Изувеченный Барон

Глава 2. Башня Белого Барона

Смугленькая, невысокая девчушка с карими глазами и волосами цвета вороного крыла кружилась в экзотическом танце. Небольшой стол в центре таверны, на котором происходило представление, был уже завален мелкой монетой. Айр наблюдал за танцовщицей с взволнованным восхищением: её прозрачные одежды струились в воздухе, невесомые, словно облако, а аккуратные ножки переступали между металлическими кругляшами с немыслимой грацией. Запустив руку в кошель, он решительно выудил оттуда серебряный лик королевы и запустил под ноги красавицы. Приёмная дочь трактирщика подарок отметила, блеснула глазами и послала молодому гвардейцу горячий, как южные ветра, поцелуй.

Сегодня Айр был на коне — собравшиеся за длинным дубовым столом десяток гвардейцев пили, разумеется, за его счёт. Парень на недавней дуэли срубил немыслимый куш в четыре золотые монеты, или в десятеро большее количество серебра — жалование рядового гвардейца за год. Небольшой дом где-нибудь на хуторе центральных земель, собственная ферма в баронствах… Или билет в Ларию, если он сможет всем этим правильно распорядиться.

У зеленоглазого, рослого гвардейца не было горячего желания подыхать на стенах Равен за ненавистных аристократов и их порядки. Он и в гвардию-то записался лишь из-за маминых баек об отце и воинском братстве. Ну и ради денег, конечно. А ещё потому, что в сверкающих латах он был неотразим — что ему твердили все как одна подруги его матери по работе. Все эти причины, при здравом размышлении, как-то не стоили того, чтобы отдать жизнь в полузабытом форте на границе.

— Слушай, Кулак, ты калач тёртый, может, объяснишь, чего это “Белый Барон” Айра полез защищать? Не слыхал я раньше, шоб ради простого гвардейца аристократы бились, — пробасил Скит.

Весёлый здоровяк, выросший в южном герцогстве Дюбуа, был двоюродным племянником Грузда. Он служил уже второй год и успел обзавестись несколькими насечками на левом наплечнике — по числу пережитых схваток. Последнюю, седьмую, заместитель сержанта вырезал длинным кинжалом прямо сейчас, стараясь сделать полосу максимально ровной, несмотря на количество выпитого.

— Да понравился он ему! Наш дылда почти такой же смазливый. Беленький родственную душу в нём увидел, поди, — расхохотался Шубик.

Рядовой баюкал левую руку на привязи — в последнем бою Свежеватель едва её не оторвал вместе с щитом. Поймав недовольный взгляд зелёных глаз, он сделал испуганное лицо и шутливо попытался спрятаться под столом. Айр погрозил ему пальцем и в два глотка выдул кружку пенного, не сводя взгляда с продолжающей танцевать миниатюрной южаночки. Сквозь голубые и розовые ленты из прозрачного шёлка был виден её упругий животик, по которому жемчужными бусинками стекали капельки пота. Молодой гвардеец схватил кувшин и вновь наполнил свою кружку — в горле внезапно стало сухо и жарко, словно в пустыне, откуда была родом эта прелестница.

— Айр тут ни при чём. У знати всё как у волков, смекаешь? Кто сильнее, у того и кровь чище, и прав больше. Молодому барону был нужен повод всем показать: «У меня острые клыки, склонитесь передо мной», — поглаживая длинные седые усы, наставительно пояснил Грузд.

— А ты, отец, был вхож в дом Грейсер, да? Можешь про них что-нибудь рассказать? — оторвавшись наконец от созерцания танца, поинтересовался Айр.

— Хммм. Я был немногим старше тебя в то время, когда Байрн Грейсер и Освальд Хардебальд объединили баронов и пошли громить Свежевателей. То было славное время, мы сражались как львы, не жалея себя. А аристократы, не то что нынешние, дрались рядом с нами бок о бок. Так я и сдружился с Байрном. Он был весёлый и компанейский, среди костров рядовых проводил больше времени, чем на званых пирах. Неистовый воин, один из лучших, наверное, в наших землях. А ещё бабник каких поискать. Короче, мужик что надо, — погрузился в воспоминания Грузд, опершись щекой о мозолистую ладонь.

— Старик, про Грейсера Старшего здесь слышали все, ты про сына его расскажи, — выпалил Шубик, вылезая из-под стола.

— Не перебивай старших, дятел! — рявкнул Кулак и продолжил: — После той войны Байрн стал бароном и сразу женился. На чужеземке. Странная она была, говорила с незнакомым акцентом. Возможно, ларийка, но я не уверен. Отсюда уши растут необычной внешности его сына. Женщина красоты была необыкновенной, мир её праху. Бедняжка погибла долгие годы назад. Серебряные волосы и ярко-синие глаза — это у него от матери.

— У юной госпожи, его сестры, глаза тусклые, серого цвета. А волосы просто седые, — осторожно произнес Айр, который благодаря хорошей памяти легко замечал несоответствия.

— Слышал я, что люди могут так измениться… Похоже, ей многое пришлось пережить, как и её брату. Никак в толк не возьму, что они забыли на Севере? Земли их владений лежат куда западнее, — Кулак грустно посмотрел в опустевшую кружку, и Айр незамедлительно плеснул ему туда ещё пива.

— А шрамы энти, что у него по всему телу? Неужто думаешь, что он из плена Свежевателей сбежал? — подал голос Скит.

— Сдурел? Мясники к себе только женщин тащат. Мужиков убивают на месте. Да и шкура такая у него с самого детства. Годов пятнадцать минуло, как я проезжал через их земли, Грейсер по старой дружбе пригласил к себе. У него тогда два мага гостили, наёмные, из Ларии. Всю ночь мальчонку лечили. То ли сам поранился, то ли болен был чем — не знаю. Но кричал жутко, всю ночь… — Грузд покосился на рядовых за столом. В царившем вокруг полумраке их глаза блестели, отражая свет свечей, как у детей, слушавших страшную сказку. Усмехнувшись в усы, сержант продолжил:

— На Байрне тоже лица не было. Он жену тогда уже схоронил и выглядел так, будто ему кинжал в печень загнали. Я расспрашивать его ни о чём не решился. Но ларийцы недаром золото гребут как лопатой — толк они знают и стоят каждой монетки. Спасли пацана, в полдень уже был на ногах. Только вот я слыхал, что с тех пор их род обеднел, да ещё и в долги залез перед домом Гофард. Похоже, Грейсер Старший последнюю рубашку отдал, чтобы сына спасти.

— А про его сестру что можете рассказать? Мне показалось, что я видел на ней отметки от кандалов… — склонившись к седой шевелюре, почти на ухо, прошептал Айр сержанту.

— Байрн много рассказывал про своего пацана и мечтал, каким он станет рыцарем. Но о дочери не упоминал. Никогда, — задумчиво пробормотал Грузд и лишь затем заметил мрачный отсвет в глазах Айра.

Ухватив его за локоть, он поднялся из-за стола и, хмуро окинув взглядом парней из десятка, утащил зеленоглазого в тёмный угол, подальше от лишних ушей, где зло прошипел:

— Забудь и не лезь. Если Белый Барон хотя бы вполовину так же силён, как его отец, он ой как понадобится нам скоро на стенах. Ты должен был запомнить ещё в столице: мы улыбаемся, гнём спину и ради дела скрываем нашу злость за почтительной улыбкой. Ты не “Колпак”, чтобы с кинжалом на знать прыгать. Мы гвардейцы и должны отбить нападение мясников. Ради обычного мужичья, баб и детей. Уяснил?

— Я устал закрывать глаза, Кулак. Устал не замечать всю эту грязь, — мрачно проронил Айр. — До сих пор ночами всё зрю, как воочию. Проклятое подземелье, женщины и дети в колодках, да лоснящаяся рожа того ублюдка.

Подняв взгляд, он отступил от сержанта и зло зашептал, не в силах остановиться:

— Тот гадюшник нам дали прикрыть лишь потому, что урод перешёл дорогу чудовищу покрупнее. Но кто по итогу болтался в петле? Он сам? Нет. Толстяк-торговец, в подвале которого происходило "веселье". А "случайно" оказавшийся там благородный садист плюнул нам под ноги и отбыл домой. Я закрываю глаза и каждый раз вижу эти лица с срезанными веками, ведь ему хотелось, чтобы они видели всё до конца…

Удар крепкого кулака в живот прервал горячую исповедь парня, Айра зашатало, к горлу подступила жёлчь и недавно выпитое пиво. Медвежья ладонь Грузда сгребла его за шею и прижала к стене. Ветеран лишь немногим уступал Айру в росте, да и ударил он несерьёзно — лишь чтобы привести в чувства малость съехавший набекрень чердак подопечного. Их взгляды встретились. Айр крепко сжал кулаки, собираясь врезать в ответ, но пьяной драке помешали безжалостные слова старика:

— Остынь. Что тогда, что сейчас — ты слишком слаб. Не мни себя новым "Красным Колпаком", ты не народный герой, а просто пацан, чьи истерики мир не изменят. Делай, как я: спасай тех, кого в силах спасти. Иначе твой труп скоро пополнит длинный список тех, кто не смог ужиться с реальностью.

Оттолкнув сержанта, молодой гвардеец побрёл к выходу из таверны, бросив назад с отвращением:

— Меня тошнит от твоей "реальности", старик. Я её отвергаю.

— Малолетний придурок, — сплюнул в угол Кулак, с отцовской заботой проводив его взглядом.

Ланнарда Грейсера и его сестру комендант крепости разместил в пустующих палатах барона Хардебальда — на вершине самой высокой башни цитадели. Вид оттуда открывался великолепный: на пламенеющие в лучах восходящего солнца алые каньоны на севере и бесконечные густые леса Дикой Чащи на западе. Мёртвые земли, нетронутые людьми, но смертоносно прекрасные. Деревня у основания укреплений ещё только начала просыпаться, окрики офицеров, проводивших смотр сил у первой стены, едва доносились до этих высот.

Барон прогуливался по лоджии, неторопливо расчёсывая свои длинные платиновые волосы. Всю прошлую ночь он потратил на то, чтобы привести в человеческий вид себя и сестру. Сэра боялась людей и никого к себе не подпускала, сразу же начиная тихо скулить. Даже кричать она не решалась. Сейчас, свернувшись калачиком и вцепившись руками в его постиранный дорожный плащ, она спала на широкой кровати. Впервые за всё время их путешествия шестнадцатилетняя девушка во сне выглядела даже немного счастливой.

Услышав стук в дверь, Ланн бросил серебряный гребень на стол, накинул на плечи чистую белую рубаху и отворил.

— Рядовой Айр, прибыл по вашему приказанию. Чем могу служить господину барону? — хмуро и без энтузиазма представился зеленоглазый здоровяк.

Как и Ланну, ему тоже ночью поспать не удалось. После ссоры с Груздом, на выходе из таверны его перехватила милая южаночка-танцовщица. Сказав, что они с отцом скоро уезжают на запад, она уговорила Айра вместе полюбоваться на звёзды. Отличный обзор на них, как оказалось, открывался с высокого сеновала за амбаром.

Поначалу всё шло хорошо, и даже очень, но чаяниям парня наконец-то стать мужчиной не суждено было сбыться. В разгар любовных ласк чаровница чего-то испугалась и поспешила ретироваться, оставив зло чертыхающегося гвардейца наедине с тремя кувшинами вина, половиной головки сыра и оставшимся без ножен, готовым к бою клинком.

Этот случай был не первым, так что Айр удивлён не оказался. Выполнять рекомендацию южанки "идти лошадей пугать" он тоже не собирался, и, глуша остатки вина, зеленоглазый до самой зари пытался заснуть, вдыхая тёплый запах прелой соломы, разбитых надежд и диких трав, похищенных разбойником-ветром у Чащи.

Сон к нему так и не пришёл, зато навестили спокойствие и безмятежность. Уже ближе к утру, когда винишко закончилось, а горизонт окрасила в пурпур заря. Однако идиллия оказалась разрушена, как и всегда, когда над ним нависла ухмыляющаяся рожа Скита. Вручив товарищу флягу с водой, помощник сержанта огорошил его сообщением:

— Тебя Белый Барон ищет. К нам в казарму слугу прислали из замка с утра. У Кулака разом яйца поседели, он уж было решил, что ты что-то глупое натворил.

Пришлось спешно чистить от соломы одежду. Несмотря на ощутимый запах вина и отсутствие сна, голова была ясной и даже чуток посвежевшей. Спустя недолгое время вежливая служанка в годах проводила его до бесконечно длинной винтовой лестницы, после которой, миновав небольшую пустующую караульную, он оказался, наконец, у дверей опочивальни барона.

Выслушав его представление, Ланн прижал тонкий указательный палец к своим губам и кивнул в сторону занавешенной балдахином кровати.

— Пожалуйста, тише. Моя сестра ещё спит. У меня к вам есть важное дело, но сначала стоит познакомиться. Прошу следовать за мной.

Сердце у Айра дрогнуло, вежливость этого парня, лишь на несколько лет его старше, выглядела ненатурально и пугала до чертиков. Как и его пустой, безжизненный взгляд, направленный на руки. Когда вслед за Белым Бароном он оказался в лоджии, тот галантным жестом указал ему сесть за стол и вскоре вернулся с парочкой бутылок. Окинув взглядом мутное, зеленоватое стекло, Айр едва не икнул: тут один сосуд стоил дороже, чем кувшин вина, что он пил недавно. Пряный, терпкий аромат коснулся его носа, когда восковая печать и пробка покинули узкое горлышко, а затем рубиновая влага полилась в подготовленные медные чаши.

— Ланнард Грейсер. С сегодняшнего дня я возглавляю элитный ударный отряд. Ты станешь моим заместителем и помощником. Можно сказать, доверенным лицом, — флегматично уведомил барон, едва пригубив тонкими губами вино.

— Ч-чего, простите? — искренне офигел Айр, так и не рискнув прикоснуться к своей чаше.

— Отряд, — сообщил Ланн, распахнув пятерню правой руки. — Я, — большой палец оказался прижат к ладони, — Ты, — тыкнув в сторону Айра указательным, аристократ добавил его к большому, а затем по очереди загнул ещё три, — Вигмар Брасс, Азат Бдение, Шейл Крестник.

— Милорд, я безграмотный смерд и, помимо этого, неудачливый идиот. Позвольте поинтересоваться, почему вы выбрали именно меня? — осторожно спросил Айр.

— Азат — это наёмный книжник из Ларии. Крестник — опытный браконьер, привыкший ходить на окраинах Дикой Чащи, он понимает зверей куда лучше, нежели своих двуногих собратьев. Вигмар — талантливый юноша, которому не хватает рыцарского достоинства, ну а ты… — Ланн допил остатки вина и аккуратно промокнул уголки губ салфеткой, после чего наконец поднял глубокие, словно море, глаза и едва заметно улыбнулся:

— …Станешь нашим самым надёжным и крепким щитом. Тем, кто отведёт любой удар и будет в силах оградить товарищей от опасности. Проще говоря, ты крупный, сильный и выглядишь чертовски опасным. Так что будешь приманкой для Свежевателей.

Айр едва подавил рвущийся из груди раздражённый рык. На планах смыться раньше, чем разразится гроза, можно было ставить крест. Не зря ему с первого взгляда не понравился этот “вежливый аристократ”. Сделав попытку разорвать сжимающую горло петлю, он сдавленно произнёс:

— Милорд, я не владею Волей и боюсь, что буду вам бесполезен.

— Не владеешь Волей? Вот как… Придётся это исправить. Айр, тебе известно, что это такое — Воля? — задумчиво покрутив чашу в пальцах, Белый Барон наполнил её вновь и кивнул на сосуд своего гостя. — Ты пей, пей. Расслабься и отвечай. Да и вообще чувствуй себя как дома. В конце концов, всего через три недели, когда под этими стенами окажется армия Свежевателей, это место может стать нашим последним пристанищем навсегда.

Айр пристально вгляделся в невозмутимое, бледное лицо Ланна. Похоже, чувством юмора Белый Барон всё-таки обладал, вот только зеленоглазому было совсем не смешно.

— Это великая сила, дарованная самим Богом-Воином самым достойнейшим представителям благородных домов нашего королевства по мужской линии, — отбарабанил заученно Айр.

— И их бастардам, — с легким намёком на ехидство поправил его Ланн, — в первом, втором, десятом, сотом колене… Кстати, об этом, ты уверен, что твой пра-пра-пра-дед не был незаконорожденным сыном какого-нибудь рыцаря, барона или, например, графа?

— Не могу знать, — смущённо произнёс гвардеец и, решившись, схватил чашу, разом её ополовинив. Вино, как и ожидалось, оказалось выше всяких похвал.

— Отлично, тогда позволь открою тебе несколько страшных тайн, о которых не принято говорить, — склонившись вперёд, Белый Барон поманил к себе собеседника и заговорщицки прошептал ему на ухо:

— Во-первых, детей не находят в капусте, это враньё. Во-вторых, вино стоит пить небольшими глотками, а не хлебать, словно пиво. Ну и наконец, третье, оно же главное. Благородный человек — владеет Волей. Следовательно, любой владеющий Волей человек — благородный.

Распрямившись, пытаясь уложить в голове мысли и совместить их с недосыпом и парой литров вина, болтающихся в брюхе, зеленоглазый ошеломлённо спросил:

— Вы считаете, что мне будет дозволено…

— Неа. Без шансов. Никаких перспектив. Вообще ни одной, — холодно перебил его Ланн. — Если ты у меня спрашиваешь разрешения, то Воли тебе не видать. Она как скромная, прилежная девица, любит лишь решительных и властных мужей. Привыкших только требовать и брать. Ты уж прости, этот мир так устроен, я лично тут не причём.

С крыши башни на веранду опускались жгуты зелёного вьюнка. Весенний ветер трепал начинающие набухать почки, а проснувшееся солнце одаривало теплом. И во всём этом благолепии раздались чуждые, пугающие звуки лопнувшей льдины. Угрожающий треск, без намёка на искреннее веселье. Злой и даже пугающий, исполненный тоски, трагический шум. Ланнард рассмеялся.

— Протяни руку, — спустя мгновение он приказал Айру, чему тот немного настороженно подчинился.

По-женски тонкие пальцы обхватили широкое запястье гвардейца, прислушиваясь к биению крови. Они были холодными, даже холоднее, чем сердце бросившей Айра ночью южанки.

— Если, согласно вашим словам, Волей способен овладеть почти любой, то почему… — с трудом сформулировав свой вопрос, Айр не успел его задать, как уже получил готовый ответ.

— Это никому не нужно — давать черни оружие против знати. Так что настоятельно не рекомендую трубить о услышанном каждому встречному, за такую ересь тебя в лучшем случае повесят, а скорее четвертуют и бросят голодным свиньям. Кроме того, овладеть Волей — это непросто и требует определённых знаний и практик. На которые у нас, разумеется, нет времени… — Грейсер отпустил руку гвардейца и, подхватив кубок, откинулся на спинку кресла, задумчиво принявшись изучать небо.

— Ладно, слушай сюда, — придя к какому-то решению, спустя пару минут воскликнул Белый Барон, — Завтра у нас будет задание на границе Дикой Чащи. Надо будет завербовать местную ватагу стрелков, что прячутся в этих местах. Их атамана Бородач вроде бы кличут. Если ты о нём что-то знаешь, то выкладывай карты на стол.

Потеряв нить логики и дивясь тому, что происходит внутри головы собеседника, Айр наконец кивнул. Атамана бандитской шайки он помнил: через него трактирщик переправлял дающую волшебные сны смолу в центральные земли. Лысый, низкорослый, широкоплечий и абсолютно отбитый на голову Бородач появился на фронтире сравнительно недавно, незадолго до того, как сам Айр.

Судя по пересудам, атаман похитил супругу какого-то графа из центральных земель, надеясь получить выкуп, но в результате что-то не сложилось, и бедная женщина умерла. Так что всей шайке спешно пришлось делать ноги, спасаясь от заслуженной кары. В общем, история для этих земель довольно обыденная, так что после недолгих раздумий гвардеец поделился ею с бароном, разумеется, утаив связи бандита и уважаемого трактирщика Борислава.

— Чудесно, значит с ним можно будет разобраться без всяческих сантиментов, а остальным предложить амнистию, — флегматично отметил Белый Барон, продолжая разглядывать небеса, — Пока будем по лесу шастать, попросишь Крестника помочь тебе собрать синеньких грибочков с розовыми шляпками. Местные их вроде бы называют «Убивашки». Штук двадцати хватит. Ещё нужна гром-трава, её используют в качестве приправы, поспрашивай у деревенских. И «Настойку Горюна» не забудь, это штука редкая, её привозят из Ларии.

— Из «убивашек», грома и янтарной смолы готовят «Каплю Злобы». Она сводит людей с ума от ненависти и звериных инстинктов. И насколько мне известно, милорд, создание этого зелья в землях Тарсфола запрещено и карается смертью, — мрачно произнёс Айр, всё ещё пытаясь понять, что замышляет светловолосый аристократ.

— Пока король не узнает, проблем не будет. Это зелье может помочь тебе овладеть Волей, ну или сведет с ума и убьёт, тут без гарантий. Но ты парень суровый и крепкий, к тому же оказывается не дурак, даром на себя наговаривал. Читать-писать умеешь?

— Никак нет, не научен. Но зато могу копать, а могу не копать. А ещё я в голову ем, — чтобы прощупать границы дозволенного в общении, попытался пошутить Айр.

— Если переживёшь грядущую войну, то придётся научиться. Ты, я уверен, пойдёшь далеко. Не забудь про ингредиенты для зелья, что я перечислил, раз уж читать не умеешь, придётся надеяться на твою память, — спокойно ответил Ланнард и, поднявшись из-за стола, подошёл к каменным перилам, переведя взор на пламенный север, — Если есть какие-нибудь вопросы, задавай.

— Милорд, только один. Состав «Капли» мне известен, так как я гвардеец. Все её ингредиенты запрещены по понятным причинам и нас учили их распознавать. Но зачем вам потребовалась «Настойка Горюна»? Её используют исключительно для предотвращения или прерывания беременности, и, насколько мне известно, нигде более, — допив вино и тоже оказавшись на ногах, решил задать вопрос зелёноглазый воин.

— Интересуешься алхимией? Или просто сам по себе излишне любознательный? — повернувшись, спросил Ланн, воздух опасно заледенел, в нём почудился запах промёрзлой крови, — Она нужна не мне. Но нужна. Я хочу, чтобы ты добыл её тайно, об этом не должен знать никто. Ступай, завтра утром я познакомлю тебя с остальными и выступаем.