Геном хищника. Книга пятая

Глава 14

Я перевалился в тайную комнату, но прежде чем взяться за спасение шакрасика, ещё раз всё подробно осветил и проверил каждый уголок. И решётку тоже, закидав её остатками пиявки и кусками сухого льда.

— Здесь довольно холодно, ты увере…

Начал было я, но Оса уже мягко приземлилась рядом и сразу же направилась к заинтересовавшей нас стене. Я же присел возле питомца. Погладил его по носу и начал проверять застывшее желе на прочность.

— Потерпи немного, — прошептал я, осматривая всю конструкцию, будто это какая-то мина. — То, что победил монстра — молодец, а вот то, что сбежал — совсем не молодец. Было у тебя время подумать над своим поведением или ещё подумаешь?

На этих словах я достал нож и максимально аккуратно, начал трескать и отковыривать высохший корпус медузы. Ни телом, ни даже панцирем язык не поворачивался всё это назвать. Освободил челюсть шакрасика и тут же получил лёгкий кусь за палец и довольное сопение.

— Точно, достаточно подумал?

Ещё один кусь в духе благодарного рукопожатия (относительно шакраса, конечно) и попытка дотянуться до меня языком. Я ещё немного поворчал в рамках воспитательного процесса, но без перегиба в занудные нотации. Шакрасик сопел и вздыхал, а когда корпус развалился на две половины и примятое чудо освободилось, начал наматывать круги по комнате и тявкать в сторону остатков пиявки. Мол, это я сделал! Возможно, он пытался выглядеть грозно, но с примятой шкурой (будто его только что помыли и не высушили) выглядело это смешно.

— Долго вы ещё будете играться? — спросила Оса, подзывая меня к плите. — Я, конечно, ничего в этих древностях не понимаю, но эта доска выглядит как личное дело. Это типа фотография…

Она направила луч фонаря на изображение «памятника», очень детально вырезанное в камне. Тот же силуэт (только без плаща), та же вытянутая голова с огромными глазами — здесь это тоже была инкрустация. Два гладких круглых камушка, которые я тут же проверил сканером, но совпадений в базе не нашёл. Возможно, опять же обсидиан.

— А тут имя, — довольно неуверенно сказала Оса и пожала плечами, отчего луч фонарика скакнул мимо короткой, но более крупной надписи, чем остальные. — Ну а дальше хорошие и не очень дела, которыми он прославился среди современников. Может, это гробница?

— Всё может быть, — кивнул я и подошёл вплотную к стене, просвечивая узкие отверстия. — Но в гробницах обычно есть гробы, саркофаги с мумиями и прочая ценная утварь. А здесь только памятная доска какая-то…

Также задумчиво ответил я, толком ничего не высветив. Если это замочные скважины, а здесь их было шесть штук. Три слева от «фотографии», три справа и все они выглядели одинаково. Ни подсказок в виде текста или стрелочек вокруг, ни следов использования внутри и по краям. Просто тёмная миллиметровая щель, шириной с найденную карту.

— Слушай, а тот лупоглазый, похоже, был большой шишкой, — сказала Оса, пытаясь выковырять чёрные камушки из глаз. — Кстати, если голова у него такая большая, то, может, это не шлем. А домик для этих слизней? И тогда они и есть древняя цивилизация? Просто вот в этих доспехах?

— Сомнительно, тогда какая-то жизнедеятельность в этом жилище продолжалась бы, — ответил я и принялся простукивать стену вокруг, а заодно проверять стыки между стен. — Я больше склоняюсь к мысли, что Древние умерли, а психотропногеномные медузы — это лишь стража или результат каких-то экспериментов.

— Многовато они как-то пожили, — со скепсисом в голосе, сказала Оса.

— Ну, даже на земле есть моллюски, которые живут миллионы лет. И куча тех, кто впадает в спячку. Так что Древние вполне могли взять в базе геном какой-нибудь тихоходки, добавить мимикрию, плюс что-то из способностей к гипнозу, и накрутить это на работу с геномами. А дальше ты сама видела, эти штуки просто питались местной живностью.

— Так, они и себе могли такое взять? И жить до сих пор?

Оса задала вполне логичный вопрос, на который я лишь пожал плечами.

— Древний — птица гордая, может, им западло в теле паразита жить. А, может, они до сих пор и живут где-нибудь на другом конце Аркадии. Мы же не знаем, — я пожал плечами. — Вдруг там, куда попали переселенцы — это, вообще, какая-то зона отчуждения после местной катастрофы, закрытая аномалиями. И Древние там сидят за шторкой и подглядывают?

— Ага, — кивнула Оса. — А ещё они есть среди нас, да? Добавили себе геномы человека, мимикрировали и тайно всем управляют.

— Может, и не мимикрировали. И вообще, не скрываются, просто мы их не видим, — разговор плавно перешёл в смесь пустого трёпа и соревнования на придумывание более нелепой теории. — Что-то типа всеобщей галлюцинации, которая не позволяет разглядеть медузу на голове?

— Подожди, надо проверить, — Анна подошла впритык и положила руки мне на щёки, проведя пальцами по вискам.

Игривое прикосновение неожиданно перешло совсем в какое-то иное состояние. А от холодных, но нежных, пальцев мне вдруг стало как-то очень жарко внутри. Причём немалую долю ощущение подкинул геном. И на это сразу же среагировал биомонитор, кольнув меня в руку. Анна тоже подвисла, но что сейчас происходило у неё внутри, я понятия не имел. Румянец на щеках появился, будто она отогревается.

Мы оба замолчали, накачивая неловкую паузу. Но тут в дело вмешался шакрасик и легонько прикусил меня за лодыжку, попытавшись оттащить. А потом довольно строго зарычал, будто теперь он меня отчитывает, а я, соответственно, плохо подумал.

Я, честно говоря, вообще ни о чём не успел подумать. Наваждение какое-то промелькнуло и развеялось с укусом мелкого. Я кашлянул, отступая, а Анна резко убрала руки, будто обожглась. Явно смутилась, кивнула каким-то своим мыслям и вернулась к изучению стены.

А я отпихнул шакрасика, сурово на него посмотрев, и достал ключ-перфокарту. Один, возможно, ключ против шести, возможно, замочных скважин. Либо мне не хватает остальных, либо пять — это ловушка. Я подошёл к плите и впритык приник к первом. Всмотрелся, понюхал, послушал, запустил чуйку. То ли ещё доступную, то ли почему-то доступную после неловкости с Анной. И ничего не почувствовал. Проделал то же самое со всеми остальными — и везде пустота.

— Отойдите на всякий случай, — я махнул рукой за спину, провожая и Осу и Пепла к дальней стене, а лучше вообще в соседнюю комнату.

Но, кажется, никто даже не шелохнулся. Ладно, может, я чересчур перестраховываюсь.

— Эники-беники ели вареники… — прошептал я, выбрав среднюю замочную скважину на левой стороне.

Поднёс к ней карту и с небольшим усилием задвинул её где-то на сантиметр. Замер, прислушался — и втиснул наполовину. Вроде неплохо пока всё идёт, и как минимум они точно совпадают. Собрался уже дожать до победного, но тут вдруг зарычал шакрасик.

Мелкий застыл у меня под ногами и скалился на стену. Часть высохшей шерсти встала дыбом, сделав шакрасика похожим на чертёнка с рожками. Не сводя с него глаз, я вынул ключ. И чем дальше я её тянул обратно, тем ниже опускалась шерсть, а рычание становилось тише.

— У тебя тоже есть теория, да? — спросил я и приложил карту к соседней скважине.

И снова раздалось рычание ровно на середине карты. Четвёртая попытка не вызвала у шакраса нареканий. Но я всё равно проверил остальные, да и забавно было смотреть, как у него «причёска» то падает, то поднимается.

— Ладно, значит, вот эта, — я вернулся к безопасной по мнению пепла скважине и воткнул карту.

Сразу же довёл до середины, а потом надавил медленно. Когда карта преодолела критическую точку, внутри стены раздался едва слышимый щелчок и что-то загудело, будто пружина взводится.

— Уверен? — я посмотрел на шакрасика, но тот уже был занят собой, пытаясь причесаться лапами. Я перевёл взгляд на Анну: — Если что-то пойдёт не так, то сразу сваливаем.

Дождался её кивка и воткнул карту до упора. Гудение невидимой пружины оборвалось, будто то, что должно было взвестись, передумало. Раздались новые щелчки, а стена вздрогнула. С потолка посыпалась пыль, а табличка начала кряхтеть. Длинный плоский прямоугольник, который я сначала принял за нарисованную рамку, пошёл трещинами и начал медленно выезжать из стены. Этакий ящик сантиметров тридцать в длину и десять высотой. Он выдвигался, в стене жужжало, а мы, затаив дыхание, смотрели на появляющееся содержимое.

Выдвинулся ящик только наполовину. Бессильно похрустел механизмами внутри стены и, пару раз дёрнувшись, остановился. Пришлось вытягивать вручную.

Ощущения такие, будто я действительно ящик из стола выдвигаю. Или какую-то витрину из ящика в магазине. По крайней мере, выглядело это именно так: прямоугольный ящик с ложементом из чего-то, похожего на потрескавшуюся резину. Несколько объектов, аккуратно разложенных на удалении друг от друга в ямках, повторяющих их форму.

В центре сразу привлекло внимание, блеснувшее в свете фонаря стекло. Там лежала пробирка, запаянная с обоих боков пробками из древнего металла. А внутри что-то плавало. Я сначала подумал, что это какая-то радужная гусеница, но приглядевшись, понял, что предмет не один. Внутри были разноцветные песчинки геномов, слипшиеся в форме двойной спирали с перемычками.

— Это что? — заворожённо прошептала Оса. — Молекула ДНК?

— Ага, материал для клонирования Древнего…

Я усмехнулся, а потом подумал: так-то и не смешно. Навёл на пробирку сканер, но либо стекло вместе с жидкостью какие-то хитрые, либо в базе данных ничего похожего нет.

То, что лежало с левой стороны от пробирки, я узнал сразу — пара браслетов. Только на вид они были толще и длиннее тех, что у меня.

Справа от пробирки тоже было нечто знакомое — револьвер. Только очень странный. Вместо барабана у него был чёрный цилиндр, сделанный из того же камня, что и глаза памятника. Из настолько тонкого, что луч фонарика его просвечивал. Ствол — коротыш, цилиндр, наоборот, непропорционально здоровый. Курок, спусковая скоба и сам крючок отсутствовали. И рукоятка выглядела так, будто это оружие надо не в руку брать, а вставлять в какой-то специальный паз. Рядом с пистолетом лежал уже знакомый мне контейнер, в котором Древние хранили геномы.

Под пробиркой (в ближайшей к нам части ящика) лежало ещё два предмета. Длинный (сантиметров тридцать) брусок, сужающийся к одному концу, и тёмно-серая трубка, похожая на обычную рукоятку; рядом с ней лежала ещё одна капсула для геномов. Оба предмета были сделаны из древнего металла и покрыты орнаментом и узорами, а тот, что длиннее ещё играл перламутровыми оттенками в свете фонарика.

И последний предмет, лежащий в собственной ложе, был прямоугольным и чем-то напоминал цифровую видеокамеру: и с одной стороны, и с другой — также были чёрные стекляшки.

— И как мы это будем делить? — неожиданно задала вполне ожидаемый вопрос Оса. И, прежде чем я успел ответить, она выковыряла из ложемента перламутровую палку.

Взмах рукой, звонкий щелчок и палка тут же раскрылась в её руках, превратившись в веер. Явно боевой — начиная от тяжёлых на вид гард из металла, заканчивая острыми спицами и самим экраном, который в открытом виде напоминал броню моих активированных браслетов.

— Отличный выбор, — кивнул я, наблюдая за Осой.

Подобное оружие явно было ей знакомо. А мне оказалась знакомой тёмная трубка-рукоятка. Я практически повторил за Осой: резкий короткий замах, тихий щелчок и у меня в руке оказалась телескопическая дубинка. Разложилась она почти на полметра, а по весу ощущалась грамм на пятьсот.

Конструкция, в принципе, мало чем отличалась от современных, за исключением нестандартного наконечника. Это была миниатюрная шайба с ещё более миниатюрным углублением, куда вполне мог поместиться кристаллик эссенции. В рукоять был встроен маленький шип, похожий на стеклобой, но повертев немного, я тоже нашёл углубление для генома.

Жука бомбардира сюда, конечно, не поставишь. Только если микродозу. Но вот что-то с заморозкой, параличом или оглушением — самое то. Я взял капсулу, которая явно предназначалась для дубинки, и пока просто прибрал её в подсумок.

— Я думал предложить тебе браслеты, — сказал я Осе, возвращая её внимание на ящик.

— Понимаю, что многим женщинам нравится, что мужчины дарят ей украшения, — улыбнулась Оса. — Но я пас. Видела, как это у тебя работает, — она покачала головой. — Не могу пока. Не готова добровольно на себя кандалы надевать. А вот если передумаю, то, может, ты со мной старыми поделишься. Те-то явно помощнее будут.

Точно помощнее — это стало понятно, когда вынул их из ящика. Даже навскидку в них раза в четыре больше материала, чем в моих текущих.

— А мне тогда водяной пистолет, — сказала оса и забрала револьвер. — Этот контейнер в комплекте идёт, да?

Она протянула мне металлический цилиндр, в котором что-то гремело. Я открыл его и высыпал на ладонь горстку шариков разного размера и цвета. На сахарки с геномами это похоже не было, а больше напоминало семена. Выбрал один, отложив его от общей кучи, и направил на него сканер, пытаясь осознать результаты исследования.

— Ну что там говорит твоя умная штука? — нетерпеливо спросила Оса. — Ты понимаешь, как это работает?

— Ну, — я взял ещё один шарик-семечко и повторил процедуру. — А вот это даже уже смешно. Прости.

— Да что там такое? — Оса попыталась заглянуть на экранчик.

— В общем, это не водяной пистолет, — я отстранился, просто чтобы не рассыпать содержимое контейнера. — Это москитомёт. А иногда и осастрел. Тут зависит от того, чем зарядишь.

— Не понимаю, — Оса даже надулась слегка, будто решив, что сделала неправильный выбор.

— Короче, — я закрыл контейнер и протянул ей. — Не геномы в привычном для Аркадии смысле… Как бы это сказать? Ну, наверное, это личинки.

— Фу, — скривилась Оса.

— Яйца?

— Дважды фу.

— Короче, заряжаешь вот такое фу, — буквально впихивая контейнер ей в руки. — Как именно и куда, сама разберёшься или есть там умелец, который расскажет. Потом что-то происходит, фушка лёгким движением фуфустрела превращает эту выжимку в злобное, кусачее существо, которым ты и стреляешь. Как далеко летит, и как бьёт надо, конечно, тестировать.

— Ты это только что придумал? — недоверчиво, но уже заинтересованно спросила Анна.

— Нет. Мне как-то сказали, что Аркадия меня удивит. Почему бы ей не удивить и тебя? — я всё-таки вручил ей контейнер. — Там точно есть москит, явно не такой крупный, как летают на болоте. И точно есть какой-то вид местных ос.

— Ещё скажи, что это судьба, — хмыкнула Анна. — А это что?

Она достала прибор похожий на камеру и повертела в руках. А потом и заглянула в один из чёрных камней.

— По форме похоже на дальномер, но только ничего не видно, — сказала Оса, протянув мне неопознанный прибор.

— Такое ощущение, что мы вскрыли чью-то нычку. Оружие для ближнего боя и для дальнего, — на этом слове я не смог сдержать улыбку, а Оса фыркнула. — Возможно, оптика либо к нему, либо просто. Потом броня, хоть и не полный комплект, но все же. И странная хрень, похожая на образец ДНК.

— Практически крестраж какой-то, — кивнула Оса.

— Что?

— Ну штука такая, где злодеи прячут часть своей души, чтобы воскреснуть, в случае гибели основного тела, — ответила Оса. — Ты не читал, что ли?

— Смотрел вроде что-то в самолёте. Как-то давно, вот и не сопоставил. Насчёт воскреснуть — это, конечно, сильно. Я бы больше поверил в клонирование.

— Допустим. И что делать будем? Тебе этого мало? — Оса кивнула на шакрасика, который будто бы уже задремал, но почувствовал, что говорят о нём, и оскалился. — Вырастим себе ещё мутанта-старикана? Ты папой будешь, а я мамой?

— Не хотелось бы, — буркнул я. — Но с другой стороны, у нас в руках, вероятно, самое важное достижение для местной науки. Целый Древний!

— Ну, пока ещё не целый. И пока даже не в руках… — на этих словах Оса сделала решительный шаг в сторону пробирки и положила на неё руку.

Расшатала в креплении и с заметным усилием вырвала из ящика.

— Упс, — скривилась Анна, когда в её руке замигал яркий красный свет.

Настолько яркий, что просвечивал пальцы. Ещё и пикать начал, постепенно ускоряясь. Пик. Пик. Пик-пик. Пик-пик-пик…