Геном хищника. Книга пятая

Глава 18

Землекопы, а у меня всё меньше было сомнений, что это именно они, бросились толпой. Ладно, может, и не прямые мутировавшие потомки или предки, я кислоты в наших видах не помнил, но точно кто-то с кем-то там под землёй согрешил, пользуясь темнотой.

Хорошо хоть больше плевков не было. Похоже, это дело либо медленно вырабатывалось, и нужно было подкопить, либо вообще было заёмное. Зачерпнули в какой-нибудь кислотной луже, а на поверхности израсходовали. И теперь смогли только шипеть, но явно прибавили в скорости. Бледная шкура рванула на меня, чуть ли не хлопая своими морщинами, распахнулась пасть, добавив к верхним резцам ещё нижний ряд маленьких, но острых клыков. Типа, верхние — пробивные, а нижние для шинковки. Плюс, «землекоп» задействовал руки. Именно руки, а не верхнепередние лапы, слишком уж детально их проработала природа Аркадии. С пропорциями только напортачила: толстые чёрные когти слишком сильно выделялись на худой, длинной конечности.

Этими когтями «землекоп» и намеривался выбить мне глаз. Исключительно на тот случай, если не получится одним ударом снести голову.

Не получилось. Я активировал «Спринт» и, получив разгон, отскочил в сторону. Пропустил монстра мимо и, будто бы ковёр выбивая, трижды пробил вдоль монстра. Первый раз наконечник дубинки попал ровно в протянутую кисть, раздался хруст и когти растопырились в разные стороны, будто каждый палец был переломан по отдельности и загнут в разные стороны. Второй удар попал в плечо поверх складок, но наконечник всё равно отскочил, как от чего-то резинового. Только след остался, вмиг превратив розовую шкуру в бордовую сливу. И третий удар, уже на излёте, попал «землекопу» в затылок, снова раздался хруст, будто яичная скорлупа треснула, а наконечник застрял где-то на глубине пары сантиметров.

Землекоп остановился, будто споткнувшись. Его тряхнуло, когда я вытаскивал застрявшую дубинку, но всё ещё был на ногах. Задрал свои бивни, с шумом втягивая воздух и, зашипев, начал оборачиваться на меня. Капец, чем он меня там видит-то, или хотя бы нюхает?

Хотя капец был в другом — пальцы на руке начали щёлкать, словно монстр суставами решил похрустеть и выпрямляться. Это какой-то очень продвинутый уровень регенерации. Что там сейчас происходило с затылком, я уже не видел. Может, и там уже всё затягиваться начало. Ладно, тест номер два! Я выхватил кукри и пока кисть ещё маячила передо мной, рубанул по ней тяжёлым и очень острым лезвием. Снова раздался хруст ломаемых костей, землекоп аж весь просел на землю от тяжёлого удара, но главного не произошло. Отрубить кисть я так и не смог! Это не шкура, а какой-то чёртов кевлар с защитой от порезов.

Дальше тестировать мне уже не дали. Сразу с двух сторон выпрыгнули монстры, заставив меня стать очень быстрым и вертлявым маятником. Я вернул клинок в ножны и дальше продолжил выбивать «ковры» дубинкой. При поддержке активированного браслета рука бойца бить не уставала. Удары получались мощные и хлёсткие, но практически бесполезные. Хрустели кости, гремел щебень под ногами, но в какой-то момент даже показалось, что землекопы получают от этого удовольствие. Соскучились по массажу или это вообще какой-то подземельный мазохизм.

Я пока умудрялся не дать им меня достать. Подставлял только локти и плечи, используя свою броню в противовес их супершкурке. Вспотел и запыхался, а максимум чего добился это три разбитые коленные чашечки. Правда, разбитые в такие дребезги, что два землекопа теперь хромали, а третий до сих пор не мог подняться. Пытался, но нога всё время скользила на щебёнке и подламывалась, роняя его обратно.

В итоге он просто закопался обратно в щебень, но не обещал, что не вернётся. Постоянно вокруг меня крутилось шестеро, остальные ротировались. Как только мне удавалось нанести серьёзный удар — проломить висок или затылок, добить мне не давали. Напарники подранка теснили в сторону, а тот скрывался под землёй.

Не считая этого форменного жульничества, я вроде бы побеждал. Ну или пока не проигрывал, но перспектива была нерадостной. Землекопы нападали, цеплялись со всех сторон, координируя свои действия, чтобы не мешать друг другу. Полузагонная тактика против крупной добычи. Но и мне это давало возможность крутиться и проскакивать между ними, развешивая дубинкой налево и направо.

У меня появился план, а для этого нужно было добраться до пикапа. Куда меня пускать землекопы не хотели совсем, среди них выделился лидер. С виду самый мелкий, но, как оказалось, самый крепкий и с самой быстрой регенерацией из всех. Я сломал ему не только коленную чашечку с локтем, но и пробил голову до трещины, из которой потекла зелёная кровь. Но умирать он отказывался наотрез, наоборот, после каждой стычки становился быстрее и сильнее. И всё-таки достал меня.

Подгадал момент, когда на меня насели сразу двое, и бросился сбоку. Резцами налетел на плечо, воткнув их в стык между обычным мной и краем брони. И попытался запустить мне под рёбра когти, зацепился за разгрузку с подсумками и повис на мне, не давая ни замахнуться, ни сорвать его через плечо.

Больно было дико, особенно на фоне травм, полученных через браслет. Там щипки да приглушённые сдавливания, а здесь будто по живому режут. Казалось, что рука просто рвётся по шву. Локтем я до него не дотянулся, а попытки пробить по скользкой, лысой макушки лишь глубже вдавили резцы в рану. Перед глазами побежали красные круги, регенерация заработала, но либо совсем уж чудес не бывает даже на Аркадии, либо зелёная слюна была с токсичным сюрпризом. Я услышал как шакрасик, которой всё это время пробыл на крыше, лишь не особо эффективно постреливал дротиками и гонял вдоль стены двух монстров, пытавшихся к нему, забраться. Мелкий пальнул в землекопа, вертящегося вместе со мной, и лишь чудом промазал мимо моей спины. Взвыл от обиды и спрыгнул на землю, бросившись мне на помощь.

Приятно, конечно. Но теперь ещё и за него нужно было волноваться!

Я ударил. Просто ткнул рукояткой телескопической дубинки под рёбра землекопу. Ткнул и активировал, спрятанный внутри заряженный геном. И на миг ослеп — яркая вспышка пробилась через наши тела, не удивлюсь, если на миг, превратив нас в рентгеновские снимки. Заложило уши, а в спину будто бы таран прилетел. Разом завизжали все землекопы — пронзительно, будто из заживо пытаются резать. Глазиков нет, а эффект — есть. Так долбануло, что даже без глаз, и спрятавшись под двумя подушками, они бы всё равно ослепли.

Промелькнула и тут же сгорела в ослепительном свете мысль, что я перепутал эссенции. И вместо молнии получил что-то светошумовое. Но дальше (когда органы чувств начали хоть что-то воспринимать) я почувствовал и запах грозы и ощутил жжение от ожогов. Но и стало легко, плечо капец как ныло, но его точно перестали грызть. Я проморгался, оборачиваясь и на всякий случай разрывая дистанцию, и увидел, что теперь это был не землекоп, а некая половина землекопа.

Большую часть монстра обуглило, а грудь с животом не только почернели, а уже рассыпались в пепел. Крупные серые хлопья, подхваченные ветерком, срывались с тела и плавно покачивались в воздухе. Красиво, чёрт! Как будто сакура отцветает, теряя лепестки.

Вот! Узнаю старую добрую шаровую молнию, значит, не ошибся. Перезарядить только не успеваю, не продумали Древние конструкцию, чтобы на ходу это делать. А остановиться и хотя бы отдышаться остальные монстры мне не дали. Меньше минуты прошло, большую часть которой я сам приходил в себя, а землекопы уже начинали включаться.

Я от души хлопнул ближайшего ко мне по лбу, раздробив височную кость, пнул ещё одного и бросился к пикапу. Чуть не впечатался в борт, сам ещё не до конца очухался, закинул себя внутрь и по стойке поднял себя к пулемёту. Схватился за него, дёрнул затвор и шатнулся всем телом, разворачивая ствол в сторону двора.

Шакрасик в несколько прыжков, перелетая с одной машины на другую, тут же оказался рядом. Забрался по куртке на спину, просунул мордочку через дырку в куртке и, неожиданно, попытался зализать рану.

— Держись, сейчас будем закапывать землекопов… — сказал я и открыл огонь.

Пулемёт взревел так, словно всем хотел показать, кто здесь самый страшный. Самый громкий. Самый опасный. Самый хищник. И немного отбойный молоток.

Примерно так оно и получилось: расстояние детское, калибр нормальный, скорострельность на порядок выше, чем скорость монстров. Первого, уже прыгнувшего на борт кузова, просто снесло свинцовой волной. И продолжало пинать, а потом и рвать, пока он ещё был в воздухе. Второму просто снесло руку и голову, третьему раскрошило резцы, прилепив на его морду довольно жуткую улыбку.

Я чередовал короткие очереди с длинными, крутясь почти на сто восемьдесят градусов. И варьировал по высоте: от попыток прыгнуть до включившегося инстинкта самосохранения в стремлении закопаться в щебень.

Поздно.

Под раздачу попала и соседняя машина. У неё лопнули окна, потом разорвало покрышки, и она осела на одну сторону, придавив почти скрывшегося монстра. Досталось и каменному зданию, одного землекопа протащило по земле и впечатало в стену. А зная особенности шкуры и уровень регенерации, я остановился, только вбив и стену, и труп монстра вглубь коридора. Бытовкам повезло больше — я между делом прошил одну насквозь, а вторую почти не тронул, сразу задержав кучу щебня, пытающуюся под неё проскочить.

Короче, жесть полная, в ушах грохот выстрелов, поверх которых торжественно играет «Полёт валькирий» Вагнера. И без напалма ночь стала очень яркой. И в центре этого безумия оказались мы с шакрасиком, засыпанные чуть ли не по колено гильзами…

Ладно. Приукрасил немного. Во-первых, только я стоял, а мелкий «массировал» мне спину, вцепившись когтями в куртку. А во-вторых, конечно, не по колено, но с горкой. Шагу ступить было некуда, чтобы не поскользнуться, откапывая запасной короб, спрятавшийся за кабиной.

— Кажется, мы победили, — сказал я шакрасику, но он, похоже, меня не услышал. По крайней мере, сам я себя не услышал точно.

Руки слегка вибрировали. Браслеты Древних сильно помогли, чтобы пулемёт не скакал, как припадочный и не рвался из рук. И хватка была усилена, и контроль повышен, а эффект, как от центрифуги в стиральной машине.

Я зарядил новую ленту и приготовился к новой атаке, но вокруг была тишина. Я даже не понял сначала, что это именно она — подумал, что уши до сих пор забиты. Но нет. Звякнуло стекло машины, выплюнув на камни несколько осколков. Скрипнула перекошенная рама от форточки в бытовке, и нервно сопел шакрасик на ухо.

Значит, и правда тишина.

Я тут же достал пузырёк с «Живинкой» и сделал несколько глотков. Достал бинт, соорудил из него плотную повязку, пропитал её эликсиром и запихнул под остатки куртки. Предварительно ещё мелкого попытался согнать, но лишь спровадил его на другое плечо. Зализывать рану — это, конечно, хорошо, но в традиционную медицину я пока верил больше.

— Ну да, именно традиционную…

Прошептал я, чувствуя, как излишки «Живинки» потекли по спине, но зато сразу подействовало, усилив регенерацию и затягивая рану. Заражения вроде не было. Либо я узнаю об этом позже.

Я пересчитал трупы монстров и самодельные могилки из щебня, которые землекопы сами себе и выкопали. Удобно, конечно, но теперь придётся их откапывать. Тела уже начали светиться, выделяя эссенции геномов, и подсветка в том числе просвечивалась сквозь щебёнку. Страшно подумать, что у них там за навыки, и чтобы могло получиться при объединении с геномом шакраса.

Светились все и всё, кроме одного. Но его я, собственно, и недосчитался.

Я приглушил фонарь, сосредотачиваясь исключительно на чуйке генома, и медленно осмотрелся по новой. Проверяя каждое тело, каждый бугорок или ямку. Чуйка тревожилась, со всех сторон показывая опасность. Только выявить конкретный источник не могла. Будто бы его размазало по всей округе. Ну или он настолько огромный, что я просто нахожусь в его центре.

Эта мысль мне не очень понравилась. Я вернул свет фонаря и ещё раз прошёлся, испепеляя все затенённые участки. Потом погремел гильзами и, сдвинувшись к краю кузова, заглянул вниз. И тут же отшатнулся, рефлекторно зажав нос рукой.

Дыхнуло уксусом. Им будто разом вся щебёнка провонялась. В тёмных щёлочках между камнями появился едва заметный, разреженный дымок. Настолько слабый, что видно его было только под прямым лучом света. Я отшатнулся, но воздух чище не стал, только перебился запахом пороха. Услышал непонятный звук, исходящий от ближайшего трупа, и перевёл фонарик в ту сторону. Тело монстра медленно оседало, погружаясь в щебёнку.

— Хрень какая-то мерещится, — я тряхнул головой и, протерев глаза, посмотрел снова, заодно и соседних подсветил.

Картина везде была одинаковая. Монстры постепенно просаживались, скрываясь среди камушков. Сами камни при этом не шевелились, ничего не дрожало и не бурлило, как бывает при попытке что-нибудь куда-нибудь запихнуть. Архимедову силу-то никто не отменял. Раз это впихивают, то что-то другое обязательно должно выпихиваться.

Разгадку я заметил не сразу, а только когда тело почти наполовину исчезло. Между камней появились зелёные отсветы, а потом и проступила густая жидкость. Капли тёмно-зеленой жидкости проступили между щебёнкой, постепенно заполняя все щели. А потом уровень кислоты (а, глядя, как растворяется землекоп, я уже не сомневался, что это кислота) поднялся ещё выше, полностью покрыв все камни.

Я буквально на глазах оказался в центре зелёного озера, проступившего в том самом радиусе, который подсвечивала мне чуйка. Я снова, только в несколько раз аккуратней (будто переживал, что моя «лодка» перевернётся, и я окажусь за бортом) выглянул из пикапа и посветил на колёса. Свободной рукой придержал шакрасика. Надо будет выучить новую команду, можно даже в игровой форме: что-то типа пол — это лава. Ну или в данном случае кислота, которая разъедает только органику.

Зелень уже проступила и вокруг машины. Касалась покрышек, но с ними ничего не происходило. Кислота набегала на резину и отваливала обратно, будто попробовав на вкус и сочтя её непригодной. Чудненько! И сразу появилась хоть какая-то определённость — хер я куда выйду из этого пикапа.

Пока я изучал обстановку, все каменные холмики разгладились — то, что пряталось под ними, уже растворилось, а от трупов на поверхности оставались только рожки да ножки, но и тем уже было недолго. Зелёный «прудик» больше не наполнялся, наоборот, в далёких от останков землекопов местах, кислота ушла. Стекла с камней, не оставив на них никаких следов.

Решив, что в ногах над кислотой правды нет, присел на крышу кабины. Но тут же подскочил, почувствовав, как вздрогнула машина. Не от моего зада спружинила, а получила импульс откуда-то снизу. Посыпалась щебёнка, перескакивая с одного камушка на другой, и теперь уже отчётливо из-под земли раздался гул. Или сильно приглушённый вой. Машину тряхнуло ещё раз, она просела на пару сантиметров, а потом начала крениться, будто из-под её колёс уходит земля!

— Так, Пепел либо сваливай, либо держись как не в себя, — прошептал я, понимая, что ни разу не будто и не земля, а конкретно так из-под колёс уходит опора.

Щебёнка просаживалась, утаскивая за собой и тачку. Я вмиг оказался рядом с пулемётом, крутанув его в сторону, куда мы кренились. Метрах в трёх от бампера появился центр, где начинали исчезать первые камни. Быстро, с грохотом и треском, начала формироваться воронка. Настолько быстро, что уже через секунду она стала метровой глубины и в два раза большего диаметра.

Грохотало уже всё! Стекающая вниз щебёнка, катившиеся по накренённому кузову гильзы, и сам перекошенный кузов. Я схватился за пулемётную стойку, чтобы самому не скатываться, но всё равно оказался ещё ближе к эпицентру. Воронка росла, и пикап затягивало полностью, наклонив уже градусов на сорок пять, а то и больше. Ещё немного и я уже смогу отвесно по пикапу карабкаться.

И было бы неплохо уже это сделать! Я оттолкнулся от стойки, прыгнув на крышу кабины. Балансируя, перебрался на лобовое и соскочил на капот, подтягиваясь за крышку и решётку радиатора. Вроде всё на суперскоростях, а по расположению в пространстве только ближе и глубже к воронке находился. Я присел на бампере, прикидывая, смогу ли я выпрыгнуть из воронки. За один прыжок точно нет, а второго может уже и не получиться. Либо затянет, либо встретят!

Метрах в десяти, на краю каменного оползня стояли два землекопа. Один подранок, которого я не досчитался среди трупов, а второй какой-то новый. Он отличался — был выше почти на две головы и здоровенной «тяпки» в виде резцов не было. Вместо них светился частокол из мелких, но острых клыков поменьше. Будто он ими только есть мог, а копать ему не надо. Глаз не было, вместо этого он щурился в мою сторону ноздрями (плоскими впадинами на морщинистой шкуре) и улыбался.