Малыш и Те-которые...

Глава 49

Сразу после Гарри явился Трэверс — и обвиняюще уставился на Мальсибера.

— Зачем? — зло спросил он. — Ты что, без обожаемого повелителя под боком жить не можешь? Других семей не нашлось?

— Как ты узнал? — устало поинтересовался Мальсибер, садясь на край кровати.

— Языком надо меньше болтать, — сердито ответил Трэверс.

— Прости, я не понял, — примирительно проговорил Мальсибер. — Я так давно не разговаривал ни с кем, что перестал улавливать даже прозрачные намёки. Объяснишь?

— Кто сказал, что чувствует родство с этим ребенком, — саркастически поинтересовался Трэверс, — раз ты с ним в один день явился в этот мир? Удивительно, как не поняли остальные — Блэк-то дурак, но вот Снейп точно нет.

— Я сказал правду, — Мальсибер запустил пальцы себе в волосы и взъерошил их. — Но глупо, да... Эктор, я прошу тебя — сохрани это в тайне. Дай ему шанс прожить нормальную жизнь. Ты же понимаешь, что будет, если Белла... да не только — вообще кто-нибудь узнает?

— Ты понимаешь, что это опасно для Гарри? — резко сказал Трэверс, — ладно бы ты привёл эту душу куда-нибудь в Китай или Австралию! Почему именно Белла и её ребенок?

— Куда смог, — отрезал Мальсибер. — Ты что, думаешь, что я нарочно? — неожиданно возмутился он. — Полагаешь, я там проторчал три года, чтоб дождаться, пока родит Белла? Да я пробовал не знаю, сколько раз — десятки тысяч! Да вот получилось только сейчас. Впрочем, я не понимаю — чем это опасно? Они никак не связаны. Эктор, — он глубоко и медленно вздохнул, успокаиваясь, — это просто дух. Основа. Он в такой же мере Лорд, в какой ты — тот, кем был в прошлой жизни. И уж с Гарри он никак не связан. Разве что со мной, — добавил он негромко.

— Забыл, что ты Проводник, а Гарри Привратник? — Трэверс посмотрел на него, как на идиота. — Как же "не связан"? А ведь Гарри тоже всё понял, — вдруг сказал он, — как я сразу-то не сообразил... И бокор ещё этот, дери его мантикора! Заавадить бы его, да ведь не выйдет.

— Я — Проводник, Гарри — Привратник, а этот ребёнок — просто ребёнок. Никакого отношения уже ко всему этому не имеющий. Гарри понял, да, — не стал спорить Мальсибер. — На самом деле, в некотором смысле я опаснее для Гарри: Привратника не бывает без Проводника. А мне уже не остановиться, — грустно улыбнулся он, бросив взгляд на мирно лежащий на кровати кадуцей, сейчас похожий на обычную палку с изящно вырезанным узором. — Я не знал, но, раз начав, Проводник останется Проводником до своего ухода. Мне придётся отводить туда заблудившиеся души — я надеюсь, что не постоянно, но...

— А Малыш каждый раз будет дёргаться вслед за тобой? — Трэверс неприятно усмехнулся. — Если бы это помогло, я бы тебя убил.

— А это поможет, — тоже усмехнулся Мальсибер. — Нет Проводника — нет и Привратника. Вернее, он не нужен. Хочешь — давай, — он показал ему руки, демонстрируя отсутствие в них палочки. — Но сейчас. Я не хочу воевать с тобой.

— Это расстроит Гарри, — зло сказал Трэверс, — я за три года насмотрелся, как он переживает. Так что живи и постарайся не сложить свою дурную голову.

— О, поверь, — ответил Мальсибер очень серьёзно. — Я не собираюсь умирать. Я так давно не жил, что невероятно по этому соскучился. Скажи, ты сохранишь секрет?

— Сохраню, — буркнул Трэверс, — ради Гарри.

— Пусть так, — Мальсибер снова не стал спорить. — А что ты сказал про бокора? Зачем его авадить?

— Так он тоже понял, что ты чью-то душу притащил, — поморщился Трэверс, — то-то смылся, поганец. Ещё вздумает Руди или Белле рассказать, чисто из подлости характера.

— А давай мы с ним поговорим? — Мальсибер улыбнулся, и улыбку эту сложно было назвать приятной. — Гарри предлагал мне — но я тогда не знал, что ты тоже понял. Мы как раз думали, как бы... давай сходим?

— Давай, — хищно усмехнулся Трэверс, — рейд устроим. Тряхнём стариной, так сказать.

— Зачем рейд? — улыбка Мальсибера стала почти ласковой. — Просто сходим в гости. Прямо сейчас. А то мало ли, и вправду что-нибудь не то и не тому расскажет. Идём?

— Конечно, — кивнул Трэверс, — и Малыша впутывать не будем. Мало ли как пойдёт.

— Без убийств, — предупредил Мальсибер, беря кадуцей и легонько его встряхивая. Крылья ожили и затрепетали, а змеи повернули свои золотые плоские головки и зевнули. Обе. Мальсибер встал и протянул Трэверсу руку: — Веди.

Жилище бокора они отыскали только с третьей попытки.

— Морочить нас вздумал, тварь, — прошипел Трэверс, когда вместо домика перед ними сначала появилась промоина в земле, откуда несло запахом тухлых яиц, а потом болото с голодными крокодилами.

— Его можно понять, — Мальсибер стёр с лица выступившие от напряжённых поисков капли пота. — Я бы на его месте тоже гостей не желал... однако мы войдём, — он тронул дверь, но не рукой, а шепнул что-то змеям на древнегреческом, и те, быстрым точным броском кинувшись вперёд, распахнули её перед ними.

— Уходите, — раздался грохочущий голос: словно камень заговорил.

— Мы не для этого так долго вас искали, — возразил Мальсибер. — Выходите — и поговорим. Нам есть, о чём.

— О чём же, Проводник? — бокор всё же появился перед ними. — Сам знаешь, что мой срок не пришёл.

— Не пришёл, — согласился с ним Мальсибер. — Мы пришли к тебе напомнить, что виденное тобой сегодня не предназначено для тех, кто видеть не умеет.

— Отец и мать должны знать, кого растят, — возразил ему бокор.

— Смертным знать такое не дано, — возразил Мальсибер. — Так заведено от века. И закон нарушить я не дам. Скажешь им — и в следующий раз оттуда не вернёшься. Ты ведь ходишь на ту сторону, — проговорил он очень мягко. — Отвести туда тебя до срока у меня нет власти — но когда ты будешь УЖЕ там, я обязан буду проводить тебя к реке. Живым нет там места... ты умеешь притворяться мёртвым, но их, — Мальсибер кивнул на зашипевших змей, — твои уловки не обманут.

— У тебя нет власти надо мной, — отшатнулся бокор, — мы служим разным силам!

— Над тобою нет, — согласился с ним Мальсибер. — Но над миром мёртвых есть. Этот мир един для всех, и я знаю вход в него. Я хочу всего лишь соблюсти закон: смертным не дано знать, откуда к их ребёнку пришла душа, так есть и так должно быть. Поклянись — и наши тропы снова разойдутся.

— Клясться белому? — мелко захихикал бокор, — смешно.

— Дело твоё, — пожал Мальсибер плечами. — Моим змеям дела нет до цвета кожи. Тебе решать.

Змеи вдруг взметнулись и зашипели, насторожённо и предупреждающе.

— Хорошо, — сказал слегка посеревший лицом бокор, — я дам клятву — в обмен на твою. Ты не трогаешь меня, я не раскрываю ваших тайн.

— Нет, не так, — покачал головой Мальсибер. — Я не трогаю тебя и не раскрываю твои тайны — ты не трогаешь никого из нас и не раскрываешь наши тайны. Всё взаимно и всё честно.

— Согласен, — недовольно сказал бокор.

— Клянись, — потребовал Мальсибер, и змеи предостерегающе зашипели снова.

Бокор быстро начертил мелом знак на земле и положил рядом кокосовый орех.

— Папа Легба! — позвал он. — Услышь мою клятву!

Мальсибер вопросительно поглядел на Трэверса и, дождавшись его кивка, проговорил:

— Клянусь соблюдать договор, — и начертил в воздухе сложный знак, вспыхнувший ярко-белым.

— Клянусь соблюдать договор, — повторил бокор, и нарисованный им знак вспыхнул синим огнём, а орех бесследно пропал.

— Хорошо, — сказал Мальсибер. Змеи, снова зашипев, обвились вокруг его руки, и он, кивнув Трэверсу, вышел из дома бокора.

Когда они оказались снаружи, Мальсибер спросил:

— Как думаешь, сработает?

— Должно, — ответил Трэверс, — знак загорелся, значит, его услышали.

— Ну, дай Мерлин и... как он там сказал? Папа Легба? Это кто вообще?

— Коллега твой, — неожиданно хихикнул Трэерс, — тоже по миру мёртвых специализируется. Только он не Проводник, а посредник между людьми и духами.

— Тоже человек? — Мальсибер нахмурился. — Он дал клятву человеку?

— Ну, какой Папа Легба человек? — удивился Трэверс. — Дух он. Лоа, как местные говорят.

— Дух — это хорошо, — Мальсибер улыбнулся. — Расскажешь мне о местных духах? — попросил он. — Завтра? Когда я высплюсь, наконец.

— Я не великий знаток, — Трэверс ухмыльнулся, — но кое-что рассказать могу.

— Ты в любом случае знаешь больше меня, — сказал Мальсибер. — Мне ведь в самом деле никуда теперь от кадуцея не деться — так и буду водить души... было бы правильно узнать хоть что-нибудь о местных духах и традициях. И вообще о людях. А за Гарри ты не бойся, — он посмотрел Трэверсу в глаза. — Я пока там был, очень многое узнал — мне теперь там будет просто. А значит, и опасности для Гарри нет.

— Твоими бы устами да мёд пить, как любит говорить Долохов, — Трэверс вдруг с интересом уставился на Мальсибера: — Как его вообще можно пить, мёд этот? Всё-таки у русских какая-то альтернативная психология. И физиология тоже, — сказал он немного погодя.

— Спросить не пробовал? — улыбнулся Мальсибер и добавил: — А физиология-то почему? Мне вот тоже стало интересно... но это завтра. Или, кажется, сегодня днём, — он поглядел на поднимающееся над горизонтом солнце. — Но сначала я всё-таки посплю.