Генерал дракон моей сестры

Глава 22

— Это что такое? — прошептала Витта, а я бросила взгляд на свое плечо, видя ссадину. — И на руке такой синяк! А вот еще один!.. О, боги… Где это ты так?

— Упала, — прошептала я.

— Неправда! — заметила Витта. — Ты мне что-то не договариваешь!

Я шумно втянула воздух, понимая, что совсем забыла про ссадины и синяки на теле. Лицо мой муж портить не решался. Слишком явным было бы его преступление. Даже в избиении он учитывал то, где все это прикроется платьем. Вот такой вот автор пособия для джентльменов “Как бить жену правильно!”.

Я вспомнила, как дала сдачи. Как укусила его за руку так, что он закричал. Я не собиралась молча сносить такое отношение к себе.

— Просто упала, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

— Давай ты будешь говорить правду, — произнесла Витта. — Он… он тебя… ударил?

Милая, не ударил. А систематически бьет. Но и я даю сдачи, правда, силы не равны. В момент, когда вбегают слуги, муж начинает орать, что эта безумная бросилась на него, когда он попытался меня успокоить.

Я помню, как он позвал слуг, когда я схватила острую заколку, сжимая ее как нож. “Держите крепче эту сумасшедшую!”, - кричал он. — “О, боги! Моя жена чуть не убила меня!”.

Это был тупик. Замкнутый круг. Слуги верили господину, ведь никто из них не видел, как он бьет первым.

— Да, — сглотнула я, тут же пожалев о том, что сказала это вслух.

— О, нет! — задохнулась Витта. — Не может такого быть! Какой же он… подонок! Разве можно бить девушку! А еще и джентльмен! Надо сказать бабушке! Срочно!

— Она уже знает, — глухо ответила я. — Ей плевать. Она считает меня сумасшедшей. И считает, что таким образом он воспитывает во мне хорошую жену. Бабушка всецело на стороне мужа.

— Так не должно быть! — послышался голос Витты. — Он… он просто мерзкий человек!

— Только никому не говори, — устало прошептала я.

— Почему это? — возмутилась сестра.

— Пусть это будет нашим секретом, — заметила я, улыбнувшись.

Но сестру не остановишь! Она все еще кипела от негодования.

— Я жалею, что вообще об этом сказала, — вздохнула я. И мне правда было неприятно.

— Ты должна была это сказать! — твердо произнесла Витта. — Я думала, что у тебя счастливый брак! Тогда, получается… Ты … ты сбежала?

— Да, — выдохнула я. — Я не отвечала на письма, потому что мне их никогда не приносили. За меня отвечал мой муж.

— То есть, ты пешком прошла… — сестра округлила глаза. — Столько лиг… Я же помню дорогу до твоего поместья, когда мы приезжали с бабушкой… Это же не маленькое расстояние.

— Да, — кивнула я.

Может, так будет правильно? Может, нельзя молчать о таком, хотя этикет уверяет, что молчать о таком можно и нужно! Но каждая секунда моего молчания приближает план моего супруга, а меня к той заветной комнате, где я проведу остаток жизни.

Я понимала, что муж — не маньяк, не садист. Он просто — хитрый, бессердечный и расчетливый инвестор, который вложился в брак и теперь методично присваивает чужие активы, высиживает новые, готовя почву для устранения “лишнего элемента”.

— За что он тебя бьет? — прошептала Витта.

— За то, что проиграл в карты, — ответила я. Быть может, хоть один человек в мире не поверит в мое безумие, когда о нем объявят официально.

После моего побега, я чувствую, что этот момент не за горами.

— Но какое отношение имеешь к картам ты! Он же не тебе проиграл! — возмутилась Витта.

— Просто срывает злобу, — произнесла я, понимая, что мне очень тяжело об этом говорить.

Мне не хотелось называть мужа по имени, по фамилии. Просто он. Словно он не заслужил ни того, ни другого.

— Он мог бы просто срывать злобу на слугах! — сжала кулаки сестра.

— Да, но у слуг больше прав, чем у жены. Слуги могут обратиться в магистрат, его обяжут платить им компенсацию. К тому же весть о том, что в доме бьют слуг быстро сделает так, что оставшиеся слуги разбегутся и на их место попросту никто не придет. Так что слуг бить ему не выгодно. Жену бить намного выгодней.

— И ты молчала, — с укором произнесла сестра. — Так нельзя!

— Давай не будем об этом, умоляю, — попросила я, глядя на нас в зеркало. — Ты только посмотри, как красиво…

Мы стояли рядом, такие разные, но обе сияющие бриллиантами.

— Туфельки! — послышался голос продавщицы. — Перчатки! Господин генерал распорядился полностью вас одеть!

Через пять минут принесли туфли. Пока я меряла и перебирала размеры, Витта угадала сразу и выпорхнула из примерочной.

— Ну как? — послышался ее голос.

— Прекрасная, — донесся до меня голос генерала. — Просто невероятная…

Эти слова немного успокоили мое сердце. Кто знает, может, они будут счастливы. Главное — просто не мешать.

— Выходи! — послышался голос Витты, как только я обулась.

Я вышла, видя, как замер генерал.

Он смотрел на меня так, словно в мире больше никого не существовало. Его зрачки расширились, будто поглотили свет, а грудь вздымалась — не от волнения, а от усилия держать себя в руках.

И в этот миг я почувствовала странное волнение: живот сжался, ладони вспотели, и мне вдруг стало неловко находиться в центре внимания.

“Он чувствует то же самое, — мелькнуло в голове. — И ненавидит это чувство так же, как я!”

Его губы приоткрылись, словно он хочет что-то сказать, но не решается.

— Правда красиво? — спросила Витта, посмотрев на лицо генерала. — Гессен, я вижу, тебе понравилось!

— Да, — произнес генерал. — Смотрится хорошо. Сидит неплохо. Вполне.

— Тебе не понравилось? — прошептала Витта, глядя на жениха с укором. — Но я же заметила, с каким восхищением ты смотрел. А почему сказал другое?