мне навстречу. — Да уж, в умении эффектно появиться вам уже точно не откажешь.

— Не мне одному. — Я пожал плечами. — Не ожидал, что мы встретимся так скоро, Павел Валентинович. Разве дело, которые вы расследовали на Пограничье, не закрыто?

— Закрыто, — кивнул Орлов. — Однако у его величества еще остались вопросы. И я намерен оставаться здесь, пока не отыщу все ответы на них.

— Полагаю, государя интересует, что здесь творится. Отлично его понимаю. — Я постарался, чтобы мои слова хотя бы не сочились ехидством. — Меня тоже — в высшей степени. И я тоже желаю выяснить, что именно происходит вокруг.

— А вы не знаете? — Орлов приподнял бровь. — Или стрельба у лесопилки в вотчине Горчаковых обошлась без вашего участия?

Уже знает. Точнее, знал еще до того, как колонна из двух автомобилей, груженых моими боевыми трофеями, поднялась к Гром-камню. Я мог только догадываться, какие источники у его сиятельства, но работали они проворнее некуда.

Пожалуй, даже чуть быстрее телефонной связи.

— Стрельба? Да, припоминаю что-то такое. Вам скорее бы стоило обратиться с вопросами почтенному Ольгерду Святославовичу. — Я обернулся и кивнул в сторону Ижоры. — Впрочем, он наверняка сказал бы вам тоже, что скажу я: князь вправе сам вершить суд на своих землях.

— В соответствии с государевым законом, — напомнил Орлов, ухмыльнувшись. — И какой же суд совершили вы, Игорь Данилович?

— Честный и справедливый, — невозмутимо ответил я. — На который никто не посмеет жаловаться. Иными словами, нам с Ольгердом Святославовичем пришлось разобраться своими силами — раз уж государь, как вы в свое время заметили, не имеет никакой возможности нам помочь.

— Увы, — вздохнул Орлов. — Однако я все же желаю разобраться…

— Тогда займитесь вольниками, Павел Валентинович.

Я вдруг почувствовал, что начинаю уставать от этого разговора. Может, и важного, однако почти лишенного смысла — раз уж столичный канцелярист решил выпытывать что-то у меня. Вместо того, чтобы взять Зубовых за жабры и тряхнуть как следует.

— Займитесь вольниками! — повторил я. — И там бардаком, который творится за рекой. Вы не хуже меня знаете, кто подстроил налет на лесопилку. И чьи уши торчат из любой грязной истории, которая случается на Пограничье. Каждая собака здесь слышала, что Зубовы скупают добычу искателей. — Я достал из кармана сине-желтый шеврон с черной птицей. — Однако свидетелей вы не найдете, и на суде любой будет молчать, как рыба. Его сиятельство Николай Платонович держит за горло всех, от самого нищего вольника до градоначальника в Орешке.

Пожалуй, я уже наговорил лишнего, но останавливаться почему-то не хотелось. Моя злость передалась и Вулкану, и он тут же поджал уши и сердито заворчал, явно примериваясь, как бы половчее отгрызть его сиятельству какие-нибудь лишние части тела.

— Хватит, — поморщился Орлов. — Я здесь уж точно не для того, чтобы выслушивать жалобы на соседей.

— Охотно верю. — Я не без труда подавил желание взять канцеляриста за шиворот и засунуть в багажник его собственной машины. — Поэтому я, собственно, и не жалуюсь. И уж если вы на самом деле не собираетесь заниматься всем этим — я займусь сам. Просто не мешайте мне, Павел Валентинович.

— Я и не собирался. — Орлов развел руками. — Напротив — моя работа скорее поможет вам и вашему роду.

— И каким же образом?

— Избавит от врагов… возможно. Конечно, лишь в том случае, если я сумею узнать достаточно про то, чем занимаются Зубовы.

— Это не так уж сложно сделать, — усмехнулся я. — Не знаю, какие доказательства нужны Тайной канцелярии…

— Самые разные. Но, должен признаться, нас мало интересуют такие мелочи, как скупка оленьих рогов или намытого в Тайге золота. — Орлов огляделся по сторонам и закончил уже вполголоса: — К сожалению, есть еще кое-что…