Ледяное сердце

Пролог. Самайн

«Ночь — время хищников!» — гласил большой плакат у входа в городской парк. Надпись, стилизованную под кровавые брызги и потеки на глянцевом черном фоне, украшало изображение полнолуния с силуэтами летучих мышей и пауков. На большом лазерном проекторе над сценой светились и переливались те же слова. Кое-кто из местных жителей с удовлетворением заметил, что это название куда лучше, чем пресное «Ночь пылающих тыкв», которое организаторы выдумали год назад.

Хотя такие детали, конечно, помнили немногие, к тому же суть осталась прежней: деревянные ларьки и фургончики с едой, горячими напитками и пирожками, лотки с сувенирами — ухмыляющиеся тыквы, пластиковые фигурки зубастых уродцев, кожаные браслеты, дешевые медальоны, стилизованные под магические амулеты, магниты и даже черные носки с теми же оранжевыми тыквами. Но покупатели все же находились: в Новый год, Валентинов день и Хэллоуин, который здесь решили по канонам назвать Самайн, грошовая мелочь странным образом превращалась в осколки ярких эмоций.

Собственно о Самайне напоминали только лазерные изображения, которые показывались прямо на пространстве парка. Временами это выглядело жутко: деревья, только что покрытые желтой листвой, превращались в обугленные стволы на фоне лесного пожара, водоем окрашивался кровью, а по берегам бродили полупрозрачные силуэты, на ветвях возникали фигурки сов со светящимися глазами. В глубине парка над тропинками то и дело слышался какой-то вой, хохот и скрипение. Взрослые посетители сочли эффекты качественными, но чересчур уж вызывающими, а дети порой заглядывались во все глаза, забыв о сладкой вате и горячей кукурузе.

Среди всей этой суматохи одиноко блуждала девушка в шелковом черном платье, с темными волнистыми волосами, к которым была приколота изящная вуаль. Руки, затянутые в перчатки, рассеянно держали картонный стаканчик с кофе, странный на фоне этого нездешнего образа. Она прошла мимо витрины, на которой стояли зеркала в затейливых рамках, — люди толпились вокруг них, тыкали пальцем, восхищались и нервно хихикали, в то время как она видела лишь мутное стекло, от которого испарялась чуть заметная дымка. У другого поворота возвышался лоток с булочками и рогаликами, за которым стояла невысокая сутулая женщина. Свой товар она протягивала с прищуром и какими-то странными пожеланиями и присказками.

Вдруг торговка выразительно посмотрела назад и девушка невольно взглянула в ту же сторону, где толпилось особенно много народу. Через секунду раздался хлопок, взвившийся клубок дыма разорвался на тысячи разноцветных искр, которые ненадолго застыли в осеннем небе и стали рассеиваться.

Видимо, эффект оказался неожиданным и в толпе послышались испуганные женские и детские восклицания. Кто-то стремительно бросился по тропинке — даже отсюда девушка с вуалью слышала, как хрустит гравий на дороге под быстрыми шагами.

Женщина в темном пальто, с растрепавшимися волосами, почти бежала через парк, останавливая каждого прохожего. Очевидно, никто не мог дать ей внятного ответа, потому что она отчаянно всплескивала руками и отправлялась дальше. Наконец она добралась и до девушки, которая невольно отвела взор, заметив белое лицо незнакомки и ее безумные глаза.

— Послушайте! — воскликнула та, едва не схватив ее за локоть, но в последний момент сдержавшись. — Вы тут мальчика не видели? Маленький, пять лет, в ярко-синей куртке… Я на секунду отвернулась, а его рядом нет, не знаю куда он побежал!

— Нет, простите, я такого мальчика здесь не видела, — пробормотала девушка. На секунду ей захотелось добавить что-то еще, но мать, похоже, и не услышала ничего после слова «нет». Всплеснув руками, она побежала дальше, тормоша очередных прохожих.

Тем временем торговка булочками пристально взглянула на девушку и стала упаковывать оставшийся товар, затем сменила форменную шапочку на черный платок, скрывающий волосы и лоб.

— Мне пора, красавица, — усмехнулась она, смерив ту странным взглядом, — а ты дожидайся здесь, твои дела еще не начались. Он даст тебе знать.