Изувеченный Барон

Глава 1. Клинок неба и воли

Северная погода была очень непостоянна. Лучина, зажжённая Богиней-Матерью на заре мира, в этих краях днём почти испепеляла своими лучами, но по ночам ледяные ветра быстро выкрадывали это тепло и погружали алую пустошь в промозглый серый туман. Огненный шар уже вот-вот грозился скрыться за зловещим частоколом стволов Дикой Чащи, когда, перевалив за очередной холм, отряд стражи, сопровождающий молодого барона, наконец-то увидел форт Равен.

Когда-то, в те времена, когда Лангард был населён живыми людьми, а не сонмом порождений кошмаров, Равен был важной крепостью, построенной на перешейке для защиты от вторжений в Тарсфол с севера. Четыре ряда высоких стен, надвратные башни, частокол и два рва — строители очень серьёзно относились к угрозе. Но с тех пор минуло уже сто лет, северная столица магов и кузнецов — Лангард — подобно колоссу на глиняных ногах пала под собственным весом, в одночасье превратившись в город-призрак. Из людей там не выжил никто, а разведчики Тарсфола, посланные в те гиблые места, пропали все как один.

Долгие семьдесят лет после этого север считался вымершим и больше не представляющим какую-либо угрозу. Должность лорда-хранителя этих земель стала синекурой и не давала какого-либо влияния при дворе. А Равен постепенно приходил в запустение. Внешние два ряда стен, опоясывающие основания скалы на которой была выстроена крепость, новые поселенцы разобрали по кирпичику. Воду из рвов отвели для полива полей, а гарнизон, некогда составлявший пять тысяч воинов, сократился до баронской дружины в сто человек.

Первое вторжение Свежевателей тридцать лет назад оказалось для местных аристократов полной неожиданностью. Поначалу толпу дикарей, больше похожих на чудовищ, никто не воспринял всерьёз. Барон Фарндей, занимающий в то время должность лорда-хранителя Севера, не обратил никакого внимания на жалобы простолюдинов о монстрах, вырезающих семьи в дальних хуторах. Он был слишком занят судебными тяжбами со своим соседом из семьи Нейбус. Когда же на его земли, вместо парочки банд, пришла целая армия, насчитывающая более десяти тысяч тварей, просить о помощи уже было поздно. Они прокатились кровавой волной по землям как дома Фарндей, так и его соперников, залив оба баронства кровью. Из этого ада живыми удалось вырваться лишь парочке рыцарей.

Потерявшие сюзеренов, они смогли словом и клинком сплотить аристократов Западных баронств против северной угрозы, разбить армию дикарей-Свежевателей, а затем преследовали отступающих нелюдей до самых дальних рубежей Лангарда, где их армии дорогу преградила нечестивая грозовая буря, не позволившая взять проклятый город. С тех пор минуло три десятка лет, на протяжении которых Свежеватели лишь изредка устраивали набеги небольшими отрядами по десять-двадцать голов. В Тарсфоле северные границы вновь привыкли считать безопасными, лучшие военные части, деньги и снаряжение направляли на южные рубежи. Про проклятый Лангард вновь все забыли.

Барон Ланнард Грейсер хорошо знал эту историю, ведь один из тех двух рыцарей, впоследствии возвышенных королевской милостью до титула баронов, был его отец. Вторым являлся нынешний лорд-хранитель Севера Освальд Хардебальд. Именно к нему направлялся молодой аристократ, неутомимо шагавший в грязи вслед за конными всадниками с сестрой на руках.

Приглядывающий за ним Айр несколько раз предлагал барону продолжить путь в седле — молодой страж опасался проблем, которые мог ему устроить недовольный аристократ. Но неизменно получал молчаливый отказ — Ланн, казалось, наслаждался прогулкой, его тёмно-синие глаза безразлично наблюдали за тем, как солнце медленно закатывается за могучие стволы Дикой Чащи.

Две внешние стены форта давно уже разобрали на кирпичи — от них остался только фундамент да полузаброшенная деревушка, часть жителей которой уже бежала в более спокойные земли. Те же, кто остался, надеялись пересидеть заварушку на вершине скалы с крутыми, обрывистыми склонами. Единственный доступный подъём к находящемуся там замку был перекрыт двумя стенами из серого камня, высотой в пять ростов взрослого мужчины и шириной, достаточной, чтобы по ней могла проехать повозка. Склады ломились от продовольствия, а два колодца внутри стен могли обеспечивать водой крепость. Она выглядела столь неприступной и монументальной, что Айр представить себе не мог, чтобы кто-то мог угрожать тем, кто искал в ней спасения.

Отряд Айра проезжал через сонную деревню, в которой, казалось, остались открытыми только трактир да кузня. На вершине холма, у окованных металлом дубовых врат, виднелся сверкающий рыцарский отряд, ожидающий, когда дозорные откроют им путь. Когда, наконец, створки загрохотали и отворились, шевалье, закованные в отражающие лучи закатного солнца тяжёлые латы, медленно въезжали внутрь укреплений. Шесть рыцарей в сопровождении оруженосцев, но личного знамени Хранителя Севера среди них видно не было.

Айр недоумённо нахмурился — он узнал как рыцарей, так и их сопровождение. Именно эти люди входили в эскорт Хардебальда, когда он покидал форт две недели назад. Куда они дели старика-барона, было несколько непонятно, и это тоже являлось тревожным колокольчиком, вдобавок ко всем тем, что не смолкая звенели у него в голове последнюю неделю.

Юноша был уверен, что надвигается что-то очень нехорошее, и, по уму, ему стоило бы во время увольнительной сделать ноги подальше отсюда — куда-нибудь за океан, в Ларию. Но для этого нужны были теневые знакомства и деньги, а у него в кошельке звенела лишь медь. Самым влиятельным из его знакомых был местный трактирщик Борислав, промышляющий мелкой контрабандой янтарной смолы с помощью шайки разбойников-неудачников.

Направив скакуна к сержанту, Айр поправил шлем и поинтересовался, перекрикивая стук копыт и звон металла, доносящийся из находящейся неподалёку кузницы:

— Разрешите задать вопрос?

— Валяй, — лениво ответил сержант, заметно расслабившийся после того, как отряд благополучно добрался в поселение.

— Что вы обо всём этом думаете? — Айр указал в сторону скрывшейся за воротами кавалькады без знамён.

— Ничего, — безоговорочно отрезал сержант, снял бацинет и потер заметную лысину. — Нам думать не положено, молодой. Да и времени у меня на это нет — за тобой, оболтусом, приходится приглядывать. Но если Грейсер-старший и Хардебальд погибли, то… возможно, гнилые ублюдки снова решат попробовать Баронства на прочность. А у них на дороге есть только мы.

Заметив страх на безусом лице подчинённого, седой ветеран захохотал, пугая облюбовавших крыши опустевших домов птиц. От могучего хлопка латной перчаткой Айр даже не пошатнулся — он был достаточно здоровенным, чтобы обниматься с медведем и остаться в живых.

— Да не робей, жив-здоров твой наставник, готов поставить последние зубы! Возможно, задержался в дороге, — успокаивающе добавил Кулак.

Ещё одной особенностью сержанта было то, что в спокойной обстановке, не связанной со службой, он из безжалостного командира-тирана, готового взгреть за любую оплошность, превращался в добродушного дядюшку. С которым можно было запросто обсудить любые интересующие темы — от плуга до трипака и что со всем этим делать. Многие рядовые считали, что у Грузда голова набекрень после всех полученных ударов булавой о стальной шлем. Но Айр за полгода смог к нему более-менее привыкнуть и уже знал, чего ожидать.

— Благодарю. Проставлюсь сегодня вечером у Борислава, — почтительно склонил голову молодой страж.

— Ну, это если будешь на ногах стоять. Раз Хардебальда в крепости нет, тот бастард наверняка на тебе отыграется. Ну да ты бык здоровый, не помрёшь, авось и на пользу пойдёт.

Деревянные тренировочные мечи столкнулись в воздухе. Айр надавил, пытаясь проломить оборону грубой силой, и, взревев, отбросил противника от себя. Приземлившись на ноги, Вигмар Брасс насмешливо захохотал и, вскинув меч вверх, окружил его тускло-голубой аурой Воли.

Пару лет назад, в начале службы в одном гвардейском отряде, Айр считал его своим другом. До того как незаконнорождённого Вигмара признал своим наследником шевалье Филиш Брасс, чьи остальные дети погибли во время эпидемии красной чахотки. После этого их дружба зачахла, а вскоре ставший высокомерным и невыносимым Вигмар ушёл из гвардии, чтобы обучаться у отца. Встретились они лишь полгода назад, когда Айра перевели на службу в форт Равен. Дом Брасс как раз являлся вассалом барона Хардебальда. Взаимоотношения молодого гвардейца с юным наследником семьи рыцарей приняли новый оборот.

Вигмар, еще будучи гвардейцем, в прошлом частенько проигрывал тренировочные бои более крупному и атлетически сложенному Айру. И, похоже, поставил своей новой целью расплатиться за это, раз за разом бросая вызов бывшему другу. Будучи гвардейцем, защитником короны и знати, Айр не мог отказать аристократу, сомневающемуся в его компетенции. И, разумеется, не мог в этом бою победить. Между бастардом, владеющим Волей, и простым рослым, тренированным парнем была настоящая пропасть. Имя ей было — Воля. Таинственная сила, присущая лишь мужчинам знатных родов.

Стоило его десятку вернуться в крепость, как молодой аристократ отыскал Айра в бараке и вновь вызвал на бой. Следить за поединком взялся Филиш, его отец. Похоже, опытный рыцарь смотрел на выходки сына, как взрослый волк на то, как щенята точат клыки об тушу и кости убитой добычи. Айр подозревал, что его это несказанно веселило.

— Ты жалок и слаб, сын шлюхи! Но до сих пор не понял своего места, — воскликнул Вигмар, взмахнув клинком, оставляющим лазурный шлейф. — Сколько ещё раз я должен вывалять тебя в грязи, чтобы приучить стоять на коленях в моём присутствии?

Айр лишь крепче сжал зубы, напрягся и бросился вперед. Направленный в грудь колющий удар, усиленный Волей, он принял на край щита, попытавшись увести в сторону. Хлипкая древесина не выдержала бурлящей лазурной энергии и рассыпалась в труху прямо в руках. Он покачнулся, едва удержавшись на ногах, и, поймав равновесие, подставил под рубящий удар в шею толстый наруч на левом запястье. Клинок бастарда обогнул его защиту немыслимо быстрым порывом ветра, а затем тупое лезвие рухнуло ему на плечо, в сочленение доспехов.

“Вывих. Вряд-ли перелом.” — несмотря на вспышку ослепительной боли, мысленно заключил Айр.

К этому он был готов. Его единственной целью было заставить противника подставиться под удар. Почти безнадежная задача, с учетом того, что тот превосходил его не только в скорости и силе, но и в защите, благодаря ауре, окружающей тусклым полем всё его тело. В момент удара клинок оруженосца вспыхнул и сразу потух, послав разрушительную, заставляющую вибрировать кости волну по всему телу Айра. Воспользовавшись этим мгновением, гвардеец, подавив боль, сбросил остатки щита и схватился за оружие врага левой рукой, а правую латную рукавицу, с зажатым в ней оружием, выбросил вперед, вложив в удар всю массу своего тела.

Раздался звон, похожий на звук лопнувшего стекла. Вигмара отнесло назад на пару шагов, он едва смог удержать свой меч в руках. Окружающая его тело голубая аура Воли на пару мгновений замерцала, почти потухнув от силы полученного удара, который, разумеется, она погасила, полностью защитив владельца. Айр знал, что это был его единственный шанс, но воспользоваться им он, к сожалению, не сумел. Вигмар следующим движением впечатал ему меч в звякнувший шлем, и оглушенный гвардеец рухнул на землю.

— Потерял скорость из-за сковывающей боли, нехватки подготовки и веса доспехов, — сухо резюмировал своей сестре Ланн Грейсер, наблюдающий за этим “тренировочным боем”, отдыхая после дороги на лавке. Смелость и решительность Айра напомнили барону о потерянном детстве.

— Мерзкий червяк! Ты посмел ударить МЕНЯ?! — визгливо, дав петуха ломающимся голосом, вскричал Вигмар и зло пнул валяющегося в пыли бывшего друга.

От голубой вспышки, лязгая доспехами, Айр прокатился пару метров. Это был закономерный результат очередной неудачной попытки оказать сопротивление. Покорной жертвой он не желал становиться, даже несмотря на разницу в силах, чем буквально сводил с ума пытающегося его сломать аристократа. Стряхнув с себя шлем, оглушенный колокольным звоном в ушах, он попытался подняться, так и не выпустив оружия из рук. Он не собирался сдаваться этим высокомерным ублюдкам, а наблюдающий за схваткой Филиш Брасс даже не думал её останавливать.

От врезавшегося в бок латного сапога нагрудник погнулся. Айра подкинуло в воздух, а в скулу сразу же врезался крепкий кулак, усиленный Волей. Мир почти погас, цепляться за ускользающее сознание сквозь шум прибоя в ушах было чудовищно сложно. Айр сжался, ожидая следующего удара. На этот раз он оказался ещё на один шаг ближе к победе, и бастард, разумеется, ему этого не простит. Но боли всё не было.

Приоткрыв один глаз — второй от полученного удара начинал заплывать лиловым фингалом — гвардеец увидел заслонивший его от врага серый от грязи дорожный плащ.

— Достаточно, шевалье. Вы уже одержали победу. Негоже рыцарю вымещать злость на слабых, — безразлично и тускло произнёс Грейсер, рассматривая руки красного от возмущения Вигмара, которому он преградил дорогу.

— С дороги, босяк! — прорычал бастард и отмахнулся оружием, собираясь снести с пути препятствие.

Воздух взревел, рассечённый голубым мечом. Взбешённого рыцаря не заботило, что без защиты доспехов оборванец в плаще, получив такой удар, в лучшем случае останется без руки. Грейсера же не заботила ярость противника. Его вообще не заботило почти ничего, кроме его младшей сестры и рыцарской чести. Он перехватил меч в воздухе правой рукой и сжал кулак. Плохое железо и хлипкая воля оруженосца не выдержали и разлетелись осколками.

Сделав шаг вперёд, Ланн выбросил раскрытую левую ладонь навстречу сопернику. Нагрудная пластина его брони отразила грозовое, тёмно-синее небо, раскрывшееся в руках барона, но не чудовищной силы удар. Сокрушительная вспышка Воли отправила Вигмара в долгий полёт до амбара на краю тренировочной площадки, в который он с треском впечатался и осел, харкая кровью в щель забрала. Ланн пожал плечами и направился к нему, но на его пути встал Филиш Брасс, который уже перестал ухмыляться, наблюдая за боем, и был полон тревоги.

— Пробуждённая Воля без оформленной Цели? Нечасто такое увидишь… Кто вы, милорд? — схватившись за боевой клинок, негромко поинтересовался опытный рыцарь.

Грейсер остановился. Он избегал смотреть людям в глаза — его холодный, змеиный взор был направлен только на руки. Вздохнув, он снял капюшон и развязал шнуровку плаща, кинув его в руки безучастно наблюдающей за происходящим сестры. Под ним на бароне оказались только холщовые штаны, а обнажённое тело ниже линии шеи было одним жутким нагромождением шрамов и швов. Грудь и спина выглядели так, будто с него заживо несколько раз снимали кожу, исцеляя раны между этим с помощью магии. Только лицо было нетронутым и даже красивым, разве что слишком чувственным и женственным.

— Развлеките меня поединком, и я вам отвечу, шевалье. Надеюсь, вы окажетесь достойны этого звания больше вашего подопечного, — Ланн кивнул на Вигмара, который кривился от боли в сломанных рёбрах.

— Это мой сын. И вы оскорбили его честь. Как отец, я имею право её защищать. Извинитесь, или я потребую сатисфакции, — незамедлительно увеличил ставки Филиш.

Одно дело — тренировочный бой, а совсем другое — дуэль на боевом оружии, которая частенько приводила к смертельному исходу. Ланна угроза не волновала, скорее, именно этого изувеченный барон и добивался — чтобы вновь почувствовать себя живым, хотя бы на доли секунды.

— Честь? Бессмысленно защищать то, чего нет у вашего сына. К чему тратить время? Вы бросили вызов — я его принял. Значит, и правила боя назначать мне. Вы согласны? — едва заметно прищурив глаза, поинтересовался платиновый блондин у Филиша.

— Кем бы вы ни были, пусть даже бешеный бретёр или сам герцог Восточный, я не могу спустить этого оскорбления с рук. Извольте огласить условия схватки! — на мгновение дрогнув, ответил Брасс-старший.

— Бой насмерть, на боевом оружии, без ограничений на использование Воли, артефактов и магии. Победитель вправе сохранить жизнь побеждённому, но тот обязуется принести клятву крови. В случае чьей-либо смерти родичи погибшего не будут мстить, — чётко и без размышлений огласил условия барон, словно перечисляя заказанные в ресторане блюда. — Вас это устраивает? Рекомендую отступиться — ваша мнимая “честь” этого просто не стоит.

Айру к этому времени уже помогли подняться парни из его десятка. К тренировочной площадке, неподалёку от цитадели, быстро стягивались свободные от караула солдаты и рыцари. Всё-таки в отсутствие Хардебальда именно Филиш Брасс был комендантом форта, и дуэли с его участием никто не ожидал. Это было настоящим пиром для истосковавшихся по столичным зрелищам гвардейцев и аристократов. Приложив к наливавшемуся кровью фингалу кусок холодного мяса, Айр облокотился о стену неподалёку от Кулака, к которому по одному подходили солдаты и о чём-то шептались.

— Какие ставки? — тихо поинтересовался молодой гвардеец у сержанта.

— Пять к одному против Грейсера-младшего. Филиш пробудил Алую Волю Воина ещё два года назад, а найденный нами барон до сих пор синий, — заговорщически усмехнулся Грузд.

— Никогда не понимал этой цветовой дифференциации, — умное слово, подслушанное у одного из натурфилософов, что частенько гостил у подружек мамы, внезапно всплыло в памяти Айра.

— Синий — Воля Оруженосца. Пробудившиеся делятся на Зелёных Охотников, Красных Воинов и Чёрных Убийц. Это зависит от того, какую Цель преследует рыцарь, — сам Кулак был простолюдин и, разумеется, не владел Волей, но многое знал и обожал учить окружающих. — Ну так что, ставить будешь? Они уже начинают.

Айр бросил взгляд на дуэлянтов, которые заканчивали разогреваться. Брасс был в полных латах и вооружён тяжёлым полуторным клинком, украшенным магическими рунами. На Ланнарде Грейсере были только грязные портки, судя по виду — снятые с трупа, а из оружия — длинный меч из простой кованой стали. На фоне сияющего, грозного коменданта-великана он выглядел откровенно жалко. Израненный, истощённый, нелепый карлик, дерзнувший нанести оскорбление титулованному рыцарю.

— Займёшь пятак серебра до жалования? — поддавшись наитию, поинтересовался Айр у сержанта.

Тот покрутил внезапно возникший в руке золотой, пожал плечами и протянул подчинённому.

— Десять займу. Не ссыкуй, воину колебания ни к чему. Раз что-то решил — значит, делай! — Грузд довольно потер указательные пальцы.

— Значит, десять серебра на Ланнарда Грейсера, — вернув золотую монету обратно сержанту, сообщил Айр. — Но если он проиграет, вечером ты проставляешься, мне будет не на что.

Гомон голосов мгновенно замолк, когда бойцы начали сближаться на тренировочном поле. Или, возможно, Ланн просто перестал его слышать. Собрав всю свою внутреннюю суть, всю Волю в кулак, он напомнил себе, почему ещё жив. Предатель. Убийца. Его Цель покоилась на тонком лезвии кинжала, его задача была лишь в одном — выжить в аду и вывести оттуда сестру. Но оттуда непросто сбежать, и куда бы Ланн и Сэра ни отправились, они несли ад внутри.

— Я хочу найти новую Цель. Для тебя и себя, — почти беззвучно прошептал искалеченный барон и вскинул к плечу рукоять меча, сжав его двуручным хватом.

Выпустив наружу пылающую в груди жажду боя и славы, Филиш бросился вперёд на врага. Его надёжные латы дополнительно окутались стабильной Алой Аурой, способной остановить даже арбалетный болт в упор. Опытный рыцарь не позволял себе никаких колебаний, способных подточить его Волю. Он сейчас покарает неизвестного юнца-наглеца и отомстит за нанесённое сыну унижение. Простая и понятная задача для добытого тридцать лет назад в Лангарде полуторного меча, подаренного ему Хардебальдом.

Рассекающий взмах на уровне талии — Ланн избежал удара, оттолкнувшись ногами и высоко подпрыгнув в воздух. Ему не нужны были доспехи — парень с детства их презирал. Как и многое другое, что пытался вдолбить в его пустую голову герой-отец.

Он не пытался противопоставить Алой Убийственной Воле Филиша свою собственную. Ему нечего было доказывать этому рыцарю. Рухнув вниз с начинающего темнеть неба, искалеченный барон нанёс рубящий удар по потерявшему его из виду коменданту.

Подчиняясь боевому инстинкту, Брасс успел вскинуть полуторник вверх. Сцепившиеся мечи засверкали рубиново-небесными вспышками, и в тот же миг Филиш выбросил свободную руку, впечатав латный кулак в изувеченную шрамами грудь барона. Аура Воли, окружающая их тела, вспыхнула и разорвалась в шквале подавленных чувств. Затем синие руны лангардской стали неистово вспыхнули, и полуторник разрезал лезвие обычного меча, словно масло, напополам.

Ланн еще в падении вогнал обломок меча у рукояти в зазор между наплечником и горжетом противника — брызнула алая кровь, вырвав у него крик.

Приземлившись на ноги, барон ловко избежал ответного выпада, подхватил рухнувший с неба второй обломок меча и вонзил его под пластину, прикрывающую локоть правой руки Филиша. Ошеломлённый болью комендант не успел восстановить свою ауру — Ланн справился с этим раньше. Он ударил окутанным лазурью кулаком по застрявшему в доспехах обломку, загнав его глубже. Рыцарь вскрикнул и выронил меч. Невзрачный паренёк оказался чудовищно быстрым — настоящим неистовым ураганом.

Оруженосец, так и не нашедший свой рыцарский путь, подхватил рунный клинок и без замаха опустил его плашмя на шлем противника. Лязгнула сталь, и мгновение спустя Филиш уже распростёрся на земле, сквозь блики в глазах пытаясь рассмотреть прижатую к его шее белый металл полуторного меча-бастарда. Руны на клинке мерцали и пели, вторя небесной ауре таинственного мечника, а острая грань была готова оставить его без головы.

— Шевалье, ваша жизнь на лезвии вашего же клинка. Принесите мне клятву — или умрёте, — с невозмутимым спокойствием сообщил Ланн, за короткую схватку даже не сбив дыхания.

— Отказываюсь. Но я хочу знать имя человека, что оборвёт мою жизнь. Вы обещали, — прохрипел Филиш.

— Моё имя — Ланнард Грейсер. Я восточный барон. Принесите мне клятву — и будете жить. На крепость Равен надвигается орда порождений Лангарда. В битве с ними вы сможете умереть с большей пользой, — впервые повысив голос так, чтобы его слышали все собравшиеся, произнёс блондин.

— Грейсер… Это всё меняет. Поражение от рук сына героя не очернит мою честь. Я принесу клятву, — Брасс приподнялся на локте, когда Ланн отвёл меч в сторону, и спросил: — Вы уверены, что Свежеватели вновь собрали армию?

— Абсолютно. Я пришёл из их земель, — уверенно кивнул изувеченный барон.