Между добром и злом. 1 том

Глава 26

Кондрат снял пятерых, и на подходе была шестая девушка.

Всё это занимало много времени. Каждая отходила ото сна по-разному: кто-то сразу едва не вскакивал, кто-то с трудом мог просто разлепить глаза. Реакция при пробуждении тоже была разной: кто-то начинал истошно кричать, как Лили Парк, кто-то, наоборот, молчал, а одна попыталась с ним подраться.

Кондрат не винил её за это — одному богу известно, что девушка видела и пережила. Пусть и она не винит его, что у неё сейчас заплывал левый глаз — у него просто нет сейчас времени кого-либо усмирять.

Сейчас на очереди была последняя девушка. С ней была всё та же история, что и с остальными — снять и разбудить.

И Кондрат пытался делать это как можно быстрее, постоянно оглядываясь на бассейн, который волновался всё больше и больше. Он даже не пытался представить, что там может скрываться — чем меньше ты знаешь, тем крепче у тебя будет рассудок. Пусть лучше маги с этим разбираются, а ему сейчас надо разбудить эту девчонку, однако…

— Там… там кто-то есть… — переходя на писк, прошептала одна из девушек.

Кондрат резко обернулся, вскинув ружьё… и никого не увидел.

— Где? — прохрипел он.

— Т-там… за колонну зашла… — прошептала она. — У в-в-входа…

— Вы тоже это видели? — спросил Кондрат, не отрывая глаз от того места. Двое из них кивнули.

Что ж, у сразу трёх из пяти галлюцинаций быть не может.

— Разбудите её, — скомандовал он. И пока девушки будили свою подругу по несчастью, Кондрат внимательно следил за округой, потому что не мог оставить без внимания незваного гостя. Но он и не собирался отходить от девушек. Как бы это глупо ни звучало, Кондрат боялся, что если он отойдёт хотя бы на немного, то уже их не увидит.

Но что-то точно надвигалось, Кондрат это чувствовал. Даже не интуицией, а именно телом. Какое-то физическое давление от бассейна, которое разливалось по всему залу. Его было невозможно не почувствовать. А это значит, что…

— Время вышло! — произнёс Кондрат. — Уходим.

— Она ещё не пришла в себя, — тихо ответила одна из девушек.

— Нет времени, придёт в себя по дороге, — проскрежетал он, обернувшись. Шестая уже могла стоять сама на ногах, пусть и пошатывалась, а этого вполне достаточно.

— Но она… — и девушка смолкла, проглотив остатки слов.

За какие-то доли мгновений её встревоженное лицо исказилось до неописуемого ужаса человека, который вот-вот сорвётся на крик, из-за чего ей пришлось зажать рот собственными руками. Другая отшатнулась назад, тихо пискнув «О боги…». Реакция других не сильно отличалась, а их взгляды устремились куда-то ко входу.

Кондрат обернулся, готовый выстрелить в тот же миг… и, признаться честно, тоже почувствовал, как внутри всё скручивается от страха до дрожи в коленях.

Шесть фигур.

Они стояли у подножья ступеней, что вели прочь из этого места, будто перегораживая путь. На каждой было одеяние, которое Кондрату напоминало рясу с капюшоном, как у каких-то монашек, накрывающую лицо тенью. Но даже это не мешало увидеть их нижнюю часть лица: бледную трупную кожу, заострённый подбородок и чёрные старческие губы, выше которых виднелся отблеск двух желтоватых точек, словно угольков. Их взгляд Кондрат ощущал на себе столь же ясно, как и лучи яркого солнца.

Он тоже боялся, тоже был человеком, которого пугало жуткое и необъяснимое, вызывая дрожь в руках и холод в груди. Сейчас больше всего ему хотелось убежать. Просто бросить девушек и попытаться проскочить мимо незваных гостей, от которых так и веяло чем-то пугающим, несясь прочь отсюда без оглядки. Но…

Если он трясётся здесь, как баба, то что говорить о девушках, которые пережили куда больше? Которые так же трясутся от страха и не знают, что делать? Которые, в конце концов, надеются, что он спасёт их?

Кондрат с трудом отбивал контроль над собой у паники, требовавшей у него спасать собственную жизнь. Его дыхание выравнивалось, первичный испуг проходил, мозг начинал лучше соображать. Ведь по итогу он видел всего лишь людей, может быть жутких, может быть пугающих и возможно не совсем, но людей.

— Шаг в шаг за мной… — просипел Кондрат и двинулся в обход бассейна, поверхность которого растягивалась уже до такой степени, что казалось, вот-вот лопнет.

Он вёл трясущихся девушек как можно ближе к стене, из-за чего раз за разом монструозные колонны, что стояли ближе к центру, перекрывали им обзор на фигуры. Но те не двигались ни на миллиметр, словно статуи, застывшие в молитвенной позе. Главным вопросом было то, как пробраться мимо фигур, однако вопрос решился сам собой, и не так, как хотелось бы Кондрату.

Когда их небольшая группа обогнула последнюю колонну, которая на мгновение перекрыла им обзор на незваных гостей, у входа…

Никого уже не было. Все шесть фигур в балахонах исчезли. Осталась только давящая аура страха от их присутствия.

— Вот чёрт… — только и сорвалось с его губ, пока взгляд лихорадочно пытался найти гостей.

Но нашёл их не он, нашли их девушки, которые внезапно взвизгнули, заставив Кондрата поверить, что его сердце действительно на мгновение остановилось.

Он резко обернулся, держа ружьё наготове, и увидел её.

Фигура одной из монашек стояла прямо за ними, сложив руки так, будто молилась. Теперь Кондрат мог разглядеть её лицо. Разглядеть потрескавшиеся чёрные губы, как куски гниющей плоти, и не просто бледную, а практически белую прозрачную кожу, через которую проступали тёмные сосуды, тянувшиеся от глазниц, таких же чёрных, как и бездонные колодцы. И из этих чёрных дыр на него смотрели жёлтые уголки глаз, которые, казалось, пожирали душу одним взглядом.

Существо обнажило свои акульи зубы, словно в усмешке…

И Кондрат воткнул ей топор прямо промеж глаз, почувствовав угрозу, которая теперь была реальной. Превентивный удар, если так можно выразиться, и Кондрат был уверен: только что он спас одну из девушек от жуткой смерти.

— Бежим! — рявкнул он и бросился прочь, стараясь держать пленниц на виду.

За их спинами тварь даже не упала, продолжая буравить их своими глазами-угольками с топором в черепе.

На шум потянулись и другие «монашки». Они просто выплыли на них из ниоткуда. Скользили вперёд, как на колёсиках, что пугало своей неестественностью, протягивая когтистые руки к тем, кого ещё не успели замучить до смерти. Одна из них нацелилась на отстающую девушку, и её руки почти коснулись изуродованной нежной кожи… когда Кондрат налетел сбоку, вложив весь вес в удар прикладом.

Почувствовал движение и увидел, как на него набрасывается ещё одна такая тварь. Он буквально мог разглядеть каждую деталь на её лице с разинутой пастью. А разделял их…

Лишь вскинутый им ствол.

Нажатие на спусковой крючок, и на конце ствола расцветает огненный цветок прямо в рожу твари. Грохот прокатывается по залу, окончательно разбивая в дребезги даже те осколки тишины, что были ещё целы.

Кондрат бросился бежать без оглядки, подгоняемый ужасным гулким рёвом, который прокатился под сводами подземелья. Он был похож на крики китов, но куда более низкий, чужеродный и пугающий.

Прежде, чем покинуть это место, Кондрат скользнул взглядом по бассейну, где плёнка уже рвалась, где что-то лезло наружу, разбрызгивая в разные стороны кровь… И отвернулся, чтобы не видеть того, что это позади рвалось наружу, не знать, что проснулось в крови от долгого сна. Потому что если он узнает… Кондрат чувствовал, что тогда он уже никогда не станет прежним. Его рассудок просто не выдержит увиденного.

Поэтому он бежал. Подгонял девушек, подхватывал тех, кто споткнулся, стараясь не оборачиваться. Кондрат чувствовал, что «монашки» ещё рядом. Что они бегут за ними, и стоит лишь остановиться, как те вцепятся в их плоть.

Остановилась их группа лишь перед комнатой, что была увешана тушами свиней, пробежав длинный красный кровавый туннель.

— Я… я не пойду туда, я не смогу… — забормотала одна из девушек, сделав шаг назад.

— Придётся, — отрезал Кондрат, поджигая масляную лампу. — Идите по желобам, они приведут нас к выходу.

— Нет-нет-нет, я не смогу, я не переживу это, я… — девушка отступала всё дальше и дальше, качая головой.

— Тебе придётся. Иди сюда, я возьму тебя за руку, — протянул Кондрат руку…

И за спиной девушки возникла «монашка». Могло показаться, что она просто появляется из воздуха, если бы не острый взгляд Кондрата, который разглядел ту смазанную тень, что прилетела с того конца красного туннеля. Тварь обхватила девушку обеими руками, после чего…

Кондрат прыгнул вперёд, прямо на девушку с тварью, и через мгновение они уже катились кубарем по туннелю, где-то в центре, откуда было не видно ни входа, ни выхода. Может это существо и умело быстро двигаться, но явно было не способно перенести двоих.

Кондрат вскочил и бросился прямо на тварь. Страх — дело такое, он либо парализует, либо заставляет бежать, либо заставляет сражаться. И Кондрат сражался, даже несмотря на то, что всё внутри него вопило от ужаса. Это существо, которое не должно было существовать, оно… оно что-то пыталось сделать, но Кондрат попросту не почувствовал, что именно.

Зато он отлично почувствовал, как нож вошёл прямо в висок «монашки» по рукоять, а кончик его клинка высунулся с другой. Тварь будто удивилась такому отпору и замерла на месте, давая Кондрату возможность схватить девчонку и побежать с ней на руках прочь, подгоняемый рёвом чего-то более жуткого, более пугающего, чем эти «монашки».

Правда, возраст уже был не тот, и тело уже было не то, поэтому вскоре Кондрат буквально бросил девушку на пол, скомандовав:

— Бежим!

Из его горла вырывались хрипы, сердце билось так, что стучало в рёбра, будто просилось наружу. Перед глазами вспыхивали круги. И тем не менее он всё ещё был на ногах, был способен если не сражаться, то хотя бы бежать вперёд, спасая свою и девушки жизни.

Но вновь тёмная комната с подвешенными свиньями, вновь кровь, покрывающая пол. Только здесь никого нет, ни единой девушки, что остались позади, когда он прыгнул за этой. Возможно, они ушли, возможно, их убили, но важно то, что у них была единственная лампа.

— Дьявол… — пробормотал Кондрат, после чего стянул с себя ремень.

— Что… что в-вы дел-лаете…

— Молчи, наговорилась уже, — отрезал он, затягивая его сначала на её руке, а потом завязывая на своей, чтобы не потерять друг друга во тьме.

Надо уходить, и как можно быстрее. «Монашек» не видно, однако рёв из туннеля, от которого девушку трясёт, а Кондрата передёргивает от ужаса — он приближается, с каждым разом становясь всё громче и громче.

И Кондрат шагнул в темноту.

Девушке оставалось только трястись и всхлипывать от ужаса, полагаясь лишь на Кондрата. Тот, в свою очередь, полагался лишь на желоб в полу, который постоянно нащупывал ногой. Сейчас это место пугало меньше, чем в первый раз — было теперь кое-что пострашнее неизвестности.

Иногда Кондрат сам подпрыгивал, когда девушка взвизгивала, случайно касаясь туши свиней. Он был готов оставить её здесь… но признавался себе, что лишь потому, что сам напуган до усрачки. Хотел бы бросить, сделал бы это уже давно, а так…

А так девушка внезапно дёрнула его за собой с такой силой, что едва не выдернула руку из сустава. Её безумный нечеловеческий визг ударил по ушам. Кондрат полетел на пол, и его потащило следом за девушкой назад за привязанную руку. Он скользил по залитым кровью камням и лихорадочно пытался нащупать, за что бы зацепиться. Но пальцы соскальзывали, отказывались найти хотя бы выступ, за который можно было бы схватиться надёжно.

В отчаянной попытке он стянул с себя ботинок и просто швырнул туда, куда его утаскивала девушка, визжа, как ненормальная. И… их тащить перестали. Не теряя возможности, Кондрат подхватил девушку на руки и вновь бросился прочь, постоянно спотыкаясь босой ногой.

По желобу он шёл вперёд до тех пор, пока в темноте не запнулся и не упал вперёд вместе с девушкой. Благо падать было недалеко — в тело воткнулись острые края ступеней, о которые он чудом себе ничего не сломал. Тем не менее, девушка вскрикнула от боли, и он тоже не удержался от того, чтобы поморщиться. Но это было скорее хорошим знаком, чем плохим. Значит, они уже почти у выхода…

— Поднимайся, — едва слышно просипел Кондрат. — Быстрее…

Рёв за их спинами повторился. Он был уже рядом. Он не был оглушающим, но он был… всепоглощающим, каким-то объёмным, словно его издавало нечто, что даже в подвал технически поместиться не могло. И от этого звука у Кондрата открылось второе дыхание. Появилась мысль, не трусливая, но злая: он сюда пришёл не затем, чтобы в конце сдохнуть.

И они бросились по ступеням вверх. Кондрат уже давно перестал обращать внимание на боль в ноге. Скорее всего, переломал все ногти и отбил стопу, из-за чего не сможет ходить, но это будет потом. Сейчас…

— Твою мать…

Ступени закончились, и Кондрат вместе с девушкой упали друг на друга. Он снизу, она сверху. Возможно, это могло выглядеть романтично, но не сейчас, не в этот момент, когда до выхода оставалось совсем чуть-чуть, как и до того, что скрывалось во тьме.

Это была первая комната за дверью с прибитой головой свиньи, где находились клетки и оковы, свисающие со стен. Впереди через тьму он видел свет, прямо как божественный, который падал сверху и освещал единственную лестницу наружу, по которой Кондрат спустился в этот ад.

— Бежим… — его голос уже был сам не свой. — Давай…

Девушке не надо было сто раз повторять. Теперь они видели пусть не куда идти, но на что идти. И бежали без оглядки, чувствуя, как что-то уже почти наступало им на пятки. Кондрат ощущал спиной дыхание необъяснимого, чувствовал взгляд, который можно было сравнить с порывом ветра, и мысли… безумные… которые не мог осознать простой человек…

Кондрат сбросил с руки ремень, которым был привязан к девушке. И когда они выскочили на свет сверху, буквально подбросил её наверх непонятно откуда взявшимися силами, после чего полез сам.

Оно было за спиной, оно уже совсем рядом. Кондрат почувствовал, как что-то коснулось его стопы и, взвизгнув, буквально перепрыгнул несколько вбитых в стену ступеней. Люк был уже прямо перед ним, совсем близко, как и то, что тянулось следом, касаясь его штанин, чтобы схватить и утащить за собой….

Его пальцы хватаются за край лаза одновременно с тем, как его ноги оплетают… или поглощают… тонут в чём-то, из-за чего Кондрата захлёстывают ужас и омерзение. Из последних сил, отталкиваясь тонущими ногами, он резко подтягивается и вываливается в свинобойню…

— Закрой! Закрой его! ЗАКРОЙ!!! — Кондрат в ужасе смотрел на люк… который с грохотом захлопывается перед его носом.

И весь ужас как отрезало.

Кондрат был ни жив, ни мёртв. Он с трудом дышал и совсем ничего не понимал и не видел. Сейчас всё, на что его хватало, это просто сидеть и слушать биение собственного обезумевшего сердца.

Его как парализовало…

— Вы как, в порядке?

И лишь посторонний голос приводит его в чувства, возвращая Кондрата в реальный мир.

Совсем позабыв о безопасности, он поднимает взгляд и встречается глазами с мужчиной. Человек в форме стражи правопорядка стоит и смотрит на него, как на сумасшедшего. Рядом стоит такой же страж правопорядка, который и захлопнул, по-видимому, люк.

Чуть дальше толпится ещё больше стражей правопорядка. Всё их внимание обращено к Кондрату. Он видит и спасённых девушек, всех шестерых, которых укрыли пледами, чтобы прикрыть наготу. Бедные, израненные и окровавленные, они так же смотрят на него… будто с непониманием…

Кондрат встал на трясущиеся ноги, отказавшись от протянутой руки одного из мужчин. Его взгляд остановился на люке, который был сейчас закрыт. И больше всего ему хотелось сейчас оказаться как можно дальше отсюда, чтобы, если эта тварь вылезет, быть далеко отсюда.

— Вызывайте имперских магов, — просипел не своим голосом Кондрат. — Внизу, судя по всему, находятся колдуны… или артефакты…

— Вы уверены? — слегка напрягшись, спросил один из них.

— Да. Абсолютно уверен…

Голос Кондрата слегка подрагивал, но после пережитого он мог себе это позволить.