Изувеченный Барон

Глава 13. Простые ответы

Неровный строй бойцов замер на замковой площади. Здесь находился весь гарнизон, кроме нескольких караульных, оставленных на стенах. Чуть больше двух сотен воинов разных возрастов внимательно взирали на фигуру коменданта на фоне развевающегося знамени Хранителя Севера.

Филиш Брасс был облачён в начищенные до зеркального блеска доспехи, отнюдь не парадные. В отличие от столичной знати, пограничные рыцари во всём предпочитали практичность. На мужественном лице, обращённом к бойцам, читалась властная решительность. По нему можно было прямо сейчас рисовать портрет, изображающий надёжного “отца-командира”. И надо признать, эта картина получалась настолько внушительной, что даже скептически настроенного Айра самую малость, но проняло.

— Сейчас я должен вам сказать речь. О доблести, защите родной земли и королевства. О том, что мы, мужчины, рождены для того, чтобы проливать кровь. О человеческой доблести, способной бросить вызов любым испытаниям. И, разумеется, о женщинах и детях, которых мы должны закрыть своей грудью. Но я не стану этого делать. Зачем? Ведь вы уже здесь стоите, отважные воины! Вы пришли сюда, чтобы сражаться. А потому я скажу вам о другом, — громовым голосом возвестил Филиш.

А затем на его лице появился хищный оскал:

— О том, с кем нам предстоит биться. Свежеватели не знают пощады и не берут пленных. Все те страшные сказки, что вам рассказывали бабки по вечерам, или жуткие слухи, что вы слыхали в тавернах… ВСЁ ЭТО БРЕХНЯ! Правда гораздо, гораздо страшнее. Если мы падём — весь Восток умоется кровью! Все, кого вы знаете или любите, будут похищены или убиты. Это битва не за золото или славу, а за само выживание. А потому — мы не падём! Мы зальём эти стены чёрной кровью до основания, мы будем убивать каждого нелюдя, что посмеет ступить на нашу землю! Во славу Воина и для защиты Девы!

Строй взорвался воинственным воплем. Стоявший в первом ряду Айр набрал воздуха в грудь и завопил вместе со всеми. Справа от него, вскинув вверх правую руку, ревел Малыш и остальные командиры отрядов. Мужественные воины были готовы сражаться и убивать, черпая силы и решимость друг у друга.

Молчал только Ланнард, находящийся по правую руку от Брасса Старшего. Он выглядел скучающим и безучастным, как и всегда, терпеливо дожидаясь, когда толпа стихнет. Когда прибой голосов пошёл на спад, он спокойно задал вопрос, который был на уме у многих присутствующих.

— Сэр Филиш, я хотел бы спросить о вашем сюзерене, господине Хардебальде. В добром ли здравии он находится? Почему его нет с нами в этих стенах?

Ланн уже задавал этот вопрос наедине. Но не смог добиться внятного ответа — по какой-то причине Брасс старательно этого избегал. Но сейчас, перед строем солдат, ему говорить придётся. Филиш скривился, словно хлебнул уксуса вместо вина, но после недолгих раздумий решил всё же ответить. Долго скрывать эту информацию всё равно не получится, многие дружинники были лично преданы Хранителю Севера, и их тоже весьма волновал вопрос о его судьбе. Этот момент был ничем не хуже, чем любой другой, для того чтобы её прояснить.

— Господин барон был обеспокоен сообщениями разведчиков о свежевателях и две недели назад отбыл в Тарсфол вместе со мной и ближайшими рыцарями, чтобы просить Её Величество о помощи. Но после пира в его честь сюзерен занемог, а потому поручил мне руководить обороной крепости до его выздоровления или прибытия вашего отца, Байрна Грейсера, — повернувшись к Ланнарду, сообщил Филиш.

— Значит, накануне осады Хардебальд был отравлен в столице, — снова выразил общую мысль Ланнард.

Вряд ли старика свалила с ног колика в результате того, что он переел.

Воля укрепляла тело владельца и давала практически полный иммунитет к большинству болезней и ядов, за исключением короткого списка наиболее смертоносных — чаще всего не естественного, а магического происхождения.

— А ваш отец был убит, — холодно согласился Филиш. — Поистине трагическое стечение обстоятельств. Но сейчас не время для сомнений и домыслов, господин барон. Перед нами стоит вполне конкретная задача. Вы отказались возглавить оборону крепости, а посему эта ноша лежит на моих плечах. А потому будьте добры подчиняться приказам.

— Приношу свои извинения, шевалье, — Ланн прижал ладонь к груди и поклонился.

"Стечение обстоятельств?" — подумал Айр. — "То, что оба героя Северной войны были выведены из игры накануне вторжения?"

Возможно, тьма, поразившая королевство, была куда глубже, чем он полагал изначально. Но гвардеец всё равно не мог понять, кому могло прийти в голову сделать это, ведь свежевателям плевать на ранги и титулы. Если они одержат верх, как пророчил Азат, то уничтожат всех без разбора. Громогласный голос вновь привлёк его внимание, когда комендант провозгласил:

— Сегодня мы выберем наших чемпионов! Лучших клинков, на чьи плечи ляжет самая тяжёлая роль в предстоящих боях. Все участники на сегодня и завтра освобождаются от служебных задач. Победители, что войдут в десятку лучших, получат либо повышение в звании, либо крупное денежное вознаграждение. Согласно традиции, сильнейший получит шанс бросить вызов кому-то из шевалье. В случае победы он, волей Хранителя Севера, будет посвящён в рыцари и сможет стать создателем собственного благородного дома!

Разумеется, последний и самый ценный приз — шанс войти в число низшей знати — могли получить лишь владеющие Волей. Само собой разумелось, что никакой обычный боец, сколь искусным бы он ни был, не сможет одолеть шевалье. Во всяком случае, за всю историю королевства и подобных турниров такого пока не случалось. Айр по себе знал, сколь немыслимо тяжело сражаться один на один с благородным, а ведь Вигмар всего лишь оруженосец, ещё не унаследовавший титул отца. Лучшими же из рыцарей были воины с пробуждённой Волей, что обрели Цель и силы к её достижению.

Таких в форте Равен сейчас было лишь четверо: сам комендант, его ближайшие сподвижники Люгер и Дарел из дома Трей, да ещё граф Граденс, что сейчас скромно стоял в задних рядах, предпочитая не отсвечивать и сохранять хотя бы мнимую анонимность. Зеленый Охотник не собирался участвовать в этом турнире. Впрочем, Вигмар уже наверняка рассказал отцу о настоящем могуществе неразговорчивого разведчика, одетого в звериные шкуры.

Ну и, разумеется, оставался ещё сам Ланнард, который фактически всё ещё считался оруженосцем. Впрочем, это ничуть не помешало молодому барону навалять самому Филишу Брассу.

— Сражайтесь отважно, стражи форта Равен! Чемпионы Севера! Во имя нашего долга и непреклонной воли защитить королевство! — закончил свою речь комендант.

Ряды вновь взорвались восторженными воплями. Айр яростно кричал вместе со всеми, чувствуя бурлящую радость, наполовину смешанную с тревогой. Это был его шанс сделать ещё один важный шаг к своей цели.

Первый бой выдался до обидного лёгким, противником Айра оказался какой-то дружинник. Парень был немногим его старше, но раза в два меньше по габаритам. Он что-то умел, пытался держать дистанцию, делать финты, да и скоростью движений был не обделён. Но гвардеец уже привык к куда более искусному и быстрому противнику. Так что Айр специально открылся, вынудил соперника атаковать и, отбив его клинок в сторону, вломил от души по нагруднику сбоку.

Лязгнул металл, и парнишка отправился в полёт, наверняка радуясь тому, что удар пришёлся не по голове. Вышло не слишком изящно, но с его габаритами утончённым бойцом быть очень сложно. Все эти пируэты и порхания — это больше к Ланнарду. Айр предпочитал удары, простые, как лом, и столь же сложно отражаемые, делая ставку на грубую силу.

Вскинув вверх меч в знак победы, Айр потопал к краю площадки, на которой, кроме него, сражались ещё три пары бойцов. Он чувствовал лёгкий мандраж после схватки, кровь в жилах вопила, требуя продолжения — бой закончился слишком быстро, и он не успел его даже почувствовать.

— Поздравляю, — дружелюбно воскликнул Ланн, когда гвардеец приблизился и встал неподалёку, наблюдая за схватками.

Один из сражающихся был из его бывшей десятки. Скит приходился Кулаку племянником и после того был в отряде лучшим бойцом. Айр ему раньше проигрывал два боя из пяти. Ещё совсем недавно он казался чудовищно быстрым, почти неуловимым. Но после недели тренировок с Белым Бароном Айр различал каждый выпад чётко и ясно. Удивлённо покачав головой, он негромко ответил товарищу:

— Это было скучно, милорд. Я и подумать не мог, что Воля так сильно изменит моё восприятие мира. Они движутся, словно в меду.

— Представь, какого Лейнарду Восточному — он достиг третьего этапа пробуждения. Пятый человек за всю историю королевства и единственный в нашем поколении. Для него больше нет равных противников, и наверняка он изнывает от скуки, — произнёс барон с грустной улыбкой.

— Вы очень часто его вспоминаете. Скучаете? — поинтересовался гвардеец.

В этот момент Скит ловким финтом выбил оружие у своего противника из рук и приставил меч к горлу, одержав победу. Айр даже не был удивлён — Кулак был одним из лучших вояк и хорошо натаскал свой десяток. Если бы мир был чуть более справедлив и старик обладал Волей, он неизбежно бы встал в ряд с такими героями, как Байрн Грейсер и Хардебальд. Но, увы, его вершиной была должность десятника в элитном гвардейском полку Её Величества. Не самая последняя должность, но Грузд был достоин намного большего.

Ланн задумался и не спешил отвечать. Лишь когда на площадку зашли новые восемь поединщиков, он едва слышно прошептал потерянным голосом:

— Нет, дело не в этом. Для него целью стала сама сила. Он променял на могущество всё, что имел, и утратил все якоря вместе с разумом. И, возможно, в этом есть и моя вина. Я задолжал очень многим, Айр. И не уверен, что смогу вернуть этот долг.

Опять повисло молчание. Бойцы на арене отсалютовали друг другу и начали поединок. Внимание привлекал Малыш, которому в противники достался десятник Грузд. Они пока кружили, обмениваясь осторожными ударами, и к активным действиям переходить не спешили. Опытный ветеран сразу понял, что здоровенный хмурый разбойник был опасным соперником, и сейчас медленно и методично изучал его оборону.

— Как думаете, кто одержит победу в турнире? — чтобы поддержать беседу, поинтересовался гвардеец.

— Ты. Ведь она тебе почему-то нужна, — коротко ответил барон.

— Большое спасибо за ваше доверие, но, по-моему, вы переоцениваете мои силы, — хмыкнул Айр.

Он бросил взгляд в сторону навеса, под которым сидели Филиш и ещё двое рыцарей. Они пили вино, лишь краем глаза наблюдая за боями. Отборочные сражения сегодня будут длиться весь день, пока на арене не побывают все из двух сотен участников, что изъявили желание драться.

— Победишь ты, — с нажимом повторил барон. — Я тебе рассказывал основной принцип Воли. Поставь себе цель и стремись к её достижению. Растопчи сапогами всех, кто встанет у тебя на пути, вместе с их желаниями и мечтами, чтобы возвеличить себя.

— Не нравится мне, как вы это описываете, милорд. А нельзя обойтись без всего этого… растаптывания? — покачал головой Айр.

— Так устроен мир. Чтобы привнести в жизнь собственные грёзы, тебе придётся оборвать чужие. Например, Филиш мечтает о виктории для своего сына, — Ланн кивнул на коменданта. — Победа в турнире докажет мальчишке, что он не просто “замена” его погибшим детям, и укрепит его веру в себя, что увеличит шансы пережить то, что грядёт. Сам же паренёк желает оправдать доверие отца, которое считает величайшей честью. К сожалению, мы не животные, Айр, которым для счастья нужна лишь еда, вода и размножение. Мы живём ради сложных страстей — низменных или благородных. Скажи, а о чём мечтаешь ты? Для чего тебе это сражение?

Ощутив на себе его ленивый, но внимательный взгляд, гвардеец задумался. Может ли он быть искренним в разговоре с бароном? Сможет ли он понять его желания? Не стоило рисковать, к тому же Айр ещё недостаточно в нём разобрался. Но часть правды ему необходимо было сказать — Ланнард обладал феноменальным чутьём, так что лгать напрямую ему точно не стоило. Набрав воздуха в грудь, он решительно заявил:

— Ради рыцарского титула, милорд. Мне нужна не только боевая мощь, что даёт Воля, но и влияние на людей. Лишь так я смогу защитить тех, кто слаб, и изменить этот мир.

— Хорошо. Значит, ты одержишь победу, и по-другому быть просто не может. Избавь своё сердце от сомнений и жалости — здесь все, как и ты, мечтают о достижении своих целей, — ответил Ланн и кивнул в сторону арены.

Бой шёл на равных, пока Малыш не купился на уловку старого вояки и не растянулся на истоптанном множеством ног песке. Грузд сначала провёл верхнюю комбинацию ударов, заставив противника защищаться, а затем — ловкий укол в бедро и следующим мощным ударом выбил землю у черноволосого из-под ног. Прежде чем атаман успел подняться, ему в грудь уже было нацелено остриё длинного меча. Грань между победой и поражением всегда была очень тонка, но, к счастью, в этих боях проигравшие оставались живыми.

— Позвольте спросить, почему вы не стали участвовать, господин барон? — Айр задал вопрос, пока новая восьмёрка бойцов заходила на арену. — Ведь вам очень нравится сражаться, верно?

— Да, но я, как и ты, не люблю разбивать чужие надежды без важного повода. В этом сражении у меня нет причин стремиться к победе, а значит, и участвовать тоже, — легкомысленно пожав плечами, ответил Ланнард.

Следующие победы тоже дались Айру малой ценой. Пока что везло — на пути не попался никто из троих именитых рыцарей или даже десятник Грузд, что щёлкал молодых парней, как орешки. Вигмар Брасс тоже последовательно сносил на своём пути всех противников, даже без использования Воли. В этом не было ничего удивительного — гвардеец уже понял на собственном опыте, что благословение Бога-Воина само по себе укрепляло тело, делая его сильнее и быстрее, потому даже без светящихся трюков у бастарда было огромное преимущество против обычных людей.

Четвёртый бой было решено провести уже завтра с утра. К этому времени солнце уже стремилось к закату, а люди откровенно устали — между поединками было лишь очень небольшое окно в пару часов, чтобы приложить компрессы к ушибам и дать отдых мышцам. Жёсткие условия турнира отсеивали не только невезучих и слабых, но и тех, кто не умел экономно расходовать свои силы.

К этому времени из двух сотен бойцов оформилась первая десятка, в которой, к удивлению многих, помимо троих рыцарей, Вигмара Брасса и Айра, присутствовали также десятники гвардии Грузд и Кривой, а также разбойница Киса из ватаги бандитов. Оторва оказалась не только весьма любвеобильной, но ещё и прекрасной мечницей, практикующей стиль, что Ланнард раньше видел только у аристократов.

Вот только следующий бросок костей, определяющих жребий боёв, решил, что на этом удача зеленоглазого гвардейца закончилась. С утра ему предстояла схватка не с кем-нибудь, а с самим Филишем Брассом, в то время как сыну последнего, Вигмару, предстояло сойтись в бою с Груздом. Больше всего повезло Кисе — ей достался в противники один из гвардейцев Кривого, который дошёл так далеко лишь благодаря слепому везению.

Ужинал Айр опять вместе с семьёй Грейсер. Ланнард пригласил его выпить вина и обсудить дальнейшие планы на бой. Как бы Айр себе ни твердил, что настроен на первое место, он понимал, что против самого коменданта его шансы чудовищно невелики. Ему была нужна тактика для предстоящего боя или какой-нибудь хитрый трюк, но сколько бы гвардеец ни следил за действиями Филишера, пробуждённый рыцарь казался ему почти непобедимым.

Словно не замечая переживаний гвардейца, Ланн за едой говорил о чём угодно, но не о дуэли с комендантом. Наконец, не выдержав и отставив в сторону тарелку с недоеденным стейком, Айр тревожно воскликнул:

— Милорд, может, вы…

— Ты, — мягко поправил его Ланн. — Давай уже без официоза.

— Ладно, как пожелаешь, — с небольшим удивлением в голосе согласился гвардеец. — Я не вижу своей победы над комендантом. И не могу в неё поверить. Когда думаю о завтрашнем дне, у меня кровь в жилах стынет и слабость по всему телу. И для меня это ненормально — я привык получать по рогам от тех, кто сильнее, но сейчас…

— Хорошее у тебя чутьё, — удивлённо хмыкнул Ланнард. — Это свойство его Воли Воина. Алый тип наиболее распространённый по понятным причинам, зелёный и тем более чёрный встречаются значительно реже. Она простая, как палка, в основном после пробуждения усиливает физические показатели бойца, а аура алых прочнее, чем у всех остальных. Но даже её можно использовать по-иному. Филишер подавляет своих соперников, внушая им подсознательный страх, что очень эффективно против других рыцарей..

— Но на вас тогда это не сработало. Как? — поинтересовался Айр.

Ленивое объяснение Ланна успокаивало. Да и дружеская атмосфера за столом настраивала на позитивный лад. Сэра, сидящая напротив, внимательно их слушала и с наслаждением уплетала свежие булочки, которые гвардеец выпросил у замкового повара, чтобы порадовать девочку.

— Да всё очень просто, я не думаю. О проблемах, последствиях или подводных камнях. Всё решается здесь и сейчас, прошлого нет, как и будущего. Но… Ты, в отличие от меня, умный и дальновидный, и вряд ли так сможешь, — ответил Белый Барон и ненадолго затих, тыкая вилкой в свой кусок мяса. Но полминуты спустя его лицо просветлело, и он воскликнул:

— Есть идея. Ты ведь уже попадал под вой Скитальцев? Он пробуждает самые тяжёлые воспоминания и может сломить дух бойцов. Но ты не дрогнул и продолжил сражаться. Помнишь, что тебе помогло?

Айр вздрогнул, вновь вспомнив то отчаяние, что ощутил тогда, словно он вновь был ребёнком и держал за руку умирающую мать. Это было самое страшное время в его жизни, худшее, что происходило. Никакой страх за себя и близко не может стоять с тем ужасом и бессилием, что он тогда ощущал.

— Я разозлился. На собственную бесполезность. На то, что прошли годы, а я всё такой же слабак, — искренне ответил он другу.

— Значит, ты черпаешь решимость и силу в злости на себя, а не на врага? — удивлённо вскинул серебристую бровь барон. — Это редкое качество, обвинять всех вокруг проще, чем искать проблему внутри. Ну тогда всё просто. Внуши себе, что бой с Филишером — это этап, последняя ступень, которую ты должен переступить, чтобы перестать быть ребёнком, жизнью которого управляют другие. Ты сможешь взять всё в свои руки и определить будущее собственной волей. Кроме того, у тебя над ним есть одно значимое преимущество. Он старик, а ты молод и полон сил.

— Эта сила внутри. Воля. Она ставит крест на такой простой истине, — пожал Айр плечами. — Я сам чувствую всё то, что она мне добавила и…

— Воля тебе ничего не добавила, — уверенно отрезал Ланнард. — Там стоит другой знак.

— Какой знак? Магический? — с интересом спросил гвардеец.

— Арифметический, — совершенно серьёзно пояснил Белый Барон.

— Арифмее… — попытался повторить впервые услышанное слово гвардеец и едва не прикусил себе язык.

— Мееее…. — передразнил его Ланнард и рассмеялся. — Ох, я и забыл, что ты академий никаких не кончал.

— А ты сам что ли лучше, а? — прервала его Сэра, обмакнув выпечку в сметану и отправив в рот брату. — Всю жизнь просидел у нас на усадьбе с наёмными учителями. И вообще, прекрати над Айром смеяться, объясни по-нормальному.

— Когда вы успели так подружиться? — прожёвав кусок булки, спросил Ланн.

— Пока ты спал. Господин Айр был так любезен, что развлек меня короткой беседой и будучи весьма обаятельным кавалером, предложив однажды прогуляться по крепости, чтобы я не сидела в четырех стенах, — с забавной улыбкой ответила седая девушка, а потом напомнила брату. — Так что ты там говорил про знаки?

— Эго, то есть влияние благословения Бога-Воина, не “добавляет” тебе сил, а их умножает. То есть смотри, — поднявшись на ноги, Ланн обошёл стол и встал напротив друга. — Допустим, раньше ты был силён, как бык…

— Быками называют охранников в борделях, мне такую судьбу с детства пророчили из-за размеров. Не нравится мне это сравнение, давай лучше тогда “как медведь”, — поморщившись от неприятных воспоминаний, попросил Айр.

— Хорошо, медвежонок, учту и больше тебя с быками не буду сравнивать, — подмигнул ему Ланнард и широко развёл руки в стороны. — Ну так вот, после получения Воли ты стал вдвое, а то и втрое сильней и быстрей. То есть она умножила твои изначальные физические данные, которые благодаря постоянным тренировкам и дуэлям с Вигмаром и так были весьма впечатляющими. Понимаешь?

— Пока вроде бы да, — серьёзно кивнул Айр.

— Выносливость, гибкость суставов и физическая сила падают с возрастом. И хотя у Филишера они всё ещё впечатляющие, но всё равно им уже не сравниться с твоими. А благодаря Воле эта разница становится только значительней. Он, конечно, намного умелей и опытней, и на дистанции найдёт способ тебя одолеть. Чтобы избежать поражения, просто не дай ему на это шанса, — с широкой, веселой улыбкой посоветовал Белый Барон.

— Всё у вас… У тебя просто, — хмыкнул Айр, всё ещё сомневаясь. — И как мне это сделать?

— Ты должен его одолеть за первые полминуты боя, чтобы он не успел адаптироваться и найти твои уязвимости. Не давай ему передышки и наседай, по максимуму используй своё физическое преимущество. Я победил именно так, не позволив коменданту проявить и десятой доли всех его ухваток и навыков. А ещё я хочу, чтобы к утру ты был злее, чем десяток свежевателей! — посоветовал Ланнард. — С последним справишься, или тоже помочь?

— Нет, спасибо, ты и так мне очень помог, — с искренней благодарностью произнёс Айр и склонил голову. — А с тем, чтобы довести себя до кипения, у меня никогда проблем не было. После смерти матери я возненавидел весь этот мир. А в первую очередь себя самого.

— После того как отец… Ушёл, я тоже себя ненавидел. Настолько, что отправился на север, в Лангард, — признался Ланн, его лицо заледенело.

— И потащил сестру за собой?

— И потащил меня за собой?

Два голоса слились в хоре, окончательно ошеломив бедного барона. Он рухнул на стул и схватился руками за голову, пока синие глаза метались между лицами Сэры и Айра.

— Я… Не знаю. Не понимаю, зачем я это сделал. И не могу вспомнить. Не могу… — его лицо исказилось в мучительную гримасу, он потянулся и осторожно взял сестру за руку, ища успокоения в этом простом прикосновении.

— Главное, что всё позади. Сэра жива, и я с тобой, брат, — заметив, что дело неладно, ласково ответила девушка и отрицательно покачала головой Айру. Тот и сам лезть не спешил, осознав, что опять случайно надавил барону на слабое место.

“Они оба забыли то, что произошло после смерти отца. Умершего накануне вторжения. А барон Хардебальд был отравлен в столице. Это не может быть совпадением. Но я ничего в лоб не узнаю, они, может, и рады сказать, но кто-то повлиял на их разум. Эх, Азат, был бы ты жив, то смог помочь им двоим,” — мрачно подумал Айр.

Конец ужина прошёл в молчании, после чего, попрощавшись, гвардеец отправился в свою каморку. Спать он не собирался, выгребая из своей души по крупице все свои страхи. Чтобы оставить внутри только одно, горячее и всесокрушающее чувство. Пройдя сквозь бурю злости и ненависти, он нашёл свой катарсис. Финальный ответ на чувство бессилия. Всё действительно было просто. Он его разрубит мечом.