Марсианское диво

17.

– Пропади оно пропадом, это проклятое золото! – в сердцах сказал Леопольд Каталински и, допив сок, швырнул на пол пустую упаковку.

Выразив таким образом свое отношение к закончившейся четверть часа назад разгрузке «консервной банки», вернувшейся на борт корабля-матки, – а может быть, и не только к разгрузке, – он обессиленно развалился в кресле и закрыл глаза. Вид у него был неважный, и если бы не биостимуляторы, инженер вряд ли бы продержался так долго и сделал то, что он сделал: заполнил модуль контейнерами, взлетел с Марса и довел «консервную банку» до «Арго», а затем вместе с командиром выгрузил золотую добычу.

Эдвард Маклайн никак не отреагировал на эту вспышку раздражения своего подчиненного и партнера по экипажу. Единственного оставшегося партнера… Командир так и не притронулся к еде. Он сидел за столом напротив инженера, тяжелым взглядом впившись в переборку, и, стиснув зубы, ждал, когда же придет ответ из ЦУПа. Окончательный ответ.

Впрочем, каким бы ни был этот ответ, Маклайн уже принял решение.

В отсеке царила тишина. Как в склепе.

Каталински попытался приоткрыть глаза, но веки были тяжелыми, словно камни, и не слушались его. Он устал не только и не столько физически, сколько морально – от душевных метаний, от осознания того ужасного факта, что трое его коллег, скорее всего, никогда уже не вернутся под ласковые земные небеса…

Несколько часов назад, там, на марсианской равнине, он продолжал прилежно загружать контейнеры, заставляя себя думать только об этом, отгоняя тревожные мысли, – а никто из коллег так и не выходил на связь. Вслед за Батлером и Флоренс пропал Свен… Не так уж долго оставалось до вечера – и Каталински просто не знал, что ему делать. Наплевать на инструкцию, наплевать на задание, бросить все и бежать на помощь? И тоже угодить в какую-нибудь ловушку? Тоже сгинуть? Разве могли отказать рации у всех троих? Ему не хотелось верить в то, что случилось непоправимое, но и сидеть за приборной панелью экскаватора, словно ничего не произошло, он тоже не мог. Какая тут работа, когда пропали трое… сразу трое! Что, ну что делать?.. Конечно, гораздо проще и легче, когда за тебя принимает решение кто-то другой… Командир – на то он и командир, ему, в конце концов, именно за это и платят, и наверняка побольше, чем ему, инженеру Леопольду Каталински… Но и с «Арго» нет связи!

Не в силах больше терпеть эти внутренние метания, в клочки рвущие душу, Каталински все-таки заглушил двигатель экскаватора и выбрался из котлована. Стоя на кизеритовом отвале, он оглядел зловеще тихую равнину. Никого не было на пустынном пространстве, одинокой точкой темнел вдали, у горизонта, оставленный Алексом и Флоренс марсоход, и от застывших чужих громадин тянулись черные тени. Подавив в себе желание немедленно, со всех ног броситься туда, к той дыре, где исчезли его коллеги – которая поглотила всех его коллег! – инженер поспешил к модулю, мысленно умоляя Всевышнего отвлечься от других дел и наладить радиосвязь.

И Всевышний внял его мольбам – видимо, с Марса до него было ближе, чем с Земли. Незримый купол, объявший Сидонию, дал трещину – и командир с инженером услышали друг друга.

Только никакой радости Эдварду Маклайну это общение не принесло. Он был реалистом и всегда исходил из самого худшего, потому что в реальной жизни, в отличие от псевдобытия голливудских поделок, зачастую брал верх наисквернейший вариант.

Выслушав сообщение Каталински, Маклайн железной рукой загнал все эмоции в прочную клетку и категорически запретил инженеру предпринимать поиски пропавших. Каталински должен был в самом спешном темпе закончить погрузку контейнеров с золотом и доставить «консервную банку» в грузовое «корыто» корабля-матки. Потом Маклайн намеревался, в авральном порядке разгрузив модуль, вновь погнать его на Марс и попытаться отыскать пропавших. Он готов был даже оставить инженера на борту «Арго» и в одиночку приняться за поиски.

Эдвард Маклайн прекрасно понимал, что это не самый лучший вариант. Оптимальным в сложившейся ситуации было бы следующее (именно так, думал он, и решат, скорее всего, специалисты ЦУПа): он, командир экипажа, остается дежурить на орбите, а Каталински возвращается на Марс и продолжает погрузочные работы. И занимается только этим, не предпринимая никаких вылазок за пределы лагеря… поскольку шансов на то, что трое пропавших живы, практически нет. Марсианский Сфинкс мог таить в своих недрах бесчисленные ловушки, обнаружить которые можно, только угодив в них. А выбраться из этих ловушек – нельзя.

Маклайн предвидел такой ответ, более того, он знал, что это будет единственно правильный в данном случае ответ, – но собирался поступить по-своему. Он никогда не простил бы себе, если бы продолжал нести вахту на марсианской орбите, а инженер возился с золотом, а потом они вместе вернулись на Землю, не предприняв ничего для спасения остальных. Алекса Батлера. Свена Торнссона. Флоренс Рок. Флоренс…

Разве можно будет жить с таким грузом на душе, на совести?.. Быть рядом – и даже пальцем не шевельнуть… И после этого – ходить по земле, сытно есть, сладко спать, заниматься своими обычными делами?

Эдвард Маклайн просто не мог представить себя в этой роли. И не собирался играть эту роль.

В конце концов, специалисты ЦУПа могли взять управление космическим кораблем на себя и довести «Арго» до Земли в режиме автоматической станции. Или до околоземной орбиты, а там провести разгрузку с помощью шаттлов. Конечно, в этом случае вероятность успешного перелета от Марса до Земли существенно снижалась, но…

Эдвард Маклайн не мог по-другому.

Он сидел, уронив сжатые кулаки на стол; желваки ходили ходуном на скулах, резко выступавших на его осунувшемся, усохшем лице; он напряженно ждал сигнала связи. Леопольд Каталински молча наблюдал за командиром из-под полусомкнутых ресниц и изредка коротко вздыхал. Он тоже ждал ответа из Центра управления полетами; он не мог бы сказать, каким будет ответ, но совершенно определенно знал другое: отдохнуть и выспаться ему в ближайшее время не придется.

На Земле уже знали об исчезновении троих астронавтов – командир известил об этом ЦУП еще до того, как инженер добрался до «Арго». Там были ошеломлены непредвиденным развитием событий и порекомендовали только одно: произвести разгрузочные работы и ждать, пока специалисты проанализируют ситуацию и примут окончательное решение.

Маклайн старался, изо всех сил старался держать себя в руках, но перед глазами неотступно и навязчиво, как телереклама, стояла Флоренс. Самое невыносимое – это бездействовать, ждать, когда, возможно, именно от этих бесцельно проведенных минут зависит жизнь других… Сидеть и ждать – вместо того чтобы ринуться туда, на эту проклятую планету, добраться до этого чудовищного ухмыляющегося колосса и зубами прогрызть каменную толщу…

Командир «Арго» еще крепче сжал кулаки, с силой втянул в себя воздух и резко выдохнул.

– Все, Лео, – процедил он, почти не разжимая губ. – Теперь я не человек. Я – робот.

Каталински грустно покивал:

– Я тоже постараюсь, командир. Хотя не знаю, получится ли у…

Он не договорил – в этот момент Земля вышла на связь.

Эдвард Маклайн точно угадал решение тех, кто занимался проектом «Арго» на Земле. Кроме одной детали. Да, там считали наиболее целесообразным для командира оставаться на орбите, а для инженера – добывать золото, и рекомендовали поступить именно так. Но – не приказывали, а именно «считали целесообразным» и «рекомендовали».

«Окончательное решение принимай сам, Эд», – эти слова Стивена Лоу давали командиру «Арго» карт-бланш.

«Как подскажет тебе твоя совесть…» – мысленно добавил Маклайн то, что, конечно же, имел в виду, но не сказал его старый знакомый.

Командир был уверен в том, что такой ответ вовсе не продиктован стремлением переложить на его плечи всю ответственность за возможные последствия. Просто Землю населяли все-таки не роботы, а живые люди, в которых Господь вложил частицу своей сущности, именуемую душой…

Так думал командир «Арго» Эдвард Маклайн.

Хотя можно было только догадываться, какую битву пришлось выдержать Стивену Лоу и другим с теми, кто настаивал на ином решении. А такие, безусловно, были, Маклайн не сомневался в этом – розовые очки давно потерялись в невозвратных краях под названием «детство». Были, были другие – но они, к счастью, оказались в меньшинстве.

– Ну что, Лео? – Командир словно через силу поднял голову и взглянул на инженера. – Как бы ты поступил на моем месте?

Каталински поднес к лицу ладонь и, скривившись, принялся внимательно рассматривать собственные пальцы, будто видел их впервые и они ему чем-то не понравились.

– Командир, я нарушил приказ, – наконец произнес он, нехотя выталкивая из себя слова. – Я побывал там… После того как управился с погрузкой…

Маклайн медленно выпрямился в кресле и некоторое время не мог ничего произнести. Затем, сделав судорожное глотательное движение, словно стараясь справиться с застрявшей в горле костью, спросил срывающимся хриплым голосом:

– И… что? Что ты там?..

Каталински вздохнул, по-прежнему не отрывая взгляда от своих пальцев. Он явно не спешил с ответом – и командир почувствовал, как что-то оборвалось внутри и кануло в холодную бездну. Но он тут же вспомнил, что превратился в робота, и тон его стал жестким:

– Ты не имел права, Лео! Не имел права рисковать. А если бы и ты… тоже? В какое положение ты бы меня поставил? И на кой дьявол тогда нужен командир, если его приказы просто игнорируются!

Леопольд Каталински, растянув губы в виноватой улыбке, крепко потер залысину.

– Возвращаю вам ваш вопрос, командир: а что бы на моем месте сделали вы? Спокойно забрались в «банку» и стартовали? Не думаю. – Он бросил беглый взгляд на хмурого Маклайна и поспешно продолжил, не давая тому возможности развивать тему о выполнении и невыполнении приказов: – Я спустился в ту дыру, куда провалились Фло с Алексом, там каменный пол, слой пыли, и следы хорошо видны. И следы Свена тоже. Понимаете, командир, они ведь беспрепятственно добрались до ворот – и Алекс с Фло, и Свен, так что я был уверен – никаких ловушек там, в туннеле, нет. Ну, я и пошел…

Эдвард Маклайн слушал, всем телом подавшись к инженеру, и впавшие глаза его лихорадочно блестели.

– Дальше, Лео! Что было дальше?

– Я все-таки осторожничал на всякий случай, шел медленно… да и жутковато было, честно говоря… Умом-то понимал, что некого здесь опасаться, и все равно… – Каталински поежился. – В общем, неуютно было. Дошел до ворот – здоровенные такие воротища! – толкаю, изо всех сил толкаю – а они даже не шелохнутся. Там на них ручки, на обеих створках, я начал тянуть – то же самое.

– Может, плохо тянул?

– Да нет, командир, не думаю. Старался на совесть, а я все-таки не из самых хилых. Тут дело в другом, командир: закрыты они. – Инженер опять вздохнул. – Наверное, захлопнулись за ними… как дверь с защелкивающимся замком.

Командир прищурился:

– То есть ты думаешь, что они вошли в приоткрытые ворота – они ведь были приоткрыты, ты ведь так мне говорил?

– Да, – кивнул инженер, – так Алекс сообщил Свену.

– Так вот, они, значит, вошли в приоткрытые ворота – в приоткрытые, Лео! – и захлопнули их за собой? Ты действительно так думаешь, Лео?

– Да нет, конечно, – пробормотал инженер. – Я говорю – захлопнулись за ними… или… я не знаю… Какая-то автоматика?.. В общем, факт есть факт: они закрыты, командир. Стучал, кричал – бесполезно… И рация молчит по-прежнему… Я назад, к вездеходу, Свен в нем бур оставил… Попробовал их буром взять, – инженер безнадежно махнул рукой, – никакого толку, это ведь не кизерит ковырять. Там, видать, толщина металла как в банковском хранилище, никаким буром не продырявишь…

«Наверное, можно было бы продырявить, – подумал Маклайн. – Если бы Флоренс сотворила новую головку, сверхпрочную… Она бы сотворила, она бы смогла… если бы она была вместе с Лео… – Он до боли стиснул зубы. – Значит, обойдемся без бура…»

– Я там все осмотрел, замок искал, – продолжал Каталински. – И ничего… Опять стучал, толкал, тянул, все руки отбил, плечи… Кричал, прислушивался… Тишина, командир. Ни звука. Что мне было еще делать? – Он бросил взгляд на Маклайна и тут же опустил глаза. – Они бы просто не могли меня не услышать, там же акустика как в церкви! Разве что мертвый не услы… – Он запоздало прикусил губу.

«Пол… – подумал командир. Ему хотелось кричать от собственного бессилия. – Любая плита за воротами, у самого входа… Подалась под ногами, повернулась – и вновь встала на место… А под ней – бездна… Или сразу несколько плит сыграли…»

Каталински вновь уныло уставился на свою ладонь, и Маклайн только сейчас заметил, какая она красная и распухшая.

– Лео, я никогда больше не буду работать с тобой в одном экипаже, – сухо сказал он. – Потому что ты нарушил мой приказ. И инструкцию тоже. Более того, ты даже не поставил меня в известность о своем решении.

Каталински покорно кивнул:

– Понимаю, командир. Но вряд ли я когда-нибудь еще раз изъявлю желание полететь на Марс. Вряд ли… Мне это золото до конца дней моих будет сниться. И не только золото… Черт побери, командир, я не привык к такому… к такому… Они же у меня перед глазами стоят, командир! – Последнюю фразу Леопольд Каталински почти выкрикнул и с силой провел ладонью по лицу.

– Я тоже не привык, Лео, – сказал Эдвард Маклайн голосом, каким мог бы обладать робот. – Но давай не будем раскисать, сейчас не до этого. Не собираюсь строить из себя супергероя, никакой я не супергерой, и мне тоже тяжело… Но давай все-таки не будем раскисать. Ты ведь потому мне все это рассказал, чтобы я ни на что особенно не рассчитывал… Я и не рассчитываю. Я знаю, что шансов мало. Но они есть, Лео!

Каталински неопределенно повел плечами, словно висел у него там какой-то невидимый неудобный груз.

– В общем, так… – Маклайн сдавил рукой подлокотник кресла. – Поскольку право принять окончательное решение оставлено за мной, то вот оно, мое решение. Заметь, в отличие от тебя, я его не скрываю. Я намерен тоже побывать у тех дьявольских ворот и все-таки попытаться открыть их. А вдруг у меня сил побольше, чем у тебя? Открыть – и поискать за ними. Если кто-нибудь уцелел, – голос командира чуть дрогнул, – то до сих пор может еще… В любом случае, я – туда. – Эдвард Маклайн кивком указал на пол. – Помоги подготовить модуль, если тебя еще ноги носят.

Леопольд Каталински устало поднял голову:

– Я все понимаю, командир, но какой смысл? Да будь вы даже Кинг-Конгом, ворота вам не открыть. Они заперты. За-пер-ты!

– Я не буду открывать ворота, Лео. Я их просто взорву.

Инженер горько усмехнулся:

– Чем, командир? В нашем арсенале только «магнум» да ракетница…

– В нашем арсенале есть еще и взрывчатка, Лео.

Черные брови Леопольда Каталински изумленно поползли вверх, сминая лоб инженера в складки:

– Что? Какая взрывчатка, командир? Мы что, суперкрейсер звездного флота?

– Хорошая взрывчатка, – заверил коллегу Эдвард Маклайн. – С великолепными характеристиками.

Инженер некоторое время усваивал это сообщение, а потом, подавшись к командиру, вкрадчивым голосом спросил:

– Вы хотите сказать, что мы летели сюда в пороховой бочке? Надеюсь, вы пошутили, да?

Маклайн промолчал, и тон инженера стал возмущенным:

– Вот это новости! Взрывчатка могла сдетонировать еще при старте, там же вибрации были – ого-го! И вы знали – и ничего нам не сказали?

– Меньше знаешь – крепче спишь, Лео, – невесело усмехнулся Эдвард Маклайн. – Не взорвались же, как видишь… Кто-то ведь рассчитывал степень риска. Или ты думаешь – просто взяли ящик с ближайшей базы и забросили нам в трюм? А делиться такой информацией с экипажем без надобности меня не уполномочили.

– Понятно, – протянул Каталински и с привычной, хотя временно и пропавшей было язвительностью добавил: – Надеюсь, вирусов какой-нибудь сибирской язвы у нас на борту нет? Или, скажем, парочки ядерных боеголовок? Зачем нам сунули взрывчатку? Впрочем, догадываюсь.

– Вот именно, – кивнул командир. – На случай, если где-то окажется твердая порода, которая будет бурам не под силу. Могло такое случиться?

– Могло, – согласился инженер. – Да уж, о таких вещах лучше не знать. И конечно, меня радует, что эпидемия чумы нам не грозит. Если вы полностью поделились информацией.

– Перестань, Лео, – ровным голосом сказал Маклайн; такой ровной бывает туго натянутая, вот-вот готовая лопнуть струна. – Силком тебя сюда никто не тащил.

– Не тащил. Но и про взрывчатку никто ничего… – Инженер взглянул на бледное чеканное лицо командира и осекся. Поерзал в кресле и продолжил уже другим тоном: – Ну хорошо, мы заложим взрывчатку под ворота. Но там же негде укрыться – абсолютно пустой прямой туннель: ни углублений в полу, ни каких-нибудь ниш в стенах. Рванет. Где гарантия, что потолочные перекрытия не обрушатся нам на голову?

– Никаких гарантий нет, – сказал Эдвард Маклайн. – Но это шанс. И я его использую.

– Мы его используем, – после короткого молчания поправил командира Леопольд Каталински, сделав ударение на слове «мы». – Вдвоем будет сподручнее, командир…

Маклайн посмотрел на инженера долгим пристальным взглядом.

– Лео, у тебя есть выбор.

– Да? – деланно удивился Каталински. – А по-моему, у этой задачи только одно решение. Одно-единственное.

– Но если ты опять будешь игнорировать мои приказы…

– Не буду, – заверил инженер, прижимая руки к груди. – Могу поклясться на Библии.

– Тогда собираемся. – Командир встал. – В суде будешь клясться. Иди грузи контейнеры, на мне – заправка модуля. Сейчас сообщу Земле, пусть берут управление на себя. Да, и не забудь прихватить трос подлиннее. Для страховки.

– Есть, командир.

Леопольд Каталински тяжело поднялся, упираясь кулаками в колени, и направился к выходу из отсека, по-слоновьему медленно переставляя ноги в тяжелых ботинках. Спина его была сгорблена как у Атланта, держащего Землю.

– Смажь руки, – сказал командир ему вслед. – Там в аптечке есть что-то от ушибов.

– Обойдусь, – вяло отмахнулся инженер.

– Это приказ, Лео.

– Есть, командир…