Малыш и Те-которые...

Глава 8

Заниматься начали сразу после завтрака.

Методику, поначалу самонадеянно предложенную Трэверсом — «расширить сознание и полететь» — жесточайше раскритиковал Снейп. После перла про маггловского лётчика, обдолбавшегося ЛСД, Гарри, восхищённо слушающий этот поток красноречия (и даже украдкой конспектирующий наиболее яркие обороты), неожиданно предложил:

— Так сознание, наверно, можно и без наркоты расширять? Старый Ли как-то про ментальные практики говорил, я помню!

— Можно, — неожиданно по-деловому ответил Снейп. — Хотя у некоторых, — он выразительно поглядел на Эктора, — с этим с непривычки могут быть проблемы.

— Почему это с непривычки? — возмутился Эктор. — Я в Азкабане только так и спасался. Там же ничего не было! Даже плесень на стенах только зимой появлялась!

— Бедненький, — пожалел его Снейп. — Даже не могу себе вообразить глубину твоих страданий!

— Ну отчего же, — ядовито ответил ему Эктор, за три года перенявший некоторые привычки собеседника, — по-моему, учить толпу малолетних остолопов немногим лучше — а ты посвятил этому лет десять, верно?

— Давайте лучше делом займёмся, — влез в их перепалку Гарри, — а то вдруг Блэк там умрёт, пока мы учимся, и мы так ничего и не узнаем.

— Не горюй, — утешил его Эктор, — умрёт — поднимем. Ну, не сами, конечно, но знакомый бокор у меня найдётся.

Снейп презрительно скривился, но комментировать его слова не стал.

— Это хорошо, — обрадовался Гарри, — но давайте всё равно начнём!

Дело оказалось непростым. Снейп ругался, Эктор веселился, а Гарри нервничал и торопил обоих.

В конце концов Снейп, не выдержав, всё же сварил какую-то мерзко воняющую дрянь, которая и позволила ему принять анимагическую форму (к полному восторгу Эктора, это оказалась обычная ворона, так что он теперь регулярно интересовался, как поживают почитательницы Северуса — наловленные в Британии вороны сочли Снейпа прекрасной партией и не давали прохода даже в человеческом обличье, к радости Гарри). Сам же Трэверс после пары неудачных экспериментов сумел изменить свою странную аниформу на нечто не менее экзотическое, но зато прекрасно умеющее летать.

Птица, в которую он превратился, явно была хищной и очень опасной — размах крыльев у неё доходил до шести футов, если не больше. Спина её была тёмно-серой, а светло-серая голова с большими тёмными глазами и сравнительно некрупным, но мощным чёрным клювом оказалась украшена широкими тёмными перьями, которые в момент возбуждения приподнимались почти вертикально, наподобие рожек. Брюхо птицы было белоснежным, а на мощных оперённых лапах виднелись мелкие тёмные полоски, тёмным же был и широкий ошейник на её горле. По длинному хвосту шли широкие поперечные полосы серого цвета, а лапы казались чрезвычайно большими и сильными, способными выдержать очень большой вес, и очень длинные чёрные когти красовались на чёрных же пальцах.

Оставшись последним, Гарри будто помешался, тренируясь день и ночь — даже Снейп в конце концов был вынужден пригрозить заколдовать его, если он не будет делать перерывы.

И тогда Гарри, подумав, решил, что раз снейпова зелья ему не дают — детям, видите ли, вредно! — и стащить его у Снейпа не проще, чем сварить на «Превосходно» тот самый напиток Живой смерти, решил попробовать метод Эктора — с коноплёй. Ибо разжиться ей было проще простого.

И тогда в вечернее небо взвилась небольшая тёмно-бурая птица с вильчатым хвостом и белым пятном, украшающим горло и подбородок. А несколько белых перышек над левым глазом образовывали зигзаг молнии. Птица радостно закружилась над хижиной и стрелой унеслась под облака.

Ещё несколько дней ушло на то, чтобы освоить свои новые возможности и подготовиться к большому полёту, и вот однажды на заре они всё-таки отправились на север.

— Сколько нам лететь отсюда? — с нетерпением спросил Гарри как-то утром.

— Самолётом до Лондона. Там пересядем на поезд и доедем до моря, — сказал ему Снейп.

— Самолё-отом, — разочарованно протянул Гарри, — я думал, мы сами полетим.

— И остановимся передохнуть на маггловском корабле, — покивал Снейп. — У Трэверса в прошлый раз была «Лузитания», у вас обоих будет — что? «Титаник»? «Летучий голландец»? Ноев ковчег? Нет уж, полетим самолётом, — безапелляционно заявил он, — а вы двое — вообще в трансфигурированном виде. Во избежание.

— Я не хочу в трансфигурированном! — запротестовал Гарри. — Я никогда в жизни не летал на самолётах!

— Не хочешь — не надо, — согласился Трэверс. — Пусть ребёнок посмотрит, — повернулся он к Снейпу, — тебе жалко, что ли? А меня трансфигурируй, коли так.

— Этого ребёнка ищут! — возмутился Снейп. — Впрочем, ладно, — согласился он внезапно. — Будешь девочкой, — сообщил Снейп Гарри.

— Чего? — оскорблённо взвыл Гарри. — Да ни за что!

— Или так — или в виде шарфа, — отрезал Снейп. — Выбирай.

— Да ладно, Малыш, — захихикал Трэверс, — побудешь девчонкой — это же прикольно. Я бы вот тоже не отказался, да. Заодно сам узнаешь, чем мальчики отличаются от девочек.

— Что там знать? — фыркнул Гарри. — А то я никогда девчонок не видел.

— Не во всех деталях! — радостно возразил Трэверс, а Снейп, почему-то покраснев, сказал отрывисто:

— Хорошо. Не хочешь девочкой — будешь китайским мальчиком.

— А почему китайским, а не индийским или не африканским? — с интересом спросил Трэверс.

— Да! — охотно поддержал его Гарри. — Хочу быть афробританцем!

— Ну, если ты так хочешь — негр так негр, — согласился Снейп с неожиданной для него покладистостью.

— Тогда и ты негром будешь, — Трэверс весьма обрадовался, — а то привяжутся, что у белого человека — чёрный ребенок.

И он подмигнул Гарри.

— Тогда быть тебе моей женой, — хмыкнул Снейп. — Негритянкой. А то мало ли... А так — обычное семейство.

— Это так неожиданно, — насмешливо сказал Трэверс, хлопая ресницами (Гарри покатился со смеху), — мне надо подумать... — и бессовестно заржал.

Видимо, в отместку Снейп трансфигурировал его в просто необъятных размеров низенькую даму и, вручив ему объёмный чемодан, сказал:

— Неси аккуратно. У них так положено. И следи за Гарри.

Окаянный же Трэверс, которому явно захотелось поразвлечься, чемодан послушно нёс и за Гарри следил, но при этом умудрялся строить глазки всем встречным мужчинам и томно вздыхать, так что от их компании стали шарахаться все присутствующие в аэропорту, глядя на «мадам» с ужасом, а на Снейпа и Гарри с откровенным сочувствием.

Гарри это очень веселило, а Снейп старательно делал вид, что ничего не замечает. Так что, в общем, путешествие прошло спокойно, и примерно через сутки они стояли, наконец, на берегу Северного моря.

— Ну что, пора, — сказал отбросивший всякую дурашливость Трэверс и хищно прищурил глаза.

Он первым сменил облик — и в небо над Северным морем поднялась южноамериканская гарпия.

Рядом с ней взмыл в небо юркий стриж. Последней взлетела крупная ворона, и эта странная троица взяла курс на север.

Лететь пришлось несколько часов, и на месте они были уже за полдень.

Трэверс безошибочно привёл их к узкому окошку своей бывшей камеры, в которое без проблем влетели маленький стриж и ворона, а вот сам Эктор мог протиснуть только голову и возмущённо заклокотал.

— Превращайся, кретин! — зло каркнула ворона. — В археоптерикса!

Тот послушался не сразу, но, когда превратился и вылетел из камеры, сделав круг по тюремному коридору, яростно проклокотал:

— Его там нет!

— Блэка? — каркнула ворона. — Прекрасно! Поздравляю!

— Спросим других, — предложил стриж, — куда он пропал.

— Помер, наверно? — предположил археоптерикс.

Говорить, однако, сидящие в камерах истощённые и обросшие люди с ними почему-то не хотели, и ответил им только один из узников, да и то не сразу.

— Блэк сбежал, — проговорил он. И попросил: — Можно вас потрогать? Вы живые?

Стриж подлетел к нему и доверчиво сел на протянутую руку.

Археоптерикс и ворона подлетели поближе и насторожённо уставились на узника, готовые в любой момент наброситься на него.

— Осторожнее, — каркнул археоптерикс.

— Вы живые, — заворожённо проговорил узник, почти невесомо гладя стрижиные перья. — А Блэк сбежал, — повторил он и улыбнулся. — Сперва Эктор, потом Блэк, — негромко проговорил он. — А я не умею...

— Это просто же, — стриж перепорхнул на плечо человеку, — надо очистить сознание и захотеть стать птицей.

— Как при аппарации? — спросил узник. — И вы меня заберёте?

Ворона возмущённо каркнула.

— Прости, — ответил археоптерикс, — но придётся тебе это делать самому. А нам пора!

— Заберите меня! — взмолился узник. — Пожалуйста!

Его губы задрожали, а на глазах блеснули слезы.

Стриж вдруг опустился на пол камеры — и через мгновение мальчик-подросток навёл на узника палочку, превратив того в шарф, повязал шарф на шею и, вновь став стрижом, вылетел в окно. За ним с негодующим карканьем вылетела ворона, а потом, крикнув остальным:

— Прощайте! — неуклюже вспорхнул к окну археоптерикс.

— Вот так и сходят с ума, — устало сказал сидящий в камере напротив человек.

И негромко запел:

— Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой,

Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой…