Ледяное сердце

Глава 2. Черный ангел

«И вот что тут скажешь? Мол, это не то, что ты думаешь? Сейчас я все объясню? Да я сам пуще всех смеялся, когда слышал это в кино, а вот поди же ты — действительно на ум лезет какая-то чушь! Потому что охота просто потянуть время, пока все как-нибудь само не рассосется. С другой стороны, разве я должен ему что-то объяснять? Никто же и не видел никакого криминала».

С такими мыслями Олег Цыплаков вышел на крыльцо ресторана под руку со спутницей, которую знал всего пару недель, но уже невыносимо хотел ею обладать. Наконец она намекнула — или это все-таки показалось ему в страстной горячке? — и даже сама рассказала ему про свое любимое место за городом, но тут этот парень умудрился спутать все карты. Ведь объясняться с Ларисой Олег пока не собирался: тут нужно терпение и хладнокровие — вот этому бы поучиться у Лахтина, — а в нем сейчас просто не было места для этого, все заполнила она. И это ненормальное, но такое сладкое желание…

В сорок два года Олег и вообразить не мог, что такое с ним произойдет. Нет, он допускал, что ему может понравиться какая-нибудь женщина помоложе, — все-таки Лариса уже знакома и исследована до каждой черточки, а возраст никого не красит, — но не ожидал, что это обернется скоротечной и разрушительной страстью. Он считал подобное привилегией молодости, которая давно осталась позади. Правда, такого с ним и тогда не случалось, и он искренне думал, что доволен жизнью.

Да, он был доволен до недавнего времени — любимое дело, хорошая зарплата, толковые подчиненные и ученики, среди которых выделялся Илья, молодой, но очень перспективный столяр-краснодеревщик. Олег всегда считал, что смысл жизни у мужчины — это работа, но и семья всегда его устраивала. По крайней мере, ему так казалось прежде…

Как он ни противился, память бросила его в тот день, когда Лара вернулась из парка одна. Точнее, и от нее по сути осталась только пустая оболочка с поседевшими волосами, сбивающимся дыханием и черными кругами под глазами. Ей всегда нравились эти парки, с толкотней, сладостями, сувенирными лотками и самодеятельностью, в то время как Олег не мог вытерпеть в них больше получаса. Зато детей Лара исправно к этому приучала, считая, что активный досуг полезен для развития.

Правда, старшая Милана уже отбилась от рук, предпочитая прогулки с друзьями или интернет, и весь нерастраченный пыл жена направляла на пятилетнего Никиту. Всюду его водила: и в какие-то зеркальные лабиринты, и в пещеры ужасов, и в музеи, и в кукольные театры, и в цирке ни одной программы не могла пропустить. Что же, в одном Ларисе нельзя было отказать: она уяснила, что рождение второго ребенка было исключительно ее прихотью, и не требовала от мужа каких-либо вложений помимо финансовых. Милану жена еще пыталась приобщить к уходу за младшим братом, но быстро сдалась и целиком погрузилась в свое позднее материнство.

С четырнадцатилетней Милой отец тоже не был особенно близок, но что-то похожее на дружбу и привязанность у них все-таки завязалось. Она с детства любила пристроиться рядом, когда Олег вырезал деревянные фигурки «для души», и смотреть, как он орудует ножом и стамеской, в то время как Лара постоянно пилила его за такой досуг. Видимо, почуяв холодок, жена пошла по старому как мир пути — родила второго ребенка, без оглядок на возраст, здоровье и мнение остальных членов семьи. Полагала, что они никуда не денутся, полюбят малыша и оценят ее усилия, но все еще больше разладилось.

Да и был ли у них когда-то мир и лад? Олег толком и не помнил, как они стали парой, — учились в одном классе, на втором курсе расписались, долго вставали на ноги, потом задумались о ребенке. Не от большого желания, просто было так положено, и потому родилась Милана. Почти никаких воспоминаний об их молодости у Олега не сохранилось — все события проплывали мимо, как фоновая музыка в кафе или супермаркете. Незаметно женился, незаметно стал отцом, и казалось, что так же незаметно добредет до пенсии и внуков. А конечный пункт у всех одинаков…

И вдруг его штормом прибило к какой-то совсем незнакомой гавани. Ввязался бы он в такое, если бы не пропажа сына? Кто теперь знает… В одном Олег не сомневался: Ларе не стоило окончательно забывать, что он еще и муж, нормальный здоровый мужчина, а не только система обеспечения, топливо ее «семейного очага», ценное лишь до тех пор, пока вконец не выгорит. Она же с того вечера превратилась в больную старуху, и ладно бы делала что-то толковое, занималась поисками сына, а не лежала лицом в стену и не ждала от всех утешения и заботы.

В ту пору, надо сказать, им здорово помог именно Илья. Никиту, конечно, искала полиция и волонтеры, но не обнаружили ни одной улики — ни свидетелей, ни вещей мальчика, ни следов на земле. Семье обещали, что поиски продолжатся, но Олег, грешно сказать, порой легче принял бы известие о гибели сына, чем такое вот подвешенное, тупиковое состояние, похожее на анабиоз.

А Илья не мог пройти мимо, когда речь шла о детях, — и сам был трепетным отцом, и чужие всегда к нему тянулись. Несколько раз приходил к ним, говорил о чем-то с Ларой, а иногда и с Миланкой, и потом жена на время становилась спокойнее, даже могла поесть и проспать до утра без слез и кошмаров. В то же время эти визиты порой казались Олегу каким-то немым укором.

И потом появилась она — загадочная девушка с темными волосами, тонкая и гибкая как ящерица из сказок про Хозяйку медной горы. Всего лишь новая кассирша в кафе, куда Олег ходил в обеденный перерыв. Вернее, обычно они с Ильей разогревали принесенную из дома еду — кусок жареной курицы или рыбы с картошкой и салатом, — и неторопливо блаженствовали, попутно обсуждая последние новости. Лишь изредка Лара отпускала Олега без «тормозка», и тогда он заглядывал в кафе через дорогу. Прежде за кассой всегда стояла Марьяна, добродушная кудрявая толстушка средних лет, приехавшая из Молдавии.

Но в тот день, когда Лара не собрала еду мужу с собой и даже не приготовила ужин накануне, Олег увидел там другую женщину — тоже брюнетку, но совсем молодую, стройную, а волосы, частично собранные на затылке, спускались локонами на плечи, обтянутые зеленой шелковой блузкой. Этот цвет еще больше напоминал о малахитовых сказках. Он заметил бейджик с надписью «Ангелина» и поначалу усмехнулся. Но тут подошла его очередь сделать заказ и девушка подняла на него глаза.

— Здравствуйте, что пожелаете? — приветливо спросила она и улыбнулась.

И тут Олег растерялся, рассмотрев ее миловидное лицо приятного смуглого оттенка, маленький точеный нос, губы, чуть подкрашенные розовым блеском, и большие глаза. Да, именно глаза показались ему особенными — серые с каким-то удивительным сиреневым оттенком, искристые, с лукавыми огоньками в зрачках. Было в них что-то очень юное, дерзкое, свежее, как бывает только в эти годы. Нет, не тургеневская барышня, а вполне современная, уверенная в себе девушка, у которой, наверное, имеется жених или хотя бы друг. Но кто сказал, что это портит молодую женщину? Наоборот, востребованность у мужчин только придает ей блеска…

Впрочем, все это Олег, конечно, домыслил потом, пытаясь прийти к общему знаменателю, а в тот момент смог только робко улыбнуться и произнести заказ. Однако кусок не лез ему в горло: он то и дело бросал взгляды на «Ангелину», наблюдал, как она обслуживает других, и отчаянно хотел верить, что ему она улыбалась как-то по-особому.

Перед уходом он положил поднос на специальный столик и тихо сказал «До свидания», не рассчитывая, что девушка отзовется. Но та обернулась и попрощалась в ответ, и с этого момента Олег был уверен, что узнает ее поближе.

Вечером он, подходя к дому, по привычке посмотрел на окна своей квартиры. Свет на кухне снова не горел, вкусные запахи на лестничной площадке доносились от соседей. Мила отсиживалась в своей комнате, а жена, по-видимому, с утра не выходила из спальни, даже дверь была демонстративно закрыта. Поймав себя на том, что видеть Лару совсем не хочется, Олег без особого энтузиазма поджарил яичницу, выпил чаю и устроился на диване в гостиной.

На следующий день он специально пришел в кафе пораньше, чтобы не толкаться в большой очереди, и Ангелина предложила ему оформить скидочную карту. Для этого пришлось заполнить краткую анкету, а через несколько дней девушка неожиданно вручила ему вместе с заказом баночку варенья, перевязанную шелковой ленточкой.

— Это подарок на ваш день рождения, — сказала она, лукаво улыбаясь.

— О, спасибо, но… откуда вы узнали? — оторопел мужчина, однако тут же вспомнил про анкету. — Это что же, у вас акция такая?

— Пусть так, — загадочно промолвила Ангелина. — Надеюсь, вам понравится! Вечером, наверное, будете отмечать с семьей?

— Не уверен, — отозвался Олег, помрачнев. — Дома про это с утра никто и не вспомнил, и я не очень надеюсь, что к вечеру меня будут ждать с сюрпризом.

— Надо же! Вы с супругой в ссоре?

— Да как бы сказать… Скорее в состоянии холодной войны. У нас кое-что произошло, но мы почему-то не сплотились, а стали совсем чужими.

Тут Олег поймал себя на том, что почти исповедуется посторонней девушке, и неловко улыбнулся.

— Ладно, Ангелина, не берите в голову, вы еще слишком молоды для таких разговоров, — вздохнул он. — Благодарю вас за участие.

— Вы что, себя считаете старым? — вдруг рассмеялась девушка. Смех у нее был тихий, переливчатый и слегка смущенный. И тут Олег впервые подумал, что действительно последние годы жил между работой, телевизором, поездками в магазин по выходным и отпуском на даче, изредка на южных курортах, которые он, впрочем, не особо различал между собой.

Он бережно спрятал баночку, а после обеда решил, что непременно зайдет сюда вечером. «Лишь бы она к тому времени не убежала» — подумал Олег с волнением. Заодно он стал рассуждать, чем же Ангелина его привлекла. Может быть, напомнила какую-нибудь милую девчонку из прошлого? Но ни одно лицо, ни одна записка, ни один робкий поцелуй не приходил на ум, в памяти маячила только Лара, по неизвестному праву заполнившая весь его мир.

Кое-как завершив работу, Олег поспешил к дверям кафе, и к его радости, Ангелина еще была на месте. Он попросил ее составить ему компанию за чашкой чая в кондитерской, и с этого вечера все и началось. Ну как все… Пока у них еще не доходило даже до объятий, Ангелина казалась ему строгой девушкой и он не хотел отпугнуть ее торопливостью. Олег дал ей номер своего старого, запасного мобильного, и по нему они созванивались, обменивались смс-ками, а иногда он подвозил ее до метро и они болтали по душам. Он даже удивлялся, что способен терпеть, когда ее красота и таинственность была так беспощадно близка и так не походила на всю его затхлую жизнь «среднего возраста» и среднего пошиба.

Но в то же время он понимал, что надолго его воли не хватит: чем скромнее Ангелина держалась, тем больше искрило сексуальностью от ее волос, ресниц, плеч, пальцев и даже голоса. Немного снять напряжение помогала только работа и любовь к дереву — он набросал в блокноте портрет девушки, а затем стал выжигать его на доске, стараясь выразить все кипящие внутри эмоции, все влечение и восторг. Без этого, как порой казалось Олегу, он бы уже плюнул на все и хоть поцеловал ее.

И когда девушка сама позвала его на свидание, мужчине стало страшно, но и невыносимо сладко. Он едва помнил, что наплел дома, как по дороге купил цветы, как добрался до этой тьмутаракани и сидел за столиком словно окаменевший, не в силах даже глотнуть минералки. И вдруг принесла нелегкая этого Лахтина с девицей, будто других мест в городе нет…

Впрочем, больше всего Олег злился на себя: зачем было так срываться с места и убегать? Ведь ничего особенного Илья не мог заметить, за столиком они с Ангелиной держались приветливо и спокойно, и ее вполне можно было выдать за приехавшую родственницу. А вот этим дурацким побегом Олег выдал себя с головой, и черт знает чем это кончится, не говоря уж про испорченное свидание. Впрочем, в душе мужчина понимал причину своего поступка, и она была вовсе не в неловкости перед коллегой или семьей. Просто таинство этого вечера не предназначалось для чужих глаз.

Однако Ангелина лишь кротко улыбалась, и на душе понемногу теплело. Олег помог ей надеть пальто и они вышли на улицу, где уже совсем стемнело.

— Вы только не расстраивайтесь, — сказала она мягко. — Значит, сегодня не судьба тут посидеть, сходим в другой раз, а сейчас можно просто погулять. Если вы не торопитесь, конечно…

— Да куда мне торопиться, — невесело усмехнулся Олег. — По-моему, дома и не заметят отсутствия кормильца, пока дочери не понадобится новый телефон. Впрочем, ладно, не хочу надоедать вам со своим брюзжанием.

Ангелина ободряюще потрепала его по плечу и от этого прикосновения Олега будто ударило током. Ни одно впечатление юности не давало такого сексуального напряжения, как это мимолетное касание, и на секунду ему стало тяжело дышать. Мужчина сглотнул и осторожно положил руку на запястье Ангелины. Будь он моложе, несомненно потащил бы ее в машину, но сейчас его одолевала неловкость и страх. Впервые ему вдруг что-то не понравилось в этой истории, и на секунду он даже захотел домой.

— Что-то не так? Вам нехорошо? — спросила Ангелина.

— Не обращайте внимания, дыхание вдруг перехватило, — замялся Олег. — Пожалуй, вы правы, стоит немного пройтись по свежему воздуху.

Девушка ободряюще кивнула и они пошли в обратную от шоссе сторону, к лесу. Машину Олег оставил у ресторана, решив через полчаса вернуться сюда и ехать в город. Спутница безмятежно расправляла белые хризантемы, похожие в темноте на мерцающие звезды, — Олега очень тронуло то, что она не забыла их взять. Вокруг было совсем тихо, казалось, что цивилизация простиралась далеко позади и остались серые пласты дорог и голые деревья. Опушка леса была скудно освещена фонарями, а в глубине царила тьма.

— Все-таки вечером город выглядит совсем по-другому, особенно зимой, — поморщился Олег. — Я вроде много раз бывал здесь, на рыбалку ездил с самого детства, а этот лес совсем не помню.

— Ваш город богат на сюрпризы, — таинственно улыбнулась Ангелина. — Я ведь приехала издалека, вам, наверное, даже название моей родины ничего не скажет. Уже год живу здесь и не перестаю изумляться местным тайнам!

— Надеюсь, вы ими со мной поделитесь?

— С огромным удовольствием! — отозвалась девушка и провела пальцами по его щеке. Только теперь Олег подумал, что ее руки как-то не соответствуют работе продавщицы — гладкие пальцы, тонкие узоры на ладонях, по которым так и хотелось разгадать ее судьбу, длинные ногти с прозрачным лаком. Для глаз сплошное удовольствие, но что-то во всем этом не так…

Волей-неволей взгляд скользнул ниже, к ее высокой груди и талии, которые удачно облегало пальто, к стройным ногам в черных колготках. Но вдруг мысли стали расплываться, а силуэт Ангелины понемногу превратился в сплошное темное пятно и голос доносился как далекое эхо. Веки отяжелели, и Олег с трудом заставил себя разлепить глаза.

С изумлением мужчина понял, что девушка исчезла, а он неведомым образом оказался в том самом лесу. В стылом воздухе сильно запахло болотом и чем-то горелым, сгустился туман и Олег беспомощно озирался по сторонам. Под ногой что-то хрустнуло: по-видимому, лужицы от вчерашнего дождя успели затянуться ранним льдом.

Вдруг из тумана выступила странная фигура — Олег разглядел, что это была женщина, но точно не Ангелина. Она передвигалась вяло, как сомнамбула или старый человек, покореженный болезнью, ее темный плащ был забрызган водой и городской грязью из талого снега, песка и соли. На этом фоне чужеродным пятном выделялась ярко-голубая вязаная сумка, которую женщина держала в руках.

Сначала Олег хотел что-то ей крикнуть, привлечь внимание, чтобы худо-бедно разобраться в происходящем. Но тут из-под рукава выглянула ее кисть и мужчина с отвращением заметил, что она была багрового цвета, как при какой-нибудь заразе. Олег очень боялся кожных болезней и рефлекторно отошел подальше.

Вслед за обезображенной женщиной показалась и Ангелина, но вместо пальто на ней было длинное черное платье и его подол слегка задевал дорожную грязь. Распущенные волосы свисали по бокам и почти заслонили лицо, однако Олег не сомневался, что это именно она. Попытавшись что-то ей крикнуть, он почувствовал, что слова застыли в горле, а вслед за этим резко потемнело в глазах.

Когда Олег в следующий раз очнулся, то обнаружил себя на автобусной остановке у шоссе. У него дико болели плечи и спина. Отогнав сонную одурь, он понял, что отключился в сидячем положении и провел остаток ночи уткнувшись головой в колени. Ноги тоже ныли после жесткой скамейки. Кое-как он встал и осмотрелся — вокруг совсем рассвело, вдоль дороги появлялись прохожие и гудел транспорт. Но сил на размышления почти не осталось и мужчина побрел к гостинице, чтобы найти машину, добраться домой и потом уже разбираться в этом странном происшествии.

… Та, которая называла себя Ангелиной, к этому времени уже ловила попутку на шоссе, далеко от гостиницы, и собиралась в противоположную от Питера сторону. Внезапно стал накрапывать дождик, и капли в свете фонаря поблескивали на ее темном пальто. Кое-как нащупав в кармане кольцо с черным надтреснутым камнем, она поспешно натянула его на безымянный палец правой руки. Без него девушка весь вечер чувствовала себя какой-то расхристанной.

В машине ей стало спокойнее, даже барабанная дробь дождя показалась какой-то убаюкивающей, но чего-то не хватало. Мучительно хотелось согреться пряным глинтвейном или хотя бы каплей ликера, однако девушка боялась, что муж учует хмельной запах, когда вернется домой. Правда, в последнее время он любил пропадать допоздна, а главное, без всяких предупреждений, и возвращался, когда она уже спала. Но это не помеха, он ведь всегда узнает все что нужно…

Впрочем, девушку беспокоило еще кое-что. Хмель ненадолго согревал и ободрял, помогал забыть, что за окном промозглая питерская осень, в которой другие безумцы как-то умудряются радоваться жизни. Но она заметила, что после выпитого ей снились кошмары, которые все остальное время прятались в глубине подсознания. Еще год назад она спала в объятиях своего избранника еще безмятежнее, чем прежде, когда была юной домашней девочкой. Да и дневные развлечения поначалу нравились и щекотали нервы. Но минуло совсем немного, и ее стала одолевать тоска и тревога, которую девушка решила заглушить за стойкой бара.

В первый раз это помогло, к тому же теперь ей стало интересно выискивать в каждом посетителе всех его тараканов, а то и более страшных зверей. И такие, как она, одаренные не по рождению, а волей темных сил, порой забредали в эти места и уходили с добычей. Не сразу ведьма-неофитка поняла, что этой добыче в лучшем случае уготовано тяжелое душевное расстройство, истощение и бессонница. В худшем… об этом пока оставалось лишь догадываться. Из него-то лишнего слова не вытянешь…

Словом, бары вскоре ей разонравились, но тяга к хмелю не уходила, и она стала просто выпивать, не разглядывая публику и не вслушиваясь в разговоры. А ночью просыпалась в липкой испарине, вскрикивала и будила его — он всякий раз с досадой спрашивал «Что опять, Гели?», но все-таки поднимался и приносил ей какие-то таблетки, а потом обнимал, пока она снова не засыпала. И в эти моменты действительность казалась почти простой и даже счастливой.