Между добром и злом. 1 том

Глава 13

Город перестал быть приветливым. Теперь он был мрачным лабиринтом, переплетением хаотичных переулков и улиц, где на двух преследователей смотрели лишь тёмные окна домов. Не было слышно ни цокота копыт, ни громыхания телег, ни гомона людей. Лишь изредка какая-нибудь тень прошмыгнёт в темноте у дома и растворится во тьме.

— Плохое место она выбрала, чтобы погулять, — заметил Вайрин, наблюдая за тем, как женщина пересекает улицу и приближается к лабиринту грязных обшарпанных домов.

— Знаешь это место? — тихо спросил Кондрат.

— Да, меня предупреждали о нём. Злачный райончик, сюда даже стражи правопорядка не ходят патрулировать ночью. Моргнуть не успеешь, как получишь нож под рёбра. Как думаешь, зачем она туда идёт?

— Не знаю.

Связано ли её дело с тем, что они расследуют? Или женщина часть совершенной другой тайны? Это можно было выяснить, лишь проследив за ней.

Они вошли в лабиринт старых домов. Дальше улицы были заметно уже, две повозки в ширину, не более. Лампы горели через раз, иные вообще были разбиты, но половина света шла от грязных окон, которые будто никогда не гасли. И что более важно, жизнь здесь кипела даже ночью.

Всё чаще им на пути попадались попрошайки, пьяные дебоширы и шпана, которые внимательно, словно шакалы, наблюдали за всеми, выбирая цель, у которой можно было срезать кошелёк. Из окон то и дело либо доносилась ругань, либо пьяный смех мужчин и женщин.

На улицу, подобно вратам в ад, выходили всевозможные заведения, у которых толпился люд. Иногда, проходя мимо них они слышали, как зазывали внутрь шлюхи, раскрашенные так, что Оно мог бы испугаться, расплакаться и уплыть в свою сточную канаву. И скоро таких заведений стало настолько много, что потребность в уличном освещении отпала, и возникал вопрос, как люди при таком шуме вообще спят здесь.

— Она свернула налево, — кивнул Вайрин.

— Вижу.

— Не нравится мне это место.

А вот Кондрат чувствовал себя здесь… комфортно? Как у себя дома? Как в своей стихии? Подбирай любое слово и не ошибёшься. Он знал эти злачные места, он бывал в них, бродил, выискивал, охотился на тех, кто боялся света. Эти трущобы боялись таких, как он, боялись и огрызались, пытаясь спрятаться поглубже. Язвы на теле города, столь же противные, сколько и необходимые, где любой мог найти себе утеху, не распространяя болезнь на всех остальных.

Кондрат ловил взгляды других на их парочке. Эта пьянь, преступники и отбросы чувствовали, что они другие. Они чувствовали угрозу и не приближались, предпочитая найти жертву послабее.

Чего не скажешь о тех, кто зарабатывал своей плотью. Для них они были, наоборот, привлекательной добычей.

— Иди сюда, милок, я устрою тебе жаркую ночь…

— Только ради тебя, в два раза дешевле…

— Сегодня я готова принять тебя с чёрного входа…

Но Кондрат бы предпочёл засунуть свой член в канализационные воды, чем в них — больше шансов, что ничего не подхватишь.

— Дядь, не хотите поразвлечься? — перед ними выскочила совсем юная, неприлично юная девица, которая, казалось, только-только перешагнула важный для любой женщины порог.

— Вон пошла, — рыкнул Вайрин, и та почти сразу скрылась. — Я даже не знаю, как к этому относиться…

— Никак.

— Не, я к тому, что, с одной стороны, хочется заглянуть к ним, а с другой — это всё вызывает отвращение.

— Это нормально.

— А ты и вовсе ничего не чувствуешь?

— Нет.

— И тебе не страшно по таким местам гулять?

Вайрин явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ему было некомфортно, и пусть он не боялся, но явно чувствовал определённую опаску. Вайрин был аристократом, для него это было совершенно другим миром, в котором он не знал, как себя вести. Это как с диким зверем, который тебя не тронет, пока ты не сделаешь ошибки. А если сделаешь… тогда остаётся надеяться, что ты крепче его зубов.

— Как ты думаешь, ей не страшно здесь ходить?

— Если ты родился в таком месте, то ты знаешь, как здесь себя вести, чтобы не помереть.

— А ты… жил в таких местах? — неуверенно поинтересовался Вайрин.

— Нет, но я бывал в них часто по работе. И всё всегда одно и то же, — он мельком пробежался по улице взглядом. Открыто оглядываться здесь было опасно.

Маргарет Риччи прошла ещё несколько кварталов, пока не скрылась в одном из питейных заведений, таком же шумном и таком же грязном, как и всё вокруг. Они подошли ко входу и на несколько секунд остановились перед открытыми дверями, где толпилась пьянь, пытаясь разглядеть её.

Нет, женщины не видно.

— Заходим? — предложил Вайрин.

— Я первый.

Кондрат шагнул вперёд, и ему в лицо ударил жар перетопленного помещения, вонь пота, блевоты и алкоголя, от которого закружилась голова. Внутри весело гремело старое расстроенное пианино, каждый столик был занят, а у барной стойки почти не было свободного места.

Между столами бегали разносчицы, весело взвизгивая, когда очередной клиент шлёпал или трогал их, игриво отмахиваясь.

Кондрат и Вайрин прошли до центра зала, озираясь по сторонам, но их цели не было видно.

— Испарилась? — недовольно буркнул Вайрин.

— Зашла в служебные помещения, — ответил Кондрат. — Вряд ли это по нашему делу, но явно что-то запрещённое.

— Это прямо-таки не дом с призраками, а рассадник тайн и грязи.

— Стоит копнуть под любого, и ты удивишься, что кроется за простыми людьми. Идём.

Они подошли к барной стойке, после чего Кондрат постучал по столешнице, подзывая бармена.

— Две кружки пива, — бросил он, положив несколько монет на столешницу.

— Ты пить сюда пришёл?

— Нет, караулить, — снял он шляпу. — Как вошла, так и выйдет.

— А зачем пиво?

— Чтобы вопросов было меньше, почему мы просто стоим.

Да, их одежда несколько выделялась, и «несколько» — это было мягко сказано. Однако, помимо них, здесь были и другие прилично одетые люди, поэтому затеряться было можно. Куда больше бы выделялось то, что они стоят с пустыми руками.

— Когда я был мальчишкой, однажды с друзьями так же пошёл в подобный кабак, — негромко произнёс Вайрин.

— И чем закончилось?

— Разбитыми носом и губами. После этого я имею привычку пить там, где есть охрана, которая утихомирит буяна.

— Почему ты вообще пошёл в сыщики? — спросил Кондрат, раз речь зашла о личном.

— Отец.

— Заставил?

— Почти, — уклончиво ответил он. — Дело в том, что я не старший сын.

Кондрат тут же понял, о чём речь.

— Наследник.

— Именно. Всё достанется моему старшему брату. Всё: земли, замок, деревни и, естественно, подконтрольные виконты, бароны и баронеты.

— Ты сын графа, — догадался он.

— Ага, только не старший сын графа. Моя младшая сестра выходит замуж, старший брат унаследует всё, а я… меня решили пристроить сыщиком в страже порядка в столице. Это обычное дело, устраивать своих детей куда-нибудь, и мне даже повезло. Кто-то шёл на военное дело, кто-то начинал служить герцогам, типа прислуги, другие пытались организовать свой бизнес, а меня сразу отправили учиться и потом сделали сыщиком. Тёплое место. Правда, я быстро оттуда вылетел в этот город.

— Потому что кому-то не угодил?

Тот усмехнулся.

— Можно и так сказать. О!

Вайрин уже было собирался обернуться, но Кондрат вовремя ткнул его локтем. Справа из подсобки быстро вышла Маргарет Риччи. Она не оглядывалась, не останавливалась, сразу же устремилась к выходу.

— Идём.

Кондрат спокойно, даже лениво оторвался от барной стойки, направившись за ней, и оба вышли на улицу, где взглядом поймали удаляющуюся женщину. Теперь она шла обратно.

— Возьмём её? — спросил Вайрин.

— Посмотрим, куда она пошла.

А пошла она прочь от грязных кварталов, возвращаясь в нормальную часть города. Кондрат уже подозревал, в чём было дело, однако решил проследить до конца. Мало ли что они ещё успеют увидеть. Но ситуация оказалась несколько интереснее.

В какой-то момент Маргарет Риччи свернула с главной улицы, зайдя во внутренний двор. Здесь Кондрат резко остановился и прислонился к стене дома, рукой прижав идущего за ним Вайрина. Впереди слышались голоса.

— … что вы просили, господин, — приглушённый обрывок женского голоса долетел до них, принадлежа их цели. — Можете проверить, то ли это.

Повисла короткая тишина.

— Всё в порядке? — вновь раздался женский голос.

— Да, в порядке, — в ответ послышался хриплый голос, от которого повеяло могильным холодом. — Тогда на этом у нас всё.

И внутри Кондрата от последних слов всё похолодело. И дело было не в голосе — дело было в том смысле, который несли эти слова, и в том, что последует за ними. Они были словно щелчком предохранителя, за которым последует выстрел.

Не обращая внимания на то, что его могут заметить, Кондрат сделал шаг вперёд, выходя из проулка во внутренний двор одновременно с испуганным визгом, который издала женщина.

— Стойте! Нет!

Это был двор, небольшой внутренний двор, где обычно бегали детишки и развешивали бельё женщины. Но сейчас там не было никого, кроме двух фигур — Маргареты Риччи и мужчины в плаще, который вытянул руку, направив на неё… какую-то палочку.

Дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке.

Кондрат делает ещё один шаг вперёд, вскидывая пистолет. Он слышит собственный голос, который приказывает поднять руки вверх, после чего в его сторону срывается ослепительная фиолетовая вспышка. По коже пробегает неприятный, будто сдирающий кожу ветерок, после чего слышится выстрел.

Не его. За его спиной.

В воздух вокруг поднимается облако дыма, и в то же мгновение мужчина в капюшоне падает навзничь.

Всё произошло буквально за секунду и замерло после этого будто на целый час. Кондрат стоял на месте, целясь в уже упавший силуэт. За его спиной стоял Вайрин, в вытянутый руке держа пистолет. На его лице замерло выражение решимости и ужаса. Облако от выстрела ещё висело в воздухе, не спеша растворяться бесследно. Запахло жжёным порохом. А впереди, боясь даже пошевелиться, стояла женщина.

— Ты как? — хрипло спросил Вайрин. — Жив?

— Да, — негромко ответил Кондрат и медленно шагнул вперёд, держа на прицеле женщину.

— Боги помогли нам… — пробормотал тот за его спиной.

Кондрат быстро подошёл к женщине, после чего уложил её лицом в землю, придавив к земле, и бросил взгляд на тело. У его ног валялся свёрток.

— Вайрин!

— Да-да, сейчас… — он отточенными движениями затянул верёвку на руках женщины, которая теперь тихо плакала.

Пока он занимался ею, Кондрат подошёл к телу. Его пистолет ещё был нацелен на человека, на всякий случай. Присев над телом, он сдёрнул капюшон и увидел бледное лицо мужчины, которое выглядело так, будто на череп натянули кожу. Пугающе худое, что выступала каждая кость, и пустой мутный взгляд, устремлённый в небо.

Его пальцы коснулись шеи и не нащупали пульса. Дыра прямо напротив сердца будто подтверждала то, что он был мёртв. Кровь ещё била наружу, разливаясь под одеждой и постепенно скапливаясь в лужу.

— Это колдун, — тихо произнёс Вайрин, замерев за его спиной. — Точно колдун, какой-нибудь ублюдок, который практикует тёмную магию. Тебе… тебе повезло, что он тебя не убил в то же мгновение.

Вайрина будто слегка трясло.

— В первый раз? — негромко спросил Кондрат.

— Что?

— В первый раз убиваешь?

— Я… да, в первый…

— Просто имей в виду, что ты его не убивал. Он сам себя убил тем, что сделал. Держи это в голове. Твоей вины в этом нет.

— Да, я знаю…

Но вспоминать он будет всю жизнь. Своё первое убийство он никогда не забудет, как не мог забыть Кондрат. Как первый поцелуй, как первый секс, это остаётся с тобой на всю жизнь.

Взгляд Кондрата сместился на свёрток из какой-то тёмной плотной ткани. Он осторожным движением развернул его и увидел… что-то странное. Какой-то круглый амулет, похожий на колесо и сделанный из костей с кристаллами, будто напитавшимися крови. В такой темноте, пусть и при лунной ночи, было видно, что он слегка светится жутковато красным светом, словно почти выгоревшие угли.

— Это артефакт, — произнёс Вайрин. — Проклятый артефакт. Надо вызвать подкрепление. Этим должны заниматься маги.

Кондрат смотрел на амулет и чувствовал внутри какую-то тревогу. Сама вещь вызывала её, будто он сидел рядом с бомбой, у которой истекал таймер. Неприятное ощущение постоянной опасности, которая в любую секунду может вырваться на свободу. Что бы это ни было, оно явно никак не связано с тем, что они расследуют.

Кондрат избежал беседы со стражами порядка. На себя их взял Вайрин, который рассказал о произошедшем. Кондрат лишь хотел сказать спасибо темноте, из-за которой тот не рассмотрел, как выглядел его собственный пистолет. Иначе пришлось бы находить ответы на щекотливые вопросы.

Не прошло и часа, как на улице было столько стражей порядка, что могла показаться, будто здесь собрался митинг. Улица мгновенно осветилась десятками ламп. Из окон с интересом выглядывали местные жители, которые пытались разглядеть что-нибудь интересное для того, чтобы потом посудачить об этом.

Вскоре на место пришли и люди в мантиях. Кондрат не мог объяснить почему, но он точно знал, что это маги. Они же и забрали с собой странный артефакт и тело колдуна, не проронив ни слова.

— Что бы это ни было, — негромко произнёс Вайрин, когда смог отделаться от бесконечных вопросов, — вряд ли это связано с домом призраков. Здесь что-то посерьёзнее.

— Насколько?

— Настолько, что пришлось подключать имперских магов. Этот артефакт… не знаю, как это описать… Короче, это как оружие. Он убивает человека магией, достаточно взять его в руки.

— И часто такое происходит? — поинтересовался Кондрат.

— Что именно?

— Подобные случаи с колдунами.

— Нет. Они всегда держатся в тени, но иногда то тут, то там да всплывают ублюдки. Жертвоприношения, убийства, акты запретной магии… Они как крысы, которых не видно до поры до времени, — а потом он взглянул на Кондрата. — Ты должен был погибнуть.

— Спасибо.

— Нет, я о том, что… — Вайрин запнулся. — Мне показалось, что он попал в тебя. Но он промахнулся… короче, тебе крупно повезло, что не попало. Обычно люди этого не переживают и помирают в страшных муках.

Кондрат едва не потянулся рукой к карману, в котором лежал кулон. Он не строил догадок, однако почему-то был уверен, что этот подарок от ведьмы сыграл свою ключевую роль, став бронежилетом от магии.

— А что насчёт этой Маргареты Риччи?

— Она курьер, не более. Переносит наркотики, оружие или вот такие вещички. И да, иногда от курьеров избавляются, как от связующего звена, чтобы потом на тебя никто не вышел. Её будут допрашивать, скорее всего усиленно, чтобы узнать, откуда она взяла это.

— Мы знаем, откуда она взяла его, — заметил Кондрат.

— И я уже передал им это, однако усиленного допроса она точно не избежит. Пусть скажет спасибо, что её не казнят за подобное.

— Что ж, у нас хотя бы есть прогресс по делу. Теперь мы точно знаем, что она, скорее всего, не причастна к убийству в доме.

— Но могла что-нибудь принести, что сыграло свою роль в убийстве.

— Никто не будет жить там, куда доставляют товар, Вайрин, поверь мне. Будь она замешана в том деле, мы бы её там не встретили. Теперь осталась последняя деталь, и можно закрывать дело.

— Ты говоришь это настолько уверенно, будто уже знаешь, чем оно закончится, — хмыкнул Вайрин. Потихоньку он приходил в себя. Главное сейчас — не запираться с этими мыслями о произошедшем, и Кондрат был готов помочь ему в этом. Вряд ли здесь есть психологи, которые помогают стражам порядка.

— Я догадываюсь, но последнее звено расставит всё по своим местам, — пожал Кондрат плечами. — А пока можно отправляться спать. Сегодня была долгая и неприятная ночь.

— Да, точнее и не скажешь… — вздохнул Вайрин.

Ему явно требовалось поговорить, и пока они возвращались обратно, тот без умолку разговаривал о всякой всячине, не замолкая. Скоро отойдёт, если не будет зацикливаться на этом. В конце концов, рано или поздно это бы произошло что в его мире, что в этом. Никто никогда не остаётся чистым, когда занимается такой грязью.

Когда они приехали домой, Вайрин продолжал о чём-то беззаботно болтать. И болтал он, пока сам не уснул в кресле в главном зале.

Глядя на него, Кондрат вздохнул. Никто не говорил, что здесь будет проще, чем там, откуда он был родом. По крайней мере, последнего подозреваемого можно было вычёркивать и готовиться к своему сольному выступлению, для чего требовались некоторые вещи.