Молот Пограничья. Книга II

Глава 12

Все дружно обернулись. И тут же смолкли, будто в оружейне вдруг появился сам черт или государь император собственной персоной. Или фигура нисколько не меньшего масштаба — а вовсе не тринадцатилетняя девчонка в рубашке и мужского кроя штанах на три размера больше нужного.

Свое лицо я видеть не мог, но почему-то не сомневался, что оно выглядит точно так же, как и остальные — обалдевшее, с поднятыми по самое не могу бровями и глазами размером с золотой империал. И, разумеется, с намертво застывшим выражением запредельного, можно сказать абсолютного удивления.

Покосившись на Жихаря, я усилием воли заставил себя закрыть рот — чтобы не выглядеть совсем уж глупо.

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался я.

Вышло не очень-то вежливо. Впрочем, ее сиятельство вредина наверняка нисколько не нуждалась в учтивости со стороны — и уж точно не собиралась проявлять в ответ.

— Да вот, решила посмотреть, что вы тут с Пальцекрылом делаете, — Катя оперлась плечиком на дверной косяк, — пока и от него рожки да ножки не остались. После ваших молотков даже в переплавку не возьмут.

— Принесла нелегкая… — нахмурился дядя. — Будто дел других нет. Шла бы лучше бабушке помочь с хозяйством.

— Подожди. — Я отдал Рамилю инструмент и поднялся на ноги. — Движитель, значит? Ты разбираешься в устройстве автоматонов?

— Нет, конечно. Кто ж в нем разбирается? Их целых-то уже лет двадцать не находили, — фыркнула Катя, пожав плечами. — Так, книжки читала кое-какие. И в Святогора еще с отцом залезали — там в руках и ногах такие же штуки стоят. Только целые.

— Вот эти? — Я с усилием оттянул кусок металлической мышцы, торчавший из… ну, допустим, плеча Пальцекрыла. — Знаешь, как они работают?

— Как у нас и работают — сам же все сказал. Сокращаются-расслабляются. — Катя согнула руку и похлопала себя по тощему бицепсу. — Только вы их так не снимете. Или разломаете все.

— Я уж думал — ты забыла все. — Дядя недовольно сдвинул брови. — Сколько раз говорил не лезть к волоту. Машина-то опасная! Засунешь руки, куда не надо — без пальцев останешься.

— Не останусь, — насупилась Катя. — Мне отец показывал, как там все устроено.

Я тихо вздохнул, в очередной раз пожалев, что не успел застать князя Кострова в живых. Он явно был человеком весьма обширных интересов. И широких взглядов — в отличие от дяди. Который, судя по недовольному выражению лица, и это увлечение брата считал такой же бесполезной блажью, как и поиск в Тайге загадочного и драгоценного неведомо чего.

А вот Катя, похоже, отца разве что не боготворила — и поэтому до сих пор никак не могла принять, что его титул и место за столом в господском доме унаследовал какой-то там бастард.

Но любопытство оказалось сильнее неприязни — и ее сиятельство вредина таки явилась в оружейню. И если она действительно хоть что-то понимала в этих железках — послушать ее определенно стоило.

— Покажешь, как надо? — Я жестом приказал Жихарю с Рамилем подвинуться. — Целой нам эта штуковина нужнее.

Катя снова фыркнула, однако отказываться не стала. Подошла, села на корточки и без всякого стеснения чуть ли не по локоть запустила руки под пластину брони на спине Пальцекрыла. Нахмурилась, принялась возиться, и гридни уже начали было украдкой улыбаться, но через несколько мгновений где-то в металлических внутренностях раздался едва слышный щелчок, и движитель отделился от тела автоматона.

— Вот. — Катя с усмешкой протянула мне деталь. — Прошу, ваше сиятельство.

Похоже, секрет скрывался в каком-то креплении. Одновременно и хитром, и настолько простом, что его можно было отцепить без помощи инструмента. Я изо всех сил пытался разглядеть что-то вроде защелки или кнопки, но так и не нашел.

— Ладно, — сжалилась Катя. — Давай еще раз покажу, с другой стороны.

Остатки второго крыла отстегнулись с такой же легкостью, и на этот раз я все-таки успел заметить, как тонкие пальчики сдвинули железку не на себя, а вбок. Крепление оказалось проще некуда, почти как самый обычный «ласточкин хвост» — только изящнее.

— Здорово, ваше сиятельство! — Жихарь восхищенно проводил движитель взглядом. — Ловко у вас получается!

— Благодарю, — улыбнулся я. И тихо, чуть ли не шепотом спросил: — Может, останешься? Вряд ли мы справимся без тебя.

Катя вздернула носик, но отказываться, конечно же, не стала. И через несколько мгновений мы уже в четыре руки лазали во внутренностях Пальцекрыла, вытягивая наружу один модуль за другим. Древние технологии не спешили раскрывать свои тайны, однако стоило мне понять принцип — работа пошла втрое быстрее.

— Так… Поднимайте броню, судари, — скомандовал я, отцепляя последнее соединение. — Кажется, на этот раз все.

Рамиль с Василием дружно закряхтели, и кресбулатовые доспехи Пальцекрыла взмыли в воздух. Правда, теперь уже без своего обладателя: автоматон остался лежать на полу между мной и Катей — отощавший, голый и уязвимо-хрупкий. Лишь металлические пластины корпуса придавали машине Древних сходство с грозной хищной птицей, и без них она казалась скорее набором деталей, едва способным сохранить форму.

— И всего-то? — Жихарь покачал головой. — Вот уж не думал, что эта страхолюдина внутри такая… жухлая.

Провода, трубки, когтистые нижние конечности, забавно раскорячившиеся в стороны, как лягушачьи лапы, несколько увесистых блоков, остатки металлических сегментов брюха где-то под ними — и все.

Но именно здесь — здесь, а не в доспехах, могучих крыльях или зубастой пасти с плазменной пушкой — и скрывалась истинная мощь древней машины. Я скорее почувствовал, чем сумел взглядом отыскать среди блоков нужный — правда, пока скрытый под тем, что можно было с некоторым допущением назвать ребрами.

— Помогите перевернуть. — Я осторожно взялся за какую-то выступающую деталь, которая казалась достаточно прочной. — Раз, два, взяли…

Раздалось нестройное кряхтение, и змееобразное туловище автоматона перекатилось с условного живота на спину, рассыпая по полу висевшие на проводах мелкие модули. Я протянул руку и коснулся кончиками пальцев продолговатой конструкции, в которой пряталось сердце машины, защищенное неожиданно толстыми стенками корпуса. Внутри металла почти не было, но основной управляющий модуль Древние все же не поленились защитить кресбулатом.

— Здесь. — Я ткнул пальцем в слегка выступающую кнопку на поверхности, и тонкие блестящие пластины с тихим жужжанием разъехались в стороны — прямо как диафрагма фотоаппарата. — Вот он.

— Красота-то какая… — едва слышно прошептал кто-то у меня над ухом — кажется, Иван. — Даже трогать жалко.

Жив-камень переливался всеми цветами радуги, озаряя мои пальцы тусклым светом. Заключенная в нем энергия больше не могла нести по воздуху несколько сотен килограмм металла и электроники плеваться раскаленной плазмой или питать десятки сложнейших систем, но никуда не исчезла. Я почти физически чувствовал, как она все еще пытается оживить разорванные пламенем Разлучника магические контуры.

— Средняя категория, — проговорил дядя. — Еще и заряженный под завязку. Тысячи на четыре потянет.

Я поморщился. Вариантов у нас было немного — его сиятельство граф Орлов уже видел обезглавленного автоматона и наверняка сообразил, что под броней скрывались не только провода и трубки. Государев закон обязывал меня немедленно сдать драгоценную находку в Таежный приказ, и спорить с ним я не собирался.

Но сама мысль просто взять и вытащить жив-камень из металлической груди Пальцекрыла казалась уродливой и неправильной, почти кощунством. Для гридней и дяди блестящая безделушка едва ли была чем-то большим, чем способом заработать, однако я чувствовал, как едва заметно бьется под пальцами магия Древних.

Тонкое кружево чар еще держалось, одновременно хрупкое и могучее. Сплетенное инженерами-колдунами сотни, если не тысячи лет назад. Настолько изящное и сложное, что мне не хватило бы и вечности понять его структуру… Таким уж создал меня Отец — обычным воякой, которого от смертных преторианцев отличала лишь запредельная мощь духа и тела.

Я по праву считался сильнейшим из Стражей — но уж точно не самым умным.

Когда мои пальцы сомкнулись на сияющей гладкой поверхности, Катя поморщилась и отвернулась. Но ничего не сказала — видимо, тоже сообразила, что чары такого уровня не под силу даже Одаренным с рангом Великого Магистра.

Автоматон никогда не жил в полном смысле этого слова, но если у него было что-то похожее на электронную душу, она исчезла, как только я осторожно достал из груди жив-камень. Магия ушла, оставив после себя лишь набор деталей не полу.

— Соберите тут все. Разложите по коробкам. — Я поднялся на ноги и протянул переливающуюся драгоценность Жихарю. — Это отнеси Полине Даниловне. А броню — в кузню, с ней я сам разберусь.

Гридни тут же принялись возиться с проводами и железками, окончательно растаскивая Пальцекрыла на запчасти. Раньше ненужные детали таежных машин отправлялись в переплавку или прямиком на свалку, но я все же решил сохранить все до единой. Чутье подсказывало, что они могут еще пригодится — и не через пару тысяч лет, когда местные инженеры сумеют разобраться с технологиями Древних, а куда раньше.

— Ты… ты тоже это почувствовал, да? Очень сильная магия. И очень сложная.

Катя так никуда и не ушла — только шагнула к верстаку и теперь разглядывала лежавшую на нем зубастую голову Пальцекрыла. Видимо, эта часть интересовала ее ничуть не меньше остальных.

— Сложная, — кивнул я. — Как в волоте?

— Не-е-е-ет. Куда там Святогору. — Катя с улыбкой покосилась на укрытого брезентом металлического великана. — Его ж варяги делали, а не Древние. Там под броней от автоматонов только детали.

Я молча кивнул. Действительно, теперь догадаться было уже проще некуда. Пра-пра-кто-то-там нынешних князей Костровых вряд ли обладали тайным знанием, однако в их времена металлические твари попадались в Тайге куда чаще. А чародеи были, похоже, куда настырнее нынешних. Вместе с инженерами — точнее, тогда еще кузнецами, у которых руки росли из правильных мест — они научились создавать из кресбулата не только магические клинки, но и боевые машины — волотов.

Наверняка в понимании людей, живших в Отрадном несколько сотен лет назад, модули автоматонов были такими же артефактами, как жив-камни — чистой магией, заключенной в металл, пластик и еще Матерь знает что. Однако это ничуть не мешало им разбирать механизмы Древних на запчасти, чтобы создавать собственные. Куда менее изящные и технологичные, зато крепкие, надежные и послушные. Не сложилось только с искусственным интеллектом, и вместо программы в главном модуле волотом управлял человек.

Одаренный князь, способный не только влезть в гигантский доспех весом чуть ли не в полтонны, но и подчинить себе скрытые в металле чары. Конечно же, не такие сложные и многослойные, как в машинах Древних. Попроще — и, пожалуй, куда менее эффективные, раз уж волотам для полноценной работы требовались жив-камни самых крупных размеров, а Пальцекрылу хватало среднего.

Может, когда-то канувшие в небытие колдуны даже научили предков северян своей магии — или хотя бы попытались. Но столетия шли за столетиями, и к нынешней эпохе о Древних не осталось даже легенд, автоматоны исчезли, а выкованные предками могучие доспехи волотов понемногу ржавели в сараях. Пограничье из места, где человеческий мир когда-то отстаивал свое право на само существование, превратилось в захолустье в сотнях километрах от столицы. Честной стали и кресбулату на смену пришел огнестрел, появились автомобили, крупные звери на том берегу Невы то ли убрались далеко в Тайгу, то ли больше не совались к людям. А может, и вовсе почти вымерли — раз уж появление одного-единственного некромедведя четвертого ранга стало самым настоящим событием.

Время титанов, подобных Святогору, миновало. Если дядя не ошибся, в последний раз великан пробуждался от сна еще в позапрошлом веке — и с тех пор он так и сидел сиднем в оружейне, понемногу врастая в доски пола. И даже если его узлы еще работали, даже если движители не рассыпались в труху от старости, вряд ли на Пограничье еще остался хоть один умелец, способный…

— Их и чинить-то уже никто толком не умеет, — вздохнула Катя, будто прочитав мои мысли. — Даже в Орешке волот года три стоит — сделать не могут, а уж у солдат спецы толковые.

— А вы с отцом, значит, тоже пытались? — осторожно поинтересовался я. — Починить, в смысле.

— Да так… Больше разбирали. — Катя махнула рукой. — Только без толку. Сложная машина, и чары сложные. Отец говорил, что у меня способности к ним хорошие — а деталей-то все равно нет. И у Пальцекрыла движители ты железякой своей откромсал.

Судя по голосу, ее сиятельство вредина, возможно, не так уж сильно бы расстроилась, случись автоматону укоротить меня на голову, а не наоборот. Зато она назвала фамильный меч моим, а не отцовским. И даже если вышло случайно, лед между нами слегка подтаял.

Да чего уж там — это была самая продолжительная наша беседа. С самого первого дня знакомства, когда ершистую темноволосую девчонку привезли навестить меня в военный госпиталь в Новгороде. И пусть на симпатию это походило мало, мы хотя бы разговаривали.

Наверное, поэтому дядя и не лез, хоть тема нашей беседы явно не приводила его в восторг. Плечистая фигура несколько минут маячила в дверях, но потом все-таки вышла наружу, оставив нас с Катей наедине.

— Вы с отцом… Вы много времени проводили вместе?

Я бросил почти наугад — и, кажется, попал. Не знаю, что именно творилось в семье Костровых весь последний год, особенно после того, как в Тайге пропал Михаил, но покойный князь явно нечасто делился своими планами. У бабушки с Полиной хватало своих хлопот, а с дядей отец почти не разговаривал. И единственным человеком, который разделял его странные увлечения — вроде возни с доисторической боевой машиной — была младшая дочь.

Может, поэтому она и продолжала на меня волком, даже когда остальные уже привыкли к новому хозяину вотчины. Дядя потерял брата, бабушка сына, Полина отца, но Катя…

Катя потеряла еще и друга — и никак не могла смириться, что кто-то занял его место.

— А тебе-то какое дело? — буркнула она.

Но уже без злобы — в тихом голосе слышалась только тоска. И я почти минуту молчал, подбирая нужные слова, чтобы ненароком не спугнуть едва зародившееся… что-то. Настолько крохотное и хрупкое, что я не мог даже придумать ему название.

Не дружба, пока еще не доверие — только связь. Зов родной крови, который Катя, похоже, услышала только сейчас.

— Просто спросил, — вздохнул я, так и не придумав ничего лучше. — Но если тебе нужно — можешь приходить сюда. Когда угодно. Я частенько торчу в кузне, но не буду тебе мешать. И даже здороваться… если сама не захочешь.

— Значит, теперь мне можно навещать Святогора? — Ее сиятельство вредина явно через силу выдавила ехидный смешок. — Дядя Олег бы не разрешил.

— Ну… я не дядя. — Я пожал плечами. — И уж точно не собираюсь запрещать сиятельной княжне возиться с железками — если ей так угодно. Может, когда-нибудь мы даже вместе разберем вот эту зубастую штуковину.

— От такого я уж точно не откажусь. — Катя с улыбкой покосилась на голову Пальцекрыла. — А он правда огнем плюется?

— Не совсем. — Я развернулся к верстаку и, подхватив кстати оказавшийся под рукой гаечный ключ, разжал металлическую пасть. — Видишь, у него тут… вроде пушки. Оттуда такая дрянь вылетает, что медведю с аспектом на раз шкуру прожигает.

— Ну ничего себе! — Катя осторожно заглянула в разинутый клюв автоматона. — Интересно, такие еще остались, или это последний был?

— Точно не последний. — Я в очередной раз вспомнил мешки с кресбулатом из трофейного зубовского грузовика. — Может, еще добудем Святогору движителей, когда в Тайгу пойдем.

— Это далеко забраться надо, дальше Котлина озера.

Катя едва слышно шмыгнула носом. Видимо, вспомнила какой-нибудь разговор с покойным родителем — тот тоже наверняка обещал ей починить волота.

— Надо — значит, заберемся. Тайга большая, там и не такие машины водятся. А может, и еще чего есть — не зря отец с братом туда ходили. — Я оперся поясницей на верстак и, запрокинув голову, уставился на низкий потолок оружейни. — Знать бы, что они там такое искали…

— А я знаю, — тихо проговорила Катя. — Кажется.