Между добром и злом. 1 том

Глава 4

Дом Маталя Ульфа, как звали этого человека, был обставлен очень неплохо. До уровня помощника главы деревни не дотягивал, однако здесь было куда больше меховых изделий, чем в других домах. Уже примерно представляя, как должен выглядеть дом среднестатистического человека в этом месте, Кондрат мог сказать, что они принадлежали, как минимум, обеспеченному классу в этих местах.

Когда они пришли к нему домой, Ульф выглядел удивлённым. По крайней мере, так казалось со стороны. Он с почтительной вежливостью пригласил Кондрата в дом, посторонившись в сторону, пропуская гостей.

— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался он взволнованно.

— Да, я хочу поговорить с вами, — произнёс Кондрат, окинув взглядом главу и семью Ульфа Маталя взглядом. — Наедине.

На этот раз спорить никто не стал. Глава семейства кивком предложил выйти на улицу. Зайдя за дом, где никого не было, он внимательно посмотрел на Кондрата. Тот бы предпочёл остаться в доме, так как температура мало соответствовала его одежде, однако решил оставить всё как есть. Были вопросы и посерьёзнее.

— Я знаю, зачем вы пришли, — к удивлению Кондрата, Ульф первым взял слово.

— Что ж, поведайте мне, мистер Маталь, — предложил он.

— Нож, который нашли в жертве, он в последний раз был у меня. Но я сразу скажу, что потерял его.

— Вот как? — приподнял бровь Кондрат.

Для Ульфа это было похоже на насмешку и полное неверие, и он с упорством ответил:

— Да, я потерял его, господин Брилль. Я действительно брал его у Гина Корто. Вернее, он мне подарил его за помощь, когда я просто попросил нож.

— Он так и сказал?

— Да. Но я потерял его два дня назад, — закончил тот.

Как удобно. Кондрат был готов восхититься такой случайности. Все концы, по сути, в воду. Он это слышал столько раз за всю свою карьеру, что это могло бы уместиться в книгу.

— Вы сообщили это главе деревни, когда обвинили семью Корто? — уточнил он.

— Да, сообщил.

— А он?

— Сказал, что доказательств хватает, чтобы повесить их, — пожал тот спокойно плечами.

Так и рвалось с языка, что по Ульфу не видно, что он расстроен казни своего друга, однако свои мысли Кондрат всегда держал при себе. К тому же, его интересовали другие моменты.

— Вы пытались ему возразить по этому поводу? — продолжал Кондрат подталкивать его в нужную сторону.

— Пытался, но… мистер Нейш сказал, что это уже несущественно.

— Он вам объяснил, почему?

— Ну… он сказал, что Гин мог подарить его мне, чтобы затем выкрасть и убить помощника главы, чтобы вина легла на меня. А они же сегодня уехать собирались ещё, как раз бы и получилось, что убили и тут же скрылись.

— Вы говорите, что Гин Корто мог выкрасть нож. Можете просто предположить, когда он мог это сделать? — продолжил Кондрат.

— Ну… он с женой иногда приходил к нам, как и мы к ним. Особенно в последнее время, когда готовился к отъезду. В тот момент он и мог взять его.

— Откуда? — сразу решил уточнить он.

— Да оттуда, где тот и лежал в тот момент. На тумбочке, на столе, на полках.

— Но вы не видели, как он брал его, верно?

— Увидел бы — сразу сказал бы, господин Брилль.

— Хорошо. А к вам часто захаживают гости?

— Бывает такое, да. По праздникам там собираемся на день рождения, с Брином выпить иногда…

— Брин, это…

— Мой брат, Брин Маталь.

— Хорошо, продолжайте, — кивнул Кондрат.

— Ну… ещё частенько заглядывает соседка, моя жена хорошо с ними общается, — ответил Ульф.

— Расскажите-ка мне о соседской семье, — попросил Кондрат.

Ульф рассказывал всё, что мог рассказать и знал сам. А вопросы господина Брилля то и дело скакали с темы на тему, из-за чего тот постоянно путался. Тот то интересовался соседской семьёй Берц, то расспрашивал о Нейше, будто пытался вызнать что-то, и тут же переключался на следующую семью.

И каждый раз, что-то рассказывая, Ульф отводил глаза. С этим человеком бороться взглядом было невозможно, он будто подавлял тебя, заставлял почувствовать себя ничтожным. Ульф считал себя сильным человеком, достаточно твёрдым и уверенным, однако каждый раз, едва встретившись с человеком напротив глазами, он тут же отводил их, не выдерживая давления.

По итогу он рассказал всё, о чём тот спросил, но этот мужик, Брилль, не отставал от него. Ему становилось как-то нервозно.

— Хорошо, я понял, мистер Маталь. Ещё меня интересует, почему вы взяли нож у Гина, а не попросили его сковать своего брата? Он ведь кузнец, мог вам сделать нужный нож, вряд ли для него это проблема.

— Это бы заняло время, — ответил Ульф. — А мне требовался он здесь и сейчас.

— Я понял. Ещё меня интересует отношения Корто с главой Нейшем. Мне сказали, что у них они были натянутыми, это правда?

— Какие отношения? — не понял он.

— Недружественные, — поправил себя Кондрат.

— Ну… всех друзьями ты не сделаешь, — ответил тот философски. — У нашего главы, мистера Нейша, в принципе частенько с кем-то конфликты, поэтому я не удивлён. Однако он умеет поддерживать деревню и искать способы заработать нам денег. С ним мы стали жить гораздо лучше. С прошлым главой было гораздо хуже, совсем голодали.

— А кто был прошлым главой?

— Ненгерг. Он уже три года как лежит в земле.

— Понятно. Тогда последний вопрос. Мистер Маталь, а вы верите в их виновность? — прямо спросил Кондрат.

— Я… я не знаю, во что верить, господин Брилль.

— Что ж, благодарю вас за то, что уделили мне время, — кивнул Кондрат.

— Да что вы, это мелочь, — отмахнулся он. — Я всегда рад помочь, если это может спасти кому-либо жизнь.

Спасти кому-то жизнь…

Кондрат удержался от ехидной улыбки, хотя, как поговаривали многие, она у него была на губах всегда, даже когда он не улыбался. Тем не менее разговор вышел довольно содержательным. Оставалось ещё кое-что, кое-какая мелочь.

Он вышел из-за дома первее Ульфа и тут же встретился с главой, который только и ждал его появления.

— Смогли выяснить что-то? — тут же спросил он.

— Да, кое-что, но незначительное. Мистер Нейш, я хочу спросить у вас напрямую. Вы знали, что нож был в тот момент у Ульфа, и тот его потерял. То есть, по факту, доказательство лишь в том, что у него нашли монету?

— Ну не только… — стушевался тот. — Нашли монету. А ещё эти события, что они собирались уехать. Ведь после переезда им потребуются деньги, чтобы встать на ноги, а они и так не богатые. Уедь они раньше, мы бы нашли только тело. Всё получается логично, ведь так? Он отдал нож другу, после чего выкрал его обратно. То есть никто не знает, что нож у него. После этого он убивает моего помощника, похищает сундук и собирается уехать рано утром, когда моего покойного друга никто бы не нашёл. А как нашли, их след и вовсе бы простыл.

— Вашего друга? — уточнил Кондрат.

— Да, мы с детства дружили. И всю жизнь прожили здесь.

— Он стал отвечать за налоги, как только вы стали главой?

— Он хорошо считал! — сразу же начал оправдываться глава. — Я взял его исключительно за его способности!

— Я верю. Потерять друга — это тяжело. Примите мои соболезнования, мистер Нейш.

— Премного благодарен, господин Брилль.

— Тогда я бы хотел прогуляться по вашей деревне один, хочу кое-что обдумать.

— Конечно-конечно, как скажете, — кивнул тот, и Кондрат отправился на прогулку.

Он бродил по деревне целый час, с интересом окидывая взглядом дома и притягивая заинтересованные взгляды людей. Чем больше он их осматривал, тем больше складывал мнение об этом месте. Кто-то мог подумать, что он бродит просто так, однако Кондрат работал, и сейчас он имел определённую цель. И он её нашёл.

Он не преминул поговорить и семьёй Берц, что жила по соседству. Их жена оказалась очень интересной рассказчицей, которая просто не могла не рассказать всё, что знает. Особенно, когда перед ней был благодарный слушатель, как Кондрат, который, — она бы не призналась никому, — её действительно заинтересовал. Как мужчина.

Кондрат же видел в ней лишь источник информации и сплетен, который мог поведать много интересного.

— Вы представляете? Сами боги не позволили им удрать! Ужас, у нас, и такое убийство! — её было не остановить.

— Миссис Берц, вы верите в их виновность? — задал Кондрат классический вопрос.

— Конечно! Их же поймали! А золото? Золотая монета, которую нашли⁈ Боги, мои ребятишки играли с их детьми, представляете, мало ли чего могли нахвататься от них! А мистер Нейш сразу поймал их!

— Вижу, он не делает тайны из такого, — добавил он.

— Да, он сразу всё рассказывает как есть. Скажу по правде, он очень разговорчивый, с ним приятно поболтать. Да, кто-то ругает его, господин Брилль, говорят, что вот, живёт хорошо, можно сказать, в роскоши, но разве он этого не заслужил? Столько он для деревни сделал! Теперь нашим мужьям не надо рисковать, идя за рудой далеко в горы или валя лес! Собирай мох и сдавай, делов-то! Я вам говорю, сами боги их помогли остановить!

— Я могу поинтересоваться, миссис Берц, когда вы говорите, что сами боги помогли их остановить, что вы имеете ввиду? — уточнил Кондрат.

— Ну так телега их, сломалась она.

— Откуда вы знаете?

— Так видела же. Когда пошла скотину кормить. Наш кузнец потом помогал чинить колесо ему.

— Я понял, спасибо, миссис Берц.

— Ой, не за что. Если что, заходите к нам, посидим, чай попьём, поболтаем. Вы не стесняйтесь, мы рады гостям.

— Благодарю вас, миссис Берц.

Что ж, теперь он знал, что глава Нейш любил не меньше потрепать языком, чем миссис Берц. Нет, прямо она этого не сказала, однако это следовало из её слов. Это, возможно, сыграет ему на руку, если всё правильно сделать.

И по итогу был удовлетворён. Что ж, дело было если не закрыто, то очень близко к этому. Мог ли Кондрат ошибаться? Вероятность есть, но это очень легко проверить, что он обязательно и сделает. Но главным было отложить казнь четы Корто, с чем он и направился к Нейшу.

И сначала тот противился, пока Кондрат не сказал волшебные слова.

— Я смогу вернуть деньги к завтрашнему утру.

В его голосе не было ни грамма сомнений, он источал такую уверенность, что глава поверил ему сразу. Сначала смотрел на него с широко раскрытыми глазами, после чего расцвёл в улыбке.

— Да⁈ Правда⁈ Но как⁈

— Очень просто. Пока я бродил по деревне и расспрашивал людей, один из них сказал, как видел тень, уходящую в лес. Уверен, что это тот, кто похитил деньги. Мы сможем найти их, я знаю, где тот находится. А когда мы найдём сундук с деньгами, могу вас заверить, он сразу приведёт нас к убийце.

— Но… как? — удивился тот.

— Поверьте, у меня есть способы узнать, кто брал сундук. Или, вы думайте, его светлость герцог Вёлтенберг нанимает простых людей, чтобы те искали преступников?

— О, что вы, нет-нет, господин Брилль, даже в голове такого не было! — ужаснулся Нейш.

— Хорошо. Потребуется ещё пара крепких мужчин на всякий случай. Предупредите их, чтобы утром все были готовы.

— Я сделаю это, — тот был, казалось, готов ударить себя в грудь, но воздержался.

— Вот и отлично. И раз такое дело, я хотел бы, чтобы сегодня семью Корто не вешали. Как только мы вернём украденное, они могут понадобиться.

— Да, можно повесить их и завтра, — просто согласился Нейш.

Вот так просто. Можно повесить завтра, можно повесить сегодня, какая разница? Казалось, что жизнь в этих местах совсем ничего не стоит. А возможно, так оно и было, учитывая, как легко распоряжаются судьбой семьи, которая может вполне оказаться и невиновна.

Но Кондрат не беспокоился по этому поводу. Он сделал свою работу и хотел увидеть результаты.

Вечером он ночевал всё в том же доме, где Марэйн и Фадот любезно предоставили ему собственную кровать, устроившись у камина вместе. Их лишь раз побеспокоили, когда кто-то заглянул по делам к Фадоту, после чего все легли спать.

Беспокоился ли он? Скорее было приятное волнение, предвкушение результата. Картинка, которая складывалась у Кондрата в голове, приобрела определённые очертания, довольно банальные и простые, как это было с подобными делами. Лишь грязь, мерзость и человеческая алчность, которая особенно ярко проявляется, когда людей прижимает нужда. Мир другой, но суть… суть всё та же.

Кондрат не стал ждать утра. Когда все заснули, он беззвучно встал с кровати. Ночь обещала быть холодной. За окном до сих пор шёл снег, небольшой, но этого было достаточно, чтобы к утру все следы исчезли.

Он осторожно встал, замирая каждый раз, когда под его ногами скрипел пол. Осторожно он надел окровавленную футболку, после чего накинул бронежилет и уже следом испачканную рубашку. Любой, увидь их, задался бы вопросом, откуда кровь, но Кондрат раздевался и одевался, лишь когда его никто не видел. Вряд ли эта одежда спасёт от мороза, но сейчас Кондрата это волновало меньше всего.

Проверив, надёжно ли лежит пистолет и заряжен ли в него новый магазин, Кондрат подошёл к двери. Осторожно отпер и вышел под хлопья снега, которые мирно спускались вниз в лучах луны, которая пробивалась через облака. Ветра не было, на улице было так тихо, что можно было услышать, как поскрипывают на морозе деревья за границами деревни.

Он был один на один с ночью.

И убийцей, который прятался в ночи.

Человек двигался через ночной лес, постоянно оглядываясь через плечо.

Его паранойя разгорелась с новой силой, когда появился этот странный человек в плаще из кожи, будто ему никогда не было холодно. Тот будто смотрел и видел каждого насквозь, а через его маску презрения было не понять, что он знает, а чего нет. Что он узнал, оглядывая дом? А что узнал от семьи Корто, которую держали в подвале? А от местных жителей, когда гулял по деревне?

А ведь так хорошо всё шло. Планирование, удачно подгаданное время, разбросанные улики, потом семья Корто с мотивом, который так удачно вписался в картину. Ещё немного, и всё бы решилось, их повесили бы, и все подозрения умерли бы вместе с ними, а он смог бы потом улизнуть с деньгами, чтобы начать новую жизнь.

Но появился из ниоткуда этот человек. Он весь день не мог избавиться от чувства, что вот-вот его схватят и обвинят в убийстве. Это чувство, будто на тебя охотятся, будто уже идут по следу и вот-вот схватят, убивало. Сколько раз он чувствовал на себе его взгляд, будто тот всё понял.

А потом новость о том, что чужак знает, где сундук, по которому они найдут убийцу, и завтра они пойдут его забирать.

Мог ли он действительно узнать, где спрятан сундук? Нет, конечно нет, откуда? Он же не следил за ним в тот вечер… Но а если чужак действительно знает, где его найти? Он же не знал этого человека, верно? Вдруг тот каким-то образом выяснил, где находится сундук с деньгами? И вдруг он действительно сможет по нему понять, кто убил?

Чушь, не иначе, но убийца не был в этом уверен. В этом мире много странного и необъяснимого, как те паровозы, которые он видел однажды, или дирижабли, что каким-то образом парили в небе. Возможно, есть и способ узнать по вещи, кто её брал в последний раз. Поэтому стоило перестраховаться.

Это ещё повезло, что чужак сам об этом рассказал. Да, ему очень повезло, что тот сам попросил о помощи забрать сундук, тем самым позволив заранее подготовиться. Теперь было важно его перепрятать, и уже никто не сможет выйти на него…

Человек продолжал углубляться в лес. К завтрашнему утру все эти следы, что он оставлял за собой, заметёт снег, и никто уже не сможет узнать, куда он его спрятал. Остался самый последний рывок, самый последний шаг, и он будет свободен и счастлив…

Человек перешёл замёрзший ручей, забрался на его другой крутой берег и прошёл ещё метров триста, прежде чем остановиться. Он вновь огляделся, как загнанный зверь. Вокруг были только ночь, бесконечный снег и стволы деревьев. Но шум снега превращался в чьё-то дыхание, тени становились преследователями, а похрустывание веток — шагами.

Весь мир будто следил за ним.

Мужчина выругался на самого себя за трусость и подошёл к вековой ели, в корнях которой однажды нашёл яму, похожую на нору. Он нагнулся, его руки в перчатках скользнули в снег и вытащили из него злосчастный сундучок. Внутри зазвенели деньги, которых ему хватит надолго.

Теперь оставалось лишь перепрятать, и дело с концом.

Убийца направился прочь от дерева через лес, но буквально через десять шагов остановился.

Теперь ему уже не мерещилось.

Перед ним стоял чужак.

Он даже не пытался прятаться. Стоял между деревьев так, чтобы его точно было видно, словно призрак, глядя ему прямо в глаза своим хищным взглядом, который преследовал его весь день. Будто его не смущали ни холод, ни убийца, он спокойно курил самокрутку, чей тлеющий кончик пугающим жёлтым светом подсвечивал его лицо.

Убийца бросил сундук и схватился за огромный нож, пожалев о том, что в своё время не приобрёл ружьё, пусть и мог себе позволить раньше. Жадность, чего тут скажешь. Но, учитывая габариты и клинок, даже так он сможет с ним справиться.

— Я бы не делал этого, — голос чужака, который представился Кондратом Бриллем, был пугающе спокойным и твёрдым. — Брось нож и подними руки. Я не хочу нести твой труп обратно в деревню.

Убийца замешкался. Врёт? Нет, вряд ли, у него был громострел, это точно. Но есть ли он у него сейчас? Если он увернётся от пули, то чужаку понадобится время, чтобы перезарядиться. Но если у него несколько громострелов? Ведь об этом все говорили.

Он замешкался, не зная, что делать. А потом неожиданно замахнулся…

И лес разрезал грохот выстрела. Плечо обожгло, как раскалённым металлом, и нож упал в снег. Теперь чужак держал в руке громострел, небольшой и очень странный, но точно громострел.

— Ещё одна попытка, и ты покойник.

В этот момент он понял, что всё кончено. Его поймали, подкинули наживку и поймали. Его сердце, казалось, упало на дно желудка.

И он сдался, подняв руки вверх.

Чужак кивнул.

— Брин Маталь, вы обвиняетесь в убийстве и краже, — Кондрат подумал зачитать ему права, но решил, что это будет уже лишним. Вряд ли здесь это практикуется, судя по самосуду. — А теперь поднимите сундук и идите в деревню. Сделаете глупость, и я стреляю.

И махнул пистолетом, указывая, куда тому двигаться, после чего последовал за ним, сохраняя безопасную дистанцию. Дуло пистолета не сходило со спины кузнеца.