Марсианское диво

43.

– Так, парни, спать, – жестким тоном, как и положено командиру, сказал Джонатан Грей. – А то потом вас не добудишься.

– Эх, было бы еще с кем, – деланно вздохнул инженер-пилот Людас Нарбутис, подтянутый ухоженный франт, умудрявшийся в любой ситуации сохранять безукоризненный пробор и носить комбинезон словно смокинг.

– Можешь со мной! – хохотнул, сверкнув белыми зубами, темнокожий приземистый нанотехнолог Бастиан Миллз, вперевалку, как моряк, направляясь к своей каюте. – Только это очень рискованно.

– Пошел ты… – беззлобно проворчал инженер-пилот и картинно помахал рукой Джонатану Грею. – Приятных сновидений, командир. Вы уж, и вправду, не забудьте меня разбудить, я, когда волнуюсь, сплю крепко, это у меня защитная реакция.

«Это точно, – подумал Джонатан Грей, оставшись в одиночестве. – Насчет волнения…»

Все они волновались – это чувствовалось и по надуманным, неестественным репликам, и по невпопад звучавшему смеху, и по выражению лиц. Да и как тут не волноваться, у самого финиша…

Командир, подняв голову, взглянул в настенное зеркало над мониторами, в котором четко отражались индикаторы вспомогательной панели, прилепившейся к противоположной стене. Да нет, с лицом вроде бы у него все было в полном порядке. Из зеркала рассматривал его сидящий в кресле темноволосый коротко стриженный мужчина того возраста, что у древних греков назывался «акме», расцвет, – уже за сорок, но еще далеко не пятьдесят; у мужчины было скуластое, вполне фотогеничное лицо с крупным носом, чуть ли не как у Юлия Цезаря, и просторным лбом, чуть ли не как у Сократа… а то, что глубокий шрам рассекает бровь, устремляясь к виску (память о не очень удачном катапультировании), так ведь шрамы, как известно, только украшают мужчину; и чем их больше, тем мужчина, значит, краше… Темные глаза, под цвет волос, смотрели внимательно и спокойно – настоящие командирские глаза.

Джонатан Грей усмехнулся, подмигнул своему отражению и опустил голову. И отметил про себя, что усмешка все-таки получилась несколько натянутой.

Еще бы. Раньше ему никогда не приходилось бывать возле Марса. Раньше ему вообще не приходилось никуда летать дальше околоземной орбиты.

А теперь пришлось. Причем в довольно спешном порядке.

Вообще, потрясений было предостаточно. Ведь кроме того, что ему, Джонатану Грею, вот так, как бы с бухты-барахты, предложили срочно возобновить подготовку к полету на Марс, выяснилось, что это будет уже не первый, а второй пилотируемый полет на Красную планету. Более того, астронавты-предшественники, оказывается, не вернулись на Землю, но, по каким-то тайным сведениям, возможно, до сих пор живы. На Марсе! Спустя девять с половиной месяцев после старта с мыса Канаверал… Все это просто не укладывалось в голове, казалось розыгрышем, – но и лица, и слова руководителей Национального аэрокосмического агентства были серьезными, предельно серьезными, да и День дурака давным-давно прошел. А плюс еще информация о золотом панцире Сидонии, оставленном древней марсианской цивилизацией… И в довершение – известие о том, что и межпланетный корабль «Арго», и посадочный модуль уничтожены при не до конца выясненных обстоятельствах, и при этом погиб командир Первой марсианской Эдвард Маклайн, которого Джонатан Грей не просто знал, а прекрасно знал по космическому отряду НАСА. Было отчего забыть, на каком свете ты находишься. Ведь все они, астронавты НАСА, пребывали в полной уверенности в том, что Эдвард Маклайн вместе с другими членами экипажа «Арго» находится на базе в штате Юта, только еще готовясь к полету. Сразу осознать, осмыслить, пропустить через душу эти ошеломляющие, сногсшибательные сведения было очень и очень непросто – это ведь даже не как бейсбольной битой по голове из-за угла, это… это… Нет, у Джонатана Грея просто не находилось сравнений.

Бастиан Миллз и Людас Нарбутис чувствовали себя не лучше. Нужно было не раз и не два прокрутить всю эту информацию в голове, свыкнуться с ней, – но свыкаться пришлось уже на базе. День на прощание с семьями, и самолетом – в пустыню. На подготовку отводилось меньше четырех месяцев; в начале ноября «Арго-2» должен был устремиться к багровому соседу по Солнечной системе.

И все это, как и в случае с Первой марсианской, – в обстановке строжайшей секретности. Для родных и знакомых тройка астронавтов – участников проекта «Дубль» якобы отправилась в имитацию космической экспедиции на Земле на срок, равный сроку экспедиции реальной. По «легенде», там, на базе, до сих пор находились и все пятеро участников проекта «Арго». Те, кому не положено было знать истинную ситуацию, ничего и не знали.

Кроме, наверное, поразительно осведомленного незнакомца, имевшего беседу с заместителем руководителя семнадцатой группы ЦУПа Стивеном Лоу в хьюстонском кафе "Галвестон бей». Человека этого так нигде и не нашли, и сам он, как и заверял Стивена Лоу, не делал никаких заявлений в средствах массовой информации о засекреченном проекте «Арго» и о том, что астронавты пропали где-то в недрах инопланетного нефрактала, давно получившего с подачи тех же масс-медиа завораживающее название «Марсианский Сфинкс».

Количество участников Второй марсианской экспедиции сократилось на два человека по сравнению с Первой. Руководители проекта решили обойтись без ареолога – никаких научных исследований проводить не планировалось. Задание было четким и однозначным: посадить модуль в Сидонии, загрузиться золотом, доставить его на борт «Арго-2» и немедленно пускаться в обратный путь к Земле. Только одна посадка и один старт – не более! Общая стоимость золотого груза уже была подсчитана: марсианское золото, в случае доставки его на Землю, с лихвой окупало все расходы по подготовке и осуществлению обеих экспедиций. Да что там окупало – это выражение было слишком неточным. Перекрывало в сотни раз! Лишь бы все прошло удачно, лишь бы кровавый бог разрушений, несчастий и смерти не проявил свой злобный нрав…

Как показал опыт первой миссии, пилот посадочного модуля вполне мог совмещать функции инженера. Или наоборот. Инженер Первой марсианской Леопольд Каталински без проблем вывел модуль на ареоцентрическую орбиту. Так почему бы не обучить пилота управлению экскаватором? И пилот Людас Нарбутис, кроме работы с модулем, занялся на базе изучением землеройной техники. Он был единственным, кому предстояло почти весь рейс к Марсу провести в «усыпальнице» – командир и нанотехнолог не могли позволить себе такую роскошь. И хотя, пожалуй, никто из посвященных не питал особых надежд на то, что первые «аргонавты» до сих пор пребывают на Марсе в полном здравии, отсек-«усыпальницу» расширили, чтобы там могли разместиться пять человек: четверо первопроходцев плюс Людас Нарбутис. А на тот случай, если здравие будет неполным, каждый участник Второй марсианской прошел курс медицинской подготовки и овладел основами психотерапии; не исключено, что эти навыки могли пригодиться в Сидонии, во владениях Марсианского Сфинкса… Им не уставали повторять: ни в коем случае не заниматься поисками, на пушечный выстрел не приближаться к таинственному сидонийскому нефракталу, и уж тем более – не пытаться проникнуть внутрь. Золото, только золото! Больше ничего. Вот разве что первые «аргонавты» сами придут к посадочному модулю…

Да, по всем расчетам выходило, что два человека вполне управятся с погрузкой золота. А третий – командир – будет ждать в корабле-матке на орбите.

Джонатан Грей слыл в отряде астронавтов Национального аэрокосмического агентства «человеком без нервов», и изо всех сил поддерживал свое реноме, надеясь первым полететь к Марсу. Но выбор руководства пал на Эдварда Маклайна. Джонатан Грей был дублером командира «Арго», и в свое время уже проходил подготовку к полету – однако с тех пор много воды утекло и нужно было восстанавливать навыки. «Человеком без нервов» он казался окружающим – но не себе самому; он просто давно научился скрывать свои эмоции и в достаточной степени контролировать их. И старался быть с собой предельно откровенным.

Нет, сам полет его не страшил – те, кто боится, обречены до конца дней своих шаркать ногами по поверхности планеты, спотыкаясь о кочки, – опасения его были иного рода. Справится ли он? Не подкачает ли техника? Не подготовила ли Красная планета с ее загадочным Сфинксом и не менее загадочной атмосферной аномалией в районе Сидонии какие-то грозные неожиданности? Судя по тому, как сложилась Первая марсианская, благоприятному исходу дела могли помешать непредвиденные и совершенно неизвестные факторы.

Марс отнюдь не представлялся местом для беззаботных прогулок под двумя лунами, а гибель Эдварда Маклайна, невыясненные обстоятельства этой гибели, свидетельствовали о том, что шансы на успех ничуть не выше шансов на провал…

Успешно преодолев безвоздушный океан, «Арго-2», как и его предшественник, вышел на ареоцентрическую орбиту на высоте четырехсот километров от поверхности Марса. Сотней километров ниже не первый год ходил по кругу орбитальный разведчик, делая снимки различных участков Красной планеты с разрешением тридцать сантиметров на пиксель. Связавшись с ним, Джонатан Грей, получил великолепное изображение сидонийского побережья со всеми его нефрактальными объектами. Довольно четко просматривался вырытый Первой экспедицией котлован. Он был полузанесен кизеритовой пылью, укрывшей законсервированный в глубине, на уровне золотого покрытия, экскаватор. На борту «Арго-2» находилась и собственная заготовка экскаватора, которую предстояло довести до ума с помощью нанотехнологий уже на месте посадки.

Изображение, переданное на «Арго-2» орбитальным разведчиком, ничуть не напоминало человеческое лицо, хотя и отличалось от нашумевших в две тысячи шестом снимков, сделанных европейской станцией «Марс Экспресс». Те снимки, как и в девяносто восьмом году, были призваны развеять надежды широкой публики на искусственное происхождение Сфинкса, и специалисты потрудились на славу, представив марсианский артефакт обыкновенной горой, сильно разрушенной эрозией. На снимках орбитального разведчика Сфинкс тоже выглядел как вполне обычное скальное образование с впадинами в верхней своей части, без каких-либо признаков улыбки, зубов или головного убора наподобие тех, что носили земные фараоны. Лицо перестало быть Лицом, превратившись в один из довольно ординарных объектов марсианского ландшафта…

Это было странно, но не сверхъестественно – вероятно, в грандиозном сооружении древних марсиан продолжали функционировать какие-то системы, преображая его внешний вид. Не это являлось сейчас самым важным. Главное, чтобы не изменился золотой панцирь Сидонии, чтобы он оказался на месте, и золото не обернулось кизеритом или какой-нибудь банальной пемзой. А с нефракталами ученые потом разберутся…

Джонатан Грей вновь посмотрел в зеркало и мысленно попросил Господа отложить другие дела и посодействовать в выполнении задачи Второй марсианской.