Между добром и злом. 1 том

Глава 3

Когда он вышел, округа встретила его кусающимся морозом, который практически сразу пробрался под его лёгкое пальто.

Деревня выглядела спящей и по-своему очаровательной на восходе. Она искрилась, как покрытая серебром, в лучах солнца и падающего снега. Яркая, даже слегка сказочная. Только вчера он попал сюда, в это место… мир… не суть важно, и ещё не успел привыкнуть к местным красотам. После жизни, полностью проведённой в сером грязном городе, который рожал маньяков и подонков, как пуганая свиноматка, это место было олицетворением невинности.

К тому моменту деревенские уже собрались на том участке земли, которое можно было назвать площадью. Их было немного, и здесь собрались одни мужчины, самые разные, в числе которых угадывались и знакомые лица, что он видел вчера.

«Только появился в новом месте, и уже трупы…» — невесело усмехнулся Кондрат, направляясь к ним. — «Отличное начало утра».

Мужчины тут же смолкли, едва заметив его, и почтительно расступились. Кто-то смотрел на Кондрата с почтением, кто-то с опаской, другие с явным подозрением. Он холодно пробежался по присутствующим взглядом, после чего остановился на главе деревни.

— Я слышал, произошло убийство, мистер…

— Нейш, господин, мистер Нейш. Да, убили моего помощника, Осальда Рурго, но хочу заверить, что всё уже решено, преступники найдены и скоро понесут заслуженное наказание, — проговорил тот скороговоркой, улыбаясь слишком по-лизоблюдски, будто был готов упасть прямо сейчас на колени. — Не стоит волноваться.

Не стоит волноваться? Когда пропали все деньги, что они собирали на налоги? Не слишком ли смелое утверждение?

Кондрат не подал виду, что ему показалось это высказывание странным.

— Я слышал, помимо всего прочего, пропали деньги, верно? — уточнил Кондрат.

— Да, но не о чем беспокоиться… — начал было глава деревни, когда Кондрат его перебил.

— Их уже нашли?

— Нет, но всё под контролем, господин Брилль. Мы найдём их, заверяю вас.

Нейш не был похож на человека, который волнуется и очень хочет вернуть деньги. Скорее как тот, кто хочет поскорее замять произошедшее, что выглядело странно. То ли не хочет лишний раз напрягать того, кого считает выше по статусу, то ли что-то скрывает, а может было что-то ещё. Как бы то ни было, сейчас точно сказать было невозможно.

— Наверное, мне стоит представиться, — оглядел Кондрат присутствующих. При каждом его слове изо рта вырывалось облачко пара. — Я Кондрат Брилль, расследую преступления, в первую очередь, убийства.

Люди начали переглядываться и шептаться между собой в то время, как он продолжил.

— Меня заинтересовало произошедшее. Хочу узнать немного больше о произошедшем и, по возможности, поспособствовать возвращению денег в казну его светлости герцога Вёлтенберга.

Услышав фамилию хозяина этих земель, все нервно замялись, особенно глава деревни, который заёрзал на месте, будто ему давили туфли.

— Да, его светлость герцог Вёлтенберг…

— Я так понимаю, он будет недоволен тем, что налог окажется не уплачен.

— Я… мы… — тот начал растерянно оглядываться, и остальные будто пытались не встречаться с ним взглядом. — Мне бы не хотелось доставлять неудобства его светлости герцогу Вёлтенбергу…

Что ж, Кондрат умел давить на людей, умел заставлять их думать, что в их интересах говорить правду или сотрудничать с полицией. Не всегда, конечно, но тем не менее. И местные явно восприняли его как человека, служащего их герцогу и, как минимум, не последнего человека. А значит, можно было переходить к сути вопроса.

— Покажете, где произошло убийство? — сразу перешёл к делу Кондрат, не давая главе опомниться.

— Д-да, да, конечно, прошу вас, пройдёмте за мной, — засуетился тот.

Они явно не заморачивались с тем, чтобы узнать о его личности. «Судят по обложке» явно относилось к этой ситуации, когда им было достаточно одного вида, чтобы сложить о нём своё впечатление.

Кондрата провели к одной из избушек. Внешне она не сильно отличалась от остальных, чего было нельзя сказать о внутреннем убранстве. По крайней мере, она отличалась от дома приютивших его людей.

Здесь и стекло в окнах, что можно было посчитать роскошью, и подобие ковра на деревянном полу. Мебель была сколочена явно не из первых попавшихся досок просто и со вкусом, а кровать была едва ли не произведением искусства по местным меркам, что он уже успел увидеть.

В деньгах помощник главы деревни явно не нуждался, и Кондрат был уверен, что дом Нейша был обставлен не хуже, если не лучше.

Сам хозяин дома лежал прямо на кровати. Он был полным человеком, что сразу выделялось на фоне остальных жителей деревни, если исключить мистера Нейша. На нём была ночнушка, похожая на платье. Одеяло было отдёрнуто, на груди расплылись уже засохшие пятна крови.

Кондрат будто вернулся домой, вернулся в тот мир, который знал, но так и не смог понять до конца.

— Он жил один? — сразу спросил Кондрат, остановившись на пороге.

— Да, не нашёл жену ещё, — как-то неловко произнёс глава, стоя за его спиной.

Кондрат, прежде чем войти, внимательно оглядел помещение, после чего провёл рукой по косяку в районе замка. Задумчиво присел напротив замочной скважины, несколько секунд разглядывал её, после чего встал и вошёл внутрь.

— Следы на снегу были? — спросил Кондрат.

— Нет, снег с ночи идёт, сразу всё заметает.

— А сюда кто-то заходил, помимо вас?

— Да, ещё…

И следом последовал список, по которому Кондрат мог сказать — здесь побывала едва ли не половина деревни.

Кондрат подошёл к телу, внимательно его осмотрев. Всего одна ножевая рана и, судя по всему, прямо в сердце. Кондрат осторожно приподнял ночнушку, разглядывая тело, после чего опустил её. Пощупал тело, согнул руку, после чего немного приподнял, чтобы осмотреть спину.

Можно было сразу предположить по ране, что убийца стоял прямо здесь, на его месте, нанося удар прямо в сердце. Хотел сразу устронить опасность того, что он проснётся, или тот уже очнулся и грабитель решил убрать очевидца, сказать было сложно. Но по жертве не видно, чтобы она сопротивлялась.

На всё это Нейш смотрел заинтересованным взглядом, совершенно не понимая, что тот хочет найти или увидеть. Но вмешиваться не смел, явно побаиваясь гостя, который вёл себя так, будто оказался у себя дома. Так могли вести себя только люди, кто считал, что имеет на это право, а если точнее — хозяева земли. Или те, кто им служил.

— Орудие убийства? — спросил тот, не оборачиваясь.

— Нож.

— Где?

— Он… сейчас… — глава быстро выглянул наружу и крикнул. — Нож принесите!

Кондрат, морщась, наблюдал, как орудие убийства буквально передавалось из рук в руки.

Про отпечатки пальцев можно было забыть, там будет вся деревня. Не то чтобы он часто снимал отпечатки пальцев, да и необходимого оборудования здесь точно не было, но что-нибудь придумать он бы смог. Всё же кое-какие знания с учёбы ещё оставались в его голове.

Интересно, в этом мире знают о дактилоскопии? Жаль, сейчас это выяснить было невозможно.

Нож, который ему передали, больше всего походил на охотничий. Довольно увесистый с запачканным кровью лезвием.

— Вы знаете, кому он принадлежал? — спросил Кондрат.

— Да, семье Корто, их главе семейства, Гину.

— Это точно?

— Я полностью уверен. Его опознал наш кузнец. Он, по сути, и куёт любые металлические вещи, даже сложные, на всю деревню, когда это нужно. Да и имя Гин вырезано на рукояти, если вдруг потеряется, чтобы вернули его.

Да, вырезанную фамилию на рукояти Кондрат заметил.

— Где его нашли?

— Ну… в груди Осальда, — пальцем указал Нейш на тело глава.

— Вы его вытащили? — уточнил Кондрат.

— Ну не оставлять же его в теле, — как-то слегка напугано ответил глава, зачесав своё брюхо.

Железная логика…

— Хорошо, — вздохнул Кондрат. — Вам известно, где хранились деньги?

— Да, естественно. Они были в сундуке под кроватью у Осальда.

— Под кроватью? — переспросил он.

— Да, — и тут же быстро затараторил. — Поймите правильно, раньше такого не случалось, да и никто бы не посмел. А тут такое… просто уму непостижимо!

— Кто ещё знал, где сундук лежит?

— Да наверное… все… Но сундук был добротный, такой не взломать. Сразу, по крайней мере. И никто бы попросту не стал этого делать, я вас заверяю.

— Раньше деньги крали? — наклонился под кровать Кондрат.

— Нет, это… такое в первый раз, господин Брилль. Наша деревня строго следует букве закона нашей империи. Для нас это дикость, мы же не бандиты, в самом-то деле.

Нейш тоже с интересом заглянул под кровать, где что-то высматривал их гость. Тот с каким-то странным интересом вглядывался в пол, после чего провёл пальцем по доскам и выполз обратно.

— А где дом подозреваемых? — спросил Кондрат.

— Прошу вас, за мной, — тут же вызвался его проводить Нейш.

Они прошли почти на другую сторону деревни. Пока они шли, Кондрат бросил взгляд на одно из деревьев на территории поселения, старый дуб, на который уже накидывали верёвки. Такое ощущение, что все только и стремились, что поскорее повесить подозреваемых, избавившись от свидетелей. А такой приказ мог отдать только один человек.

На другой стороне их встретил совсем хлипкий дом даже в сравнении с четой, которая приютила его. Внутри всё выглядело так же бедно. Казалось, что мебель могла развалиться от каждого чиха.

— У вас были конфликты с этой семьёй? — спросил Кондрат между делом.

— Конечно были, — не моргнув глазом, ответил тот. — То не сразу заплатят, то вещь возьмут и не вернут. А сколько споров из-за их детей непоседливых было… Сложная семейка, но они были нашими жителями. А в таких местах даже с такими, но стоит держаться вместе, чтобы выжить.

— А кто-нибудь ещё живёт здесь, помимо четы Корто? — он пробежался взглядом по помещению.

— Ещё двое сыновей.

— Их тоже повесят?

— Что вы! Мы же не звери. Только мужа и жену. Эти негодяи должны ответить по закону за преступление! — горячо высказался глава деревни.

— Не слишком поспешно? — поинтересовался он.

— Возможно, господин Брилль. Но нам нужно найти ответственных и покарать их, чтобы предоставить их тем, кто собирает налоги.

— Не лучше ли предоставить подозреваемых, чтобы у них узнали правду, где хранятся деньги?

Тот просто не ответил.

Дом был пустоват, это сразу бросалось в глаза. Если в обжитом месте везде лежали личные вещи, то тут, казалось, всё вынесли. То ли они были совсем не богаты, то ли собрали все вещи, чтобы поспешно уехать. В пользу второго варианта говорил тот факт, что у входа стояли простенькие ящики с вещами.

Какой смысл им уезжать? И именно сейчас?

— Они готовились к отъезду? — спросил Кондрат.

— Да, они давно хотели переехать и получили на это разрешение, — кивнул Нейш. — Украли деньги и решили поскорее убраться отсюда, но мы их успели схватить.

— Успели?

— Утром их должна была увезти телега, но мы оказались быстрее, — он это говорил даже с какой-то гордостью. — Они явно торопились. Скорее всего, планировали провернуть это грязное дело заранее.

— Хорошо… — Кондрат прошёлся по единственной комнате, оглядываясь. — Почему вы решили, что именно они убийцы?

— Да как же, господин, так не решить? Нож принадлежал Гину, там же его имя написано, — здесь его голос был таким, будто он объяснял ребёнку истину. — Ещё и скрыться пытались сегодня утром. И скрылись бы, если бы мы не успели их схватить.

— Но нож могли использовать, чтобы отвести подозрения.

— Да, мы тоже об этом думали, но у них под кроватью мы нашли золотую монету, которая была из сундука, — даже с гордостью произнёс Нейш. Явно считал себя героем, что раскрыл дело.

— Золотую монету? — уточнил Кондрат.

— Именно.

Значит, в этом мире они пользуются золотыми монетами, как пользовались раньше у него? Интересно, конечно… И интересно было бы взглянуть, как выглядят здесь деньги.

— Вы уверены, что это была не его монета?

— Да откуда ему её иметь, господин? Такие есть только… — и тут Нейш смутился. — Ну… у меня и Осальда… Плюс у неё край чуть порезан, как ножом. Я помню и могу дать своё слово, что это была моя монета.

Да, край монеты действительно был будто порезан ножом.

— А они какими пользуются? — решил немного расширить свой кругозор Кондрат.

— Серебряные, господин. Или золотыми меньшего наминала.

— Могу взглянуть? — протянул Кондрат ладонь.

Нейш вытащил с готовностью из кармана золотую монету, которая легла на ладонь приятной тяжестью.

Действительно, выглядела как золотая. Чеканка была очень точной. На одной стороне была голова оленя с рогами, а с другой лик человека, скорее всего, одного из правителей этой страны. Довольно забавное сочетание, рога оленя и лицо мужчины.

Кондрат негромко хмыкнул. Золото — кровь человечества во всех смыслах этого слова.

— И нашли вы её под кроватью, верно? — уточнил он.

— Абсолютно. Скорее всего, закатилась, когда они сундук вскрывали, да и не заметили. Возможно, они там его и прятали.

Кондрат вновь полез под кровать, и Нейш следом за ним, пытаясь понять, что его там интересует. Вновь он провёл пальцем по полу, и когда их гость встал, сам глава деревни пополз под ней, чтобы так же провести пальцем по доскам. Но там была только пыль, не более.

Когда он вылез, господин Брилль подкидывал монету в руке, после чего лёгким движением руки отправил её на пол. Та с характерным звоном металла о дерево покатилась, пока окончательно не зазвенела в углу, огласив свой краткий путь по комнате. Кондрат подошёл к ней, поднял и отдал её в руки Нейша.

— Как много весил сундук? — спросил Кондрат, уже подходя к двери.

— Э-э-э… — тот задумался не на шутку. — Я… не могу даже сказать, но он был не сильно тяжёлым, пусть и был оббит металлом. Любой бы смог поднять.

— Вы говорили с подозреваемыми?

— Да, но они всё отрицают, естественно.

— Я могу поговорить с ними?

Нейш хотел было отказать, но встретился с ним глазами. С этими холодными с лёгким прищуром глазами, которые, казалось, видели такой ужас, который ему не мог присниться даже в самых страшных снах. Взгляд человека, который встречал чудовищ, о которых боялись заговорить все остальные. А его тяжёлая аура непреклонности лишь добивала до ответа, которого от главы ожидали.

— Да, конечно…

— Я буду признателен, если вы меня проведёте к ним, — попросил он, и Нейшу ничего не оставалось, как подчиниться.

Семью Корто держали в промёрзшем сарае, где им приходилось греться буквально друг о друга, накрывшись каким-то прохудившимся одеяльцем. Жалкий вид всех членов мог вызвать сопереживание у кого угодно.

В любой другой ситуации.

Но здесь, в деревне Гебёрга, их ненавидели и желали только крепкой петли на шее. И они это чувствовали. Чувствовали и боялись, прижавшись друг к другу. От Кондрата, который вошёл в сарай следом за главой деревни в сопровождении нескольких крепких мужчин, они тоже не получили ничего другого.

Он видел многих подонков. И когда их ловили, едва ли не половина была точно такой же — напуганными, словно дети, пытающимися воззвать к чему-то, чего сами не заслуживали. Для Кондрата они были лишь людьми, обычными целями, которых требовалось расколоть. Он не видел в них людей в тот самый момент, когда вошёл в сарай, лишь подозреваемые. И слёзы детей не изменили его мнения.

— Это они, — едва ли не перешёл на визг глава Нейш, едва они остановились перед ними. Выглядел он как стукач в школе, который с радостью сдаёт своих друзей за малейшую провинность.

Но Кондрата это не трогало, ему было плевать.

— Я хочу поговорить с каждым по отдельности, — произнёс он, остановившись перед ними.

Чувствуя особенное отношение к Кондрату, те стали ещё более напуганными, точно зайцы. Они чувствовали, что за ними пришёл не обычный человек, совсем не обычный для этих мест. И лишь услышав о странном, теперь они могли собственными глазами увидеть его хищное лицо с жутким прищуром, будто он видел их насквозь.

— Конечно-конечно, — Нейш сразу заволновался. — Мои люди будут здесь…

— Я хочу опросить каждого. Наедине, — сразу отрезал Кондрат.

— Господин, — вышел вперёд верзила, который, судя по размерам, был способен свернуть шею человеку голыми руками. Если Кондрат правильно запомнил, он был у них кузнецом. — Они опасны. Лучше, чтобы мы…

— Один, — повторил Кондрат, чувствуя сопротивление.

Сейчас для них было самое время спросить его документы, если таковые были в этом мире, или хотя бы что-то, что удостоверяло его личность. Но незнание собственных прав и трусость играли против них. Он это отлично понимал, а потому добавил:

— Вы вряд ли хотите, чтобы его светлость герцога Вёлтенберга отвлекали по таким пустякам, как этот.

И это был контрольный выстрел в брюхо трусливого главы. Он сдался.

— Конечно, его светлости не стоит беспокоиться по пустякам.

Он вышел, кивнув своим подручным на выход. Кондрат провожал его внимательным взглядом. Картинка складывалась, одна улика вела к другой, собирая общую картину, и она даже немного забавляла. Однако искать улики было одним, и совершенно другое понять, что нарисовано на картине, которая получилась. А она получалась зачастую глупой и низменной, редко удивляя его своей красотой.

— Вы будете подходить ко мне по одному, а потом отходить в тот угол и ждать, — произнёс он, глядя на подозреваемых. — И без фокусов, потому что виселице на улице явно одиноко.

Да, чувство юмора у Кондрата тоже было. Такое же жесткое и чёрное, как и мир, в котором ему приходилось плавать.

Кондрат стоял с главой семейства Корто в самом углу сарая, откуда их разговор будет не слышан остальным членам семьи. Он понимал, почему их подозревают. Улики были все как на подбор, аж глаза слезятся от того, как всё гладко складывается. И именно это смущало. Где он видел, чтобы грабители оставили столько улик? Только когда его совершали совсем отмороженные наркоманы, а эта семья на них похожа не была. Но и невинных на первый взгляд тоже хватало.

И начал Кондрат с главы семейства — Гина. Если кто и мог совершить это преступление, то это он, а жена, если участвовала, то лишь на подхвате. Не всегда так, да, но при взгляде на них именно так могло выглядеть убийство их руками.

Это были стандартные вопросы: где он был вечером, что делал и кто может подтвердить.

Кондрат услышал то, что ожидал услышать: был дома, спал, и подтвердить могут только родные.

Гина рассказывал это с перепуганным лицом, боясь теперь больше даже не своей судьбы, а человека перед собой, который, казалось, даже не моргал. Его взгляд будто пытался пройти сквозь глаза и прочитать твои мысли, из-за чего становилось совсем неуютно.

Кондрат слушал всё это внимательно, пусть и так знал, что услышит, после чего спросил:

— Вы можете сказать, как ваш нож оказался в теле убитого?

— Я… у меня его не было вообще, я его отдал, — тихо пробормотал Гин.

— Отдали? Кому? — слегка подался вперёд Кондрат.

— Ульфу Маталю, — нехотя ответил он, будто боялся выдать товарища.

— То есть он сможет подтвердить тот факт, что этого ножа у вас не было, я верно понял?

— Да! — будто хватаясь за последнюю соломинку, закивал Гин. — Он шкурами занимается, скорняжник он. Свой клинок он сломал, попросил у меня, и я ему отдал!

— И вы собирались уехать без своего ножа? Он денег стоил, если я не ошибаюсь, верно?

— Я… я должен был ему. Поймите, он нам помогал с переездом, и я отдал ему его. Всё же денег стоит, и этого должно было хватить в качестве благодарности.

— Как давно вы ему его отдали?

— Дней пять назад. Он приходил, я отдал, — ответил тот, задумавшись.

— Почему он попросил именно у вас? — продолжал допытываться Кондрат.

— Ну мы друзья… были друзьями… — выдохнул Гин так, будто был готов расплакаться. — Поэтому и спросил у меня.

— Я вас понял, мистер Корто, — кивнул Кондрат. — Ещё вопрос. Всем было известно, что вы уезжаете?

— Да, все знали, — совсем тихо ответил он.

— Отлично. Теперь, будьте добры, встаньте в том углу и ждите. Я хочу поговорить с другими членами вашей семьи.

Тот подчинился, и стандартные вопросы повторились, но из них он не узнал ничего нового, совсем ничего. Его жена повторила то же самое, а дети и того меньше. Однако Кондрат уже чувствовал, что двигаться надо в совершенно другом направлении.

И когда он вышел из сарая, то кивнул громилам у входа и главе деревни, который нетерпеливо ждал его снаружи.

— Вы убедились в их виновности? — спросил глава нетерпеливо. Другие тоже с интересом смотрели на него.

— Я хочу поговорить с некоторым людьми, которые могли бы подтвердить их виновность. Если вешать, то вешать так, чтобы у его светлости потом не возникало вопросов к этому делу, верно? — хмыкнул Кондрат, наблюдая, как все сразу притихли при упоминании герцога.

— Да-да, вы абсолютно правы! — глава был единственным, кто встрепенулся, явно боясь внимания хозяина этих земель в свою сторону.

Они отошли подальше, оставив сарай под охраной крепких мужчин.

— Я хочу поговорить с человеком по фамилии Маталь, — уточнил личность человека Кондрат.

— Э-э-э… а с которым из них? — уточнил Нейш.

— А их у вас несколько? — приподнял бровь Кондрат.

— Да, братья. Брин — кузнец, другой, Ульф — скорняжник.

— Ульф Маталь, который занимается кожей.

— А-а-а, он хороший мастер, господин Брилль, почти вся деревня на нём и держится. Могу ручаться за него, если ваши подозрения падут на этого человека. У него семья, да и доход у него хороший, таким бы он заниматься не стал.

— И всё же я хочу поговорить с ним, — ответил он.

— Конечно-конечно…

Они направились к указанному дому. Сама деревня не была большой, однако домов, как и жителей, здесь хватало. Люди уже вовсю работали, с интересом бросая на них заинтересованные взгляды, но лишь украдкой, чтобы не пялиться откровенно. Здесь явно не голодали, пусть и не жили богато.

А ведь, казалось бы, все друг друга знают, некоторые и вовсе родня. И всё равно мочат друг друга, дай лишь повод и возможность.

— Чем вы зарабатываете себе на жизнь? — поинтересовался Кондрат, пока они шли через поселение.

— Зимой охота и рыбалка, а летом мох собираем, господин, — пожал плечами Нейш.

— Мох? — не удержался, чтобы переспросить, Кондрат.

— Да. Ведьминский мох. Как только открыли его целебные свойства, наши дела пошли получше, а то раньше приходилось лес валить да руду добывать.

— Вы его сплавляли по реке, я так понимаю?

— Да, верно, господин Брилль. Знаете ли, у нас хорошие деревья, качественные, крепкие, но многие продают древесину, а отсюда её везти сложно, из-за чего прибыль падает. А что касается руды, то за ней и вовсе приходилось подниматься выше, далеко совсем, где скальные породы выглядывают из-под земли. Очень много сил забирала эта работа, да и опасна она была, места-то дикие. А тут такое открытие великолепное. И людей спасаем, и деньги зарабатываем без таких рисков. В каком-то плане, мы работаем летом, чтобы было на что пережить зиму.

— Значит, как я понял, руду и лес вы уже не добываете, — уточнил Кондрат.

— Смысла нет, господин Брилль, — пожал он плечами.

— Ясно. Ещё один вопрос. А вы знали, что нож Гин Корто отдал Ульфу Маталь?

— Он говорил это, когда его схватили, да, но монету из украденного сундука ведь у него нашли, верно? Мог просто забрать у него обратно и всё.

Логика настолько убойная, что даже спорить не имеет смысла. Достаточно просто неприязни к человеку по какой-то причине, чтобы все найденные улики, даже противоречащие виновности, вдруг становились её доказательством. А конфликты с главой у них были, как тот сам и признался.

Люди нередко всё так просто решают. А в мире, где права человека на честный суд, как он мог судить, были ещё далеки от идеала, такое вполне становилось смертным приговором.