Молот Пограничья. Книга II

Глава 16

— Тише, судари, — проворчал я. — Прошу вас, тише.

Ковры на полу глушили шаги, а толстые каменные стены гостиницы, построенной еще чуть ли не в позапрошлом веке, наверняка не пропускали ни единого звука, но Основа уже вовсю работала, накачивая тело маной. Мои чувства обострились до предела, и теперь даже малейший шум казался до невыносимого громким.

А стук, с которым кто-то из гридней зацепил дверь прикладом штуцера, и вовсе шарахнул сильнее грома на улице — разве что эхом не разошелся по этажам.

— Так. Мы остаемся здесь. Двое в комнатах, — шепотом скомандовал я, пропуская Горчакова в темный конец коридора. — Павел Валентинович…

— Я не собираюсь прятаться от всякого сброда, друг мой, — отозвался Орлов откуда-то из темноты. — Они не посмеют стрелять в человека, который говорит от имени его величества императора.

Кто-то за моей спиной — кажется, дядя — едва слышно вздохнул. Даже на Пограничье слово сыскаря из Тайной государевой канцелярии имело вес, и, пожалуй, немалый, однако уж точно не делало его самого неуязвимым. Достаточно одного неосторожного движения, лишнего жеста, чьей-нибудь глупости — и полетят пули, от которых в узком коридоре будет уже не спрятаться.

— Тогда хотя бы не стойте в проходе, ваше сиятельство, — вздохнул я. И, развернувшись к дяде Горчаковым, приложил палец к губам. — А теперь — ждем. Они уже идут!

На несколько мгновений все звуки вокруг будто исчезли. На этаже стало так тихо, что я слышал только завывание ветра где-то на чердаке и тихий стук капель по подоконнику. Гостиница все так же спала, и никто из прислуги внизу не спешил приветствовать ночных гостей. Или бить тревогу, или…

Я даже успел подумать, что нанятые Зубовым головорезы вообще не придут. Что нас уже давным-давно раскусили, что кто-нибудь из местных предупредил о засаде… Или что внезапно раскаявшийся вольник на самом деле оказался хорошим актером, и настоящая ловушка поджидает меня совсем в другом месте.

Но один-единственный звук тут же прогнал прочь все сомнения.

Где-то в темноте едва слышно щелкнул курок. Каждый из незваных гостей наверняка прошел по Тайге не одну сотню километров и умел ступать без всякого шума, однако оружие их все-таки выдало. Кто-то уже готовился стрелять — заранее, чтобы не тратить драгоценные секунды на возню с револьвером у дверей.

Горчаков легонько коснулся моего плеча — он тоже услышал. А через несколько мгновений на лестнице раздались шаги. Тяжелые армейские ботинки тихо поскрипывали, опускаясь на покрытые коврами ступеньки все ближе и ближе. Когда на фоне окна в конце коридора мелькнул вытянутый черный силуэт, я при желании смог бы коснуться его рукой — так близко прошел искатель.

И сразу за ним — еще несколько. Двое остановились у стены напротив моей комнаты и трое — там, где спал… где должен был спать Горчаков.

Значит, уже знали. Не только где расположены номера, но и кто именно их занимает — и первыми решили избавиться от Одаренных. А может, вообще не собирались убивать остальных — только выпустить несколько пуль в тела на кроватях и сразу же сбежать, пока гридни в панике хватаются за оружие.

Сейчас начнется.

Я не мог видеть Орлова, но почти физически ощущал, как его Основа наливается грозной и недоброй силой. И на этот раз не Ветром, а чем-то куда более увесистым, основательным и мне пока еще не знакомым. Похоже, в качестве второго аспекта его сиятельство выбрал Камень… А может и Смерть.

Он же говорил что-то про допрос трупов. Как знать — может, и не шутил.

Еще несколько вольников вышли в коридор, и я насчитал восемь человек. И еще четверо то ли остались на лестнице, то ли караулили где-то на первом этаже. Конечно, куда лучше было бы взять на мушку сразу всех, но для этого не хватало людей.

Ладно, справимся. Бывало и хуже.

Я нащупал пальцами кнопку выключателя, и свет в коридоре вспыхнул даже чуть раньше, чем по стенам прокатилось эхо усиленного магией голоса.

— Именем императора — вы арестованы! — Орлов рявкнул так, что наверняка услышали даже в крепости на острове. — Тайная канцелярия! Всем оставаться на местах!

Восемь фигур застыли ледяными изваяниями. Плечистый вольник с револьвером, уже готовый пинком выбить дверь в комнату Горчакова, так и остался стоять на одной ноге — и теперь осторожно поворачивал голову туда, где буквально из ниоткуда появился Орлов. Его товарищи беспомощно озирались по сторонам, понемногу опуская стволы к полу. И только один — тот, что стоял ближе всех, почти у самой лестницы — начал медленно разворачиваться в мою сторону. Сначала двинулась его шея, потом верхняя половина туловища, руки, сжимавшие штуцер…

— Не дури, — предупредил я, поднимая отцовский револьвер чуть повыше. — С такого расстояния даже слепой не промажет.

Для засады я выбрал не привычного уже Разлучника, а оружие попроще. Размахивать почти метровым клинком в тесном коридоре — не лучшая затея, особенно если собираешься взять врага живым, а не изрубить в капусту. Да и в качестве аргумента револьвер, пожалуй, куда убедительнее, чем полыхающий меч. Магия магией, но когда тебе в переносицу смотрит дуло калибром в четыре местных линии — невольно начинаешь вести себя прилично.

Вольник, видимо, подумал то же самое. И тут же сник, опуская плечи.

— Аккуратно положите оружие на пол, — снова загремел металлом голос Орлова. — И ради Матери, не суетитесь. Полагаю, нет нужды объяснять, кто я такой.

— Да чего тут объяснять! — ухмыльнулся двухметровый бородач — видимо, главарь зубовских наймитов. — Я сыскаря за версту чую.

Несколько вольников дружно оскалились. Видимо, им еще до Пограничья случалось иметь дело с государевыми людьми. Только не из столичной канцелярии, а попроще — урядниками, приставами… Впрочем, ничего удивительного — Тайга веками манила разного рода авантюристов, и не все из них были честными охотниками или золотоискателями.

А уж Зубов наверняка нашел самое бессовестное и жадное до денег отребье — другие бы вряд ли подписались на убийство Одаренного аристократа.

— От имени государя я лично обещаю каждому из вас справедливый суд, — продолжил Орлов. — Хвала небесам, вы еще не успели совершить ничего дурного.

— Знаем мы ваш суд. Государева милость — только для благородных, — снова подал голос главарь. — А с нами, таежными бродягами разговор короткий — не петля, так каторга.

— Хватит болтать! — Я зажег в свободной руке магический огонек. — Оружие на пол — или все тут ляжете.

Угроза сработала куда лучше уговоров и обещаний: несколько вольников тут же бросили штуцера и револьверы и задрали руки к потолку. Их товарищи тоскливо озирались по сторонам, но, похоже, понемногу соображали, что расклад вовсе не в их пользу. Нас с Горчаковым наверняка знали в лицо, и драться с тремя Одаренными рискнул бы разве что самоубийца.

И я уже успел поверить, что все закончится без стрельбы, когда откуда-то с лестницы вдруг раздался противный гнусавый голос.

— Да их там всего ничего! Бежим, братцы — всех не повяжут!

От неожиданности я и сам едва не нажал на спуск, а на вольников крик и вовсе подействовал не хуже электрического разряда. Они дружно дернулись, и тот, что стоял ко мне ближе всех, вдруг поднял опущенный к полу штуцер, разворачиваясь на пятках.

Зря.

Револьвер в моей руке ожил, с грохотом рванувшись вверх. Отдача сердито лягнула в локоть, и вольника будто ударило в голову кувалдой. С такого расстояния тяжелая пуля наверняка разнесла череп на части, но я все равно еще дважды выстрелил еще дважды, зацепив за одно еще одну фигуру в камуфляже.

Время, до этого почти застывшее, сорвалось с привязи — и понеслось вскачь, стремительно наливаясь треском и запахом пороха. Вольники ринулись к стенам, уходя от выстрелов, а их главарь присел и с немыслимым для человека его комплекции проворством подхватил с ковра револьвер. Крутанулся, вскинул руку, прицеливаясь…

Но выстрелить не успел — пуля из дядиного штуцера отшвырнула его на пару шагов, оставив на мокрой куртке внушительных размеров дыру. Судя по жалобным крикам, Орлов в своей части коридора тоже справлялся неплохо, и я уже думал рвануть ему на помощь и уложить хоть пару вольников врукопашную, однако Горчаков сработал быстрее.

На его месте я бы шарахнул Кольцом Льда прямо в толпу — куда-нибудь, по ногам, чтобы свалить побольше противников и не зацепить своих. Но старик в очередной раз сумел удивить, и вместо этого выудил из арсенала фокус посложнее.

Окно в дальнем конце коридор со звоном брызнуло стеклом, все двери разом распахнулись, и на этаже разом похолодало, будто на улице вдруг наступил январь. Дождь ворвался внутрь, и его капли застывали на лету, превращаясь в крохотные белоснежные кристаллики. Их веса не хватало пробить ткань, но по не защищенным одеждой рукам и лицам они хлестали с двух или трех сторон разом.

Уцелевших вольников смело невидимой волной. Несколько свалились сразу, а остальные со стоном сползали вниз по стене, пытаясь закрыть от кусачей ледяной картечи хотя бы глаза.

Обстановка не слишком-то располагала к раздумьям, однако я все же успел почувствовать что-то подозрительно похожее на зависть. В моей груди бурлила мощь первородного пламени, и по чистой магической силе я наверняка уже почти не уступал Горчакову, но до его изящества и сноровки в обращении с родовом аспектом мне было еще далеко.

Неудивительно — старик оттачивал свое мастерство десятки лет. И там, где я прошелся бы Даром, как бороной, спалив дотла весь коридор, он лишь уложил вольников на пол, никого не покалечив… почти.

— Матерь милосердная, Ольгерд Святославович… В следующий раз предупреждайте! — Орлов шагнул вперед, на ходу смахнув с рукава ледяное крошево. — А где остальные?

— Удрали, — отозвался я, направляясь к лестнице. — Заканчивайте с этими — я постараюсь догнать!

— Стой… Куда? — Дядя рванул за мной следом. — Да подожди ты!

Я одолел пролет в два прыжка и оказался на первом этаже.

— Туда, ваше сиятельство! — раздался испуганный женский голос. — Они побежали туда!

Маленькая рука с тонкими пальчиками высунулась из-за стойки и указала на входную дверь. Впрочем, я обошелся бы и без подсказки от горничной — вольники со всех ног удирали к машинам и закономерно выбрали самый короткий путь. Тот же, которым сюда и пришли.

Когда я выскочил на улицу, ветер тут же швырнул мне в лицо пригоршню холодной влаги. Основа тут же сердито огрызнулась на чужую стихию и бросило тело вперед — туда, где сквозь дождь и тусклый свет фонарей мчались четыре темные фигуры.

Любой из вольников мог остановиться и встретить меня с оружием в руках, но они даже не оглядывались. То ли еще надеялись добраться до спасительных машин, то ли просто бежали куда глаза глядят в отчаянной надежде избежать участи, которая постигла их товарищей.

— Стойте! — Я на ходу поднял руку с револьвером и несколько раз пальнул в мокрое темное небо. — Именем императора — остановитесь.

Бесполезно — вольники разве что прибавили шагу. Я двигался куда быстрее их, но одна из машин уже сверкнула фарами. Кого-то оставили на всякий случай — и теперь он явно готовился выручить товарищей.

— Ну уж нет! — прорычал я, швыряя опустевший револьвер на асфальт. — Не уйдете.

Магия вспыхнула в обеих ладонях одновременно. Я прищурился, выцеливая улицу в полусотне шагов, и взмахнул рукой, будто бросая невидимый аркан.

Пламя вспыхнула прямо между силуэтами машин, отрезая путь бегущим. Стена Огня — не самое сложное заклинание, всего-то на всего пятый ранг, но маны я в него ухнул столько, что оранжевые языки тут же взметнулись на два человеческих роста и разошлись в стороны, поджигая всю улицу от тротуара до тротуара.

— Хватит, любезные! — громыхнул я на весь Орешек, замедляя шаг. — Бежать больше некуда!

Черные тени на фоне огня замерли, бестолково озираясь. Одна попытался было дернуться в сторону, к ближайшему дому, но я шевельнул рукой, и стена пламени послушно переползла по асфальту вперед, отрезая ему дорогу.

— Да чтоб тебя! — выругался вольник. И развернулся, доставая револьвер из кобуры на боку. — Выкуси, князенок!

Видимо, у него были ко мне еще и личные счеты. У лесопилки на Славянке мог погибнуть его друг… А может, отец или брат — такой же вольный искатель.

Такая же продажная тварь, готовая убивать спящих.

Я сжал кулак, щедро подливая в Основу собственной злобы, и покорный мне огонь метнулось со всех сторон, стискивая вольника раскаленными длинными пальцами. Объятая огнем фигура свалилась на асфальт, и от протяжного вопля на мгновение заложило уши. Двое его товарищей тут же рухнули на колени, поднимая кверху руки и бормоча что-то, а третий с поросячьим визгом бросился прямо на меня — видимо, надеялся проскочить.

Его я убивать не стал. Просто пнул в живот, отправляя обратно — туда, где в огне вдруг проступил квадратный силуэт машины. Не знаю, на что рассчитывал водитель — то ли удрать, то ли снести меня бампером. Автомобиль слегка подпрыгнул, проехав колесом по обгоревшему телу вольника, зацепил крылом второго и с ревом рванул мне навстречу, набирая ход.

Хромированная пасть радиатора блеснула всего в нескольких шагах. Рассудок отчаянно вопил, требуя убраться с пути металлического чудовища, но ярость оказалась сильнее. Она намертво вцепилась в резерв и разом выжала столько маны, что сама моя плоть на мгновение стала чем-то иным, наливаясь непобедимой мощью аспекта.

Я встретил машину ударом раскрытой ладони, и железо капота застонало, проминаясь. Передние колеса с хрустом разлетелись в стороны, бампер ткнулся в асфальт, высекая искры, а двигатель последний раз чихнул и заглох. Я отодвинул искореженный кузов одной рукой, будто он и не весил тонну с лишним, шагнул к кабине и, размахнувшись, пробил кулаком стекло.

Рука тут же наткнулась на что-то орущее и податливо-мягкое. Я скользнул пальцами вниз, схватился за одежду, одним рывком вытащил беднягу-водителя наружу, разворотив полкабины, и швырнул на дорогу.

Прямо под ноги вдруг возникшему из темноты Орлову.

— Забирайте, Павел Валентинович, — усмехнулся я. — Этот тоже ваш.

— Матерь милосердная… Удивительно, что вы хоть кого-то оставили в живых!

— Господам искателям было предложено сдаться. Некоторые не пожелали. — Я пожал плечами. — К моему глубочайшему сожалению.

— Как вам будет угодно, — вздохнул Орлов. — Что ж, в таком случае нам остается только дожидаться урядников. Уверен, они будут с минуты на минуты.

— Полагаю, с ними мы все же разминемся. — Я прищурился, высматривая в темноте плечистые силуэты дяди и Горчакова. — Я со своими друзьями собираюсь наведаться еще кое-куда.

— Вот как? Прямо сейчас, среди ночи? — Орлов приподнял бровь. — Желаете, чтобы я составил вам компанию?

— Пожалуй, нет. Не уверен, что человеку государя следует присутствовать… В общем, я при всем желании не могу обещать, что мой визит обойдется без шума.

— Что вы задумали, Игорь Данилович? — проворчал Орлов. — Хотите спалить еще кого-нибудь?

— Как знать. — Я поправил ворот куртки и неторопливо зашагал обратно к гостинице. — Но эту ночь в Орешке запомнят надолго.