Между добром и злом. 1 том

Глава 25

Мрак за дверью пропитывал зал перед Кондратом, не давая разглядеть, что пряталось в углах. С ним безуспешно боролась единственная лампа на дальнем столе. Её пламя неестественно плясало, тени, бросаемые на стены, куда мог дотянуться её кровавый свет, искажались, превращаясь в фигуры демонов, которые наблюдали за гостем.

Здесь со стен свисали окровавленные цепи с кандалами. Стояли массивные металлические клетки, в которые мог поместиться человек.

Кондрат, держа ружьё у плеча, сделал шаг вперёд.

Здесь никого не было… ему хотелось в это верить, как и хотелось верить в то, что ещё можно было кого-то спасти. Но он чувствовал чьё-то пристальное внимание. Слышал, как поскрипывает камень в тех углах, куда не мог заглянуть человеческий глаз, будто что-то кралось на границе света за своей добычей.

Это было логово. И логово в лучшем случае было человеческим. Каким-то образом оно было будто отрезано от внешнего мира. Теперь здесь был только этот мир, пропитанный тьмой, кровью и каким-то непонятным ужасом.

Шаг за шагом Кондрат пересекал зал, держа ружьё наготове. Он бы хотел его опустить, но руки отказывались это делать, будто ради его собственного блага.

Чем ближе он подходил к столу с лампой, тем сильнее на него давила тьма за спиной. Кондрат пытался выкинуть глупые мысли из головы, но от собственных чувств было не убежать. Он и раньше боялся, но сейчас… сейчас был не страх, сейчас было что-то иное. Какой-то трепет перед тем, что невозможно было понять.

Он остановился около стола и пробежался взглядом по тому, что лежало на досках. Ножи, пилы, острые крючки, каждый едва ли не с его руку, какие-то щипцы. Все они были покрыты запёкшейся кровью, которая пропитала дерево, приобретшее бордовый оттенок.

Позади что-то скребнуло по металлу, и Кондрат резко обернулся, держа ружьё наготове. Никого… Никого, кого бы он мог увидеть в том кругу света, что давала лампа. Возможно, это были цепи, возможно, старый металл скрипел. Возможно, он просто пытался себя в этом убедить.

Кондрат бросил взгляд в туннель, который спускался вниз.

Было ли это место здесь? Или его выкопали потом? А что стало с теми, кто его создал? Или его не создавала рука человека?

Он почувствовал поток ветра, который сопровождал какой-то едва уловимый странный звук. Будто что-то внизу дышало, билось, как сердце, гоняя пропитанный чем-то воздух подобно насосу. Там, на лестнице, ему мерещились фигуры, которые смотрели ему в ответ.

Возникло острое желание вернуться обратно к Вайрину и попытаться пробиться к чёрту из этого места, чтобы вернуться обратно с подкреплением и разнести этот подвал к чёртовой матери. Но Кондрат не простил бы себе слабости, если бы бросил здесь тех, кто ещё мог быть жив.

Немного подумав, он взял с собой лампу и сделал первый шаг навстречу тьме. Теперь он подсвечивал себя, но, с другой стороны, в кромешной тьме спускаться было слишком опасно… и страшно. Или ты запнёшься и сломаешь себе шею, или тебе помогут это сделать.

Шаг за шагом он продвигался всё ниже под землю, позволяя тьме окружить себя. Теперь он не знал, что впереди, не знал, что кроется сзади. Это нервировало, как и звуки, будто стонала сама земля.

Ещё несколько ступеней, и он оказался в ещё одном помещении, затянутым темнотой. Свет попросту не мог пробиться дальше… А куда мог пробиться, не вызывало никаких светлых эмоций.

Масляная лампа выхватывала лишь мёртвые глаза свисающих свиных туш, которые неустанно следили за ним поблекшим взглядом. А под ногами хлюпала кровь. Весь пол был в крови, буквально залит ею, стекая в желоба, которые уходили дальше во тьму.

Лёгкий порыв ветра налетел непонятно откуда, и огонь внезапно задрожал и погас. Каким образом, когда он был закрыт стеклом, Кондрат при всём желании не ответил бы, но сейчас вряд ли он мог вообще о чём-либо думать. Замерев на месте и почувствовав, как сердце пропустило пару ударов, он едва не выронил лампу.

Что-то зашлёпало во тьме рядом, зачавкало, как вываливающиеся наружу органы. Оно становилось всё ближе и ближе. Кондрат сел, поставив лампу прямо в кровь, и лихорадочно начал рыться в карманах. Рука дрожала, пока вокруг всё будто ожило. Наконец пальцы почувствовали металл, и он выхватил её из кармана.

Пальцы не слушались, первая попытка высекла лишь искры, вторая тоже. Что-то мелькнуло во вспышке перед ним. Третья…

Язычок пламени спасительно скользнул наружу, и Кондрат увидел прямо перед собой…

Он бы вскрикнул, если бы мог выдавить хоть звук. Вместо этого он отшатнулся. Зажигалка выпала из рук. Тьма набросилась со всех сторон, и он выстрелил.

Вспышка осветила округу. Он обнаружил себя окружённым ими…

Холод вышел откуда-то из сердца и прошёлся до самых кончиков пальцев.

Словно хватаясь за спасательный круг во время шторма, Кондрат перехватил ружьё за дуло, замахнулся, как битой, и ударил. Попал по чему-то мягкому, чавкающему. Он замахнулся ещё раз и вновь ударил. И продолжал бить, пока разум не совладал с паникой и ужасом.

Он должен успокоиться.

Должен взять себя в руки…

Должен остановиться и взять под контроль собственное тело…

В этот момент Кондрат очень жалел, что не сдох тогда, спасая ведьму.

И тем не менее он совладал с собой. Это было сложно, он чувствовал, как его окружают, ощущал это на физическом уровне. Тело требовало сражаться, требовало драться до последнего, но Кондрат заставил себя остановиться. Заставил себя перестать бить непонятно что. Вместо этого он упал на колени и начал искать зажигалку. Его руки ощупывали окровавленный пол, касались ручейков крови, которые стекали между булыжниками, покрывающими подземелье.

В какой-то момент он нащупал зажигалку.

И нащупал что-то гладкое, что-то выступающее… чей-то ботинок…

По подземелью разнеслось эхо, словно едва слышимый рёв то ли задуваемого ветра, то ли очень-очень далёкого обвала… а может чего-то живого…

И искры высекли из зажигалки огонь. Одновременно с этим рука с ножом дёрнулась вперёд, пытаясь насадить того, кто был впереди… но он был один. Во тьме.

На четвереньках Кондрат пополз вперёд, пока не нашёл лампу, после чего дрожащей рукой стащил стекло и зажёг фитиль. И тут же поднял её над головой, захватывая как можно больше пространства вокруг себя светом.

Никого…

Только туши свиней, которые, кажется, висят здесь в бесчисленном множестве со вспоротыми брюхами и вскрытыми шеями, заливая пол кровью и собственными внутренностями. Они висят вокруг него и… будто все повёрнуты к нему так, чтобы их глаза смотрели прямо на него. А возможно, ему это и не кажется.

Кондрат нащупал ружьё, заставляя себя успокоиться, после чего сел прямо на кровавый пол и лихорадочно начал заряжать ружьё. Трясущимися пальцами вытащил капсюль и сразу запихнул новый, зачерпнул порох…

Что-то впереди вновь начало шагать, будто по лужам.

… и засыпал чуть больше, чем нужно. Схватил пулю с ветошью и отчаянно начал запихивать её внутрь, после чего вскинул ружьё и прицелился. Кто-то или что-то замерло. Звуки прекратились.

Одной рукой кое-как удерживая ружьё, Кондрат другой приподнял лампу и медленно встал. Как его учили раньше, на вытянутую руку с лампой, согнутую в локте, он положил поверх ствол ружья, после чего вновь прислушался.

Тихо.

Слишком тихо…

А ещё он обратил внимание на то, что он не стоит около входа. Входа нет. Ни слева, ни справа, ни спереди, ни сзади. Кондрат мог поклясться, что не сделал больше пяти шагов от лестницы, но его клятвы не могли помочь ситуации. Он остался один вокруг свисающих окровавленных туш свиней. Оставалось только идти вперёд, чтобы искать или выход, или дорогу дальше, что попадётся первым.

Кондрат сделал первый шаг, пересиливая животный страх. Потом сделал второй и третий. К ногам будто привязали гири. Тело отказывалось слушаться, и рука с лампой подрагивала не в силах успокоиться. Кондрат даже забыл о боли в груди после попадания пули.

Он брёл среди свиней, как через лес. Те мирно покачивались от невидимого ветра, которого Кондрат не чувствовал. Он шёл дальше. Вновь прокатился раскат какого-то звука, как и первый раз, но слегка громче. То ли он приближался к источнику звуков, то ли источник звуков при…

— ВИ-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!! ВИ-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!! ВИ-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Кондрат отшатнулся, едва не выронив лампу. Одна из свиней задёргалась, дёргая лапами и громко визжа. Её эхо лишь усиливало звук, делало его оглушительным, пробирающим и пугающим. Словно насмешка над ним, что здесь не только он живой.

Но как свинья начала визжать, так она и смолкла, будто никогда и не издавала звуков.

Кондрату показалось, что на мгновение у него остановилось сердце. Лучше бы он остался сверху и попробовал пробиться через охрану, чем спускался сюда. А теперь он заблудился. Один. В голодной и живой тьме. Окружённый тушами мёртвых свиней. Кондрат не мог видеть везде и сразу, потому не мог заметить, как вокруг него бродят тени, касаясь свиных туш. Как они кружат, мелькая то тут, то там своей неестественностью.

Он продолжил идти вперёд, стараясь теперь не касаться туш. Это был словно оживший кошмар. Что-то нереальное. Будто ты читаешь книгу, где всё это описывается, а потом оборачиваешься и обнаруживаешь, что сам находишься в этом кошмаре. Да и такое подземелье невозможно вырыть теми технологиями, что были в этом мире. Возможно, магия помогла, но это не сильно облегчало его участь.

А впереди замаячил красный свет.

Кондрат направился к нему, понимая, что выхода попросту больше нет. И чем ближе он был, тем отчётливее мог увидеть, что было источником красного света, пока не остановился перед ним.

Вперёд убегал коридор с полукруглым потолком, светящийся светом, который Кондрат мог описать как адский. Свет, как кровь, был настолько насыщенный и ядрёный, что было больно глазам. Он уходил дальше и дальше, где не было видно конца. Туда же уходили желоба, по которым стекала кровь. Не хватало ещё надписи «Lasciate ogne speranza, voi ch’entrate» или, если перевести «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

Быть может все эти свиньи, вся свиноферма была нужна именно для этого, для жертвоприношения или какого-то обряда?

Возможно…

Его взгляд скользнул по стенам, в которых был выдолблен проход. На них висели головы свиней. С десяток, если не меньше. Изуродованные, причудливые. Одни вскрытые в районе лба, другие с разорванной, как у хищника, пастью. У одних торчали огромные глаза, другие имели кровавые дыры вместо глаз. Они были как стражники, и Кондрат не мог избавиться от чувства, что за ним наблюдают.

Он обернулся и увидел лишь бесконечные висящие туши, которые смотрели на него в ответ.

Выхода не оставалось, надо было идти дальше, глубже. И, притушив лампу, Кондрат шагнул в красный коридор. Едва свет упал на него, сам Кондрат стал будто испачкан светящейся кровью.

Он шагал вперёд, и казалось, будто этот туннель бесконечен. Иногда он слышал что-то похожее на шаги и с замиранием сердца оглядывался, но ничего и никого не видел. Это место будто играло, выдавливало из него всю жизнь, весь страх, обращая его против самого Кондрата.

Не было ни единой мысли, не было ни единого чувства или желания. Только страх, животный ужас перед тем, что мозг не мог объяснить. И когда это безумное путешествие, казалось, уже не закончится, он увидел впереди тьму, конец туннеля.

Шаг Кондрата ускорился. Он хотел покинуть это место и наконец увидеть что-нибудь, помимо бесконечной красноты.

И вышел в зал, в котором на этот раз были видны стены, потолок и противоположная сторона, заканчивающаяся аркой и спуском ещё глубже. Их хорошо освещал коридор, налитый кровавым светом. Но, помимо того, здесь стояли каменные столы с телами из цельного прямоугольного блока.

Кондрат подошёл к одному из столов. На нём, как и на всех, лежала девушка с вырезанными знаками на груди, животе, ногах и руках. Знаками, которые вызывали отвращение, как и вся эта ситуация.

Осторожно повесив ружьё на плечо и поставив лампу на пол, Кондрат коснулся шеи и руки, прощупывая пульс. Но девушка была мертва. Судя по тому, что он видел, можно было предположить, что погибла она день назад, но… он вообще ни в чём не был уверен. На её руках были следы натёртостей, как от наручников, только шире. И она была столь бледна, что можно было предположить обескровливание. Тем не менее, Кондрат осторожно перевернул тело набок.

Там тоже был вырезан знак во всю её спину.

Если бы Кондрат оглянулся, он бы увидел, как одно из тел за его спиной медленно село, посмотрело на него и легло обратно. Будто почувствовав это, Кондрат обернулся. Его взгляд остановился на том самом теле, после чего он подошёл к нему и прощупал пульс.

Мертва. И так же изрезана странными знаками. Насколько Кондрат мог судить, они все были мертвы и лежали здесь, как в братском склепе.

Он двинулся дальше, иногда останавливаясь около подозрительных тел, чтобы проверить пульс.

Скорее всего, это все пропавшие девушки, все, кого они похитили с улиц или за долги, после чего в доме вырезали знак и привезли сюда. Может знак служил ключом к этому месту? Но тогда как он смог сюда попасть? Никак. А значит, это был бред. Но…

Кондрат теперь уже не знал, во что верить, а во что — нет. Единственное, что он хотел — выбраться отсюда и по возможности засадить пулю в башку того, кто это устроил. А лучше притащить живым и отдать Вайрину, пусть тот применит к нему усиленный допрос с пристрастием, уж он-то точно не будет против.

За аркой начиналась ещё одна лестница вниз. Оттуда лился мягкий красный свет под стать тому, что был в туннеле. Кондрат уже устал бродить по этому подземелью и надеялся, что там будет конец этого места. Или боялся, что это будет конец, и он встретит то, ради чего воздвигалось это царство смерти.

И тем не менее Кондрат шёл вперёд. Его шаги были единственным звуком в этом месте.

Когда он спустился, то попал в большой круглый зал, как башню, где шесть монструозных столбов поддерживали каменный потолок. Но он лишь скользнул по ним взглядом, так как всё его внимание привлекало отнюдь не это — в центре был бассейн.

Диаметром метров десять, выложенный по краям булыжником, к нему подходили те самые желоба с кровью. А сверху, через такое же круглое окно, падал свет, похожий на лунный, только ярче, источник которого невозможно было рассмотреть. Сам бассейн был заполнен до отказа кровью.

Или то, что казалось кровью. Кондрат наблюдал, как оно слегка вздымается в некоторых местах и опускается, как будто желе, в котором кто-то двигался. Живое или нет, но Кондрат знал главное правило любого фильма ужасов — не трогай то, что выглядит странно.

К тому же, ему было чем заняться.

Вокруг этого бассейна, прикреплённые к столбам, висели на цепях девушки. И одну из них он сразу узнал. Худощавая, с родинкой под глазом и рыжими волосами — Лили Парк. Как и остальные, она была без сознания, подвешенная на руках и изрезанная теми же рисунками, что были на телах в прошлой комнате. К девушке с рыжими волосами он и подошёл первой.

Её колодки не имели замка, лишь штифты, которые было достаточно выдернуть, чтобы освободить, что он и сделал, осторожно поймав её на руки и положив на пол.

Позади него вновь промелькнула тень, какой-то силуэт в капюшоне. Прошёлся медленно, неспеша, как-то церемониально. Кондрат вновь резко обернулся, будто почувствовав чужое присутствие, но фигура уже скрылась за колонной, и он банально не смог её увидеть.

Нахмурившись, он вновь повернулся к девушке и прощупал пульс. Жива, хоть это радует. Тогда Кондрат осторожно потормошил её за плечо. Ноль реакции. Но тащить обратно её тоже было не вариант, здесь таких пять висит, а значит, ему просто необходимо её разбудить.

Он взял её за ключицу и начал вдавливать пальцы в тело. Девушка начала просыпаться, её голова слегка заболталась, будто у пьяной, которая пыталась прийти в себя, после чего она внезапно распахнула глаза.

Кондрат успел закрыть ей рот до того, как она завизжала на всю округу. Из-под его ладони раздалось только громкое «м-м-м-м-м-м-м».

— Тс-с-с-с… тихо, тихо ты, блин, не кричи! — прошипел Кондрат, и когда она не вняла его словам, отвесил её свободной рукой оплеуху.

Её голова качнулась, но, кажется, она смогла прийти в себя.

— Посмотри на меня, посмотри на меня, Лили. Меня наняла твоя мать, слышишь? Твоя мать, Мани Парк, вы проживаете на Тупиковой улице сорок один. Ты — Лили Парк, тебе восемнадцать, ты работала в заведении «Луна» обслугой. Я сыщик из стражей правопорядка, я пришёл, чтобы спасти тебя и остальных девушек. Твоя мать приходила и умоляла, чтобы я тебя нашёл. И я нашёл тебя, а сейчас выведу отсюда, слышишь? Я здесь, чтобы спасти тебя. Ты понимаешь, что я говорю? Кивни, если поняла?

Со слезами на глазах она кивнула.

— Отлично. Я не уверен, что здесь безопасно, поэтому я сейчас уберу руку, а ты не издашь ни звука и поможешь мне спасти других девушек, ты поняла?

Она вновь кивнула.

Кондрат медленно, готовый зажать ей рот рукой в любое мгновение, отнял руку. Лили Парк не издала ни звука, молча роняя слёзы.

— Отлично. Сейчас мы пойдём, освободим других девушек, после чего уйдём отсюда. Я отведу тебе домой, ясно?

— Д-д-да…

— Идти можешь?

Это можно было узнать, только проверив. Девушка держалась на ногах достаточно твёрдо, чтобы стоять. Однако увидев на себе шрамы, она едва не закричала, и Кондрат поспешил закрыть ей рот рукой.

— Не кричи. Это всё можно убрать, ясно? Как выберешься отсюда, это всё уберут. Будешь как новенькая, словно ничего этого и не было. Но сейчас ни звука. Тебе ясно?

Она вновь закивала головой, и Кондрат отпустил её.

Шесть девушек. Он не представлял, как их будет выводить через то место, где висели свиньи. Они даже шагу там сделать не смогут без истерики от ужаса, однако об этом он подумает позже. Сейчас куда важнее было освободить других. Он чувствовал, будто здесь они не одни, но как бы ни старался увидеть посторонних, никого не замечал.

Так Кондрат обходил каждую девушку, и реакция была схожей. Они были не в себе после того, как приходили в себя, и это занимало время, чтобы привести их в чувства, однако другого выбора не было.

К тому же, Кондрата волновало то, что было в бассейне. Оно начинало всё больше и больше шевелиться, будто нечто снизу пыталось прорвать свой кокон. И когда это произойдёт, он бы хотел быть как можно дальше отсюда.