Марсианское диво

40.

В последнее время более-менее хорошее душевное состояние было для Стивена Лоу большой редкостью. Но в этот субботний вечер настроение у него соответствовало отметке «плюс». Даже несмотря на то, что за окнами лил затяжной дождь, и вот-вот должен был заявиться в гости двоюродный брат Милли, Уолтер Плант, прибывший из Далласа на завтрашнее сборище субъектов с мозгами набекрень. Естественно, он не только поужинает, но и останется ночевать – и придется терпеть его компанию…

Нет, визит родственника жены не мог испортить настроение заместителю руководителя семнадцатой группы ЦУПа. Это был, пожалуй, первый проблеск после подавленности двух последних месяцев, связанной с трагическим финалом программы «Арго». Потому что именно сегодня, в эту дождливую субботу, в нужном месте наконец-то решился вопрос о программе «Дубль». Программе экстренной подготовки второго пилотируемого полета на Марс, такого же засекреченного, как и предыдущий. Споры об этом втором полете кипели нешуточные, сломанными копьями можно было устелить полдороги к Красной планете – но бог с ними, с копьями и нервными клетками. Главное – программе «Дубль» дали зеленый свет. Предоставили вторую попытку после фиаско Первой марсианской экспедиции…

Сообщение Лоу о встрече с неизвестным в хьюстонском кафе «Галвестон бей» произвело должный эффект. В поисках этого человека, кроме службы безопасности НАСА, принимали участие и другие спецслужбы – но безрезультатно. Если таинственный незнакомец и существовал на самом деле, то ничем себя не выдавал.

Разумеется, отнюдь не это бездоказательное сообщение о том, что четверо пропавших на Марсе астронавтов живы, сыграло главную роль в инициировании программы «Дубль». И даже не то, что незнакомец угадал название – Берег Красного Гора; возможно, он действительно был уникальным телепатом. Первая марсианская показала, что золота в Сидонии много, и что его можно добыть без особого труда. Транспортировка на Землю тоже вроде бы не составляла проблемы – если бы не гибель командира «Арго» Эдварда Маклайна. А в гибели его сомневаться не приходилось – один из космических телескопов НАСА зафиксировал вспышку на марсианской орбите… Специалисты сошлись во мнении, что трагедия произошла при контакте подлетающего модуля с кораблем-маткой, хотя более точным было бы тут определение «таран», а не «контакт». А вот почему произошел этот таран, оставалось только гадать. Проблемы с техникой – или главную роль сыграл человеческий фактор? Роковая ошибка измотанного, получившего травмы, оставшегося в одиночестве полковника Маклайна?

Лоу был склонен считать, что все-таки, как бывало уже не раз, подвела техника. Эдвард Маклайн не принадлежал к числу тех, кто совершает смертельные ошибки.

Было и еще одно предположение: воздействие «фактора Икс». Вмешательство какой-то внешней силы. Впрочем, насколько Лоу был в курсе, эта тема вплотную не обсуждалась, поскольку предоставляла слишком большое поле для домыслов.

Так или иначе, но там, в верхах, все же приняли положительное решение.

…Братец Уолтер был встречен, накормлен и напоен, а потом Милли принялась возиться с посудой, а Стивен Лоу, исполняя роль радушного хозяина, предложил гостю устроиться на застекленной веранде и отведать, в дополнение к ужину, легкого вина «каберне совиньон» калифорнийского разлива вкупе с такими же легкими сигарами «упманн».

Стивен Лоу не очень привечал этого лысоватого пятидесятилетнего толстячка, смахивавшего на знаменитого сурка Фила из Панксутони, хотя видимых поводов для такой неприязни вроде бы не было. В гости Уолтер наведывался не часто, звонками не надоедал и о каких-либо одолжениях не просил. Он вместе с двумя сыновьями занимался автосервисом где-то в Ирвинге – пригороде Далласа и был вполне обеспеченным человеком. Только не занимался он автосервисом, переложив это дело на сыновей, а занимался совсем другим. Наверное, здесь и крылась причина неприязни Лоу к родственнику жены. Стивен чуть ли не всю свою жизнь посвятил вполне конкретной работе, на его счету было участие в нескольких программах НАСА, программах, которые принесли практическую пользу, и пользу немалую, несмотря на все сбои, ошибки, а иногда и провалы… Как бы то ни было, его, Стивена Лоу, труд способствовал прогрессу, давал реальные результаты. А вот Уолтер Плант, по глубочайшему убеждению Лоу, последние несколько лет занимался совершеннейшей ерундой, не приносившей ровным счетом ничего. Никаких плодов. Лоу не знал да и не стремился узнать, что побудило двоюродного брата Милли пополнить ряды адептов паранауки, но факт оставался фактом: все последние годы Уолтер активно участвовал в деятельности какой-то организации, изучавшей что-то «астральное» и «парапсихологическое». Названия ее Лоу не ведал, ему глубоко безразличны были все эти общества по исследованию того, чего нет, и известно ему было только одно: эти тратящие свою жизнь впустую «исследователи» регулярно собираются то в одном, то в другом штате и делятся друг с другом разными бреднями. На сей раз местом встречи они избрали Хьюстон.

Других причин для антипатии, пожалуй, не было. Уолтер не походил на параноика, не нес всякую околесицу, и не призывал срочно встать под его знамена. Но это его бездарное времяпрепровождение… Нет, Стивен Лоу не понимал таких людей.

Впрочем, свое отношение к занятиям родственника жены он никогда не выказывал, да и сейчас, сидя в кресле напротив Уолтера, не собирался этого делать. Лоу давно уже понял, что бесполезно пытаться перекроить других под себя – да и что ему, в конце концов, за дело до Уолтера? Побеседуют да и разойдутся – и неизвестно, когда еще встретятся вновь.

Вино было приятным, сигара со сладковато-пряным вкусом тоже – раз в месяц можно позволить себе и вино, и сигару, хотя курить Лоу старался как можно меньше; бросить совсем так и не получилось. За стеклами уютно шумел летний дождь. С темой беседы проблем не было. Уолтер, к счастью, о своей астрально-парапсихологической белиберде не заикался, зато задавал вопросы касательно всяких «космических» дел. И удивленный работник космического агентства все больше понимал, что собеседнику это действительно интересно. Выходит, не зацикливался Уолтер Плант на своих астралах…

Раньше им как-то не доводилось общаться в подобном ключе.

«Что там с экспедицией на Луну? – интересовался Уолтер. – По-прежнему планируется на две тысячи двадцатый?»

И Стивен Лоу обрисовал подготовку к экспедиции – в общих чертах, конечно, как если бы давал интервью журналистам, хотя никаких интервью он никогда не давал. Впрочем, подробностей он и не знал – это был не его профиль; а если бы и знал, то уж, разумеется, не стал бы делиться ими с Сурком Уолтером.

«Будет ли НАСА производить запуски из Нью-Мексико?» – раскуривая вторую сигару, любопытствовал Уолтер.

И Лоу пояснил, что НАСА не имеет к этому космодрому никакого отношения. Тут игроком выступает частная астронавтика.

«Что случилось с «Арго»? – Сурок Уолтер, кажется, вполне вжился в роль дотошного журналиста. – Будут ли еще попытки восстановить радиосвязь?»

Для Уолтера, как и для подавляющего большинства других людей, «Арго» был автоматической межпланетной станцией, благополучно долетевшей до Марса и внезапно переставшей передавать информацию на Землю. Сурок ни сном ни духом не ведал, что человек, сидевший вместе с ним на веранде, является одним из руководителей программы «Арго».

Лоу добросовестно повторил уже растиражированную масс-медиа информацию об исчезновении связи, сослался на прежние потери межпланетных станций, направленных к роковой Красной планете, и доверительно сообщил Уолтеру, что есть довольно веские основания считать причиной молчания «Арго» столкновение с метеорным телом.

Чтобы избежать дальнейших расспросов о программе «Арго», Лоу плавно перевел разговор на другое, оставаясь в той же «марсианской» теме. Он рассказал о проекте «Боллботс», суть которого заключалась в исследовании Марса с помощью «роботов-мячей» – маленьких, размером с теннисный мяч, шариков, оборудованных датчиками. Планировалось использовать не десять или двадцать, а сразу тысячу таких роботов, причем сотню штук оснастить панорамными камерами, другую сотню – химическими сенсорами, третью – биоанализаторами, четвертую – микроскопами и так далее.

«Зачем вбухивать средства в разработку мини-роботов, – выразил недоумение Уолтер, – если НАСА собирается послать на Марс людей? А люди обойдутся и без роботов. Или после неудачи с «Арго» вопрос о подготовке такой экспедиции снят с повестки дня?»

Лоу, испытывая внутреннюю неловкость от собственных вынужденных недомолвок, объяснил, что НАСА параллельно ведет разработку нескольких проектов, и, скорее всего, предпочтение будет отдано наиболее финансово выгодному; точнее, наименее затратному. Так что подготовка к пилотируемому полету продолжается и, возможно, вскоре к Марсу будет направлен еще один беспилотный корабль – «Арго-2». И если на этот раз все пройдет благополучно, то шансы на то, что на Марс полетят люди, резко возрастут.

Стивен Лоу не был лжецом и не любил лжецов, но, согласившись участвовать в проекте «Арго», успокаивал себя тем, что в данном случае имеет место не вранье, а просто временное и совершенно необходимое искажение и замалчивание истинного положения дел. Именно временное. До поры. Не он устанавливал правила игры…

– Чтобы не иметь проблем, радиосвязь с участниками будущей марсианской экспедиции нужно подкрепить астральной связью, – не удержался-таки Сурок. – Надежней будет.

Лоу промолчал, стараясь не менять выражение лица. Дождевые струйки стекали снаружи по стеклам веранды, потихоньку темнело, и пока можно было отдыхать. До понедельника.

– Да, скептиков хватает, – пыхнув сигарой, продолжал Уолтер, – но факты говорят сами за себя. Причем связаться можно даже с умершими. Умершие не уходят, Стив. Они где-то рядом, и с ними можно общаться. И получать очень интересную информацию.

Лоу вновь промолчал. Уолтер Плант сосал сигару, и его одутловатое лицо с мясистым носом и оплывшим подбородком было серьезным и даже торжественным. Выпустив дым из уголка губ, он взглянул на Стивена:

– Думаю, каждый человек хоть раз в жизни сталкивался с чем-то необычным. Но чаще всего он об этом ни гу-гу, боится, что о нем нехорошо подумают. А зря. – Сурок подался к Лоу: – Только не говори, что с тобой никогда и ничего… Ведь было же, Стив?

Лоу безнадежно вздохнул. Придется потерпеть.

– Пожалуй, да, – сказал он и поставил бокал. – Вообрази: подходит к тебе какой-то неизвестный и проявляет совершенно невероятную осведомленность в твоих делах. Откуда-то знает такое, чего знать никак не может. И сообщает даже то, чего ты сам не знаешь, только предполагаешь, надеешься в глубине души, что дело обстоит именно так… Одним словом, чертовщина какая-то. Только не думаю, что здесь как-то замешаны умершие.

– Появляется некто, осведомленный о секретах НАСА. – Уолтер понимающе покивал. – И озвучивает твои надежды… Подтверждает твои надежды.

– Я не говорил, что это касается НАСА, – заметил Лоу.

– Ладно. Некто, осведомленный о твоих делах. Это проще простого, Стив. Твой незнакомец, скорее всего, – это тульпа.

Лоу недоуменно поднял брови:

– Тульпа? Что такое тульпа?

– Астральный двойник, – коротко пояснил Сурок.

– Ага, – сказал Стивен Лоу. – Разумеется, это все объясняет. Исчерпывающе.

– Напрасно иронизируешь, Стив. Ты ведь, сдается мне, не знаешь, что это такое. Тульпа – это мыслеформа, иллюзорное тело, фантом – называй, как хочешь. Можно и так: информационно-энергетический двойник, состоящий из микролептонного газа. Он способен существовать независимо от психической подпитки.

Лоу неопределенно повел головой, напоминая себе, что хозяин должен быть терпеливым. – Есть тульпа ума, тульпа речи и тульпа тела, – набирал обороты Уолтер, потушив наконец в пепельнице остаток сигары. Видно было, что он готов рассуждать на эту тему достаточно долго. – Тульпа создается мыслью, силой воображения. Вообще, это термин тибетский. Он связан с черной магией, особенно с той, что практикуют в тибетских монастырях. Ты слышал что-нибудь о такой путешественнице – Александре Давид-Неэль?

Лоу пожал плечами:

– Не припомню.

– Стремитесь к Марсу, и отрываетесь от земного, – назидательно сказал Сурок. – А здесь ох, как много интересного.

Стивен Лоу не собирался посвящать Уолтера в то интересное, что знал о Марсе, о переплетении земного и марсианского.

– И что там твоя путешественница? – вежливо спросил он.

Уолтер Плант плеснул себе еще вина и с удовольствием принялся просвещать Лоу. Вернувшись из Тибета, Александра Давид-Неэль рассказывала о двойниках-тульпа – точных копиях буддистских монахов; такие копии местные ламы были якобы способны создавать по своему желанию. Однако сотворение двойников небезопасно для того, кто не достиг достаточного уровня духовного и интеллектуального озарения.

Став обладателем энергии, нужной ему для самостоятельного существования, двойник старается освободиться от опеки своего создателя. Причем происходит это не по какому-то злому умыслу тульпы, а совершенно механически, подобно тому, как плод покидает лоно матери, когда наступает срок. Случается и так, что между фантомом и его хозяином ведется беспощадная война, в которой перевес может оказаться на стороне двойника – и фантом убивает того, кому обязан своим возникновением.

Обычно двойник исчезает в момент смерти своего хозяина, но бывают случаи, когда тульпа умирает постепенно, подобно телу, лишенному пищи. А отдельные фантомы изначально запрограммированы на то, чтобы пережить своего создателя. Как рассказывали тибетские ламы, нередко двойник, выполняющий какую-то миссию, уходил безвозвратно, начиная самостоятельное путешествие в качестве полубессознательной, опасной и преисполненной ненависти куклы.

Наслушавшись этих рассказов, Давид-Неэль решила тоже вызвать к жизни тульпу – толстого, веселого монаха. Для этого она уединилась в келье и в течение нескольких месяцев выполняла упражнения по мысленной концентрации и совершала различные ритуальные действия. В результате напряженной работы на свет божий появился призрачный монах, который медленно, но неуклонно становился все более жизненным и четким.

Закончив эксперименты, путешественница вместе со своими слугами отправилась в дорогу. К ним присоединился и монах-фантом. Этот призрак сопровождал путников, иногда останавливаясь и осматриваясь. Внешний облик монаха постепенно менялся: круглые щеки ввалились, лицо становилось все более хитрым, насмешливым и злобным. Он начал, что называется, лапать свою хозяйку и оскорблять ее. Давид-Неэль в конце концов попыталась избавиться от фантома, «растворить» его – но сделать это удалось только после шести месяцев упорной борьбы с призраком, отчаянно цеплявшимся за жизнь.

Если бы путешественница, сказал Уолтер Плант, оставила фантом в покое и перестала обращать на него внимание, тот, скорее всего, продолжал бы самостоятельное бытие, затерявшись среди людей, неотличимый от них.

– Призраки и чьи-то двойники могут существовать рядом с нами, а люди, их создавшие, не будут о них даже подозревать, если когда-нибудь не столкнутся с ними, – закончил Сурок.

Некоторое время на веранде царило молчание, слышался лишь шорох дождя, упорно старавшегося подвигнуть местных жителей на строительство нового ковчега.

– Допустим, я принял гипотезу о мыслеформах, – наконец сказал Стивен Лоу. – Допустим. Но я же не торчал несколько месяцев в келье, не совершал никаких ритуалов, не воображал себе ни монахов, ни ангелов, ни крокодилов.

– Случай с Давид-Неэль не единственный, – отозвался Уолтер. – Вероятно, у тебя концентрация шла на подсознательном уровне, ты и сам не ведал, что творишь мыслеформу. Которая подтвердит твои надежды.

– Значит, она и убить меня может?

– Кто знает, Стив… Во всяком случае, будь осторожен.

Лоу усмехнулся:

– Да уже два месяца прошло – и жив, как видишь. Кто эти рассказы проверял, кто видел этих двойников? Сомнительно все это, очень сомнительно… Просто шуточки психики.

– Телепатию тоже можно считать шуточками психики, – заметил Сурок. – И ясновидение. И телекинез. И телепортацию. А вот я почти уверен, что все эти шуточки не только существуют, но и вполне могут уже сейчас массово применяться.

– Это как?

– А вот так. Я думаю, что есть уже приборы, с помощью которых можно узнать мысли собеседника хоть и в Австралии. И добраться до той же Австралии за секунду. Только все это держится в тайне, и хода этим новинкам не дают. По вполне понятным причинам.

– Ну да, иначе развалится вся мировая экономика, – с серьезным видом подтвердил Стивен Лоу. – Обнищают производители средств транспорта и связи. Именно они этим изобретениям хода и не дают. Чтобы спасти человечество от краха.

Уолтер, прищурившись, взглянул на него:

– Опять иронизируешь? Или и сам об этом знаешь? Может быть, и НАСА приложило руку к запрету?

– Думаю, что не приложило. Прикладывать не к чему. Впрочем, вы там своих мертвецов поспрашивайте, мало ли что…

Одутловатое лицо Уолтера побагровело, он засопел, но промолчал. Только сцепил руки на животе. И в этот момент, как нельзя более кстати, на веранду заглянула Милдред.

– Ну и накурили вы тут, – сказала она. – Идите, гляньте, что они там рассказывают. Они собираются сносить наш универмаг и делать там автостоянку… Ужас!

Ранним утром, в понедельник, Стивен Лоу вывел из гаража свою серебристую «тойоту» и направился через просыпающийся Хьюстон в Космический центр имени Линдона Джонсона. Солнце еще не взошло над небоскребами, но звезды уже растворились в бледной июльской синеве. Небо казалось пустым, но это впечатление было обманчивым. Там, за тонким слоем воздуха, окутавшим хрупкий шарик Земли, как вата окутывает елочную игрушку в коробке, простирались безбрежные пространства, наполненные своеобразным, иным бытием.

Лоу знал, что уже сегодня придут в действие сложные многоступенчатые механизмы, закрутятся-завертятся, набирая обороты, колеса, войдут в соприкосновение и слаженно заработают все разнопрофильные детали – и проект «Дубль» начнет воплощаться в жизнь, проявляясь, обретая четкие очертания… как тульпа…

Стивену Лоу очень хотелось верить, что программа «Дубль» будет не только успешнее предшествующей, но и вытянет программу «Арго» из ямы. И аргонавты вернутся домой…