Генерал дракон моей сестры

Глава 40

— А тебе бы хотелось, чтобы это была моя инициатива? — спросил генерал, и его голос опустился до шёпота, от которого по коже побежали мурашки, а внизу живота вспыхнул жар.

Я не ответила. Но моё тело ответило за меня — дрожью, жаждой и тихим, беззвучным «да», которое я никогда не произнесу вслух. Оно предало меня раньше, чем разум успел соврать. Пальцы сжались в кулаки — не от страха, а чтобы не протянуть руки и не впиться ногтями в его грудь, требуя: «Признай меня. Забери. Сожги этот мир ради меня».

Сейчас я должна ответить, как приличная женщина. Я встала, потому что разговаривать с мужчиной в постели может позволить себе только роженица или умирающая.

Я не знаю откуда, но во мне вдруг взыграли правила приличия, словно ими я пыталась защититься от собственных мыслей.

— Мне было бы приятней думать, — прошептала я, понимая, что такие слова не шепчут, а говорят вслух. — Что это была ее просьба… Я имею в виду… просьбу Витты…

— Тогда вам будет неприятно знать, что она меня об этом не просила, — послышался голос.

И тут я вспомнила, что Витта ушла спать раньше. И никак не могла попросить генерала.

— Я помню, сегодня в карете вы готовы на все, лишь бы я вмешался…

Я отступила. Ноги дрожали. Сердце — нет. Оно больше не билось. Оно горело.

— Это было… в панике, — выдавила я, чувствуя, что правильнее бы выбежать из комнаты, но я не могла… — Вы же понимаете! Мой муж…

Я прижалась спиной к двери. Холод дерева впивался в лопатки — напоминание: за этой дверью — мир, который я должна защищать. А передо мной — тот, кто его сожжёт ради меня. И в этом была вся моя беда: нет пути назад. Только вперёд — в его огонь.

— Не лги, — прошептал он, и в этом слове не было гнева — только боль. — Ты сказала это мне. Не сестре. Не богам. Мне.

Он наклонился. Его губы почти коснулись моего виска.

От одного дыхания колени ослабли.

— Ты звала не защиту. Ты звала меня.

Шёпот разлился по коже, как яд — сладкий, липкий, неизлечимый.

Я закрыла глаза.

Пыталась вспомнить лицо Витты. Её улыбку. Её доверие.

Его палец медленно провёл по линии моей нижней губы.

Я задрожала.

— Я… — голос предал меня. Ломкий. Слабый. — Я не имела права…

— Нет, — согласился он. — Не имела.

Его рука скользнула по моей щеке, потом — ниже, к завязке ночной сорочки.

Пальцы замерли. Не тянули. Не развязал.

Просто напомнил, что может.

Его пальцы касались завязки, будто спрашивали разрешения, которое он знал — я не дам.

Его шёпот мурашками разлился по моей коже. Я прикрыла глаза, пытаясь справиться со своим желанием.

Он выразительно посмотрел мне в глаза, а я увидела опьянённые страстью глаза чудовища.