Между добром и злом. 1 том

Глава 18

В городе было несколько мест, которые имели название «Луна». Одно было рестораном, который находился в центре города. Второе заведение — закусочная, находящаяся в южном районе. Третье — магазин одежды, который располагался не так уж и далеко от его собственного дома.

Глядя на коробок, Кондрат предположил, что такие спички с именным коробком должны выдавать в ресторане или барах, как рекламу. Поэтому сперва он нацелился на ресторан в центре города. Вполне возможно, что Лили, как звали девушку, устроилась официанткой туда, подрабатывая ещё и собственным телом, потому хотела скрыть это или же заходила туда с кем-то из клиентов.

Ресторан действительно выглядел внушительно. Уменьшенная версия Капитолия, которая стояла отдельно от всех зданий из белоснежного камня, окружённая фонтанами и сквером на заднем дворе. Люди там сидели соответствующие заведению, в котором, наверное, и стакан воды стоил золотой монеты. И что приятно удивило, служащие не стали отказывать ему в ответах, попросив лишь делать это не у всех на глазах.

Достаточно было спросить про коробок, как те лишь покачали головой. Таких спичек у них не было, да и в принципе они их не раздавали. Для проформы Кондрат спросил про девушку, но и её они не видели.

Следующим заведением была закусочная. Она уже была больше по душе Кондрату. Обычное, не вычурное, но в то же время со своей спокойной атмосферой домашнего уюта. Однако и здесь Кондрат встретил лишь покачивание головой. Подобным они не занимались, как и не видели ни разу описанную девушку.

На всякий случай Кондрат заглянул и в магазин одежды, но там было предсказуемо. Ответ был отрицательным.

Выйдя на улицу, Кондрат задумчиво пробежался взглядом по улице. Город жил своей жизнью, шумел, гремел, заходился рокотом голосов своих жителей. Он буквально расцветал в лучах весеннего солнца, набирался красок и сил. Очень скоро он будет пестрить разноцветными платьями и одеждами жителей города.

А ведь в таких городах постоянно кто-то пропадает. Никто не заметит, как исчез один-единственный человек, что давало очень широкие возможности для какого-нибудь маньяка, чьи преступления скроются в большом количестве похожих. И на фоне большого города даже десяток пропавших девушек за неделю потеряются среди всего остального.

Надежда оставалась лишь на родных, которые хватятся за пропавшего человека. И иногда они даже не подозревали, что им может открыться.

Кондрат вновь взглянул на коробок. Тот явно был сделан на заказ для какого-то заведения. И раз оно не засветилось среди обычных, значит, было более узкоспециализированным, о которых обычно вслух не говорят в приличном обществе.

Кондрат отправился в сторону злачных улочек, которые все пытались не замечать, но добраться туда решил на трамвае.

Было что-то необычное в этом, катиться по рельсам в вагончике, запряжённым лошадьми. Он поскрипывал, покачивался и подпрыгивал на стыках рельс. Внутри люди толпились, общались между собой, давая хорошие возможности карманникам. Через открытые для проветривания окна со сквозняком залетал свежий воздух, создавая своеобразную романтику такого способа передвижения.

Удивительно, но злачный район днём при солнце выглядел не так уж и пугающе. Да, чуть грязнее остального города, но ничем кардинально не отличающийся. Более просто одетые люди ходили по тротуарам, небольшие кучки детей бегали туда-сюда, иногда бросаясь под колёса телегам. О чём-то беседовали женщины, держа в руках по тазу с мокрым бельём. Оно же было развешено над улицами, словно праздничные флаги. От той грязи, что вытекала из всех щелей ночью, не было ни следа.

Значит, девушка всё же работала в этом районе. Только при свете дня искать что-либо было бесполезно. Почти все заведения за редкими исключениями были закрыты. Кинув на улицу задумчивый взгляд Кондрат пошёл домой.

На такую охоту лучше выходить ночью.

— Я могу тебе помочь, дорогой? Может ищешь чего-то… особенного?

Девушке не было и двадцати, но ей уже требовался макияж, чтобы скрыть на лице последствия такой жизни. Что ни говори, но это так или иначе отражается на внешности человека, хочет он этого или нет.

Она стояла среди таких же ночных бабочек, подпирая стену дома в свете единственного работающего фонарного столба в радиусе ста метров. Из них она была самой молодой.

Кондрат окинул её взглядом, после чего достал коробок спичек.

— Ты знаешь это заведение? — низким голосом произнёс он.

— М-м-м… — она задумчиво склонила голову, будто пытаясь вспомнить. Актриса из неё была такой себе. — Что-то не припоминаю, дорогой. Да и зачем тебе туда? Есть ведь места и получше, и подешевле. Например, я могу… погулять с тобой и за куда более маленькую цену.

Кондрат достал из кармана заготовленную серебряную монету, подняв её на уровне лица девушки. Её глаза хищно блеснули.

— А знаешь, я может и вспомню это место… адрес… какой там был адрес… — она протянула ладонь, и монета оказалась у неё в руках. — Точно! Вспомнила. Адрес не скажу, не знаю, но если ты пойдёшь дальше, прямо по улице, а потом свернёшь направо, то упрёшься в площадь с небольшим фонтаном, который не работает. Оттуда налево, и упрёшься в это заведение.

После этого она мило улыбнулась.

— Благодарю.

— Тебе спасибо, дорогой.

Может от Кондрата и было это странно слышать, но он относился к таким девушкам… с сожалением. Да, и с определённой долей омерзения тоже, но это не отменяло своего рода сочувствия, что им пришлось встать на такую тропинку или же родителям не хватило мозгов объяснить дочерям, чем не стоит заниматься. Жертвы постоянных избиений, изнасилований, иногда жестоких издевательств и убийств — кто-то говорил, что они сами заслужили, но Кондрат видел в них лишь жертв, которые по факту были беззащитны.

Девушка дала правильный адрес, и по итогу он упёрся в невзрачный дом, который ничем примечательным не отличался за исключением того, что в нём не горело ни единого окна. У его стены в переулке кто-то сношался, судя по звукам.

Кондрат нахмурился, понимая, что можно найти внутри, и начал его обходить, ища вход. С другой стороны, он нашёл такую же невзрачную дверь, как и сам дом, однако стоило войти, как обстановка заметно менялась.

Он попал в небольшой парадный холл, и почти с порога в нос ударил сладковатый травянистый запах курительных наркотиков. Здесь же перед ним встали двое крупных перекачанных головорезов, перегородив собой проход дальше.

— Сударь имеет билет? — прогудел один из них.

Кондрат ожидал грубости, но с удивлением услышал вежливые уважительные интонации в голосе. Заведение явно было настроено дружелюбно к посетителям.

— К сожалению, у меня нет билета. Я могу его приобрести?

— Конечно, сударь, — кивнул тот, протянув ладонь. — С вас одна нота.

Кондрат любил денежную дипломатию. С ней было просто, и каждый оставался доволен. Поэтому он вытащил монету и положил в ладонь мужчине. Тот кивнул, и второй протянул ему небольшой листок с коробком спичек.

— Не обижайте девушек, не грубите бармену, не деритесь с посетителями, — механически произнёс тот. — И желаем приятного вечера.

— Благодарю.

Они расступились, и Кондрат прошёл дальше. Он бросил взгляд на коробок, который был идентичен тому, что он нашёл в кармане девушки. Лили или работала здесь, или бывала, что давало надежду напасть на её след.

Зал представлял из себя концентрацию похоти и наркотиков. Насчёт того сладковатого дурманящего запаха Кондрат тоже оказался прав — многие, если не все, курили трубки, от которых поднимался белесоватый дымок. Скорее всего, опиум или что-то в этом духе.

Убивали себя как могли.

Людей хватало. Кто-то стоял у барной стойки, общаясь, кто-то в креслах и на диванах в обществе почти что полностью раздетых девушек, которые так и пытались, словно кошки, прижаться к клиенту. Некоторые стояли и наблюдали за сценой, на которой медленно под тягучую музыку танцевали девушки в чём мать родила.

Все были под таким кайфом, что не обращали внимания, что здесь же на креслах и диванах отдавались похоти некоторые посетители, выбрав девушку себе по вкусу. Атмосфера была сонной, душной и жаркой, какой-то приторно сладкой и тягучей. Вайрину бы точно здесь понравилось…

Кондрат дошёл лишь до середины, когда к нему подошла одна из голых девушек. Две тонких полоски ткани, которые едва-едва скрывали интимные части тела, одеждой он назвать не мог.

— Я могу помочь господину? — проворковала она. — А то вы так напряжены… так… сильны…

— Да, можешь, — Кондрат взглянул на неё, заставив удивлённо заморгать.

Когда остальные здесь чуть ли не растекались он возбуждения и умиротворения, в чём немалую роль играла температура, на этого мужчину это не действовало. Он был каким-то непоколебимым и сильным. Это даже… заводило, что случалось на работе с ней редко.

— Вы слишком зажаты, — сделала она шаг ему навстречу, положив руки на плечи и почти что прижавшись телом. — Вам надо расслабиться.

— В могиле расслаблюсь. Я…

— Ну зачем так долго ждать, господин? — успела девушка первее его, сбив с толку.

— Что, смерти?

— Что? Нет, конечно. Времени, чтобы расслабиться. К тому же… вдруг вы не расслабитесь, когда умрёте?

— Почему это? — нахмурился Кондрат.

— Ну, вдруг вас повесят или переедет трамвай? — предположила она. — Вы будете очень сильно мучиться от боли, ваши ноги будут дёргаться отдельно от тела, из живота вывалятся органы, а вы будете кричать от боли, собирая их обратно, и умрёте в муках, а они могут остаться с вами на том свете. Вы умрёте в муках.

Он не понимал, она ему угрожает или предупреждает.

— Не постесняюсь спросить, откуда ты в таких подробностях знаешь, как это выглядит?

— Мой дедушка… — негромко ответила она.

— Попал под трамвай?

— Нет, он попал пот телегу. Но он рассказывал, как моего отца переехал трамвай.

— Это что у вас, наследственное? — удивился Кондрат.

— Нет. Мама упала в колодец и утонула там, — сказала она, будто это было что-то хорошее.

— Как бы то ни было, я не собираюсь умирать в муках.

— А вдруг умрёте?

— Ты меня пытаешься убедить, что я умру в муках, никак не пойму?

— Э-э-э… предполагаю, наверное… Но я могу вам помочь расслабиться… — теперь она уже прижалась к нему телом.

Девушка не жаловалась на свои формы, пусть и небольшие, но выпуклые, которые очень нравились клиентам, но у этого мужчины вообще реакции не было. Это было даже как-то обидно…

— Я ищу одну девушку…

— Я перед вами, — тут же сказала она.

— Нет, другую девушку…

— Я могу быть любой.

Кондрат больше всего не любил таких людей. Ты им слово, а они тебе весь запас словаря в ответ.

— Ты знаешь девушку по имени Лили? — решил он спросить в лоб.

— Мы не пользуемся именами, господин.

— Хорошо. Девушка на вид восемнадцати лет, худощавая с рыжими волосам и зелёными…

— Какой размер груди?

Кондрат даже сбился с описания.

— Что, прости?

— Размер груди? Легче определять их по размеру груди.

Он ещё у убитой горем матери не спрашивал, какой размер бюста у её дочери.

— Я не знаю, какой у неё размер груди, но у неё родинка под левым глазом.

— М-м-м… вам, наверное, лучше спросить у бармена. Он знает всех девушек. По такому описанию он вам скажет, кто это.

К которому он и собирался идти изначально.

Кондрат подошёл к барной стойке, после чего постучал костяшками, подзывая бармена. Тот с учтивой улыбкой буквально телепортировался к нему с другого края.

— Вам выпить? Покурить? Подсказать девушку?

— Подсказать девушку, — произнёс Кондрат, положив на стол серебряную монету.

Он на это расследование тратит деньги при том, что ничего не получает взамен. Сердце скрипнуло от жадности, но оно не могло задушить чувство, требующее найти девушку, раз уже взялся, подарив надежду женщине.

— Я ищу Лили Парк, девушка восемнадцати лет, худощавая, рыжеволосая, с зелёными глазами, у неё родинка под левым глазом, а ростом мне примерно по шею, — и показал для наглядности рукой.

Но бармен извиняющееся улыбнулся.

— Боюсь, мы не даём информации по девушкам.

— Эта девушка пропала, — не дал ему уйти Кондрат. — Она не вернулась домой, и в её кармане я нашёл это, — он положил спичечный коробок на стол. И, чтобы успокоить бармена, сразу произнёс. — Я уверен, что такое заведение, как ваше, не имеет к этому никакого отношения, однако она могла работать здесь или прийти сюда с кем-то. Я лишь хочу найти её и успокоить безутешную мать, не впутывая в историю стражей порядка.

Потому что они бы тоже хотели избежать огласки. Конечно, вряд ли кто-то скажет вообще про это место хоть что-то — такие заведения обычно находятся под крышей влиятельных людей, который обеспечивают охрану и защищают от проблем с законом. Однако откуда простому бармену это знать? В его голове может сложиться картина, что лучше помочь, чем вызвать интерес к этому месту. И Кондрат был прав.

— Я… помню какую-то девушку. Да, была одна у нас такая, она иногда работала обслуживающим персоналом, иногда с клиентами.

— Она была вчера на работе? Прошлым днём?

— Да, была. Точно приходила.

— Работала в зале?

— Да.

— А куда она ушла, знаете? Может её ограбили?

— Нет, вряд ли. Их деньги хранятся у нас. Так безопаснее для девушек. Им их потом отдают в более… безопасных местах, чем этот район, если вы понимаете, о чём я.

— Понимаю.

— После этого она ушла, насколько я помню.

— Это было ближе к вечеру, часов в пять, получается?

— Да, в пять. Наше заведение работает круглые сутки, и она приходила утром.

Она пришла и ушла. Складывается плохая картина. Девушка, возвращающаяся вечером по такому району, вполне может найти большие проблемы с плохим исходом. Не все любят платить за услуги, которые можно получить бесплатно и силой.

— Может… она уходила с кем-то? — предположил Кондрат. — Или кто-то ей заинтересовался? Может она часто с кем-то общалась или имела какие-нибудь конфликты?

— Я… я не могу так вспомнить что-то, — честно признался бармен. — Она была всегда доброжелательна… Может её подруга сможет что-то подсказать вам?

— Какая именно?

— Вон та, которая стоит в стороне, — указал он на девушку, которая была одета в то, что одеждой называть не принято. — Спросите её, они тесно общались.

— Благодарю вас.

Кондрат оставил монету на стойке и направился к указанной девушке. Та, заприметив его, сразу начала улыбаться, надеясь на нового клиента, и сама шагнула к нему навстречу.

— Я могу скрасить твой вечер? — томно прошептала она.

— Да, ты работала с девушкой, рыжеволосой, родинка под глазом, рост мне по шею, зовут Лила Парк.

— Эм… — её томность сразу пропала. На смену пришла тревога.

— С ней что-то произошло? — нормальным голосом.

— Да, она не вернулась домой, — кивнул Кондрат. — Я пытаюсь найти её. Хотел спросить, может ты знаешь, где она?

— Не знаю, — честно ответила она.

— Вы с ней тесно были знакомы?

— Она не рассказывала о себе ничего. Как и все мы, господин. Была скромной, доброй, порядочной… — заметив его взгляд, она покачала головой. — Поймите правильно, да, она спала с мужчинами за деньги. Мы все спим, такова работа. Всё лучше, чем на улице. Здесь защищают, кормят, честно платят. И она участвовала в этом, естественно. Но она была порядочной девушкой.

— Хорошо. Но может что-то вы заметили в её поведении? Может какие-то странности? Может кто-то за ней наблюдал, преследовал, на что она жаловалась?

— Нет-нет, ничего такого.

— Ладно. Может она рассказывала вам о каких-то своих личных проблемах? Отсутствие денег, например?

— Ну у нас всех здесь денег не хватало, потому и работаем тут, — грустно усмехнулась она. — Но… да, она рассказывала, что она была должна деньги одному ростовщику.

— Какому именно? — подался он вперёд.

— Краб.

— Краб?

— Да, так его знают здесь. Это из-за его манеры ходить и того, как вцепляется в своих должников, заставляя их возвращать деньги. Она сказала, что у неё с ним были какие-то проблемы…